Мкаэль Лиескус - Люби меня, хотя бы чуть-чуть...

Люби меня, хотя бы чуть-чуть...

Мне не тягаться с ним, да я и не стану.
Иру я знал давно. Юра с ней учился и дружил еще с детсада. Да и жили мы по соседству. Родители всегда умилялись их дружбе. В школе стало очевидно, что из друзей детства, брат и Ира превратились в влюбленную пару. К институту все - от близких родственников, до дальних знакомых воспринимали их, как семейную парочку. Так и случилось. Поженились они ко второму курсу. Мишка, племяш мой, появился спустя два года. Я как раз первый курс оканчивал. Радовался ,как маленький племяннику.
А у брата был полный завал. Миша оказался очень громким и неспокойным. Однажды вечером, когда я сидел на кухне в их квартире, Ира неожиданно отдала мне вопящего Мишу, поняньчить, пока она готовит ужин. Не зная, что делать и как себя вести, я просто стал напевать ему любые, преходящие на ум, песни. И, о чудо, Мишка замолк, а потом и вовсе уснул. Только тогда, я заметил взгляд Иры и пришедшего с работы Юры. И прекрасно понял, что попал. С того вечера, я каждый день сидел с Мишей, пока несчастные родители карапуза спали или готовились с экзаменам.
Мы с племянником быстро нашли общий язык. Так что, спустя пару месяцев уже меня надо было отгонять от ребенка, чтобы покормить. Я даже подгузники и пеленки сам менял, позже стал готовить малышу смеси и фруктовые пюре. Короче, я полностью вжился в роль заботливого папаши, горячо любящего свое чадо. Юра и Ира смотря на нашу картину маслом: "Мать и детя", только глупо улыбались.
То, что случилось на второй день рождения Миши перечеркнул всё. Юра тогда, не успел из-за работы купить сыну подарок и поэтому мчался в единственный магазин игрушек работающий до девяти вечера. Не затормозил на светофоре и врезался в КАМАЗ. Смерть наступила мгновенно - так говорили врачи. Мать слегла, отец старался держаться, но ему плохо это удавалось. Страшней всего было смотреть на Иру. Я никогда ее такой не видел, даже смерть своего отца она так не восприняла. Ира будто стала тенью. Она ни на что и ни на кого не реагировала, лежала сутками в постеле. На похороны Ира не пошла. На Мишу не обращалась внимание. Она напоминала живой труп. Но я ничем не мог ей помочь. Потому что у меня умер брат, любимый, единственный, дорогой и близкий мне человек. И горевал я не меньше остальных.
Правда, я пришел в себя быстрей других, пришлось прийти в себя. Миша. Племянник не виноват в том, что произошло и мучиться, потому что никому до него нет дела, не должен. Но забрать Мишу от матери я не мог, так что упаковав чемоданы, я переехал от родителей, теперь уже в Ирину квартиру.
С Мишкой у меня никаких проблем не возникло, я как и прежде готов был проводить с малышом сутки напролет. Но вот, Ира совсем другое дело. Она отказывалась есть, вставать, разговаривать. Словно умер не один Юра, а она вместе с ним. И это никуда не годилось. Прошло больше пяти месяцев. А Ира не желала продолжать жить.
Уже не помню, что заставило меня насильно одеть и привезти Иру на кладбище, где покоился Юра, она у него так не разу и не появилась за эти месяцы. Но я, чуть ли не волоком отвел ее к могиле брата. Вначале Ира просто смотрела на его могилу, но потом, она упала на колени и вскинув голову к небу протяжно, с надрывом разрыдалась. Впервые за эти месяцы Ира плакала. Я не выдержал и сев рядом, крепко обнял ее. Мы долго так сидели, Ира плакала, а я просто обнимал ее. Теперь я понял, почему она не хотела видеть могилу брата. Ира все эти месяцы жила иллюзией, ожиданием, что Юра вернется. А сейчас перед ней было живое доказательство того, что брата, ее мужа и сына моих родителей больше нет. Он не вернется...
Когда Мишка пошел в первый класс, родители не выдержали и устроили мне скандал. Им уже давно не нравилось мое проживание с Ириной и Мишей. Хотя, я понимал их, кому понравится, что сын живет со снохой под одной крышей, племянник зовет его папой, но при этом ни о какой семейной жизни там и речи идти не может. Да, мы с Ирой жили рядом, но не вместе. Я любил Мишу и я любил Иру. Когда конкретно, желание помочь жене брата, перешло в желание утешить, проявить нежность, просто любить эту женщину, я не знаю. Но так случилось, что я полюбил Иру. Загвоздка состояла в том, что Ира меня полюбить не могла. Ее сердце, душа, тело, вся она - принадлежала моему, пусть и умершему, брату. И я не мог, просто не мог ее просить относиться ко мне иначе, чем как к доброму другу.
После ссоры с родителями, я день не появлялся дома. Не хотел, чтобы Ира или не дай Бог Мишка видели меня злым и раздраженным. Но вернуться пришлось, волновать любимых не хотелось еще больше. Ира открыв дверь, долго смотрела мне в глаза, будто силясь что-то в них прочесть. А ночью, когда Миша уснул, она пришла ко мне. Молча поцеловала меня, молча раздела, вся ее страсть и вся моя любовь той ночью были молчаливыми.
Утром, она так же молча и тихо ушла к себе. Весь день она делала вид, что ничего не произошло. Но ночью Ира снова пришла. И на следующую ночь. Она приходила каждую ночь, уходила ранним утром и все это в полном молчании. Спустя неделю, я не выдержал. И сам пришел к ней. Ее изумленный взгляд не заставил меня отступить, как было прежде.
-Ира, я люблю тебя и Мишу я тоже люблю. Я хочу быть с вами всегда. Если ты появляешься у меня каждую ночь, только потому что боишься, что я вас брошу, то прошу прекрати. Я никуда итак не уйду - и пока она никак не подтвердила мои слова, я пошел к выходу.
У самой двери, тонкие, женские ручки обняли меня со спины. Я замер, боясь, что мне это только кажется и сон растает стоит сделать неверное движение.
-Я не поэтому с тобой. Ты дорог мне, Стас, ты самый дорогой, после Миши, мне человек. Но я не могу его забыть, понимаешь, просто не могу любить тебя, так как его.
-И не надо. Я не прошу тебя об этом, просто, хоть чуть-чуть люби меня - оборачиваясь и сам заключая ее в кольцо рук, попросил я.
Мне не тягаться с ним, да я и не стану. Только глупец соперничает с мертвым. Я хочу лишь частицу любви, маленький огонек...