Персиковый сад 2

Глава 35. "Если вы заберёте нашу жизнь, небеса заберут жизнь вашей династии!"

Император Цинь Шихуанди свято верил, что последовательность пяти стихий наделила его династию энергией воды, которой соответствовали цифра шесть и черный цвет. Поэтому, одежда императора, вымпелы и флаги были черного цвета, а шляпы и колесницы чиновников измерялись группами по шесть. Колесница императора была запряжена шестью лошадьми.
Императора притягивало шаманство и колдовство, сосредоточенные на поисках эликсира бессмертия. Выпив этот эликсир, человек сможет вечно жить на трёх священных горах.
Один раз, во время пира в императорском дворце, многие академики встали, чтобы пожелать императору многие лета. Один из учёных воздал хвалу Цинь Шихуанди за то, что тот принес мир и заменил аристократический режим методом управления через наместников. Другой учёный тоже взял слово и говорил, как конфуцианец.
— Предыдущие династии, — сказал он, — держались у власти потому, что цари раздавали уделы своим сыновьям и чиновникам. Хотя ваше величество владеет всеми землями в пределах морей, его сыновья и младшие братья остаются простыми людьми. Я никогда не слышал о том, чтобы система, не соответствующая образцам древности, смогла продержаться долго.
На это императорский советник Ли Сы ответил:
— Есть некоторые книжники, которые не следуют современности, а изучают прошлое, чтобы критиковать настоящее. Они сбивают с толку простых людей и подталкивают их к бунту. Если этому не положить конец, императорская власть ослабнет наверху и возникнет смута внизу.
Ли Сы не кидал слов на ветер. Вскоре был создан декрет, согласно которому, за исключением исторических записок царства Цинь, хранящихся в Академии Знаний, а также работ по медицине, гаданию, сельскому хозяйству и лесоводству, все труды различных философских школ и все классические книги подлежали сдаче губернаторам для сожжения. Люди, обсуждающие "Шицзин" ("Книгу песен и гимнов") и "Шуцзин" ("Книгу истории"), подлежат казни, а их тела будут выставлены для всеобщего обозрения. Их родственники будут также преданы смерти. Чиновники, не донесшие на этих людей, будут виновными также, как и нарушители. Каждый, кто не сожжет эти книги в течении тридцати дней, будет заклеймен и направлен на принудительные работы.

Хань Вэньчэн отдыхал в тени сада. На коленях у него сидел Бай Чжэнмин, то и дело поднося ко рту возлюбленного сладчайшие персики. Рядом болталась клетка с птицей, привязанная к ветке дерева. Напротив них сидел Сун Юнь. Сзади околачивался Чжан Ци, сетуя на жару.
— Вы слышали новости? — со всей серьёзностью спросил Сун Юнь. — После того, как Цзиньян выпустил на свободу своего демона, начали происходить ужасные вещи. Например, до тла сгорел дом, в котором проводились аукционы, его хозяин обанкротился и был продан в рабство, а теперь его отправили строить Великую Китайскую стену. В борделе, в котором того демона избили, случился обвал, а в реке потом нашли тела нескольких мужчин. Говорят, что трупы тех заклинателей, которые пленили демона, и вовсе были обезображены.
— Что в этом удивительного? — спросил Хань Вэньчэн, прожевывая кусок персика. — Если бы с тобой поступили также, как с тем демоном, не захотел бы ты отомстить?
Чжан Ци навострил уши, а Сун Юнь и Хань Вэньчэн понимающе друг другу улыбнулись.
— Господа, я извиняюсь, что перебиваю ваш разговор, — сказал Чжан Ци. — Вы слышали о новом декрете, изданном императором? Относительно запрета на литературу?
Хань Вэньчэн криво усмехнулся.
— Запретить "Шицзин", запретить Лао Цзы, запретить Конфуция, запретить почти все — до такого не додумался бы и самый последний варвар! За это ты воевал, господин Чжан? Стирать полностью историю государства, уничтожать книги самых известных философов и литераторов?
Чжан Ци не знал, что сказать на это.
— Как бы там ни было, но ты должен сжечь все книги, молодой господин Хань, во избежание неприятностей.
— Ещё чего! Даже не подумаю!

Настали действительно жуткие времена и гонения на учёных. Четыреста шестьдесят учёных, приверженцев конфуцианства, были убиты (а некоторые поговаривали, что бедняг закопали заживо).
— Если вы заберёте нашу жизнь, небеса заберут жизнь вашей династии! — предрек кто-то перед своей смертью, но это не помогло. Приговоры исполнялись, а книги горели.
Чжан Ци много раз говорил Хань Вэньчэну, чтобы тот спалил свои книги, но молодой мужчина с раздражением посылал его куда подальше.
И вот, один раз, в покои Хань Вэньчэна постучал императорский чиновник вместе со стражниками.
— Господин Хань, до нас дошли слухи, что в вашем кабинете хранятся запрещённые книги, — проговорил чиновник.
Хань Вэньчэн с ненавистью и упрёком посмотрел на Чжан Ци, стоящего позади всей этой процессии.
— Господин Хань, сами покажете, где находится ваш кабинет или нам поискать?
Хань Вэньчэн понял, что его песенка спета. Разве можно было сомневаться в том, что этот императорский пёс донесет своему хозяину! Еле скрывая злобу и раздражение, Хань Вэньчэн надел верхний халат и вышел к непрошеным гостям. Он понял, что это конец.




