Юлица - 1

+Путешествие по рекам Индель, Пана, Варзуга, Юлица, Кица.

1. Начало

Алексей позвал в поход по далекой, рыбной, грибной и ягодной земле Кольского полуострова. Прошлогодний маршрут по Кольской тундре оставил во мне сильные впечатления, и я рассчитывал на такие же, если не более сильные, на этот раз. Хотелось половить рыбку, пособирать грибов, полакомиться морошкой, даже покупаться и позагорать.
Снова север зовет, снова белые ночи
Начнутся и солнцу никак не пропасть,
Вот и греет оно эти мхи что есть мочи,
Заполярье умеет людей завлекать.

Вам бы хлопоты наши, ну кто там, охочий
От пылкой романтики ринуться вскачь,
Навряд ли кукушка успех напророчит,
А Север ошибок не любит прощать.

Маршрут разработан. Народ озабочен
На здешних болотах проклятья печать,
Ход семги в порогах расчетлив и точен,
А нам водопад предстоит приручать.

Нас шестеро ныне, мы многого хочем
В ристалище крупно играть-рисковать.
Ошибка случись и судьба захохочет,
И станет хозяйски мочить – поучать.

Я верю в народ, наши крепкие плечи
Привыкли нагрузки - экстрим принимать.
А север недуги здоровья излечит,
Когда есть желанье себя испытать.

19.07.07

В детали маршрута мне вникать не хотелось, так как на бумаге все выглядело заманьчиво и великолепно. Всю свою энергию пустил на подготовку к походу: купил катамаран, рюкзак, теплые вещи и даже каску. Дмитрич, с которым я шел на Кольский второй год подряд на одном катамаране, тоже прибарахлился: купил штаны каякера, неопреновые носки ( по моему очень сильному настоянию ) и комплект весел.

В таком важном деле как покупка еды я решил взять руководящую роль по отношению к Дмитричу, так как в прошлом походе, в котором продуктами он заправлял, мне было голодно...

На этот раз на Терский берег Белого моря отправились 3 экипажа по 2 человека: Алексей и Дима, Саша и Илья, и я с Дмитричем. Каждый день, по очереди должен был дежурить один экипаж: на обед надлежало приготовить суп на всех и выдать по куску сала; на ужин - приготовить кашу с тушонкой и выдать по куску халвы ( почему именно халвы - ее очень любил Алексей ). Утром дежурные должны были приготовить два котла кипятка и выдать по кусочку шоколада. Предполагалось, что утром каждый должен есть то, что считает нужным. Такой подход мне очень понравился – хоть это и затягивало процедуру завтрака, но зато можно есть то, что хочешь и можно не есть вообще, если наелся с вечера. Непонятно только зачем надо было дежурным выдавать по куску шоколада – ведь он был у каждого экипажа на общий завтрак, и каждый экипаж мог сам поедать этот шоколад.

Еда не только процедура
И потребление калорий,
Ведь жаждет каждого натура,
Ообщенья, действа и историй.

Конечно, переда походом всю еду надо было проверить на вкус и качество, но ассортимент продуктов, которые мы купили, был таким большим, что для этого понадобилось бы целая неделя. В последний момент перед походом я выложил из рюкзака корицу, которую неизвестно зачем мы с Дмитричем купили при совместном хождении по супермаркетам. В тех же супермаркетах к нам в корзины пробрались всякая фигня типа приправ, в которых 90 процентов было соли. Больше всего мы купили перца: черного, белого, красного, горошком, молотого. На белом перце особенно настаивал Дмитрич – он его никогда не ел и хотел попробовать именно в походе.

В теоретической раскладке
Кто вкус за догму принимал?
Конечно, чай быть должен сладким,
А перец небо обжигал.

