Чистое небо над Москвой

Чистое небо над Москвой.

Сергей вышел из метро, хмуро посмотрел на октябрьское небо, достал из кармана помятую пачку сигарет, засунул одну сигарету в рот, достал из кармана дешевую пластмассовую зажигалку и звонко чиркнул ей. Ничего не произошло, сигарета не задымилась. Он чиркнул снова, и снова безрезультатно. Сергей потряс зажигалкой в воздухе, ударил ей о раскрытую ладонь, опять чиркнул и опять не получил желаемого результата. Он грязно выругался, швырнул зажигалку на асфальт и как был, с сигаретой во рту, направился в сторону близлежащего ларька. Там он наклонился к окошку и невнятно бросил хмурой продавщице нечто вроде: "Зажигалку за пятнадцать".
Из окошка показалась морщинистая, немного волосатая рука, державшая в руках красную пластмассовую зажигалку.
- Пятнадцать, - сообщил низкий женский голос, очевидно принадлежавший обладательнице неженственной руки.
Сергей достал из кармана мятый червонец, звенящую кучку мелочи, не глядя, сунул все это в окошко и отошел от ларька, чтобы, наконец, закурить. Он еще раз глянул на небо, покрытое низкими серыми тучами. Заходящего солнца не было видно, а через полчаса не будет видно и этих туч, и тем более звезд, все накроет осенняя московская ночь, подсвечиваемая снизу огнями мегаполиса гораздо лучше, чем сверху – естественными источниками.
Сергей жил в обычной хрущовке, не так уж далеко от метро, но идти по холоду было не охота, поэтому он, куря, направился в сторону ближайшей автобусной остановки. Народу на улице было уже не много – час пик прошел, и простые рабочие люди уже вовсю поглощали ужины в своих квартирах. Сергей удобно устроился на лавочке и стал ждать своего автобуса. Тут сзади раздался радостный возглас:
- Серега, ты?! – и мощный удар сотряс его плечо.
Сергей обернулся и увидел перед собой тонкой лицо с глубоко посаженными глазами, прямым носом и небольшой бородкой на безвольном подбородке. Несколько мучительных мгновений понадобилось ему, чтобы осознать, кто это осмелился так нахально ударить его по плечу.
- Андрей! Это ты что ли?
- Я конечно! Блин, сто лет же не виделись.
Сергей не видел этого лица лет семь – восемь, последний раз на школьном выпускном в одиннадцатом классе. Там это лицо (тогда еще без всякой бородки) без зазрения совести хлестало водку и приставало к Аньке Свиридовой из параллельного класса.
- Да тыщу лет уже не виделись! - заорал Сергей на всю остановку, распугав припозднившихся пассажиров. – Ты же вроде свалил куда-то из Москвы сразу после школы?
- Свалил, да потом вернулся, - ответил Андрей. – только в другом районе теперь живу, а тут так, по делам.
- А, понятно. Ну, пойдем по пивку выпьем!
- У меня тут дело еще одно, надо с другом встретиться, забрать кое-что, - нахмурился Андрей. – Давай ненадолго, OK?
- Заметано. Пошли я тут одно нормальное место знаю.
Старые приятели двинулись по вечерним улицам грязного спального района. Каша под ногами, оставшаяся от первого выпавшего и тут же растаявшего снега не предавала уверенности походке. Однако, «место» оказалось и впрямь не далеко и через десять минут они уже пили мутное, невкусное пиво за столиком сомнительного вида забегаловки.
- Ну, рассказывай, где был, что делал? – после солидного глотка пива осведомился Сергей.
- Сразу после школы никуда поступить не удалось, да и надо было уехать на какое-то время из Москвы. Были семейные проблемы, не буду вдаваться в подробности, но если коротко: пришлось уехать из Москвы и обменять трешку в нашем районе на двушку в другом, с доплатой, а двушку потом еще пол года сдавать. Сами жили у материных родителей в Рязани. – Андрей прервался и сделал глоток из стеклянной кружки. - В общем, на следующий год приехал и поступил в медицинский. Ох, не просто это было, я тебе скажу. Половина блатных, и даже не смотря на мою серебряную медаль в школе зубрить мне пришлось почти целый год. Но в итоге поступил, правда, на первой же сессии чуть не вылетел, но с третьего раза сдал-таки. Потом легче пошло. Скоро заканчиваю уже.
