КАРУСЕЛЬ

КАРУСЕЛЬ

Алексею Никаноровичу Стефарову – редактору газеты «Рабочая честь» Мценского завода алюминиевого литья

        Прототипами героев рассказа являются люди, которые работают на МЗАЛЕ – Мценском заводе алюминиевого литья. Все имена оставлены без изменений, кроме фамилий. Это дало автору право на описание таких действий героев, их размышлений, которые не были на самом деле, но не исключены самой жизнью.

1. Новый год. Михаил Русаков вычитал как-то, что древние люди дарили в этот день друг друг, в знак уважения, подарки, не ссорились, не бранились, дабы не вызвать гнева бога солнца и света Януса, потому что он, рассердившись, мог послать людям плохой новый год, и в честь которого, кстати, и назвали первый месяц – январь. Михаил не верил приметам, но в данном случае это не имело никакого значения: он дей-ствительно решил начать Новый год по-новому: у него с Валентиной на 31 декабря и 1 января назначена свадьба.
                  2. Старинное русское село Башкатово в этот морозный и снежный день выглядело по-особенному празднично. Все – и стар, и млад, высыпали на улицу полюбоваться молодожёнами. Как всегда, спокойно и дотошно, местные женщины осматривали высокую и стройную невесту, Валентину. Она была не местная – и этим ещё больше привлекала к себе внимание сельских кумушек. Валентина держалась гордо, никак не реагируя на колкие слова в свой адрес какой-нибудь завистницы и даже хвалебные отзывы старушек:
            – Ишь ты, Михаил, молчун-молчун, а такую себе кралю выбрал: любо-дорого посмотреть! – доносился голос мужчины из толпы.
            – Да прям уж, и красавица. У нас и получше есть, да вот дай ему чужую!..
               Валентина слушала и думала о том, а может ли она быть Михаилу чужой?!
              3. После восьмого класса Валентина по совету подруг решила поступить во Мценское профессионально-техническое училище №7, хотя родилась и жила в соседнем, Чернском районе, Тульской области. Успешно окончив училище, стала работать в первом цехе МЗАЛа стерженщицей. А осенью вместе с другими её направили в подшефный совхоз «Башкатовский» помочь в уборке картофеля. Было трудно, но девчата всегда пели, веселились. И первой заводилой среди них была Валентина. Её неуёмный характер не позволял ей помолчать, посидеть спокойно даже несколько минут…
                 – Эй, парень, заснул что ли, за нами не поспеваешь! – крикнула она однажды водителю совхозной машины. Вместо ответа парень молча переехал на борозду Валентины и до самого вечера неотрывно следовал за девушкой. Странно, но она не приняла это за обиду, а вскоре узнала, что водителя зовут Михаилом.
                  И, как это часто происходит у молодых, вечером, как давние знакомые, Валентина и Михаил шли вместе в совхозный клуб. После кино и танцев Михаил пошёл провожать Валю в дом, где жили заводские девчата. Неизвестно откуда хлынул тот редкий осенний тёплый ливень, так напоминающий первый майский: грозовой, короткий, после которого в природе наступает умиротворение. Валя стала под навес сарая. Миха-ил был рядом, накинув ей на плечи свой пиджак. Почти над головой сверкнула ослепительная молния, а следом раздался раскатистый гром. Валентина невольно прижалась к парню, ища у него защиты от разыгравшейся стихии. Она подумала: «Я его знаю так мало времени, но он мне нравится: внима-тельный, добрый, не такой, как все!»
             Вероятно, любовь и начинается с того самого момента, когда кто-то видит кого-то не таким, как все…
           Гроза так же неожиданно кончилась, как и началась, но до поздней ночи внимательный взгляд мог разглядеть у поко-сившегося сарая две неподвижные фигуры…
            4. По окончании уборочной Валентина вернулась в стержневой цех, а Михаила призвали в армию. Но чего не делает настоящая любовь.
Два года переписывались влюблённые. Многие парни, не знавшие об этом, предлагали девушке руку и сердце…
           – Дурочка! – осуждали порой её подружки. – Ты, думаешь, Михаил вернётся к тебе! Забыл он тебя, как прошлогодний снег. То, что было до армии, затем всё предстаёт в другом неприглядном свете.
      – А письма?!
       – Вон, один тоже письма писал до конца службы, а у самого сын рос. Да и сколько таких случаев, что просто жаль тебя: упустишь своё время...
                Жизнь есть жизнь. Иногда, казалось, что Валентина не устоит против доводов подружек и уговоров очередного воз-дыхателя, и поэтому всё чаще спрашивала себя: а что будет, если Михаил к ней действительно не вернётся?!
            Если и сомневалась, то недолго. Всем своим существом верила: вернётся! Он не из таких, вертлявых – настоящий. Если сказал: «Жди!» – значит, так и будет…
             5. А через два года, 17 ноября, не скрывая своего счастья от подружек, Валентина видела живого и невредимого Михаила перед собой. Он назвал её своею невестой. Свадьбу решено было сыграть на Новый год...
            – И чужая ли я теперь ему? – вновь переспросила себя Валентина, но самой себе ответа не дала. Подошёл дядя Ми-хаила, Филипп Алексеевич:
             – Что, невестушка, приуныла? Это на тебя не похоже... И тут же, оглушая рядом сидящих в возке, громко крикнул:
             – Но-ооо. залётные-ее! – натянул вожжи. Тройка лоша-дей легко рванула с места и под музыку, доносившуюся из переносного радиоприёмника, быстро набирала скорость…