Глава 36. "Я не жду от тебя ничего"

Хань Вэньчэн молча открыл дверь в свой кабинет. Лицо его сейчас казалось бесстрастным. И лишь когда его взгляд случайно падал на Чжан Ци, глаза загорались непередаваемой яростью.
— Чего же вы сами не заходите, чего-то боитесь, господин Хань? — обернулся к нему чиновник. — Обыскать кабинет!
Хань Вэньчэн нехотя проследовал за такой невеселой для него процессией.
Чжан Ци стоял молча, скрестив руки на груди, и наблюдал. Люди императора начали рыскать по кабинету. Да чего там рыскать, ведь все лежало на столике для чтения, на самом видном месте! Если бы Хань Вэньчэн имел сейчас возможность провалиться сквозь землю, он бы непременно провалился.
— Господин, тут чисто, мы ничего не нашли! — воскликнули мужчины.
Брови Хань Вэньчэна удивлённо подпрыгнули. "Не нашли? Что за странная, нелепая шутка?!"
— Как не нашли?! — воскликнул чиновник. — Обыскать все комнаты господина Хань! — закричал он и мужчины побежали исполнять приказание. Такого поворота событий Хань Вэньчэн никак не ожидал. Куда подевались книги?! Могли ли слуги, которые убирали в его кабинете, спрятать их? Но никто из слуг никогда не решился бы без спроса трогать господские вещи.
Люди императора перерыли все комнаты Хань Вэньчэна, обыскав все, вплоть до нижнего белья.
— Господин, мы ничего не нашли! — воскликнули мужчины.
И тут заговорил Чжан Ци.
— Конечно же вы ничего не нашли, потому что господин Хань давным-давно эти книги сжёг и я, человек, служащий Его Величеству Цинь Шихуанди, тому свидетель!
Лицо Хань Вэньчэна вытянулось от изумления. Молодой мужчина ожидал какого угодно исхода — что стражники уведут его, чтобы подвергнуть позорной казни, или что его отправят строить Великую Китайскую стену, или, что ему удастся сбежать, но только не того, что за него вступится императорский пёс Чжан Ци!
— Почему же тогда... — начал не менее обескураженный чиновник.
— Потому что мне хотелось, чтобы вы убедились в этом сами, обыскав комнаты господина Хань. В покоях этого господина никак не может быть запрещенных книг, потому что я сам видел, как они горели! Очевидно, что это какой-нибудь слуга господина Хань оклеветал своего хозяина, затаив на него злобу.
Слуги, доносившие на своих господ, подлежали удушению, если вопрос не касался государственной измены.
— Хорошо, господин...
— Господин Чжан, — подсказал Чжан Ци.
— Господин Чжан, мы сурово накажем клеветника. Прошу прощения за беспокойство, господин Хань. Это было просто недоразумение.
Чиновник откланялся и увел своих людей.
Хань Вэньчэн немного оправился после потрясения. Обсидиановые глаза вопросительно уставились на Чжан Ци.
— Зачем ты сделал это?! Солгал им? Где книги?
— Книги я закопал в саду... — проговорил Чжан Ци.
— Почему ты солгал им, выгораживая меня? Ты же знаешь, что я тебя презираю?
Чжан Ци не знал, что ответить на этот вопрос.
— А ты бы хотел, чтобы императорская стража увела тебя сейчас на расправу?! Ты бы хотел этого?
В самом деле, зачем он сделал это? Ведь его долг служить императору и во всем подчиняться его наказам. Он первый должен был побежать и донести на Хань Вэньчэна, а он безбожно солгал, выгораживая его. Чжан Ци и сам себя не понимал. Возможно, в глубине души мужчина осознавал, что Цинь Шихуанди неправ, подвергая репрессиям сотни учёных, заставляя сжигать ценные древние книги, но сам себе не смог в этом признаться. Император не может быть неправ. Но совесть говорила обратное: почему он не может быть неправ? Потому что он наделён беспредельной властью и может творить, что вздумается? Эти учёные не сделали ничего дурного. Самые ценные свитки уничтожены. Разве Цинь Шихуанди не варвар?
— Думаешь, я сейчас буду рассыпаться в благодарностях и стану перед тобой на колени? — злобно спросил Хань Вэньчэн.
— Я не жду от тебя ничего. Я сделал так, как посчитал нужным, — спокойно ответил Чжан Ци.
Казалось, что чем больше мужчина помогал Хань Вэньчэну, тем больше тот его ненавидел.
Тут послышался топот и в комнату забежал Бай Чжэнмин. Щеки юноши раскраснелись.
— А-Хань!! — закричал он с порога. — Я узнал, что к тебе приходила императорская стража!!
— Все обошлось, А-Мин. Плохо, что они растревожили покой Юя.
Хань Вэньчэн набросил на клетку с птицей темно-зеленую ткань.
— А-Хань, если бы ты только знал, как сильно я перепугался! Я сразу же побежал к тебе!
Бай Чжэнмин бросился Хань Вэньчэну на шею и тот обнял его в ответ. Стройное тело юноши дрожало под тканью одежды.
— Пойдем, А-Мин, со мной все хорошо, не нужно так переживать, — сказал Хань Вэньчэн, обняв юношу за талию.
Чжан Ци посмотрел им вслед с какой-то затаенной грустью, которой и сам не мог дать объяснения. А ведь если обман раскроется, он пойдет на эшафот следом за Хань Вэньчэном. Зачем вообще он в это все влез.