После прошлогоднего похода мы уже не особо волновались по поводу рыбной ловли. Решили, что рыбу будем ловить. Есть же не только семга, но и такая сорная рыба как окунь и щука. Есть и хариус и форель, а для их лова разрешения ни у кого спрашивать не надо. Да и не нужна нам семга: при среднем весе семги - 5 кг у нас не было ни одного шанса ее вытащить. Когда Саша пошел в рыболовный магазин, то заявил продавцу что хочет купить снасти “Для ловли семги» . Тот впарил ему все, что можно было сломать в первый же день лова. Когда я покупал снасти, то довольствовался фразой: “Для лова форели”, но и мне впарили такой же некачественный китайский инвентарь, как и Саше.

Когда мы веруем и любим –
Мы чудаки и простаки.
Мы всякой всячины накупим –
Чуры не знают рыбаки.

Дмитрич пошутил, что уже купил упаковку семги и взял ее в поход - будем показывать инспекторам: купили, мол, пойманную рыбу в магазине. Однако, оказалось, в последний момент он забыл эту семгу. Подозреваю, что забыл именно упаковку от семги, ибо эту семгу съел еще до похода.

Про рюкзак Дмитрича следует рассказать особо.
Это, бесспорно, самый широкий рюкзак, который я когда-либо видел. Как сказал Дмитрич – он был сшит лет 25 назад одним его другом из парашутных сумок – самого крепкого материала на то время. Судя по количеству швов эти парашутные сумки или предназначались для армии пигмеев, или наша доблестная армия подверглась нападению крыс и мышей. Ширина рюкзака поражает своими размерами - по всей видимости автор рюкзака любил путешествовать в кузовах карьерных самосвалов и плавать на баржах. У такого рюкзака есть огромное преимущество - полнота заполнения ( что бывет только когда Дмитрич затаривает в него несколько мешков клюквы ). Он представляет собой некое геометрическое тело, которому сложно дать название, но которое, будучи поставленное на землю в любом положении, может использоваться как стол. Так в последний день похода мы накрывали на нем обеденный стол на 6 человек. Надо сказать, что этот рюкзак все же проходит в проемы дверей современного автодорожного транспорта и с большим трудом его можно пронести через плацкартный вагон. Как сказал Дмитрич такой рюкзак можно “условно” пронести даже в самолет. Что подразумевал Дмитрич под словом “условно ” - я не понял. Наверное, с такими рюкзаками в самолет не пускают.

Уж четверть века этот рюк
Со мной ходок во все походы.
Он от Телегина из рук –
Презент в мои младые годы.
Его и бомжи не упрут –
Ведь не поднимут без подмоги,
Но мне поверх него кладут,
Котлы и тент без предисловий.

Отъезд от подвала проходил без слез и оваций. За полчаса до отъезда я офигиеваю - случайно узнаю, что нет сковородки. В наших рюкзаках 4,5 литра подсолнечного масла, а для сковородки нет места! Ну неужели мы будем есть только вареные грибы и рыбу! Когда несколько человек за неделю до отъезда говорят, что у них есть легкая и удобная сковородка и что они могут взять ее в поход, не верьте. Оказывается, что вся эта кулинарная техника так и остается дома - в рюкзаках, какие бы они большие не были, перед отъездом всегда нет места. Я готов был уже бежать в магазин и покупать сковороду, как Дмитрич, не выдержав моих терзаний, достал из недр закутка в подвале легкую и удобную сковородку, но куда ее приткнуть? Помещаем в рюкзак Ильи – он самый молодой.

В пятницу вечером, в предпоследнюю неделю июля, на Ленинградском вокзале Москвы столпотворение туристов, уезжающих в Карелию и Кольский. Лучше, конечно, уезжать в четверг вечером, дабы избавить себя от толкучки, вызваной наплывом собратьев туристов. Мы же попали в самый пик отъезда. За 2 часа до отправления поезда уже нет места, где можно разместить туристское снаряжение, но мы все же успеваем это сделать прямо у начала перрона.
Когда я надел свою рюкзак после выхода из автобуса у Ленинградского вокзала - он показался мне почти невесомым. Конечно, отрывал я с земли его с большим трудом, но на спине он ощущался не слишком тяжелым. Тут дело не только в удачной подвеске рюкзака, но и в том, что груз в нем, по всей видимости, расположился наиболее оптимальным способом после нескольких десятков перекладываний, свойственных мучительной процедуре утрамбовки вещей в рюкзаке в день отъезда. Эта легкость оказалась обманчивой. Через сотню шагов мои ноги уже подкашивались. На ступеньки вокзала я восходил уже с большим напржением.

