Глава одиннадцатая

В один из дней, приблизительно спустя месяц после нашего бурного знакомства, Сергей явился ко мне растрепанный, взбудораженный и очень злой. Сходу он огорошил меня заявлением, что, по-видимому, нам придется расстаться, поскольку он рассорился со своими родителями, жить с ними больше не желает и уезжает на «север на заработки». Это новое обстоятельство, возникшее в моем жизненном пространстве ранним ясным осенним утром, до появления Сергея обещавшим быть добрым, вымело последние остатки разума из моей головы, и я молниеносно, даже не дослушав до конца его веские доводы, которые он пытался донести до моего сознания каким-то чужим, металлическим голосом, приняла судьбоносное решение ехать с любимым. Ибо (правильно, вы все поняли правильно) я поступила как всегда, а именно – уже успела влюбиться.
Да и как было не влюбиться? Сергей представлял собой личность весьма неординарную, к тому же очень симпатичную, а это для моей восторженной романтичной натуры – комбинация опаснейшая. Начать с банального – он обладал потрясающего изумрудного цвета глазами, такими живыми и яркими, что мне иногда казалось – у него там изнутри, с другой стороны глазных яблок, вставлены специальные маленькие лампочки, для подсветки… Ну и фигура, конечно. Фигурой своей Сергей гордился чрезвычайно, и очень любил расхаживать передо мной в чем мать родила, поигрывая бицепсами и ненавязчиво демонстрируя, перекатывая все возможные мускулы на своем идеальном, тренированном, загорелом теле. Он не был спортсменом, нет, просто очень любил себя, соответственно – не пил, не курил и не пренебрегал ни малейшей возможностью потягать железо в маленьком тренажерном зале, самостоятельно оборудованном совместно с его друзьями в подвальном помещении одной из местных девятиэтажек.
Но это – то, что лежало на поверхности. И то, что являлось предметом постоянного нездорового интереса огромного количества девушек всех мастей к персоне моего возлюбленного. И что, признаться, было моей постоянной головной болью. Однако помимо внешности присутствовало в Сергее и другое, именно то, за что я так сумасшедше, без оглядки полюбила его, и поехала за ним на край света, и ни разу впоследствии об этом не пожалела (хотя нет, вру, пожалела, но гораздо позже, когда он причинил мне много-много боли, и сожаление это носило скорее общий, абстрактный характер – о существовании его вообще, а не об этом путешествии в частности).
К моменту нашего знакомства ему как раз исполнился двадцать один год, то есть на мой пятнадцатилетний первично брошенный взгляд он был уже человеком достаточно взрослым и сформировавшимся. Оказалось – взрослости в нем вмещалось еще меньше, чем во мне. Сергей являл собою творческую личность, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он писал песни и сам же их исполнял под аккомпанемент старенькой акустической шестиструнной гитары – везде, где только мог, используя для этого любую возможность. Даже в армии (хотя по сути он не служил в войсках как таковых, а проходил альтернативную службу, как это сейчас называется, в Курском военном училище) его способности не остались незамеченными и неоцененными по достоинству. Он был членом тамошнего военного оркестра, художественным редактором местной газетенки, и заодно режиссером всех проводившихся в бытность его там мероприятий. К тому же Сергей потрясающе рисовал, у меня до сих пор хранятся два его рисунка, моих портрета: один – просто лицо, крупным планом, в анфас, мечтательное; второй – ню, вид сзади, немного вполоборота, с намеком на грудь и лукавым взглядом малолетней соблазнительницы. Оба сделаны простым карандашом и уже потускнели от времени, но очень дороги мне как память, и не столько даже об их авторе, сколько обо мне тогдашней.
