Не успел я выйти из подъезда многоэтажного дома, как был остановлен стаей собак, мирно наблюдавшей за мной с расстояния в два-три метра. Больше всего поражал метрового роста пёс, так измызганный и забрызганный грязью, что нельзя было с уверенностью сказать, какой он породы.
Впрочем, охотничья повадка в нём ещё чувствовалась, и он пристально смотрел мне в глаза. Рядом с ним, строго по ранжиру, по обе стороны расположилось ещё с десяток собак и собачонок, разного калибра и окраски.
Все они тоже уставились на меня, готовые по первому знаку вожака броситься на неприятеля. Тот почему-то с командой медлил. Я знал, что самое главное – это не подать вида, что ты напуган и что собака всё-таки – друг человека.
Не закрывая дверь в подъезд, я стал, как можно спокойно разговаривать с псом, называя его дорогим и никому в этой жизни ненужным. Видимо, мои слова размягчили душу вожаку – он чуть склонил голову, как бы говоря:
«Ну что ты ещё эдакое про меня скажешь?!»
Это поняли маленькие собачки. Одна из них отделилась от стаи и, пробежав мимо меня, дружески обнюхала мой портфель…
Не успел отойти от подъезда десять метров, как услышал бешеный лай собак и неистовую ругань женщины. Я увидел бабушку, отмахивающуюся от собак чёрной сумкой.
Стая покружилась вокруг женщины и, наконец, удалилась, набросившись на новую жертву.
А что делать, скажем, в вечернее время, когда из-за отсутствия уличных фонарей на наших улицах хоть глаз коли. Конечно, лучше всего быть дома, но коли попал в переплёт, не дрейфь и обороняйся, как можешь! Впрочем, ныне полно и двуногих «псов»…
…А пока я сижу на диване и читаю сочинения П.И. Якушкина, нашего земляка, жившего в ХIХ веке.
В «Путевых письмах из Орловской губернии», Орёл, 24 апреля 1861 г., т.е. 130 лет назад, он писал, как ни странно, и о собаках, и о фонарях, и ещё об обедах. Дословно: «Страсть к собакам и к публичным обедам, кажется, отличительная черта орловцев. Днём и ночью собаки стаями ходят решительно по всем улицам, меня уверяли, что здесь, в Орле, собаки не кусаются, хотя в полицию приходили уверять в противном, но всё-таки как-то не совсем приятно, когда на вас кидаются де-сять-пятнадцать влюблёных собак».
Признаюсь и я, что неприятно.
Что касается фонарей, то писатель так говорил о них: «Город освещается фонарём, зажжённым у квартиры полицмейстера; мне говорили, что ещё где-то есть два фонаря, но я их не видел, а поэтому об них и говорить не могу».
Устарел П.И. Якушин лишь по поводу публичных обедов, когда писал следующее:
«После собак, орловцы очень любят публичные, торжественные обеды: приедет новый губернатор – ему обед, расстаётся начальник с губернией – ему обед» и т. д. Ныне нам не до обедов – дефицит на продукты, да и цены, как собаки, кусаются. Все-таки приятно чувствовать себя правнуками своих предков, которые любили собак и обеды!