Он замолчал и, достав из кармана куртки пачку сигарет, вытащил одну на неяркий свет бара. Хотел закурить, но похлопав себя по карманам не нашел зажигалки.
- Блин, зажигалку потерял, - констатировал он. – Серег, дай прикурить.
- Держи, - он катнул по столу в сторону Андрея недавно купленную зажигалку. - Ну ты вообще молодец, слушай! Мне бы вломы было второй раз поступать!
- Просто хотелось сильно, - Андрей улыбнулся, прикурил и отдал зажигалку назад. – Ну а ты-то сам как тут?
- Я? Да я лучше всех! – Сергей громко засмеялся и хлопнул ладонью по столу, так громко, что официантка, стоявшая неподалеку, оглянулась и укоризненно посмотрела на него. – Я-то в школе никогда особо не напрягался. Поэтому и загремел сразу после выпускного под весенний призыв. Служил нормально, под Смоленском часть была. Там склад ГСМ, вот это, блин, место, я тебе скажу! Там начальники цистернами тырят и не стесняются. Я бы там остался служить – может, поднялся бы нормально, да туда просто так не попадешь – только по блату. А я, что-то за время службы никаким блатом там не обзавелся. Через два года в Москву вернулся. Устроился в автосервис, сейчас временно там похаю. Платят нормально, я доволен.
Он заулыбался, показав два ряда крупных, белых зубов. Наступила тишина. Андрей с явным удовольствием курил и пил пиво. Сергей все улыбался, но уже как-то по-иному, с легким намеком на грусть, потом вдруг сделал серьезное выражение лица, сдвинул брови и опустил один угол рта чуть ли не до самого подбородка. Потом допил остатки пива в кружке, позвал официантку и, увидев, что андреева кружка тоже опустела, потребовал повторить и добавить сухариков. Как только официантка отошла, Сергей огляделся по сторонам, заговорчески наклонился ближе к Андрею и тихо прошептал:
- Вообще фигня весь этот автосервис. У меня другое призвание. Я родину защищаю.
Андрей выпучил глаза, но через секунду расслабился и улыбнулся.
- Ну ты и юморист, - сказал он. - Прямо как суперагент защищаешь, чтоли? Джеймс Бонд фром раша?
Увидев, что Сергей не улыбается, он озадаченно переспросил:
- Чем, чем ты занимаешься?
- Защищаю родину. Россию.
- И от кого, позволь поинтересоваться, ты ее защищаешь? - Андрей все еще сомневался, не шутит ли его собеседник.
- От чурок защищаю руссих людей.
Повисла напряженна пауза, в продолжении которой собеседники сверлили друг друга взглядами. Сергей явно оценивал, какой эффект произвело на собеседника его заявление. Андрей, казалось, просто о чем-то глубоко задумался. Губы его плотно сжались, образовав абсолютно прямую линию рта. Наконец он нарушил тишину:
- Хм, неожиданно, но более-менее понятно. И давно ты этим занимаешься?
- Да с армии. Там меня, понимаешь, взбесила ситуация, когда десять чурок п...ят одного русского, а другие стоят, смотрят и ничего не делают. Наши парни, русские, стоят и ничего не делают. Это же п...ец какой-то! Я тогда вступился за парня. Обоих нас отмудохали так, что я неделю в больнице отдыхал. Я с того монента понял - надо что-то делать.
Он замолчал и начал выковыривать очередную сигарету из пачки.
- Что же ты теперь делаешь? - спросил Андрей.
- Не я один. Эти чурбаны уже всех затрахали. Их с каждым днем все больше и больше. Надо же что-то делать уже, иначе русских в Москве скоро вообще не останется.
- Хорошо, хорошо, что Вы делаете?
- Да п....им их где найдем, чего тут сложного! - он доволно ухмыльнулся, - И будем п...ить пока они из нашего города не свалят.
Сергей, увидев, что пиво в кружках быстро улетучилось, снова подозвал девушку-официантку и снова заказал тоже самое. Андрей долго сидел в пол оборота к Сергею и смотрел в сторону бара, потом повернулся к собеседнику и спросил тихим голосом:
- Серый, а ты уверен, что это правильно?
- Чего правильно, Андрюха? - не понял тот.
- Ну п...ить чурок это правильно. Хорошо для русских.
