Неретские страсти

"Все, хватит. Пора приниматься за работу". Светлана уселась в кресло, достала тетрадь, ручку. Однако дальше этого дело не пошло. Чего-то не хватало. Она встала, побродила под яблоней, съела несколько упавших яблок. Потом спустилась к реке, полакомилась черемухой. Небо постепенно заволокло облаками. Стал накрапывать дождик. Светлана вернулась к дому. Кресла на месте не было. Очевидно, кто-то его спрятал от дождя. Она села на скамейку, посидела. Опять было что-то не то. У скамейки не было спинки, это вносило некоторый дискомфорт. Она сходила за креслом и в третий раз взяла ручку и тетрадь. Как назвать героиню? То, что это будет героиня, уже было решено. Ей хотелось на ее примере прорепетировать ряд ситуаций, обдумать то, что она никак не могла для себя решить. Имя писатели для своих героев обычно выбирают чужое, чтобы была сохранена дистанция между писательским "я" и героем, хотя бы формальная. Но Светлане нравилось свое имя, овеянное ореолом романтики, несущее печать литературных реминисценций. Она решила на этот раз нарушить традицию.

Ужасно противно жужжали мухи. Светлана несколько раз прогоняла их, но они возвращались снова и все норовили сесть на лицо. Надо было вставать, но вставать не хотелось. Накануне она приехала сюда, в маленький латвийский городок Нерета к своим знакомым отдохнуть, покупаться, позагорать, попить молока, словом, отключиться от бешеного ритма большого города, в котором она жила. Первые минуты после ее приезда были заполнены возгласами радости, вопросами, беспорядочными воспоминаниями.
Глава семьи, Николай Сергеевич Стрекалов, высокий дородный мужчина с румяным лицом и волосами, зачесанными назад, засуетился, предлагая Светлане то стул, то кружку компота. В конце концов, он убежал на кухню, взяв в свои руки дело приготовления обеда. Его жена Клавдия сразу же набросилась на Светлану, засыпав ее вопросами. Клавдия училась со Светланой в школе. После окончания пути их разошлись. Клавдия поступила в Строгановское училище, окончила его по факультету монументально-прикладной живописи, но считала делом своей жизни станковую живопись. У нее уже было несколько персональных выставок, ее имя знали, картины покупали. Светлана же окончила факультет журналистики МГУ, но как часто бывает, не любила свою специальность. Время от времени она задавала себе вопрос, кем бы она хотела стать, и, к удивлению своему, приходила к выводу, что ее устроил бы праздный образ жизни. Какой-то вид деятельности нужен был и тут. Ей хотелось бы путешествовать, и она все свое время отдавала бы знакомству с новыми местами, новыми странами.
- А как вы тут живете? - Светлана отбилась от навалившихся на нее вопросов и, наконец, задала свой.
- Я, в основном, рисую. Все держится на Николае, - и Клавдия с гордостью посмотрела на закрытую дверь, за которой гремел посудой ее муж. - После того, как мы купили дом, Николай бросил занятия горным туризмом и каждое лето здесь, на земле. Алеша отдыхает. Девятый класс был очень трудным. Мальчик устал. Да вон он. Видишь у реки удочку?

Алеша пристально смотрел на поплавок, который неподвижно торчал среди зарослей водных растений. Вот поплавок качнулся и снова замер. Алеша едва подавил желание выдернуть его из воды. Здесь, на речке Сусее, на клев было грех жаловаться. В особенности Алеше нравилось ловить плотву. Она клевала в любую погоду. Поклевка была осторожная, нерешительная. Не всегда после подсечки на крючке сидела рыба, но ловить было интересно.
- Привет рыболовам!
Алеша сердито оглянулся. Ему не хотелось в этот момент никого видеть. По пригорку спускалась молодая женщина в джинсах и белой блузке. Короткие волосы грациозно подрагивали от движения. В походке ощущалась молодость, бодрость, нерастраченность сил.
- Алеша, ты что, не узнаешь меня? Сколько лет мы не виделись?