Глава 37. "Этот Господин, как его там, просто идиот"

Ли Цзиньян окончательно впал в депрессию и апатию. Он не понимал, зачем он вообще живёт. Его государством завладел Цинь Шихуанди, семья убита, он является неофициальным пленником в этих дворцах вместе с другими такими же бедолагами. Кроме того, угораздило ещё и влюбиться в демона, с которым он теперь вряд ли когда-нибудь встретится. В душе зияла пустота и неопределенность. Не было сил и смысла жить дальше.
Один раз Ли Цзиньян вошёл в комнату, да так и замер в дверях — на подоконнике сидел демон, поджидая его. На демоне были дорогие одежды из зелёного шелка, расшитые причудливыми орнаментами. Рукой он обнимал колено одной ноги, а другой ногой, обутой в ботинок с загнутым носком, свободно болтал в воздухе. Белоснежные волосы его, подобные мягкому лунному шёлку, струились по плечам до самого пола, а кончики волос снизу были схвачены тонкими зелёными лентами, оставляя небольшие кисточки. Демон пребывал в хорошем расположении духа и ехидно улыбался, глядя на молодого мужчину.
— Здравствуй, Цзиньян, — сказал он, продолжая болтать ногой в воздухе. Мужчина не знал, что сказать и продолжал стоять столбом.
— Почему ты пришел? — наконец проговорил он.
— А ты выгляни в окно, — с ухмылкой ответил демон.
Как на иголках, Ли Цзиньян подошёл к окну. Он почувствовал сладковатый цветочный аромат, исходящий от демона, и по телу проползла дрожь. Мужчина выглянул в окно и увидел во дворе какие-то мешки, которые удивлённо разглядывали слуги.
— Что это? — спросил мужчина.
— Золото, — ответил Инь Чэ, — я сказал тебе, что дам больше, чем ты заплатил за меня, если ты меня отпустишь. Я сдержал свое слово. Не люблю оставаться в должниках.
— Ты уже расплатился со мной своим телом, — не глядя на него, ответил Ли Цзиньян с затаенной болью, — поэтому, ты ничего мне не должен. Мне не нужно твое золото.
— Нужно оно или нет — это уже твое дело, — ответил демон. — А я свое обещание выполнил.
Когда мужчина повернулся, демона уже не было.
Ли Цзиньян вышел во двор и позвал слуг.
— Раздайте это золото нищим. И себе можете отсыпать, — сказал он, понимая, что слуги и так непременно это сделают.
— Раздать нищим, господин Ли? Вы уверены? Тут очень много...
— Мне не нужно это золото, я богат и ни в чем не нуждаюсь. Есть люди, которым оно нужнее, чем мне. Пусть купят еды своим детям.