И вот эта творческая сущность очень сильно влияла на все остальные составляющие его натуры. Он был непосредственен, как ребенок, импульсивен, почти взрывоопасен, называл черное – черным, а белое – белым, не шел на компромиссы, рубил с плеча, и быть другим, подстраиваться, жить как все и захлебываться рутиной не умел по определению, да и решительно не желал. Короче говоря, он словно олицетворял собою ту сторону моей собственной личности, которую окружающий мир никак не хотел принимать, а только подавлял всеми доступными ему – миру – методами, мое концентрированное альтер-эго, только повзрослевшее и в мужском варианте. Во мне все это тогда еще дремало, лишь зрело, зарождалось, а Сергей постепенно, шаг за шагом, вытягивал, выуживал из меня – меня саму, меня настоящую, и в этом отношении стал в моей судьбе человеком определяющим, как будто целой эпохой, а ведь по сути пробыл в ней совсем недолго.
Однако была здесь и обратная сторона медали. Как все творческие люди, он не любил и не хотел работать. Фактически ко времени его появления на моем горизонте он нигде и никогда по-настоящему не работал. И это, а также творческая нереализованность, невостребованность, поведут его впоследствии совсем не по тому пути, на котором, я уверена, он хотел бы в конечном счете оказаться. Но я упомяну об этом позже.
Говоря о первом своем мужчине, не могу не рассказать о наших сексуальных отношениях, потому что, как говорится, из песни слов не выкинешь, а они, эти отношения, стали для меня очень важны, ибо, несмотря на неприглядное начало, были яркими, насыщенными и, что естественно, для меня лично – еще и познавательными. Не знаю уж, посчастливилось ли мне или, наоборот, не посчастливилось (в контексте первого сексуального опыта), но Сергей оказался настоящим, без преувеличения, половым гигантом. И здесь имеются в виду не столько, с позволения сказать, размеры, сколько его сексуальное поведение в целом. Он хотел всегда и, что показательно, всегда мог. Мы занимались сексом постоянно, и редкими ночами, которые выпадали нам, пока еще мы только лишь встречались, и – чаще – днем, а по возвращении из нашего совместного незапланированного вояжа, начав жить вместе, могли сутками вообще не вылезать из постели, если не считать коротких перебежек для удовлетворения двух основных физиологических потребностей, надеюсь, не нужно объяснять, каких. Причем секс всегда был разнообразным, долгим и качественным.
Рассказываю все это не просто для красного словца, но для того, чтобы вы поняли – мне казалось, что так оно и должно быть. Я принимала такой вид интимных отношений за должное, я наивно полагала, по своей неопытности и отсутствию доступных источников информации по теме, что все мужчины таковы, что у всех у них член в эрегированном состоянии достает ровно до пупка, что плотские утехи для всех представителей мужеска пола имеют такое же большое значение, и что все они без исключения могут по сорок-пятьдесят, а то и больше, минут кряду за раз. Ах, как же жестоко я ошибалась, и какое горькое разочарование ожидало меня, причем вскорости, сразу же после расставания с Сергеем, со вторым моим мужчиной (и третьим, и пятым, и не буду продолжать дальше) – меня, воспитанную сексуально таким вот образом, таким сверх началом моей половой жизни.
Однако перейду теперь к основному повествованию. В тот день Сергей поссорился с родителями – алкоголиками, между делом говоря – собственно на почве своего нежелания трудиться на благо семьи и, чтобы заткнуть им всем рты, как нелицеприятно и грубовато было мне сказано, решил ехать зарабатывать туда, где заработать можно в принципе, потому что «за гроши» он делать этого не собирался (классическая отмазка всех лентяев). И я, ослепленная своими любовью и желанием, забыв обо всем на свете, кроме своей первой взрослой страсти, олицетворением коей как раз и являлся вышеописанный представитель рода человеческого, бросив школу, родных и толстопопую Ирочку, и наспех собрав огромную серую дорожную сумку, моими тщедушными силенками практически неподъемную, отправилась вместе с ним. Что примечательно, он, в свойственной ему безбашенной манере абсолютного пофигизма, не возражал.

2011

© Copyright: Ксана Етон