Вот то-то, парни молодые,
Вам бы все моде потакать:
Пеналы в лентах, гробовые,
Выше затылков поднимать.
Аксессуары дорогие,
Карманы, ленточки – на ять,
Застежки, клапаны какие-
Это ж маркетинговая страсть.
К такому гробу арматура
Туристу – воднику нужна.
И пояс в талию, подпруга,
Громозка, без нее – хана.

Оставшиеся 2 часа ожидания поезда всегда пролетают быстро. Постоянно подходят какие-то туристы и ищут попутчиков в отдаленные Карельские озера. Но нам надо на Кольский, а туда народу едет совсем, совсем мало.

Интересно наблюдать за туристическим снаряжением. Подмечаю, что у туристов водников наибольшей популярнностью пользуется такой рюкзак как у нас Сашей.
Один мужик нес рюкзак почти такой же ширины, как у Дмитрича ( но все же уже! ). Этот рюкзак возвышался над мужиком на полтора метра, сверху были примотаны куртка и штаны. Новенький алюминиевый чайник болтался у этого мужика как раз над кумполом ( кумпол – верхушка головы. См словарь Ожегова ) .

А вот и посадка! К нашему вагону подгребают несколько групп и все - туристы водники. Водники отличаются спецификой взятых вещей, но самое препротивное– плавательное средство, размещенное на телеге с колесами от велосипеда. Это не просто водники , а водники- матрасники. Такие тащат с собой не только телеги, но и коптильни, печки, паруса, канистры и даже моторы.

Напрасно так – будь толерантным
И помни: «Каждому – свое».
Каждый из нас бывает странным,
Имея мнение свое.
С ума ведь всяко каждый сходит,
А здравомыслие твое
Иной совсем и в горш не ставит,
Дивясь занудству: «Е – МОЕ!»

Мы водники – экстремалы и по количеству взятых вещей. У нас их много. Но уже в который раз нам в вагоне достались боковые полки. Разместить на них свое добро мы даже теоретически не можем. Поэтому настроились на захват места. На перроне блокируем подступы к входу в свой вагон железом и рюкзаками. С нетерпением ожидаем проводников с паспортами и билетми в руках . Есть шанс внести имущество по пустому вагону в две ходки и сразу пристроить габаритные упаковки. Потом уже продираться сквозь рюкзаки, сумки и мечущихся собратьев туристов.

Мы первыми врываемся в вагон и закидываем железо над проходом в своем купе. Вслед за нами вваливаются ребята их другой группы. Просят освободить край полки, на которою опираются наше железо. Такого я не ожидал! Ребята просят настойчивее и категоричнее. Я тяну время, а у них нет желания с нами беседовать – тащат с перрона рюкзаки один за другим. Они ими забивают все наше купе. Их рюкзаки такие огромные, что ребята кладут их прямо с одной полки на другую полку, Наши рамы остаются зажатыми. Это здорово! Ребята выходят раньше нас – в Чупе. Все утряслось. Ребята сменили гнев на милость, и разрешили оставить наше железо. Они даже извинились перед нами, за то, что требовали убрать железо. Дух взаимопонимания воцарился в нашем купе, где был эпицентр их группы. В два часа ночи они начали праздновать свое отбытие в Карелию.

Алексей в сумятице внедрения в вагон смекнул, что в первом от проводника купе нет никого. Для начала туда отнесли рюкзачный мешок Дмитрича, который в принципе не разместить над боковыми полками. Потом приступили к трапезе, как мусульмане в Уразу.
Дмитрич и Алексей наивно решили там же и переночевать, хотя шансы что их не потревожат были мизерны.