Чжан Ци лежал в постели и отлично слышал, как ему перемывали кости через стенку.
— Этот Господин, как его там, просто идиот, — говорил Хань Вэньчэн. — Вместо того, чтобы донести на меня своему хозяину, спрятал книги и солгал чиновнику.
— А-Хань, если бы они увели тебя, он бы не выполнил императорское задание и не выслужился бы перед Цинь Шихуанди. Стало быть, и императорской награды ему не видать, как своих ушей.
— Я тоже много раз думал об этом, А-Мин.
Чжан Ци подложил руки под голову и подумал: "У меня даже в мыслях такого не было".
Дальше, как всегда, послышались ахи, вздохи и причмокивания, от которых некуда было деться. Чжан Ци так устал за день, его так вымотала изнуряющая жара, что не было никаких сил, чтобы слоняться после полуночи по саду. Он перевернулся на живот, закрыл уши подушками, и попытался заснуть, но от навязчивых стонов некуда было скрыться. И это чувственное "Я люблю тебя, А-Хань!" звучало поминутно.
Под впечатлением этих любовных игрищ, Чжан Ци приснился сон, что вместо Бай Чжэнмина в постели с Хань Вэньчэном лежит он сам.
— Я люблю тебя, А-Хань, — говорит Чжан Ци. Молодой мужчина жадно накрывает его губы своими и срывает глубокий поцелуй. Но вместо отвращения, Чжан Ци начинает испытывать необъяснимое, но долгожданное ликование и, получив от молодого господина один поцелуй, но не насытившись им, тянется за другим.
— Что, Господин, как тебя там, хочешь меня? — издевательски спрашивает Хань Вэньчэн, усмехаясь.
— Давно хочу! — восклицает Чжан Ци, как на духу. Хань Вэньчэн срывает с себя халат и кидается прямо на него, их тела переплетаются, а сердце начинает бешено стучать, будто вот-вот вырвется из груди. Хань Вэньчэн уже придавил Чжан Ци к кровати своим телом, что невозможно пошевелиться, и прижал его руки к подушке. Обсидиановые глаза заглядывают в лицо мужчины.
— Хочешь меня? — повторил Хань Вэньчэн.
— Да, — ответил Чжан Ци, ощутив на своих губах страстный до сумасшествия поцелуй. На этом месте мужчина проснулся и, присев на кровати, взялся за голову и проговорил:
— Фу ты...
За стенкой уже все давно смолкло. Щеки Чжан Ци раскраснелись, будто их натерли сычуаньским перцем. А самое ужасное было то, что сон не вызывал отвращения, не хотелось даже, чтобы он заканчивался!
Под впечатлением и, чтобы охладиться, Чжан Ци вышел в ночной сад. Он услышал тихий разговор двоих молодых людей. На коленях Хань Вэньчэна сидел юноша, с нежностью обнимая того за шею. На их волосы падал мягкий лунный свет. Молодые люди о чем-то украдкой перешептывались, время от времени целуя друг друга. Увидев их, Чжан Ци почувствовал, затаенную в груди печаль, которой и сам не мог объяснить. Он понял, что никому в этом мире не нужен, и ощутил жуткое одиночество, решив вернуться обратно в свою комнату. Комната напоминала о ещё свежем в памяти сновидении.





Глава 38. "Быть этого не может..."

После такого постыдного, позорного сна, который приснился ему под впечатлением любовных игр через стенку, Чжан Ци стыдился даже взглянуть на Хань Вэньчэна. Каждый раз, когда их взгляды случайно соприкасались, мужчина краснел. Впрочем, Хань Вэньчэн не обращал на него никакого внимания, занимаясь своими делами.
Убедившись, что молодой господин не смотрит, Чжан Ци украдкой наблюдал за ним. Рассматривал красивый и задумчивый профиль что-то пишущего Хань Вэньчэна.
Будто почувствовав на себе чей-то взгляд, молодой мужчина обернулся.
— Что смотришь? — раздражённо бросил он. Чжан Ци смутился и сразу же отвёл в сторону взгляд. Но Хань Вэньчэн отвлекся, заметив приближающегося к нему Сун Юня, с которым они обменялись любезностями.
— Слышал, что к тебе наведывались стражники, дорогой А-Хань! Мы очень за тебя переживали, зная, как ты любишь свободу.
— Все обошлось, А-Юнь, мне просто повезло.
Однако, Хань Вэньчэн не стал вдаваться в подробности, благодаря кому ему "повезло". Он поставил клетку с птицей к себе на колени и игрался, просовывая пальцы сквозь прутья решетки. Птица пощипывала его пальцы клювом.
— Я знаю, какая трагедия для тебя остаться без книг, — снова начал Сун Юнь.
— Думаю, это не только моя трагедия. У нас забрали все — наши государства, родных и близких, нашу свободу, право думать, право читать!
Видя, что он распаляется, Сун Юнь приложил палец к губам, напоминая, что сзади него находятся императорский пёс. Он сразу же решил перевести разговор на другую тему.
Хань Вэньчэн вел себя очень вспыльчиво, когда дело касалось ограничения его свободы. Кто знает, что он может наговорить, поддавшись порыву.
— А где Чжэнмин? — спросил Сун Юнь, чтобы увести разговор в другое русло.
— У себя, где ему ещё быть, — вздохнул Хань Вэньчэн. — Он опустил клетку на землю и пригладил выбившиеся из пучка волосы. На лбу его блестели капельки пота. — Как же жарко! — молодой мужчина принялся обмахивать себя веером.
— Мне казалось, у вас все серьезно, — заметил Сун Юнь.
— Да, мы вместе. Чжэнмин славный парень и нравится мне.
После этих слов Чжан Ци почему-то стало неприятно.
— Посмотри на Господина, как его там, — усмехнулся Сун Юнь, — у него такой несчастный вид. Мне порой даже жалко его.
— Мне что за дело? — пожал плечами Хань Вэньчэн. — Я гостей не звал. Особенно на длительное проживание через стенку от моей спальни.
Чжан Ци прекрасно слышал о чем они говорят, и ему стало ещё более неприятно. Он начал упражняться с мечом, делая вид, что ничего не слышал.
— Говорят, демон пришел к Цзиньяну и завалил его двор мешками с золотом! — снова сказал Сун Юнь.— А он приказал раздать все золото нищим.
Хань Вэньчэн махнул рукой.
— Недавно он обвинил меня в бездушии. А я всего лишь сказал, что лучше бы он подарил этого демона мне, чем просто отпустил его. Безоружный демон, купленный за такую цену — всего лишь красивая вещь, которая должна развлекать своего хозяина.