Сергей аж подавился, делая мощный глоток из своей кружки. Откашлявшись, он отрывисто произнес:
- Ты че, с луны свалился? Конечно, правильно! Тебе что, нравится, сколько их в Москве? Тебе нравится, что они на каждом рынке, в каждом ларьке и каждом магазине? Тебе, может, нравится, что они в каждом дворе, в каждом баре, клубе и каждом кафе, - тут он неопределенно махнул рукой, видимо, указывая на заведение в котором они сейчас находились. - заправляют? Или может ты доволен, что они по подворотням девок, наших русских девок, трахают, и пацанам по е...лу выдают? Мне такой расклад нихрена не нравится, поэтому я буду поступать как они. Око за око, знаешь такой принцип?
Сергей глотнул пива, чтобы перевести дух после бурной речи.
- Да, я знаю такой принцип, - спокойно сказал Андрей. - И мне тоже, как и тебе, не нравится, сколько их в Москве. Но еще я знаю, и мне не нравится то, что от таких речей несет фашизмом за километр.
- Да мне по...ую чем от них несет. Они правильные и это главное. Вот ты говоришь "фашизм", а я тебе такую историю расскажу: шел по своему району пацан один, знакомый мой. Днем шел, никого не трогал. Тут подходит к нему толпа чуреков, начинают избивать. Просто так. Ну, он врезал одному, второму, но их-то больше. В итоге пацан в больнице три месяца, сотрясение мозга, вся фигня. Теперь инвалид на всю жизнь. Ну с ребятами потом этих сук нашли и тоже отх...ли хорошо. Так вот ты этому парню, его родителям, друзьям, девушке его расскажи про фашизм и проявления расовой нетерпимости. Я не за фашизм, я за русских людей, за то чтобы по городу можно было спокойно ходит. Я за чистое небо над Москвой.
Пока Сергей произносил свою тираду глаза его горели гневным огнем, и на лице читалась чистая, непоколебимая уверенность.
Однако, его настроение и запал не передались бывшему однокласснику. Андрей грустно посмотрел на друга и тихо заговорил:
- Я согласен, прискорбный случай. И, к сожалению, не единичный. Но давай на секунду немного абстрагируемся от этого. Сколько всего таких случаев произошло в Москве в тот день. Двадцать? Тридцать? Пятьдесят? Сотня? И я тебя уверяю, в восьмидесяти процентах этих случаев никаких чурок не участвовало. Русские ребята сами, с удовольствием урабатывают друг друга...
- Да это потому, что единства нет, - перебил Сергей. - Потому что не понимают люди, что надо сплотиться перед лицом общего врага.
- Допустим, - легко согласился Андрей. - Не это главное. А главное то, что кто бы ни бил морду людям на улице, русские, кавказцы, узбеки, американцы, чукчи, они все нарушают закон, и должны нести соответствующее наказание. Вне зависимости от их национальной принадлежности. У нас государственный орган есть специально для таких дел. "Милиция" называется. Она и должна следить за правопорядком в городе.
- Не, ты точно с луны свалился! - Сергей даже хохотнул слегка. - Да все менты куплены давно с потрохами. Когда ты последний раз честного мента видел? Когда про Дядю Степу в детстве мультик смотрел. Очнись, Дрон! Никакая милиция, прокуратура и прочее правительство нам не помогут никогда. Только на себя можно рассчитывать.
Сергей прервался, увидев, что друг улыбается грустной улыбкой.
- Че ты лыбишься? Я тебе серьезные вещи говорю.
- В этом то и заключается главная проблема, - ответил Андрей. - Скажи мне, менты они откуда беруться? Из воздуха появляются? Как я - падают с луны? Нет, Серый, они в таких же школах как мы с тобой учились. И друзья у них те же самые, что у нас были. И пиво они то же самое по дворам на лавочках пьют. И девушки у них точно такие же. Так что, при другом раскладе дел и ты, и я могли бы в милицию пойти. А теперь скажи мне, защитник русских людей, который мечтал служить на складе ГСМ и воровать у этих самых людей народный бензин, если бы ты стал ментом, ты бы взятки не брал? Молчишь? А я тебе точно скажу - брал бы, да еще как. И девяносто девять процентов населения страны брали бы.
- Б.я, Дрон, ты тупой что ли? Чурки то тут причем? - кажется, Сергей серьезно обиделся, когда одноклассник упомянул склад ГСМ.
- А притом, что если милиция, прокуратура, суд, будут нормально работать, то и преступлений, кто бы их ни совершал, меньше станет. Украл, убил, изнасиловал - идешь в тюрьму. Не такая уж и сложная логика.