Бывали ночи штурмовые
За обладанье высотой,
Чтоб вещи, сердцу дороги,е
Поразместить над головой.
Мы все настырные такие
Ведем расчет е 2 – е 5,
Родня по духу, не чужие,
Можем помочь, в беде понять.
Открыта дверь для абордажа
Десант как для прыжков полез.
В порыве дерзкого экстаза
Удача тем, кто первым влез.

Я угнездился спать на своей боковой полке, внизу. Полка Дмитрича свободна. Он спит в первом купе. Сладость халявы была недолгой. Где-то в Твери объявились хозяева этого купе и Дмитрич пришел спать на место, согласно купленного билета. В неглиже он пронес постельные принадлежности. Хозяева уже освоили купе. В рундуке их купе остался пояс-сумка с документами. Полагая, что утро вечера мудренее, и что новоприбывшие укладываются спать, он спокойно залег и сразу отрубился..

Утром оказалось, что мы с Дмитричем находимся в эпицентре соседней туристской группы.. В нашем купе ехал руководитель турклуба Глобус. Вся его группа ехала в этом поезде. С утра в купе начали приходить члены клуба, чтобы продолжить празднование отбытия в Карелию, а женская половины группы – пищать и общаться.


Я на полке вагона,
Как будто в театре,
Наблюдаю с балкона,
И сердцу приятна
Неспешность процесса
Знакомого действа,
Разговор и застолье
Большого семейства.
Их много сегодня у этого стойла,
Заглянувших случайно
На щедрое пойло,
На забавные шутки
И добрые хохмы…
Кто -то сел, кто-то вышел.
Где Глобус – неплохо!
Но нет больше мочи
Потуги сдержать.
Кто остро захочет,
Тот должен вставать.
Мои документы в чужом рундуке
При дамах ребенке чужом мужике.

Дмитрич и Саша занялись делом - вязанием сетки для катамарана. Я завороженно смотрел на таинственные переплетения веревочек, с трудом понимая для чего нужна эта канитель. На катамаране - двойке я шел первый раз в жизни, и наивно думал, что все вещи разместим на гондолах, согласно инструкции на катамаран.


2. 22.07.07 Приезд

Разбудили меня ребята из Глобуса. В пол третьего они начали готовиться к выгрузке в Чупе. Надо отдать должное их профессионализму – разгрузку они делали очень лихо и тихо. После их выгрузки вагон опустел. Я уже не спал и стал потихоньку готовиться к департации из вагона. Для начала мы с Дмитричем решили плотненько позавтракать. Я решил съесть пакет картошки и высыпал его в тарелку. Я подливал в тарелку кипяток и картошка, впитывая воду, стала разбухать и через некоторое время стала вываливаться из тарелки. У меня возникла мысль, что такое свойство продукта питания вовсе не гарантирует его приятный вкус. Желание есть такую картошку пропало после дегустации. Вкус картошки без соли и каких - либо дополнений был препротивный. Настроение у меня упало - такую дрянь мы с Дмитричем должны были поедать на каждый третий завтрак. Картошку я так и не съел. Это дало повод Дмитричу съязвить: “Вот теперь ты поймешь, что прошлогодняя кормежка была кайфом по сравнению с этой картошкой” Довольный Дмитрич, однако, сочувствующе смотрел на мою сникшую физиономию.

Блеск косметических изысков
И глянцевитых этикеток
Для всем рискующих туристов
Ничтожно ценят напоследок.
Мечта жреца – полная чаша,
Мешок изюма и конфеток,
Но не пюре – пшенная каша,
С маслом и салом, без креветок.
Ты залетел в своей гордыне,
Но чем же я утешусь ныне?
Конечно, рад пойманной рыбе,
В ухе, в фольге, жареной в гриле.

На этом мои записи в блокноте заканчиваются.