Репрессии начались на всех подряд, особенно на элиту, которая могла себе позволить иметь библиотеки с книгами. После Хань Вэньчэна, люди императора наведались к Ли Цзиньяну. Молодой мужчина пребывал в подавленном состоянии и на все уговоры друзей, которые просили его избавиться от запрещенных книг, дабы не навлечь на себя беду, махнул рукой. Он не придавал ничему значения, охваченный апатией. Ему было все равно.
И вот, в один прекрасный день, к нему наведались чиновники и стража.
— Что случилось? — Ли Цзиньян запахнул халат.
— Позвольте-ка проверить вашу библиотеку, господин Ли! — был ответ. И, не дожидаясь решения, люди пошли обыскивать каждую комнату.
— Что происходит? — недоумевал Ли Цзиньян. Вид у него был неважный из-за мучившей его бессонницы, а лицо бледное.
— О, здесь и "Шицзин", и книги Лао Цзы и Конфуция! — усмехнулись чиновники. — Полный сборник!
— Господин Цзиньян, вы будто не от мира сего и не слышали об императорском запрете на эти книги. А, не слышали?
Ли Цзиньян не знал, что ему сказать, поэтому молчал.
— Собирайтесь, вы пойдете с нами, а книги мы забираем в качестве доказательства, но потом, разумеется, они будут преданы сожжению.
Ли Цзиньян без лишних разговоров переоделся, собрал волосы в пучок и последовал за стражниками.
Слуги с испугом смотрели на своего хозяина, боясь, что перепадёт и им. Многие с сожалением вздохнули: как-никак, Ли Цзиньян был щедрым и справедливым господином. И вдруг, стражникам преградил дорогу седовласый старик.
— Эй, господин, дай-ка нам пройти! — крикнули мужчины.
— А куда это вы ведёте молодого человека? — поинтересовался старик.
— Этот человек нарушил императорский указ и заслуживает сурового наказания! — ответили ему.
— Что сделал этот человек? — снова спросил старик.
Чиновники были раздражены, что кто-то встал у них на пути, но старик почему-то внушал к себе уважение, не позволяя другим грубить.
— Он хранил у себя запрещённые книги! — сказал один из чиновников, будто никак не мог проигнорировать старика.
Старик развернул свитки.
— И за это вы хотите арестовать человека?! — вскричал он. — Вы хотите подвергнуть наказанию невиновного! Я пожалуюсь императору!
— Что?!
— Смотрите сами!
Чиновники развернули свитки, а в них были труды по сельскому хозяйству и лесоводству.
— Быть этого не может... — изумлённо проговорили мужчины. — Мы же сами видели...






Глава 39. "Он хотел меня убить, потому что я видел, как он убивал!"

— Есть ещё какие-то сомнения? — снова спросил старик. — Я давно знаю этого человека, он увлекается сельским хозяйством и лесоводством! Или нам пожаловаться императору, что вы хотите покарать невиновного?!
— Нет-нет, господин! Приносим свои глубочайшие извинения, господин Ли. Это действительно какое-то недоразумение!
Чиновники вместе со стражей поспешили удалиться. Всю дорогу они размышляли о том, как так могло получиться, что из библиотеки вынесли одни книги, а перед ними оказались совсем другие.
Ли Цзиньян и сам не менее их был изумлен, как такое возможно. Он смотрел на старика, а старик смотрел на него.
— Благодарю вас, благородный господин, — наконец сказал молодой человек. — Но... неужели мы с вами раньше были знакомы?
— А то, — усмехнулся старик.
Ли Цзиньян уловил знакомый изумрудный блеск в глазах старика.
— Инь Чэ! — вскричал он. — Это же ты? Это ведь ты, ответь мне!
Но старик только молча усмехался. Тогда Ли Цзиньян подбежал к нему и принялся трясти за плечи.
— Скажи, скажи мне, это ведь ты?
Старик убрал его руки со своих плеч, а его лицо стало серьезным. Мужчина заметил, что на пальцах старика были острые когти.
— Цзиньян, ты спас меня, когда меня чуть не убили, теперь я спас тебя, когда твоей жизни угрожала опасность. Теперь мы квиты.
Сказав это, старик пропал, будто и не было его здесь.
— Инь Чэ!! — закричал Ли Цзиньян уже в пустоту.
Конечно, ведь только демону подвластно проделывать подобные фокусы.