А я лечу с тобой снова.
Я лечу... и-эх...

              Санки на ухабах летели по воздуху, ударялись о снег, и снова – в полёт. Вот-вот, казалось, они перевернутся, но каким-то чудом вновь становились на полозья... 

     ...И одно слово я кричу. Кричу: л ю б л ю... 
 
      Звон счастливых колокольчиков под дугой слился в одну радостную музыку и нисколько не мешал разносившейся ок-рест песне:

...Лечу я к звёздам.
Кричу... И вновь лечу... 
           
             Голос певца то стихал, то вновь набирал силу. Кружились дома, деревья, и казались санки каруселью, и не было конца ни счастью, ни веселью...
            6. Вскоре Русаковы переехали во Мценск и стали жить на частной квартире. Но молодожёны не унывали. У них был тот самый период, когда говорят, что с милым рай и в шалаше... Филипп Алексеевич посоветовал Михаилу поступить на работу во второй цех, на заливочный участок. Здесь Филипп Алексеевич устанавливал карусельные машины для заливки поршней, и если бы он не трудился в ремонтно-механическом цехе, обязательно бы сам стал на них работать: уж очень красиво получались детали...
               На завод молодые ходили вместе, хотя смена Михаила начиналась на полтора часа позже. И так прошло три месяца. Житейские заботы, думы о квартире занимали немало времени, но они не могли нарушить полного согласия в супругах.
             7. Беда пришла, как всегда, неожиданно. Хотя утром ничто её не предвещало... Михаил шёл вместе с женой на завод. Щедро светило апрельское солнце. Природа пробуждалась от зимней спячки. Дышалось легко и свободно. Валентина взяла Михаила под руку. Он нежно прижал её ладошку к своему сердцу и посмотрел ей в глаза. Валентина счастливо улыбнулась и на секунду положила голову на плечо мужа.
               Встречные тоже улыбались, глядя на молодожёнов и, наверное, немного завидовали их счастью...
            – А как мы назовем нашего сына?
           – А если дочка?!
           - Дочка так дочка!
             – И твоё мужское самолюбие нисколько не пострадает?
             – Нисколько! Лишь бы ты была здорова...
           Вот и второй цех, где работают супруги.
            – Никак не намилуются, – промолвил кто-то.
            И Михаил с неохотой отпустил руку жены...
           8. Бригадир был краток:
           – Заболел заливщик карусельной машины. Детали маслофильтра, которые ты заливаешь, пока не нужны. Нужен позарез план по поршням. Машину ты знаешь – не нам тебя учить. Возьми двух парней, слесарей, в помощники…
             Михаилу нравилось работать на этой умной машине, где весь технологический процесс получения алюминиевых поршней для автомобильных двигателей был полностью ав-томатизирован. Он осмотрел и очистил кокиль. Покрасил его, предварительно подогрев. Утеплил литниковую систему. Очистил вентиляционные каналы, смазал графитом трущиеся поверхности, обдул сжатым воздухом кокиль и ещё раз нагрел его перед заливкой.
                Нагретым ковшом зачерпнул жидкий алюминий и аккуратно начал заливать его в кокиль. Закружилась карусель. Обслужена одна позиция, другая, а вот и третья.
            – «Молодцы, ребята, вовремя подготовили!..» – заметил Михаил и стал заливать алюминий. Подумал, что нужно сходить с Валентиной в кино...
         ...Он не сразу понял, что произошло. Тупой удар в лицо, и оно запылало жаром. Не видели оба глаза...
              9. Валентина вдруг почувствовала, что с Михаилом плохо. Так, говорят, бывает тогда, когда жизненные биотоки одного человека постоянно направлены на другого и наоборот. Она побежала на заливочный участок. По хмурым лицам товарищей поняла, что с мужем действительно произошёл не-счастный случай...
              – Ты, Валентина, только не пугайся. Михаил сейчас в областной больнице. Я, думаю, ничего опасного! – мастер участка говорил торопливо, поглядывая по сторонам.
             Валентина сорвалась с места и в Орёл, в центральную больницу. К Михаилу никого не пускали. Только на другой день, к вечеру, она смогла его увидеть.
             Михаил узнал её каким-то неведомым чувством: на гла-зах у него была повязка…