Далее я записывал свои наблюдения на MP3 плейер. Это оказалось не только быстрее, проще, компактнее, чем записи в записной книжке, но и экономило кучу времени. Иногда я вещал в плейер, изнемогая под рюкзаком на болоте или во время сплава. Коме того звук сохранил интонации голоса и эмоции, фон. Иногда можно услышать коментарии на втором плане к тому, что мы наговаривали на плейер.

Около 6 утра мы прибыли в Кандалакшу. Нас уже поджидал водитель. Игорь– молодой, крепкий парень. Его специальность инструктор на турбазе для лицензионной рыбалки. Он немногословен, но на вопросы дает исчерпывающую информацию.
Через 20 минут загрузили наше добро в прицеп его Тайоты и с комфортом неслись к Умбе. На дороге в Умбу не было ни единой машины - воскресенье. Я глазею по сторонам. На выезде из Кандалакши примечаю место, где некогда катался на лыжах по склонам сопок. Через полтора часа в Умбе мы пересели в УАЗ “буханку” и поехали по разбитой лесовозной дороге в Индель. Вдоль дороги росло огромное количество подосиновиков, которые как казалось, росли на камнях. Из окошка машины я видел зайца, бегущего по дороге, белку, прыгающую по дереву и даже умудрился разглядеть мышь. Иногда я на несколько минут отрубался и засыпал, но стоило проснуться и хлебнуть красот Кольской тайги, как сонливость исчезала. По пути в Индель обогнали группу пеших туристов, которые шли через Индель в Кировск. Группа состояла из детей, и нескольких взрослых.

Водитель сказал, что шли дожди и в реках много воды – паводок. Я пошутил  : “В большой воде – большая рыба”. Конечно, я понимал, что эту большую рыбу нужно еще вытащить из большой воды, но во мне поселилось некое предчувствие, что так оно и будет.

В машине ко мне приходит мысль о том, что неплохо бы бросить жребий в каком порядке предстоит дежурить. Доверяю Дмитричу тащить спичку. Каково же мое разочарование – по жребию мы дежурим последними! Это значит, что мы только через 2 дня начнем опустошать наши с Дмитричем рюкзаки, где лежат аж 4 буханки хлеба, настоящая картошка, много лука и чеснока ( остальные продукты – по инструкции Алексея ).

Водитель сказал, что в этом году очень много комаров, но Дмитрич сказал, что у нас есть прыскалки со всякой отравой. Я заметил , что этих прыскалок хватит только на первые 2 миллиона. Надо сказать, что репелленты дают определенный комфорт ( но не все подряд, а только те, в которых заключена настоящая отрава, а не подделка ), когда необходимо немного поработать руками или без накомарника. Надеяться только на них на болоте и в лесу – абсолютно неверно. В нашем походе накомарники были настолько необходимы, что с ними мы практически не расставались, умудрялись даже пить воду из бутылки через накомарник и есть, просовывая ложку с кашей в щели между накомарником и одеждой. У Дмитрича и Димы накомарников не было. Не знаю, какие ощущения от комаров были у Димы – он прятал свое лицо так глубоко в капюшон ветровки, что оно становилось невидимым снаружи, а вот Дмитрича комары почти не трогали. Меня в накомарнике они искусали уже в первый день до той степени, когда об этом говорят другие люди. Дмитрич же ходил без единого укуса, его лицо комары не только не кусали, но они даже не садились на его голову, а кружили вокруг неё, образуя что-то вроде комариного нимба.

Приятель мой! Нам кажется порой
В чужих руках все толще и свежее,
Поверь, дружок, москиты надо мной
Вились столбом– им кровь моя милее.
Секрет весь в том – быть надобно добрее
Со звонкой комариною толпой.
Понять их и простить, а то офонареешь
И с крышей набекрень появишься домой.
Послушай дорой! Да, я потел порой
И остро пахнул… Да! И нервные летели
С моих плечей долой,
В смятенной канители.

Часам к 12 мы прибыли в деревню Индель. Она показалась нам пустой и заброшенной, но это было не так. Вскоре на стапель прибежал пёс. Сначала начал нас потихоньку облаивать. Было не понятно чего он хотел – мы угощали его шкурками и от колбасы и от сала, он их молча глотал, а потом снова начинал полаивать.

