Ещё рано... Глава 3 Шкаф

- 3 -
Шкаф

Да, именно с большой буквы, потому что это был не простой шкаф, а целая потайная комнатка, заставленная стеллажами с книгами, которые мне рано ещё было читать. Обнаружить дверь в Шкаф незнающему человеку было просто невозможно. Она находилась в дедушкиной библиотеке, где все стены также были заставлены книжными стеллажами. Библиотека собиралась не одним поколением моих предков, чудом уцелела в различные смутные времена, имела свою богатейшую историю и была семейной реликвией и гордостью. Вход в Шкаф я обнаружил совершенно случайно. Мне было где-то около пяти лет, когда я, вообразив себя храбрым охотником, неслышно прокрался по следам медведя-дедушки в библиотеку и затаился за высокой спинкой кресла, готовый в любую минуту напасть на «зверя» и повергнуть его к своим ногам. И тут я заметил, как, подойдя к одному из узких стеллажей в середине самой длинной стены, «медведь» просунул «лапу» между книгами, что-то глухо щёлкнуло, весь стеллаж как будто бы сделал короткий шажок вперёд, а потом плавно и совершенно бесшумно поехал в сторону. За ним была просто стена, оклеенная обоями с замысловатым рисунком. Но вот дедушка, который вдруг сразу перестал быть медведем, достал из кармана массивный ключ, наклонился, отодвинул от стены кусок плинтуса, вставил и неслышно повернул этот ключ в открывшейся за плинтусом замочной скважине. Кусок стены, несколько более широкий, чем подвижный стеллаж, сделал шажок вглубь и тоже бесшумно съехал в сторону. В Шкаф я шагнул сразу же за дедом. Он не заметил меня! Сам по себе загорелся довольно-таки яркий свет, и я раскрыл рот от изумления! Книги, книги и книги со всех сторон, от пола до потолка! Посередине комнаты-тайника располагалось большое старинное кресло с подставкой для ног и маленьким вращающимся столиком под одним из мягких подлокотников. В углу стояла лёгкая, но судя по всему, прочная стремянка с частыми, словно отполированными ступеньками и откидным сиденьицем, которое могло скользить вниз и вверх по стремянке. Всё это я рассмотрел в несколько мгновений и был крайне удивлён. Я-то думал, что знаю в этом доме каждый уголок, а тут такое...!
- Деда, что это?
- Как ты сюда попал, проныра? – Я понял, что мне не попадёт, и дедушка не сердится.
- Я охотился на тебя, когда ты был страшным медведем.
- О-о-о, сынок, - они с бабушкой никогда не называли меня внуком, а всегда только сынком, - это наш семейный тайник. Я обязательно показал бы тебе его, только несколько позже. Я, признаться, и сейчас считаю, что ещё рано, но раз уж ты у нас такой храбрец, один на медведя пошёл, то слушай. – Дедушка сел в кресло (оно ещё и вращалось!), посадил меня на колени и начал рассказ, от которого дохнуло стариной, волнующей тайной и каким-то волшебством. Тогда я ещё многое происходящее вокруг меня воспринимал, как сказку.
- Дом, в котором мы сейчас живём, построил ещё мой прадедушка, твой прапрапрадед Андрей, давно это было.
- А я знаю, мне бабушка рассказывала, его портрет в гостиной висит.
- Да, это он. Строил, конечно, не сам, человек он был занятой, известный в те времена учёный, по его книгам до сих пор студенты учатся. С тех пор дом и ремонтировался, и перестраивался, но в основе своей остался без изменений. И вот эта потайная комнатка сохранилась с самой первой постройки, ничего здесь не менялось, только механизм регулярно смазывался, да ещё освещение твои родители провели сюда электрическое.
- Ты хочешь рассказать мне о них? Сейчас? – От волнения последний вопрос я задал шёпотом. – Дедушка сразу как-то поник, замолчал, потом вздохнул и произнёс слегка дрогнувшим голосом:
- Нет, родной мой, не сейчас. Ещё… - и вдруг я понял! Каким-то внутренним, совсем недетским чутьём я понял вдруг, что «не сейчас» - это не потому, что я ещё слишком мал, а потому, что ему ещё слишком больно!
- Хорошо, дедушка, я подожду, я буду ждать сколько нужно. – Я произнёс это поспешно, глядя в глаза деду, а он лишь горько усмехнулся:
- Ты, оказывается, гораздо умнее, чем я думал.