             – Я уже всё решил. Валя, я не могу быть тебе обузой. Ты только не плачь. Возьми и уйди: сейчас ещё не поздно…
                 Валентина хорошо поняла мужа: он говорил об их будущем ребенке.
               – Меня отправят в Одессу, к известному глазному хирургу, но вряд ли я стану видеть – я так плохо себя чувствую!..
            – Что ты, милый, никуда я от тебя не уйду! И не говори мне, пожалуйста, об этом...
          10. – А-а, Ромео и Джульетта, современный вариант, – Олег Кирович, врач, зашёл проведать больного и услышал его разговор с женой. – Можно подумать, что муж не будет ви-деть. Ерунда! И ни в какую Одессу; мы вас не отправим: глаза будут целы, и мы будем бороться.
Да-да, бороться! Но очень многое зависит от вас, от вашего состояния, от вашей веры в себя... –
              Олег Кировнч знал, что положение тяжёлое, но не критическое. После вчерашнего обследования оказалось, что правый глаз почти не повреждён, а вот в левом – застрял от металла осколок. И, как болезнь потечёт дальше, сказать было трудно. Но врач не только по должности успокаивал молодую женщину и её мужа: в крайнем случае, будет смотреть один глаз, а это уже победа...
              11. Звонко щебетали за окном птички, радуясь яркому весеннему солнцу и теплу. Его лучи, казалось, пронизывали каменные стены больницы. Увы, Михаил солнцу впервые был не рад – он боялся его, постоянно ощущал в глазах жжение, тяжесть в веках, ему хотелось промыть глаза от как будто по-павшего в них песка. К вечеру эти явления усиливались. К тому же врачи замучили уколами: вводили кровь из вены под конъюнктиву для питания левого глаза.
            ...По радио часто исполняли популярную в то время песню:

Но ты помнишь, как с тобой по весне.
Мы на чёртовом кружились колесе, колесе… 
      
            Михаилу эта песня напоминала и свадьбу, и лихую тройку лошадей, и весну, и карусельную машину. А песня продолжала тревожить сердце нахлынувшими воспоминаниями:

А я лечу с тобой снова,
Я лечу. И одно слово я кричу:
– Люблю!..