Мей Лин ждала прихода все того же странного и такого щедрого господина в маске. Она поймала себя на том, что нервничает. И почему этот человек так будоражит кровь? Все внутри замирало в ожидании его.
Даже ничего не смысля в духовных практиках, Мей Лин ощущала, какая тяжёлая ци исходит от этого человека. Не повезло, должно быть, его врагам.
— Ты ждала меня, моя госпожа?
Такой глубокий, грудной голос, который нельзя спутать ни с одним другим.
— Я... — она осеклась, не зная, что сказать.
Мей Лин перевидала десятки клиентов и лишь этот человек заставил ее душу затрепетать.
В этот момент послышались странные звуки, будто бы стены дома атаковала молния, и дом начал ходить ходуном.
— Что это? — проговорила девушка.
— Пожар!! — послышались крики внизу. — Помогите, мы горим!!
В одно мгновение дом занялся пламенем. Лицо девушки исказил испуг.
— Запрыгивай ко мне на спину! — проговорил мужчина.
— Что?
— Запрыгивай ко мне на спину, — повторил он.
Огонь уже начал подбираться к той комнате, в которой они находились. Мей Лин поняла, что промедление может стоить жизни и запрыгнула мужчине на спину.
— Держись крепко, — сказал он.
Вытянув вперёд два пальца, человек направил свою внутреннюю ци прямо в стену. Стена начала трещать по швам и разваливаться на глазах. Образовалась огромная дыра, через которую мужчина беспрепятственно вынес Мей Лин на своей спине.
Тем временем, дом был уже объят пламенем, раздавались крики людей.
— Кто-то поджёг...
— Это демон мстит своим обидчикам, — ответил мужчина. — Видимо, кто-то из клиентов нанес ему серьезную обиду.
— Но куда мне теперь идти и что делать?!
— Пока что ты пойдешь со мной.

Все чаще Чжан Ци начал ощущать темную, подавляющую ауру и не мог понять, откуда она исходила. Мужчина чувствовал мощную, всепоглощающую ци и это очень угнетало. Он вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом, разглядывая причудливые узоры созвездий, когда неожиданно раздались крики о помощи. Кто-то несся, как угорелый, но в темноте было не разглядеть лица. Человек так летел, что врезался в Чжан Ци. Мужчина поднес поближе фонарь, который держал в руке, и увидел перед собой запыхавшегося Сяо Хэна с округлившимися от ужаса глазами. Одежда дурачка была перепачкана кровью.
— Меня хотели убить! — закричал Сяо Хэн.
— Господин Сяо, успокойтесь, пожалуйста, кто вас хотел убить и почему? Откуда у вас кровь?
— Он, он хотел меня убить, потому что я видел, как он убивал! — затараторил Сяо Хэн. Он так сильно вращал зрачками, что, казалось, они вылетят из глазниц.
— Кто он, господин Сяо?
— Он. В черном, в черном, в черном! — снова затараторил Сяо Хэн и пустился бежать. Чжан Ци хотел погнаться за ним, но тот уже скрылся в кустах.
Значит, дурачок заметил убийцу и тот решил убрать свидетеля, что весьма логично. Но кто "он"? Кто в черном?
Тем временем, во дворе началась какая-то суматоха, вышли люди с фонарями, слышались крики и плач. Чжан Ци направился в их сторону, чтобы узнать, в чем дело.
Как и ожидалось, был найден окровавленный труп служанки.
У Хань Вэньчэна и так-то осталось не слишком много слуг. Люди бежали отсюда, как от пожара. Никому не хотелось стать следующей жертвой убийцы. Но находились и такие, которым нечего было терять. Они пребывали в крайней нужде и не могли прокормить своих детей. Такие люди остались на службе у Хань Вэньчэна, считая, что хуже уже не будет.
Чжан Ци склонился к трупу женщины. Убита кинжалом в грудь. С одного удара. Убийца был профессионалом. Завтра же нужно оповестить чиновника, который занимается расследованием этого дела.
Мужчина вернулся во дворец и при свете фонаря заметил несколько капель крови прямо возле спальни Хань Вэньчэна.


Глава 40. "Есть большая вероятность, что этому господину угрожает опасность"

Хань Вэньчэн! Пойман с поличным! Чжан Ци начал стучать в двери. Через некоторое время выглянул сонный Хань Вэньчэн.

— Господин, как тебя там, у тебя совсем с головой не в порядке, стучать в такое время?!

Чжан Ци поднес фонарь поближе к полу, чтобы посветить на капли крови:

— И после этого ты ещё будешь утверждать, что это не ты убиваешь слуг? Только что ты совершил очередное убийство и прикинулся спящим, как ни в чем не бывало?!

Хань Вэньчэн разгневанно посмотрел на него:

— Я знать ничего не знаю! Я спал и не выходил из своей комнаты!

Услышав такую наглую ложь, Чжан Ци не выдержал и накинулся на него с кулаками. Молодой мужчина опешил:

— Э, да что это ты себе позволяешь?!

Он оттолкнул Чжан Ци, но тот снова набросился на него, с силой ухватив за рукав халата, рукав треснул. Хань Вэньчэн невероятно разозлился. Какое-то время они боролись, толкая и колошматя друг друга по чем попало, пока Хань Вэньчэн, приложив всю свою силу, не вытолкал Чжан Ци из своей комнаты.

— Пошел вон из моей спальни! Пошел вон, сумасшедший пёс!

