Большой клюв

— Яблоко правильней груши. Вишни правильней черешен. Шпильки правильней невидимок. Ложка правильней вилки. Стул правильней кресла. Солнце правильней луны.
Все это изъясняют мне маленькие друзья, прикрепившиеся подошвами круглых ботинок к потолку моей кухни.
— Соответственно, — отвечаю им я, — я правильней каждого из вас. Буханка правильней батона. Бородач — лысого. Дождь правильней снега. Карандаши правильней фломастеров. Собаки котов. А спички правильней зажигалки.
— Да, так оно и есть! — Соглашаются перевернутые. — А еще солдаты правильней моряков. Письма — телеграмм. Арбузы правильней дынь. Розы правильней гвоздик. Нож — ножниц.
Часы пробили час ночи. Некоторые друзья начали пропадать домой. А некоторые, которым пуще было интересней тема о правильности, остались на потолке; правда, немного переползли к окну, чтоб дым от сигарет выходил, а не задерживался.
— Допустим — да! — из двух схожестей одно налицо правильней другого. Тут и форма играет, и величие, заслуги, услужливость. Но существует еще и важность. Ее-то мы и не учитывали. — Заметил тот, который был самым крайним от окна.
— Но почему же не учитывали? Ведь само по себе яблоко важнее груши, стул — кресла, солнце — луны! Карандаш — фломастера, и солдаты — моряков! С этим не поспоришь!
Кто-то хотел, было начать о главности того или иного похожего, прилипши одной рукой к потолку. Но замолк. Как и все другие, рассматривая большой клюв.