                 – «А ещё говорят, – проворчал Михаил, – как встретишь Новый год, так и проведёшь его весь... Всё ложь. Недаром древние изображали Януса двуликим...»
               В такие минуты Михаил невольно вспоминал армию, жару и пески Туркмении, где он служил.
             – Ну что, опять туркменский дождик! – ворчали солдаты, надевая всякий раз нелюбимые противогазы, когда начинались пылевые бури...
             ...Однажды часть, поднятая по тревоге, две недели находилась на учениях. Сильная жара, редкий сон, песок, хрустя-щий на зубах и попадавший в глаза, выматывали солдат. Отделение радистов, где Михаил был старшим, обязано было обеспечить командному пункту дивизии бесперебойную связь.
             Другая смена радистов условно считалась погибшей, и отделение Михаила в течение трёх суток поддерживало связь, не надеясь на замену для отдыха. Михаилу было самому нелегко, но он знал, как трудно было солдатам, и делал всё возможное для выполнения поставленной перед отделением за-дачи. Учения прошли успешно, и солдатам была объявлена благодарность, а Русакову – отпуск на родину.
             И первая встреча была с Валентиной. Как во сне пролетели девять дней. А затем вновь армия, походы, учения... Но они были уже не такие тяжёлые, поскольку скрашивались воспоминаниями о любимой женщине. Трудные были времена. И в то же время такие, которые оставили добрый след в жизни. Недаром писал поэт: «Что пройдет, то будет мило!»
            …«Но разве в армии я не боролся, когда физическая усталость валила с ног, а нужна была связь? И мы её держали. И помогали мне в этом родные, Валентина. А почему же я сей-час раскис?! Вырваться из плена болезни – это тоже борьба. Вот и врач говорит, что многое зависит от состояния моего духа. И разве я не должен это сделать ради Вали, ради моего будущего ребенка… Жить – это так прекрасно! И ничего, что боль в глазах от солнца, но самое главное: я вижу его.
Вижу Валю, верящую в меня, вижу родных, товари-щей... А это счастье...».
                Валентна, в очередной раз посетившая мужа, впервые уходила от него с чувством облегчения в душе: болезнь отступает: Михаил вновь стал самим собой, поверил в себя...
               12. Два месяца пролежал он в больнице. И ещё шесть – был на больничном, до следующего Нового года...
              Врачи прописали ему очки-консервы из тёмного светофильтрующего стекла. За них однажды в завкоме обругали, мол, невоспитанный молодой человек, зашёл в комнату, тёмных очков не снимает – полное неуважение к окружающим.
Ничего не ответил на это Михаил...
              До сих пор добивается Русаков, чтобы ему разрешили работать на заливке. Однако врачи отказывают. Обрадовался он, когда за него стал просить начальник корпуса Виктор Борисович. Думал, что быть ему заливщиком. Но и эта попытка оказалась безуспешной.
                  Но тайком от начальства, в нарушение врачебных предписаний, Михаил подходит к карусельной машине и вновь начинает заливать поршни. Он готов их выпускать сотни, тысячи... И это не мальчишество, а желание показать, что он не из тех, которые, обжегшись на молоке, дуют на воду. А, может быть, без этого он не ощущает полноты жизни?! Потому что не вернёшь то трагическое утро, ибо об этом напоминают слезящиеся, особенно к вечеру, глаза. И сам Михаил это чувствует лучше всяких врачей...
              Но и работа наладчиком тоже связана с карусельными машинами. И разве не радостно обучать молодых рабочих тонкостям заливочного дела. Но особым смыслом наполнилась жизнь Михаила, когда в цех, на заливку, привёл он своего младшего брата, Александра. Не всё сразу получалось у него: сложное оборудование, нужно быть и наладчиком, и электриком, и гидравликом. Но брат так освоил рабочее место, что в последнее время Михаил стал и обижаться на него: почти не зовёт к себе, старается во всём сам разобраться и отремонтировать. Доволен Александром Михаил. В прошлом году выполнил он годовой план уже 1 октября... Жизнь продолжается.
Вот и Александр женился. Жена Татьяна работает тоже во втором цехе, крановщицей...
            13. После работы Михаил, как всегда, спешит домой. Здесь его ждут дочки – Ольга и Наташа. И первым делом бегут к отцу, обнимая его...
Валентина смотрела на детей и радовалась!
               – «Хорошая у меня семья. Что ещё нужно женщине: любящий муж, дети. 3арплаты, правда, маловато, так честно сказать, нам, женщинам, её всегда не хватает».
             Михаил дочитал с дочками сказку, подошёл к жене:
               – Ну, о чём задумалась?
              – Да так, ни о чём! – ответила она, хотя в это время для себя вдруг открыла истинный смысл одной поговорки: «Чело-век – творец своего счастья!».
               Она никогда не признается Михаилу и даже подружкам в том, что один раз во время его болезни представила, что будет с мужем, если вдруг уйдёт от него. Нет, не уйдет, а бросит! Но эта мысль была только одно мгновение. Уйти – значит, предать любовь Михаила, свою, забыть два года ожиданий. И потом, она не сможет это сделать, ведь Михаил мог бы обмануть её раньше, не придя к ней после службы в армии.
            Да, он из тех людей, которым веришь до конца. Прямой, честный, готовый первым взвалить на свои плечи любой груз. Тогда она верила ему, ничуть не сомневаясь в его искренности. Так почему же теперь он должен сомневаться в её любви! И Валентина, поднявшись тогда в своём сознании на ступень-ку вверх, больше никогда так не думала...
             – Аварию совершают люди по халатности! А Михаил – от большой любви, когда счастье застилает глаза, – вспомнила она слова мастера. – А любовь не умирает, если она на-стоящая. И не страшны ей ни горе, ни беда...
              «А ведь всё могло быть иначе, если бы я тогда пошла другой дорогой. Но далеко ли?!» 
              14. Они вновь вместе, как и двенадцать лет назад, шагают на родной завод.
             – Красивая пара! – замечают люди.
И верно, красивая, потому что оба не расплескали своё счастье и прошли через такие испытания, которые делают людей ещё чище и ответственнее за судьбы других...
             Город Мценск. Октябрь, 1982 г.
*