- А почему этот Шкаф потайной? Что ты в нём прячешь? – Мне нравилось называть тайник Шкафом, так это название за ним и закрепилось. Коротко и непонятно, мало ли шкафов на свете.
- Сейчас уже ничего запретного, а когда-то он многим людям, да и нам с бабушкой, добрую службу сослужил. В былые времена то, что было написано умными людьми против власти, не только читать, но и хранить у себя было непозволительно. За это могли очень строго наказать, понимаешь?
- Понимаю, конечно – сладкого лишить, на озеро не пускать и за компьютер тоже, что уж тут непонятного? – Я хитрил, как делают почти все дети в общении с взрослыми. Нам так легче, можно многое понять, когда они думают, что мы ещё ничего не смыслим. Кое-что о тех временах я уже знал.
- Были и пострашнее наказания, - дедушка сказал это как-то очень грустно, - но об этом мы с тобой поговорим, когда ты подрастёшь. Ещё рано тебе…
- Ну вот, опять подрастёшь! Ты, дедушка, напрасно думаешь, что я совсем уже ничего не понимаю. Я читал, за это могли поставить к стенке, так? Правда, я не понял, зачем? Уж если ставить, то в угол… - это опять была хитрость, мне снова хотелось казаться поглупее и помладше. За этой невинной игрой я не заметил, что проговорился!
- Та-ак, выходит, не шутила бабушка, когда про твои подвиги рассказывала? Ты, я слышал, почитываешь кое-что самостоятельно? И кто же это обучил тебя такой премудрости в столь юные годы? Всё бабушка торопится? – Дедушка был встревожен не на шутку.
- Я всего лишь показала буквы, он сам попросил, - бабушка стояла в проёме шкафа, опираясь на сдвинутую стенку, - а потом заметила, что он слишком внимательно рассматривает страницы, на которых нет ни одной картинки. Он… сам научился читать!
Дедушка выхватил с полки первый попавшийся толстенный том, раскрыл его наугад, и, сунув мне его под нос, приказал:
- Читай! Вслух читай!
Довольно-таки бегло я прочитал целый абзац. Некоторые слова были мне незнакомы, но я понял, что речь идёт о каких-то военных действиях.
- Хватит! – Книга была поставлена на место. – Кому из друзей ты уже успел похвастаться своим умением? – Я был поражён и даже напуган строгими нотками в голосе деда, раньше он никогда со мной так не разговаривал. И ещё мне было непонятно, чем тут можно хвастаться. Горькая обида захлестнула меня – за что он так со мной? Молча и решительно я сполз с колен деда и прижался к бабушкиной юбке, едва сдерживая слёзы.
- Ответь мне, Николай! – Он говорил со мной, как с взрослым, и это ещё больше напугало меня. Я не мог уже сдерживаться, слёзы сами собой потекли по щекам.
- Да никому он ничего не говорил, - бабушка гладила меня по голове, стараясь успокоить, - он же уверен, что читать, да и писать, чего уж там, умеют все чуть ли не с рождения! Не плачь, мой хороший, дедушка больше не сердится, успокойся.
Куда там – я рыдал уже в голос! А дедушка, мой самый добрый, самый замечательный дедушка, вдруг тихо застонал, зажав голову широкими ладонями. Губы его едва слышно произнесли:
- Господи, ну за что же? Неужели ещё один?!
На следующий день, прямо с утра, из библиотеки в срочном порядке были изъяты и надёжно припрятаны в Шкаф все книги, знакомство с которыми, по мнению дедушки, было для меня преждевременным. Шкаф закрыли, ключ спрятали. Дедушка строго-настрого запретил мне рассказывать кому-либо о моей слишком ранней грамотности:
- Помалкивай, сынок. Шумиха и суета вокруг необычного никогда ещё у нас не приносила счастья, поверь мне. Ну и о Шкафе – молчок.
Бабушка не осталась безучастной:
- Не торопи жизнь, сынок, она и так не слишком длинная. Пусть всё идёт своим чередом.
Их решение мало смутило меня в то время – книг в библиотеке оставалось ещё так много, а хранить секреты, иметь собственную тайну – что может быть более привлекательным для мальчишки!
Почти три года я беспрепятственно подолгу зависал в нашей библиотеке. Но однажды, когда мой бдительный дед заметил, что я просто глотаю без разбора фантастическую литературу, весь этот жанр перекочевал в Шкаф.
- Скоро забудешь, как картошка растёт. Отдохни немного, в реальном мире поживи. – Это был удар! Теперь за ключ от Шкафа я готов был на любые подвиги, тем более что пастух Тихон относился ко мне совсем неплохо.