Мешок

Я сбегаю с крутой горки. Конечно, падаю, но это ведь не причина, чтоб остаться валяться, когда сверху в тебя стреляют, словно в зайца. Стопы плашмя шлепают мне лопатки, и руки-флигели крутятся, бросаются в разные стороны. Мне, конечно же, хочется ухватиться за хвостотень последнего из летящих чуть с краю ключиком завтрашних снов. Но внизу меня ждет человек, в глазах которого плывут корабли. Он ловит меня в распростертый мешок. Сотканный неживыми. Это значит, что я никогда не умру. Мои глаза залепливает широкий мокрый лист дерева.
Серая старушка с окольцованными гусиными лапами под юбкой по пути моего спуска схлопотала костер. Этот костер-корень бывших жителей этой деревни, над ним кружатся махаоны. У каждого из них на спинах лук и стрелы.
Я перепрыгиваю через огонь и превращаюсь в огромного белого богомола. Вместо крыльев у меня блины, вместо усиков бусы. Стрелок сверху попадает в богомола с первого раза. Он грузно падает, ломая передние лапки, и катится вниз, хрустно разламываясь дальше. Когда у него окончательно отрывается голова и открывается рот, выкатываюсь снова я. У меня длинные смоляные волосы и жемчужная корона на голове. Из моих штанов прорастает трава. Я бегу и смеюсь. Теперь я зверь, теперь я человек, теперь я редкое растенье, которому никак не прижиться в этом климате. А ведь это мне пришлось научить местных жителей хороводам. Теперь они только и делают, что водят их и громко кричат. Петь научит их кто-нибудь другой. Возможно, даже стрелок. Ведь мы с ним обучались вместе и даже дружили до тех пор, пока он не встрелился. Теперь он хочет встрелить и в меня, но ему меня не увидеть, только когда я превращаюсь в кого-то другого.
Старушка дует на поле. Поднимается пыльное облако и окружает меня, как только может густо. Но я успеваю сесть на него верхом и приручить. Теперь оно — мой верный шестилапый конь. Я назову его Поль.
Старуха плюет в небо, и от этого оно становится черным и гремит. Я спрыгиваю с Поля и советую ему быстрее попасть за спину человеку, в глазах которых плывут корабли. Но он не успевает. Серебряная молния пронзает Поля в самое сердце. Он вздрагивает и улетает в небо красивой женщиной в красном платье и черных перчатках. Ливень сметает с горы все ростимое, и скользкие ручьи заставляют меня падать все чаще. Мешок абсолютно близок. И вот я кувыркаюсь и закатываюсь в него. Мешок затягивают, закидывают за спину, подтягивают штаны повыше. В мешке пахнут миазмы. Вечером он попадет на борт корабля его хозяина и уплывет по направлению к Северному Казану.