У меня начались проблемы с моми новеньким рюкзаком. При его подъеме и опускании раздается хруст рвущихся швов. Но самое обидное – я допустил непоправимую ошибку при укладке рюкзака. Знал ведь, что при адской дороге по камням железные выпирающие предметы в рюкзаке могут протереть ткань до дыр и потому особенно тщательно укладывал баллоны от катамарана. И не досмотрел - консервная банка соприкасаясь с тканью рюкзака протерла его до такой степени, что образовалась дыра с палец и на рюкзаке остался виден круг потертого материала. Теперь рюкзак уже не похож на новый, а на видавший виды рюкзачище, хотя он в походе первый день.

Часа два мы расправляли баллоны катамарана, чтобы не было морщин и складок. В надутом состоянии гондолы катамарана имели явновыраженый перегиб. Тогда я решил надувать катамаран в перевернутом кверху дном состоянии - так баллоны лучше рапрямляются в оболочке. Поддую баллоны, постучу руками по оболочке, потом подспущу их и опять постучу. Потом повторяю всю эту процедуру снова. В итоге гондолы были как огурчики.

Но что такое? Баллоны издают какой-то свист. Неужели где-то дырка? Я хожу и прислушиваюсь. Но звук тоже гуляет – он раздается то справа, то слева. И, наконец, я нахожу источник шипящего свиста – это свистел слуховой аппарат Дмитрича в его поясной сумочке. Радости моей не было предела - поиск дырки в баллоне отменяется!

Кусачих тварей действительно было несметное количество. Только выглядывало солнышко – появлялась мошка, а если накрапывал дождь - вокруг нас роились и гудели комары. Может быть всё было и наоборот, но суть не в этом. А суть в том, что неподготовленного человека в первый день похода они могут довести до панического состояния, поскольку кажется, что все дни похода будут такими препротивными. К счастью эти трудности значимы только в первый день, когда надо делать много нестандартных действий руками и шевелить тем, что осталось в голове для отдыха. Потом всегда есть факторы, которые снижают степень восприятия комаров и мошки. Это хорошо продуваемые стоянки на мысочках, и собственно сплав по реке, отдых у костра, и постоянные телодвижения. Нападки насекомых проявляются как-то циклически – какие-то мизерные изменения в погоде или расположении солнца приводят к тому, что они куда-то временно исчезают. С мошкой и комарами можно уживаться даже в самых неблагоприятных условиях.

Как оказалось никто не взял рюкзака для котлов. Котлы - такая вещь, которую никто не хотел бы везти на своем катамаране весь поход. Их также невозможно засунуть ни в один рюкзак. Мы в тупике. И тут я почувствовал, что если не будет найдена упаковка для котлов, то котлы придется возить на нашем катамаране, так как Дмитрич уже почти согласен их возить, поскольку это его котлы. И тогда я жертвую мешок от упаковки баллонов катамарана для котлов при условии, что котлы будут возить в нем дежурные. И это правильно, так как Дмитрич везет в своем бездонном рюкзаке общественный тент, топор и аптечку.
Мои котлы на дюжину жрецов,
И я малый рюкзак для них приберегаю,
А вот теперь они для шестерых гребцов,
Но в рюкзаке возить их вовсе не желаю.
Прошел меж нас базар и вот, в конце концов,
Избыточный мешок посуде выделяют.
Плывет на катамаранах корта молодцов,
На плейер мемуары приятель сочиняет.
Он этим возбуждает комаров,
Эмоции прибору открывает,
А вот как он ломает дров,
Об этом записать не успевает.
Ходил он в экипаже вчетвером,
Где судном все совместно управляют.
Как в хоре можно пискнутьтенорком,
Так при весле иные поступают.
Учились управленью у столпов.
Теперь вдвоем гребем и управляем.
Есть разномыслье творческих умов,
И мы с тобой в дискуссии вступаем.