Алеша конечно же узнал тетю Свету, как он ее называл еще несколько лет назад. Конечно, это была она, но в то же время это была незнакомая женщина, молодая, красивая. За эти годы она не могла сильно измениться. Изменился он сам. В детстве он сидел у нее на коленях. Она с ним играла, покупала ему игрушки. Теперь он вырос и впервые почувствовал себя с ней на равных. Он даже не знал, как к ней обратиться.
- Здравствуйте.
Светлана, угадав его трудности, предложила называть ее по имени.
- Ты теперь уже большой. Куда ты будешь поступать?
Алешу передернуло от этого вопроса. "Большой, а обращается как к детям".
- В речной колледж.
- Да ты, я вижу, ерш. Ну что же, не буду тебе мешать.
Светлана повернулась и, легко взбежав на пригорок, исчезла за деревьями.
Только сейчас Алеша понял, что он вроде бы покраснел. Он посмотрел в воду, но кроме торчащих ушей и неясных очертаний головы ничего не увидел. "Вот тебе и тетя Света", - сказал он сам себе. Он смотрел на поплавок, знал, что надо проверить насадку, но, тем не менее, не шевелился. Какое-то оцепенение нашло на него. Он прокручивал снова и снова их разговор. Вдруг его как молнией пронзило. "Зачем я сказал про речной колледж? Ведь она могла обидеться. Она сейчас соберется и уедет". Алеша хотел сейчас же побежать за ней. Но что-то его удерживало. Это что-то говорило ему: сиди и лови рыбу, не беги за ней, не беги за ней сейчас.
Вечером после ужина все сели играть в карты, в "козла". Светлана сидела напротив Алеши и, как ему казалось, не обращала на него никакого внимания. Она была весела, оживлена, беспрестанно шутила, но обращалась к Николаю либо к Клавдии. Алеша смотрел на Светлану и не мог оторвать от нее глаз. Ее лицо казалось ему совершенством, идеалом женской красоты. Оно было очень подвижным и в любой момент проявляло то или иное чувство.
Внезапно все засмеялись и посмотрели на Алешу. Что такое? Алеша, поглощенный созерцанием Светланы, не следил за игрой и постоянно проигрывал.
- Поздравляем Ваше Козлиное высочество с высоким званием! - сказал, посмеиваясь, Николай Сергеевич.
Алеша не знал, куда деться. К счастью, в этот момент в дверь постучали.
- Войдите... А, Зедонис, входи, входи. Молока принес, вот спасибо. Садись, посиди с нами, сказал Николай, подвигая ему табуретку. Светлана и Алеша принялись за парное молоко. Зедонис, маленький, тщедушный, энергичный человечек, посидев немного, встал и нерешительно подошел к занавешенному окну. Резкий взмах рукой, и жирная муха зажужжала у него в кулаке. Расправившись с этой мухой, он поймал вторую, третью. Отойдя от окна, он стал медленно двигаться вдоль стены, продолжая ловить мух. Так он обошел всю комнату и пошел по второму кругу. Горка мертвых мух на подоконнике росла.
- Зедонис переловил всех мух у себя дома и теперь пришел на помощь к нам, - произнес ехидным голосом Николай Сергеевич.
- Зедонис, зачем ты ловишь мух? - спросила Светлана.
- Не могу терпеть этих тварей. Вы меня простите. Может, мне не надо было этого делать, но не могу пройти мимо мухи. У меня неплохо это получается, не правда ли? Иногда я ловлю сразу двух или даже трех. Могу поймать на лету. Вот, смотрите! - И Зедонис в подтверждение своих слов ловко поймал на лету медленно летящую сонную муху. - Они совсем обнаглели. Считают себя тут хозяевами.
- Это кто совсем обнаглел, мы, русские? - Николай Сергеевич даже привстал от негодования. На него зашикали. Клавдия что-то стала шептать ему на ухо.
- Прошу прощения. Отправлюсь-ка я на ловлю. Надо лягушек наловить для утят, - сказал Николай Сергеевич и, взяв огромный белый сачок, вышел на улицу.
- Дуремар наш, - произнесла с нежностью Клавдия.
