"Байкер" (маленькая повесть, ч. 2)

Часть 2, продолжение.

Макаров (примерно наши дни)...
В комнату следователя в городском следственном изоляторе к старшему следователю Макарову привели обвиняемого Сычева, уже приготовившегося к выходу «на волю», так сверкала белизной его белая рубашка, а начищенные до блеска модные сапожки на ногах зеркально отражали мрачные стены помещения, и взгляд его карих, почти черных глаз сверкал, хотя и не отражал ничего. Это свойство какой-то пустоты глаз было присуще, как когда-то байкеру Сычу, теперь чиновнику Сычеву С.Н.
Макаров молчал, а Мак, юный байкер, и не подумал проснуться внутри.
Вышли молча вместе за ворота, остановились, закурили, побросали окурки в разные урны по разным сторонам тюремных ворот.
Затем расселись по служебным машинам, причем дверку иномарки услужливо распахнул Сычеву его водитель.
Уже трогалась с места иномарка, когда сдвинулось вниз тонированное стекло пассажирской дверцы.
Ничего не выражающее лицо Сыча проявилось, как на негативе, в темной глубине салона:
- То, что я позволил ей сделать, еще можно исправить!
Выброшенная через стекло фраза повисла в воздухе, и оставалась висеть долго, до тех пор, пока машина с Сычем не скрылась за поворотом.
… Макаров еще долго не трогался с места, не хотела заводиться старая и много повидавшая синяя «Нива», и так и не завелась.
Он уже поднимался на второй этаж, возвратившись в здание СИЗО, чтобы позвонить на работу, когда увидел в в грязный оконный переплет лестничного пролета сначала небольшое, но яркое красное зарево, а потом услышал оглушительно-короткий грохот взрыва, и разглядел синие «крылья» «Нивы», долетевшие до окон мрачного каменного здания сквозь всполохи пожара…

Молли (примерно наши дни)
Авиарейс «Неаполь-Москва» был выполнен точно по расписанию, минут за двадцать после прилета разъехались все пассажиры этого рейса, как «встреченные» родными и близкими, так и самостоятельные.
Людмилу Ивановну Сычеву встречали по всем правилам «номенклатуры», хотя ее супруг был замом мэра лишь небольшого провинциального городка. Незнакомый мужчина держал в руках табличку с ее именем, и даже замахал ею, когда Молли оказалась в поле его зрения, видно показывали ему фото заранее, чтобы не опростоволосился.
Но Молли твердым шагом прошла мимо него, а он не посмел ее окликнуть, растерялся, наверное.
Молли домой не хотелось…
Ей хотелось к Маку, которого она не видела много лет, хотя как сказать…
Как же вышло, что не он, а Сергей Сычев стал ее мужем перед богом и людьми, ведь не потому же, что когда-то, на вечеринке в пригородном клубе поселка, где она гостила у бабушки с дедушкой на каникулах, она выбрала не Мака, а Сыча?...
Как же вышло, что, в тайне не желая оставаться «матушкой», женой «великого и ужасного» отца Сергия, она на восьмом месяце беременности уехала в Неаполь, чтобы «родить без проблем», по словам того же Сыча, да так и осталась на чужбине на временное, но такое постоянное проживание?..
Сын учится в колледже, по-русски говорит неважно, хотя рвется каждое лето в Россию «к деду и бабе», которые построили коттедж рядом с домишкой своих родителей в пригородном поселке, чтобы купаться в синей речке, гулять в зеленом лесу, кататься на мамином белом байке в черной кожаной «косухе» и бандане, и отражать яркое русское небо в своих голубых глазах…
Вот и сейчас он гостит у стариков в России, как же это здорово!
Молли взяла такси в аэропорту прямо до Светлогорска, и теперь дремала на заднем сиденье, вспоминая…
…Вот они с Маком у костра, ночь божественно темна, и сгорающие ветки, треща, трассируют огнем, как пульками, им уютно и тепло вдвоем под кожаной курткой Мака, а рядом, на пригорке у реки, стоят два коня, белый и черный…
Тогда все очень плохо закончилось… Своих мотоциклов на месте под утро они так и не нашли, а когда приехали домой на электричке, то увидели байк Мака стоящим возле его дома, а белого байка нигде не было.
На следующий день Мака вызвали в милицию и сказали, что байк Молли угнал он, чтобы «распорядиться по своему усмотрению», так выразился следователь, и что ее байк обнаружен в его, Мака, гараже…
Все «утряслось», лишь когда Молли вышла замуж за Сыча, а Мак ушел в армию…
…Пожилой водитель сделал радио громче:
- … нападение на следователя прокуратуры, служебный автомобиль взорван неустановленными злоумышленниками..
Молли уже не слушала эти обрывки фраз, она набирала телефонный номер Мака…

Макаров (примерно наши дни).
Оглушенный взрывом Макаров сидел «в приемном покое» больницы, и уже в течение часа «отказывался от госпитализации», несмотря на громкие протесты врачей.
Наконец принесли его одежду.
Где-то в куртке должен быть его сотовый телефон, который непрерывно звонил…
…Он уже мчался на автомобиле ГИБДД по автодороге «Светлогорск-аэропорт», когда услышал по рации, что идет какое-то преследование милицейскими автомобилями двух мотоциклистов, мчащихся в том же направлении, разобрал, что впереди его «служебки», на белом байке едет какой-то пацан, а на черном «харлее», именно его-то пацан догоняет, «рвет» еще и мужик.
Из-за поворота показалось такси, идущее на встречу.
Действие стало разворачиваться, как в немом кино, Мак увидел двух мотоциклистов, приближающихся к такси, сначала черного, потом белого, увидел в руке у мужика на «харлее» блеснувшее оружие, выхватил своего «макарова», выстрелил мужику по колесам его байка…
Потом кино закончилось, и стало темно…
…Когда наступило утро, и свет прорезался сквозь больничные окна, Маку, несмотря на резкую боль в затылке, очень захотелось встать с кровати и подойти к окну.
Шатаясь, он с трудом дошагал до окна и выглянул наружу, в больничный двор.
Под березкой, на лужайке, мирно пасся белый конь, на лавочке, обнявшись и накрывшись вдвоем черной кожаной курткой, сидели Молли и давешний пацан.
Пацан заметил Макарова в окне, и махнул ему рукой…
«Действительно, все можно исправить!» – подумал Макаров, улыбнулся, и пошагал, кряхтя и опираясь руками о стены больницы, навстречу своей судьбе…