Дмитрич попробовал воду рукой и сообщил, что температура 18 градусов. Эта почти круглая цифра согрела меня изнутри морально, когда я без особого отвращения пополоскался в речке. Я нашел, что эту процедуру можно делать почти ежедневно, главное чтоб комары не сожрали.

В 17.00 мы с Дмитричем первые спускаем катамаран на воду. Нет, это не потому, что мы такие расторопные, просто Саша при сборке катамарана умудрялся еще и дежурить, и варить обед, а катамаран Алексея требовал при сборке гораздо больших усилий, чем наш. Мы с Дмитричем решили поработать на перекате против течения реки и успешно это сделали. Нам это показалось легким и даже забавным. “Вот мы как будто прошлись по Варзуге!” – шутили с Дмитричем, полные сил и оптимизма. Если бы знали мы тогда, как трудно придется одолевать течение Варзуги!

Даю Дмитричу плейер. Он наговаривает первые впечатления, дрейфуя по Инделе в ожидании наших коллег. Затем он достает записную книжку и дублирует сказанное - надежнее.

В первый день у нас с Дмитричем абсолютно разные представления о том, сколько нам сегодня идти по реке. Я считал, что до реки Паны 40 км, и мы дойдем до нее только к концу следующего дня, а Дмитрич считал, что мы сегодня дойдем до Паны. Правда оказалась как раз посередине. Это показательный момент, который многое проясняет в наших дискуссиях с Дмитричем. В дальнейшем правда, или лучше сказать истина, была посередине между мной и Дмитричем. Как бы мы с ним не спорили, не ругались, не матерились при отсутствии сил и аргументов - каждый из нас оставался при своем мнении. Важно, что все эти споры мы никогда не растягивали надолго. Я, как зачинщик споров, понимал, что все эти споры полная фигня, что они только от усталости. В конце-концов улыбался Дмитричу, протягивал правую руку через катамаран, а Дмитрич протягивал мне свою левую. Наши ладони с громким хлопком шлепались друг о друга где-то на середине катамарана над нашими рюкзаками, сжимались в рукопожатии и после этого все наши проблемы что мыльные пузыри.

Наша флотилия стартует. Слева безлюдный поселок Индель. Дома в отдалении, видимо, в половодье высокая вода выходит из берегов. Крыши некоторых домов покривились и провалились. Чувствуется мерзость запустения и перестройки. Погода была хорошая, светило солнце. Река местами несла очень быстро. Мы успевали замечать, что берега у реки болотистые – подходящего место для стоянки не было. Комары меня облепили полностью. Почему-то они любят темные вещи, а белые, к сожалению, по известной причине в поход я не брал. На мой черный флисовый комбез садились стаи, или, правильнее сказать, рои комаров. Отсюда они начинали атаки на остальные части тела. На Дмитрича, обмотанного белой марлей, вообще комары не садились – они предпочитали меня. Сильно пожалел, что не надел перчатки – комары искусали руки.

Как только прошли большой приток слева воды в реке заметно прибавилось много, и все шиверы мы проходили сходу. Ниже этого притока решили встать на стоянку. Это было довольно сухое место. Сюда подходила лесовозная дорога, а через реку был мост. Теперь от него остались только сваи. Место было настолько комариное, что ему не было аналогов. Это было что-то ужасное. Ничего нельзя было сделать – ничего. Комары дружно облепляли нас. Кое как поставив палатку, я побежал ловить рыбу, но тут со мной приключилась беда - оказалось, что я дома намотал леску на катушку не в том направлении как надо. О том, чтобы перемотать леску, речи быть не могло – это было равносильно смертельному приговору. Заели бы комары. Поэтому я стал ловить на запасную катушку, так как давно знаю, что орудия лова в походе нужно дублировать...