- Все кого-то ловят. Зедонис мух, Николай лягушек, Алеша рыбу, а ты кого?
- Я ловлю впечатления, образы, цветы, а главное, вдохновение, - сказала Клавдия.
- А мне остается ловить молоденьких мальчиков, - сказала Светлана, впервые за вечер посмотрев на Алешу. Алеша при этих словах смутился, покраснел и, чтобы чем-то себя занять, решил налить себе еще молока.
- Смотри, ночью спать не будешь, - произнесла Светлана.
- Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом, - снова вступил в разговор Зедонис, - тем делом, которое у него лучше получается. Вот я, например, занимаюсь фермерством. И хорошо к тому же ловлю мух. Почему бы мне их не ловить в этом случае.
Чувствовалось, что дома Зедонису не хватало слушателей, с кем бы он мог поделиться своими размышлениями. Жена все давно уже знала. А свиньи и коровы, казалось, понимали, но не могли сказать в ответ ни слова.
- Утки поели и отправились спать. Не пора ли и нам последовать их примеру, - сказал вошедший Николай Сергеевич.
Зедонис, распрощавшись, посоветовал отдать мух уткам. В них много витаминов и полезных для развития веществ.
Алеша долго не мог уснуть, обдумывая события прошедшего дня. Безусловно, на Светлану он теперь смотрел иными глазами. Но что означало такое ее отношение к нему? Или он все выдумывает? Просто она смеется над ним, вот и все. Алеша повернулся на другой бок и решил не думать о Светлане, решил не думать ни о чем. Он закрыл глаза и почти что наяву увидел поплавок на черной поверхности воды. Вот он качнулся из стороны в сторону и исчез в речной пучине...
Светлана была права. Ночью Алеша в самом деле был вынужден выйти во двор. Перед этим ему снился мучительный сон, что он освобождается от давящего на него груза. Мучительный потому, что освобождение было во сне, а груз действительно давил все больше и больше, и, наконец, Алеша окончательно проснулся и встал. Проходя по коридору, ему показалось, что-то мелькнуло у комнаты Светланы. Явь это была или сонная фантазия, он разобрать не мог. На это у него уже не было сил.

Светлане, наконец, надоело лежать, и она поднялась. Солнце было уже высоко. На столе стояли кувшин молока и хлеб. Наскоро позавтракав, она вышла из дома. Первая, кого она увидела, была Клавдия. Она сидела на чурбане у куста роз, держа на коленях планшет.
- Доброе утро. Можно посмотреть? - На картоне красовались великолепные розы, которые были, несомненно, лучше натуральных, так как были свободны от присущих им изъянов. Однако Светлана знала, как опасно высказываться художникам об их творениях, тем более находящихся в работе.
- Это я на продажу. Надо ведь чем-то жить. Хочешь, я покажу тебе то, что я сделала для себя? - Клавдия закрыла планшет и встала.
В центре мастерской, заваленной картинами, подрамниками, картоном, стоял мольберт с очередными ирисами. Клавдия направилась в угол комнаты, где находилось множество картин в рамах лицом внутрь, и стала их перебирать. Наконец, она вытащила одну из них и развернула в сторону Светланы. На холсте была изображена пожилая женщина, сидевшая на стуле. Она с усталостью, со страданием даже смотрела на Светлану. Натруженные руки тяжело свисали с колен. Тревожный желто-зеленый фон создавал какое-то болезненное впечатление. Это была мама Клавдии. Светлана была с ней знакома. Однако она с трудом узнала ее. Черты лица были искажены. Как мог человек, так хорошо передающий форму и цвет, написать портрет, столь далекий от оригинала!
- Конечно, эту работу у меня не купят, но я ее и не продам. Давай я напишу твой портрет!
Светлане позировать не хотелось, но она чувствовала, что теперь от Клавдии не отвяжешься. Клавдия усадила ее в шезлонг, укрепила напротив щит с картоном и взялась за работу.
- Можно хоть взять книгу, - взмолилась Светлана.
- Книгу? Возьми, конечно.
Светлана сходила за книгой и снова уселась на свое место.