С этими словами, Хань Вэньчэн захлопнул перед его носом дверь и заперся изнутри. Чжан Ци остался за дверью и попытался остыть. Кровь могла капать с кинжала убийцы. Но если это и правда не Хань Вэньчэн? Вдруг его кто-то подставил? Немного подумав, он осторожно вытер с пола капли крови, чтобы их кто-нибудь не увидел. Завтра за дело возьмётся Сюй Чжишань. Хань Вэньчэн это был или же нет — пусть разбирается сам. Только Сяо Хэн, очевидно, наверняка знает, кто убийца. "В черном! В черном!"

Когда Хань Вэньчэн тайком выходил из дворца, он действительно надевал черный плащ.

В эту ночь Чжан Ци не мог спать и не находил себе покоя. Казалось, все в этом дворце давило, даже стены. Давила непонятная темная убийственная ци, распространившаяся повсюду. И мысли давили тоже.

Промучившись до рассвета, Чжан Ци наконец заснул, а как только проснулся, сразу же хотел побежать к Сюй Чжишаню, но чиновник был уже в курсе дела и опрашивал слуг во дворе.

— Приветствую, господин Чжан! Вижу, у вас снова беспокойно.

— Господин Чжишань, вчера я встретил того... душевнобольного человека, помните, Сяо Хэна?

Он видел убийцу!

— Господин Чжан, вы снова собираетесь полагаться на душевнобольных людей, которые даже двух слов связать не могут?

— Пусть так, но нет никаких сомнений, что этот человек видел настоящего убийцу. И, наверняка, ему угрожает смертельная опасность!

Чжан Ци все же удалось уговорить чиновника наведаться к Сяо Хэну, чтобы опросить его. О том, что он видел капли крови на полу, возле спальни Хань Вэньчэна, Чжан Ци умолчал.

Сяо Хэн был не в лучшем состоянии. Его зрачки так вращались, что становилось страшно.

— Господин Сяо, вчера ночью, как вы говорили, за вами гнался убийца. Вы можете его описать? — спросил Чжан Ци.

— Описать, описать, описать, описать... — затараторил дурачок.

— Господин Чжан, вы же сами видите, что этот человек не в себе, о чем можно спрашивать его? — проговорил Сюй Чжишань. Чжан Ци не мог с ним не согласиться.

— Господин Сюй, есть большая вероятность, что этому господину угрожает опасность. Не будет лишним приставить к нему охрану.

— Да. Хорошо, — ответил Сюй Чжишань, — так и сделаем.

С этих пор к бедолаге Сяо Хэну был приставлен стражник.

Убийства остались нераскрытыми и Чжан Ци терялся в догадках: совершал ли их Хань Вэньчэн, или кто-то другой. У любого преступления должен быть мотив, если, конечно, преступник не сумасшедший.

— О, господин Чжан, а почему ты один? — с усмешкой спросил Хань Вэньчэн. — Я думал, что в мои покои должны нагрянуть стражники, ведь, по твоим словам, убийца — это я!

Чжан Ци мрачно промолчал. Все, чего ему хотелось — бежать от этого человека и никогда его больше не видеть.

Мей Лин своими глазами видела, что ее обитель просто сгорела. И куда ей теперь идти? Мужчина шел впереди, однако постоянно останавливался, чтобы подождать ее.

— Куда мы идём, господин? — спросила девушка.

— А куда бы ты хотела? Идём на постоялый двор.

Больше Мей Лин не задавала лишних вопросов. Она молча следовала за этим человеком. Собственно, и выбора-то у нее особо не было.

Мужчина снял недешевую комнату на постоялом дворе и попросил две кровати. Мей Лин была удивлена этому, так как думала, что он захочет воспользоваться ее услугами.

— Я устал и хотел бы поспать, — словно прочитав ее мысли, сказал мужчина. Он упал на кровать и почти сразу же заснул. Но Мей Лин не спалось. Слишком много разных мыслей роилось в голове. Сегодня ее мир просто рухнул вместе с этим публичным домом. Куда теперь идти и что делать? Она глянула на мужчину, распластавшегося на постели прямо в одежде. Лицо его до сих пор скрывала маска. Ах, если бы можно было снять эту маску и хоть одним глазком взглянуть, что скрывается под ней! Похоже, этот мужчина спит, как убитый, почему бы не попробовать? А вдруг под этой маской ужасное уродство, которое заставит содрогнуться? Быть может, лучше не разочаровывать себя? Мей Лин все равно потихоньку подобралась к постели этого человека и с замиранием сердца протянула руку, чтобы дотронуться до маски, но мужчина неожиданно открыл глаза, будто не спал вовсе, и схватил ее за руку. Внутри Мей Лин все оборвалось.

— Зачем ты хотела сделать это? — спросил он с укором.

— Я не...

— Никогда, запомни, никогда не смей больше этого делать! Ты поняла меня?

Перепуганная девушка закивала головой.