Наконец, стал ловить рыбу. Река в этом месте была мелкая. Местами по колено. Я заходил почти на середину реки и стоял на перекатах в надежде поймать форель. Однако, вкус форели нам в этом походе так и не довелось познать.Перепробовал несколько воблеров, пока не наткнулся на тот единственный, на который позарился хариус – моя первая добыча. Я с этим хариусом стал бегать по биваку и всем показывать: « Ура! Ура! Рыба есть!» .Со стороны можно было подумать, что рыба в реке вылавливается один раз в 100 лет, а моя добыча - из ряда вон выходящий случай. Как бы не так! Следующим забросом я поймал щуку! Щука была хорошенькой, за пол килограмма и радости моей также не было предела. Не остался без трофеев и Саша. Его уважили два увесистых окуня.

Первый ужин был каким-то не особо праздничным. Видимо все устали от бессонной ночи в поезде, тряской четырехчасовой дороги. Не было привычного единства в настроении, были сами по себе.

Современные рюкзаки литров так на 130 - глубоки и узки. Они приучают к тому, что для извлечения какой-либо вещи надо перетрясти содержимое рюкзака полностью. Эту процедуру я и совершал каждый вечер. По утрам пол часа у меня уходило только на то, чтобы снова его уложить. Зато на стоянках все вещи у меня были под рукой – под тентом палатки, и я в любой момент мог достать нужную вещь. Дмитрич же в этом походе стал заложником своего вместительного рюкзака, когда из-за его огроменной ширины почти любую вещь можно взять, не вынимая остальные. Такой рюкзак нет надобности перетрясать каждый день. Бывали дни, когда Дмитрич даже не снимал его с катамарана на ночь!
Хвала широким рюкзакам
И даже малым коротышкам.
Лежат продукты по углам,
А все для сна гораздо выше.
Все это в малом рюкзаке,
В большом, под его самой крышей.
И каждый день на биваке
Не надобно заботы лишней.
Но в дни дежурства тарарам –
Мой друг привычен к бурным вспашкам
Ревизовать что спрятал там,
Харчи готовя по наслышкам.
Меню начальник сочинял,
Предупредил: «Не надо лишку»,
На завтрак прихоть разрешал,
Но чтобы не было одышки.
А мы на праздник живота
Хранили черный хлеб в буханках
И килограмма полтора
Картошки, да и специй разных.
Шура картонки обожал
И правил мощною десницей –
Его на Рынде я питал,
Все воздает теперь сторицей.



После ужина я занялся своими рыбацкими трофеями - почистил рыбу и мелко порезал ее приготовил для запекания в фольге. Я очень люблю рыбу, запеченную на углях костра в фольге с луком, грибами и майонезом. Майонез находился у Дмитрича в рюкзаке. Я попросил его достать майонез. Надо ли говорить о том, что желание заглядывать на дно такого суперудобного рюкзака из-за какого майонеза у Дмитрича не возникло...

У меня от укусов опухли запястья рук и шея, и это всего лишь первый день похода! Я на грани панического состояния, не знаю, что будет со мной далее. Часам к 11 комаров не стало! Можно было ходить без накомарника.“Надо становится на ночлег в 11 часов вечера!» - такая мысль посетила меня. Но это не так. Комары живут какими-то своими биоритмами и циклами. Теперь я знаю, что прогнозировать их поведение никогда не удастся. Лучше всего их не беспокоить – не трясти кусты, в которых они отдыхают от забот и не топтать траву, в которой они обретаются в поисках пищи. Тогда они становятся более покладистыми ( синоним - менее озверелыми ) и если и кусают, то не сразу а чуть погодя и тогда можно успеть стряхнуть их с себя даже при большой нужде.

Саша, когда готовил ужин, наклонился к над костром, будучи облаченным в накомарник, и прожег здоровенную дырку в москитной сетке. Он ее залепил лейкопластырем.

Каким был долгим этот день!
Какими были переезды!
Сколько тревоги и надежды
И вот теперь я вижу цель.
Не будет больше деревень.
Каскад порогов Индель кажет.
До Паны плыть бугор прикажет
Пока не появится мель.
Спадает полая вода.
Полно грибов и много рыбы.
Воспоминания от Рынды