- А ты думаешь, что президент завтра скажет: "Все становимся честными", и все перестанут воровать и взятки брать?
- Нет, я так не думаю. Но я думаю, что если мы с тобой сегодня это поймем, осознаем, что гаишник это не обязательно взяточник, что милиционер это не бандит в погонах, а охранник правопорядка в стране, что суд может и должен судить по закону, а не за деньги, тогда и начнется сдвиг в правильную сторону. Надо тому поколению, что в девяностые выросло, понять, что не все в жизни должно быть так, как в сериалах про ментов по телевизору показывают. Что это не правило, а исключение, что нельзя так жить, а жить надо честно. По совести. И если мы с тобой это сейчас поймем. Сами жить так будем, детей так воспитаем, тогда и жизнь наладится. Милиция честная будет, ну хотя бы честнее чем сейчас, суд, да кто угодно! Не у нас, так у детей, может у внуков наших. Тогда и будет порядок в городе, в стране. И чистое небо над Москвой.
Сергей, дробно постукивая зажигалкой по столу, произнес нервной скороговоркой:
- Ты х..ню загоняешь. Да пока мы будем сидеть, и детей бредовым правилам жизни учить нас все перережут как баранов!
- По мне так лучше учить детей «бредовым правилам жизни», чем бегать как безмозглые гопники по своему району и бить по морде всех людей не славянской внешности.
- Это я безмозглый гопник что ли?! – вскричал Сергей.
Андрей молчал и смотрел в стол, как будто чувствовал себя сильно виноватым перед всем миром. Его собеседник, не дождавшись ответа начал постепенно краснеть:
- Да сам ты м..ак последний! Да ты свои х..вые воззрения засунь подальше и не промывай ими мозги нормальных людей.
- Серега, я лучше пойду, - Андрей неуклюже встал, достал из кармана потертый кошелек и положил на стол двести рублей. Потом накинул куртку и направился в сторону выхода, но, не пройдя и пары шагов, обернулся назад и тихо пробормотал. - Мне жаль, что так вышло.
- Да пошел ты на х..! - донеслось ему в ответ.
Андрей быстро вышел из бара, а Сергей вскочил из-за стола, сделал какой-то небольшой рывок вперед, как будто хотел бежать вслед за ушедшим, но только плюхнулся назад на стул и крикнул в закрывающуюся дверь:
- П..ор ты. Прихвостень хачевский! Сколько тебе заплатили, скажи?!
Ему казалось, что его предали, убили в нем что-то важное, чего больше никогда не вернуть. Он точно знал, что Андрей был не прав, что он просто трус и боится общественного мнения, боится своих собственных страхов. Ему не хотелось делать что-либо для того, чтобы изменить ситуацию. Просто прикрывается миролюбивыми идеями! Но что-то внутри никак не унималось, не хотело опровергать слова одноклассника.
Сергей еще какое-то время поматерился про себя, а потом громко позвал официантку и заказал водки. Принесли быстро. Он пил жадно, почти не закусывая, как будто пытаясь залить спиртом пламя бушевавшее внутри.
В этот вечер он выпил много даже для себя.
С кем-то ругался, с кем-то подружился, кого-то поил за свой счет, пил за чей-то счет сам.
Как расплачивался - не помнил.
Сел на какой-то автобус, кажется не на тот, потом уснул.
Пришел в себя только когда его вырвало на какой-то темной, одинокой остановке посреди неизвестного ему района. Он плюхнулся на сотановочную скамейку, тупо поозирался по сторонам и постарался сообразить, что ему делать дальше. И тут в свете недалекого уличного фонаря он увидел три темные фигуры, неспешно приближавшиеся к нему. Фигуры подошли вплотную и остановились у сидящего на скамейке Сергея.
- Здарово, пацан, - весело проговорила одна фигура.
Сергей не ответил, только с презрением глянул на незнакомцев.
- Ты че, глухой, б.я? - осведомилась другая фигура. - Здарово! Телефон, бабки по-хорошему отдашь?
Сергей все еще молчал, уперев взгляд в землю.
- Эй придурок, бабки давай, а то отхватишь, - третья тень быстро подошла к Сергею и толкнул его в плечо.
Сергей резко вскочил и постарался ударить ближайшего к нему грабителя, однако он все еще был мертвецки пьян и вместо нормального удара получился неуверенный замах с последующим падением на живот.