- Сядь, чтоб было тебе удобно. Расслабься. Откинь голову на шезлонг. Положи нога на ногу. Свесь левую руку. - Приказания следовали одно за другим. Светлана безропотно их выполняла. Она взяла на себя крест, и надо было донести его до конца. Клавдия смотрела на Светлану, щурилась, отходила от картона, подходила и, время от времени, быстро-быстро водила по нему кистью. Подошел Алеша.
- Кого ты нарисовала? Посмотри на нос! - Алеше было обидно, что его мать не видела той красоты, которую видел он.
- Молчи! Ничего ты не понимаешь.
Наконец, сеанс был закончен. Клавдия быстро спрятала картон, никому его не показав.
За обедом Алеша снова набросился на мать, попрекая ее излишне длинным носом.
- Это не портрет. Может, ты тренируешься, разминаешь руку или проверяешь глаз, но это не портрет!
- Это не тренировка. Это моя работа, - оправдывалась Клавдия.
- Конечно, Модильяни рисовал с длинными шеями, Глазунов с большими глазами. Кубисты вообще изображали людей в виде геометрических фигур. А у тебя что? - продолжал нападать Алеша. - Если бы ты всех изображала с длинными носами, я согласился бы. Тогда я решил бы, что у тебя особое видение мира. А это что? Либо это карикатура, либо это не портрет Светланы. И не смей называть это портретом.
- Ладно, оставь, - сказала Светлана. Ей было приятно, что Алеша так заступался за нее, но ей казалось, что он стал перебарщивать. Алеша замолк. До конца обеда за столом воцарилось молчание.
После обеда Светлана взялась за мытье посуды. Все опять куда-то разбрелись. Покончив с тарелками, Светлана отправилась на поиски. Николай копался на огороде. Он старательно рыхлил, пропалывал, окучивал и выполнял еще сто дел в том же роде, которым Светлана не могла подобрать название. Ей это наскучило, и она пошла дальше. Наконец, она нашла то, что искала. В дальнем конце участка сидел на скамейке Алеша, склонившись над книгой.
- Что ты читаешь?
Алеша был готов к тому, что она придет, что задаст этот вопрос.
- Толстого, - сказал он, не надеясь, что это ее удивит. Но она удивилась. Она ожидала услышать все, что угодно: Бердяев, Шопенгауэр, Кафка, - но только не Толстой. Ее заинтересовало, какое стечение обстоятельств привело Алешу к тому, что он в шестнадцать лет взялся за Толстого. Наиболее простая причина была: задали по программе. Но она почему-то думала, что не эта причина привела Алешу к Толстому. Даже скорее не эта причина.
- Что же именно?
- "Дьявол".
Этого в программе не было. Фейерверк чувств вызвал у Светланы этот ответ Алеши. Они помолчали.
- Ты сегодня на рыбалку пойдешь?
- Я хотел пройтись вдоль речки, разведать новые места.
- Можно я с тобой?
- Конечно.
Алеша быстро накопал червей, взял немного хлеба, удочку, и они отправились в путь. Миновав ферму Зедониса, они пошли по лугу, на котором пас коров неизвестный Алеше крестьянин с дочкой.
- Можно мимо вас пройти? Мы вам не помешаем?
- Проходите, проходите, - сказал крестьянин с акцентом.
Русло Сусеи причудливо извивалось ниже по течению дома Стрекаловых. Алеша и Светлана шли вдоль реки, отыскивая удобное место для рыбной ловли, но никак не могли найти его. То река расширялась и делалась мелкою. Глубокие же участки поросли по берегам густыми зарослями. Открытые берега были ярко освещены солнцем и тоже не подходили для рыбалки. Продираясь вдоль реки через заросли ольхи и черемухи, Алеша увидел толстый ствол ивы, склонившейся над водой. Он залез на дерево. Вода в реке была прозрачная. Лучи солнца, пробиваясь сквозь листву, пронзали в нескольких местах толщу воды, высвечивая участки дна и рыб, снующих то туда, то сюда, иногда довольно крупных. Алеша, как завороженный, застыл, уставившись на эту картину.
- И я хочу к тебе. - Светлана стояла на берегу и беспомощно протягивала к Алеше руки.
- Вам сюда нельзя. Вы можете упасть, - сказал Алеша, одновременно подавая Светлане руку. Светлана с помощью Алеши забралась на дерево и уселась рядом.
- Интересно было бы половить отсюда, - сказал Алеша. - Видно, как рыба относится к той или иной насадке, знаешь, когда подсекать.
А тебе не жалко их ловить? Ведь они же живые. У них своя жизнь там, в воде. Есть свои дети, родители.
- Вам рыб стало жалко! А людей вам не жалко, ваших близких, кто вас окружает?
- Кого я обидела?
- Пошли лучше дальше, сказал Алеша, слезая с дерева.
- Надеюсь, ты поможешь мне слезть?
Алеша опять подал Светлане руку. Светлана спрыгнула с дерева, но, не рассчитав, упала на траву, увлекая за собой Алешу. На какой-то миг их тела соприкоснулись, однако, в следующий момент снова разъединились, словно магниты одноименных полюсов. Алеша и Светлана сконфуженно отряхнулись и, стараясь не смотреть друг на друга, пошли дальше.
Время шло. Подходящие места так и не были найдены. Солнце стало постепенно спускаться.
- Давай отдохнем. Ты меня совсем замучил.
Светлана присела на пушистой зеленой полянке. В следующий момент она уже лежала, сладко вытянувшись. Алеша прилег рядом, искоса посматривая на Светлану.
- Какие же вы все счастливые! Заняты своими делами. У вас не появляются глупые, ненужные мысли, как у меня. Даже ты, такой молодой, а уже знаешь, зачем живешь.
Светлана протянула руку и дотронулась до Алешиной головы. Взъерошив ему волосы, она нежно, едва касаясь, провела ладонью по щеке. У Алеши по спине пробежали мурашки. Его внимание привлекла божья коровка, которая ползла по шее Светланы. Вот, она спустилась ниже и вскоре исчезла за вырезом платья. Его охватило неодолимое желание достать ее. Ему казалось, никто не имел права касаться Светланы, даже такой жучок. Он уже приподнял руку... В этот момент раздались грозные раскаты грома. Алеша взглянул на небо: с запада надвигалась синяя туча. Передний край ее, серый, с размытыми краями, быстро пожирал голубое небо.
- Побежали домой! - Светлана вскочила, взяла за руку Алешу, и они устремились по лугу, минуя странные изгибы Сусеи, к дому.
Светлана испытывала необычное для нее состояние. С одной стороны, она была счастлива, но не тем, что чего-то добилась, достигла, а тем, что могло произойти, но не произошло. Общение с этим милым семейством и, в особенности, с Алешей взбодрило ее, вдохнуло в нее новую жизнь. С другой стороны, она испытывала тревогу, что это хрупкое равновесие нарушится в ту или иную сторону. А в том и в другом случае будет хуже и для нее и для всех. И чтобы не испытывать судьбу, она решила взять события в свои руки, решила уехать. Поздно вечером она сказала о своем решении Клавдии, собралась и, не попрощавшись с Алешей, уехала утром на первом автобусе.
Алеша, когда узнал об отъезде Светланы, ни слова не говоря, взял свою удочку и отправился на реку. Там, положив удочку на пригорок, сел и уставился на спокойно несущую свои воды Сусею. Он вспоминал каждый эпизод, связанный со Светланой, каждое ее слово. Она завидовала ему, его целеустремленности. Но зачем ему рыбалка, зачем книги? Он почувствовал, что лишен чего-то такого, по сравнению с чем никакие его занятия не имели смысла. Что же ему теперь делать? Надо быть мужчиной. Лето закончится, и он найдет ее. Он верил, что их пути пересекутся, хотя в огромном городе это будет сложнее.

Светлана ехала в поезде, мчавшем ее на восток. Рядом сидел попутчик, молодой парень, из, как он выразился, солнечного Душанбе и, не сводя с нее глаз, все говорил, говорил, говорил... Светлана с тоской смотрела в окно. Неужели в этом и состоит ее предназначенье - сводить с ума молодых парней?