Три тени ответили дружным заливистым гоготом.
- Да он, походу, бухой в гавно, - сквозь смех прокомментировал кто-то.
Сергея душила бессильная злоба и обида. Он попытался встать и одновременно закричал, вкладывая в крик все горечь, скопившуюся за этот вечер:
- Суки! Мы же русские с вами! Да я за таких как вы с чурками каждый день воюю! Их надо п…ть, а не друг друга! Вот вы как, п…ры, на добро отвечаете? Чтоб вы сдохли, твари проклятые!
От этой пламенной речи три тени примолкли на некоторое время. Потом один из них неуверенно произнес:
- Ты че, б.я, из этих ... из фашиков?
- Ах ты м…ла!, - выпалила другая тень. - Да у меня дед всю войну прошел, а ты сука, тут фашизм разводишь? Я те щас!
С этими словами фигура очень быстро, слишком быстро для помутненного алкоголем сергеева сознания, выбросила вперед казавшийся мощным даже в ночной темноте кулак. Сергей почувствовал боль в области носа и понял, что летит спиной вперед. Через секунду он упал на холодный, осенний асфальт и ударился ничем не прикрытым виском о жесткий угол остановочной скамейки. Обладатель мощного кулака быстро подбежал к упавшему, пнул пару раз бесчувственное тело ногой, от чего то немного откатилось в сторону. Поняв, что Сергей потерял сознание, человек умелым движением залез во внутренний карман его куртки, нашарил кошелек, мобильный телефон, быстро вынул свою добычу наружу, засунул в свой собственный карман и пробормотав что-то типа: "Сваливаем, быстро", поспешно двинулся в сторону ближайшей подворотни. Двое других последовали за ним.
Сергей не почувствовал, что его ограбили. Он даже не почувствовал, что его ударили ногой в бок. Просто неожиданно мутный потолок остановки сменился тучами московского неба.
Он лежал на спине, смотрел вверх и думал о сегодняшнем разговоре с одноклассником. Сергей сожалел о том, что нагрубил другу. Ему казалось, что разговор их остался незавершенны, и это мучило его больше всего. Он хотел еще раз посмотреть в спокойное лицо друга, переубедить его, доказать ему, что он не прав.
Сергей постепенно начинал терять сознание, глаза закрылись, мысли путались, он переставал контролировать себя. Последним усилием воли он широко открыл глаза и безмерно удивился тому, что увидел.
Тучи над городом медленно расходились, в просветах виднелись маленькие тусклые звездочки. Показалась луна. "Оказывается, скоро буде полнолуние", удивился Сергей. Он не мог вспомнить, когда последний раз видел такое небо над городом. Через минуту тучи совсем разошлись, и Сергей понял, что, наконец, видит то, о чем мечтал последние годы: чистое, абсолютно чистое небо над Москвой. Он слабо улыбнулся и провалился в темноту.

Эпилог.
Глубокой ночью разбитая милицейская пятерка остановилась около темной остановки. Из машины вылезли двое в форме и уверенной походкой направились к телу, лежащему рядом со скамейкой. Подойдя ближе оба остановились и молча переглянулись. Один из них присел на корточки и пощупал пульс на горле у лежащего.
- Пульса нет, - заявил он через мгновение. - И холодный уже. Явно труп.
- Вот б.я, - выругался второй. - Теперь отчеты писать затрахаемся. Смотри, у него нос разбит, явно он тут не сам грохнулся. Посмотри, кошелек, мобильник у него с собой? Уверен, что нет.
Первый вновь присел и пошарил по карманам убитого.
- Пусто, - доложил он.
- Опять висяк, - грустно констатировал второй.
Помолчали.
- Семеныч, - тихо поговорил первый. - А может ну его нахрен? Отнесем на соседний участок, это ж тут через улицу. Пусть народ из тридцать второго разбирается.
Тот, кого назвали Семенычем, поразмыслил немного, потом шумно выдохнул и уверенно произнес:
- Не, Колян, не хорошо это. Это ж живой человек был. А мы его как мешок с дерьмом таскать будем. Раз уж наше дерьмо, то нам и разгребать. Работа такая. Ты давай, это, дуй в машину, вызывай там всех кого надо.
Колян тяжело вздохнул, ссутулил плечи и нехотя поплелся в сторону бело-синей пятерки.