Глава 41. "Мне все равно куда, лишь бы с тобой"

Чжан Ци терзали неразрешенные вопросы. Прямо перед его носом происходят убийства, а он, будто слепой щенок! Значит, убийца умел, коварен, раз ему легко удается обвести вокруг пальца не только Чжан Ци, но и Сюй Чжишаня, который уже не первый год занимается расследованием убийств. Или все слишком просто и убийца действительно Хань Вэньчэн? Но кто тогда пытался убить его самого? Чжан Ци не знал ответов на эти вопросы и это тяготило его.
Кроме того, он часто вспоминал о том самом сне, о котором вспоминать было стыдно. Сон, без всякого сомнения, приснился премерзкий, но почему же в этом сне, он не только не почувствовал отвращения, но даже не хотел, чтобы сон заканчивался? Чжан Ци видел себя в постели с мужиком, да ещё и с кем! Хотя, откровенно говоря, кто бы это ни был, он был мужского пола и имел тот самый орган. Это было просто чудовищно!
Все это заставило Чжан Ци как следует задуматься: а что, если он обрезанный рукав, но даже не подозревает об этом?! Эта мысль повергла его в шок, руки задрожали, а на лбу выступила испарина. Но ведь раньше он возбуждался на женщин, это было вне всякого сомнения!
Не в силах больше мучиться, Чжан Ци решил, наконец, разрешить свои терзания и тайком отправился в публичный дом. Он заказал для себя несколько красивых танцовщиц, желая проверить свою реакцию. Девушки действительно были прелестны и каждая из них старалась его обольстить. Они наперебой пытались привлечь внимание господина, по очереди садясь к нему на колени, обвивая его шею тонкими, как змеи, руками. Их груди были похожи на спелые персики, а губы на наливные вишни. Они тёрлись об мужчину своими телами, пытаясь разжечь в нем желание. К своему ужасу, Чжан Ци понял, что совершенно к ним безразличен и не хочет ни одну из них.
— Довольно! — Чжан Ци поднялся с ложа. — Уходите!
Девушки испуганно и обиженно поспешили к выходу, не понимая, чем они обидели господина и что сделали не так.
Через некоторое время в комнате появились стройные прекрасные юноши. Каждый из них пытался совратить господина, прикладывая к этому все усилия. Из лица были нежные, как у девушек, а длинные черные волосы струились по прекрасным, наполовину обнаженным, телам. Но Чжан Ци не привлек никто из этих людей, он остался равнодушен и непоколебим, как гора Тянь-Шань. И тут в голову мужчины закралось ужасное осознание — что в лицах всех этих юношей и всех этих девушек он видит лицо одного только Хань Вэньчэна. Эта догадка тяжёлым молотом обрушилась на голову Чжан Ци. Он раздражённо встал, расталкивая юношей, бросил им золото и ушел, не оборачиваясь. С этой минуты Чжан Ци дал себе установку — забыть об этих глупостях. Навсегда забыть и никогда не вспоминать о том нелепом, случайно приснившимся сне.


Ли Цзиньян ходил в лес и, как прежде, собирал там цветы. Он помнил, как собирал эти букеты для демона, но теперь демона нет, а эти цветы напоминали о нем. Поэтому, Ли Цзиньян нашел утешение в единении с природой, этих цветах и своих горьких воспоминаниях.
Один раз, когда он собирал очередной букет, чтобы украсить им свою комнату, к нему неожиданно потянулась чья-то рука с когтями, покрытая густой белой шерстью. Сам не зная почему, но Ли Цзиньян схватился за эту руку. Какая-то сила подняла его с земли и поставила на ноги. Молодой человек увидел перед собой демона. Демон смотрел на него и ухмылялся, не выпуская его руки из своей.
— Здравствуй, Цзиньян!
— Как ты здесь оказался? — удивился молодой человек, услышав стук собственного сердца в груди.
— Ты отпустил меня, сняв ошейник, но не отпустил меня в своих мыслях.
Ли Цзиньян потупил взгляд:
— Ну уж прости, этого сделать я пока не могу...
— Пока ты думаешь обо мне каждую минуту, ты притягиваешь меня к себе, — проговорил Инь Чэ. — Ладно, Цзиньян, хватит этих разговоров, пойдем со мной.
Ничего не спрашивая, Ли Цзиньян молча последовал за демоном, который мертвой хваткой вцепился в его руку, не желая отпускать. Молодому мужчине было все равно, куда идти, лишь бы идти с этим демоном.
Они шли молча, а потом Ли Цзиньян внезапно повернулся и обомлел — лицо Инь Чэ все было покрыто белой шерстью, а на голове красовались небольшие изогнутые рога. Ли Цзиньян проморгался и увидел, что облик демона снова стал прекрасен, как и раньше. А потом опять заметил, что лицо демона сплошь покрывает шерсть. Инь Чэ посмеивался, играя иллюзиями.
— Ну что, Цзиньян, не передумал идти со мной?
— Нет, не передумал.
— Не боишься связываться с нечистой силой? Ведь она потом от тебя не отлипнет, — все посмеивался демон.
— Не боюсь.
— И ты даже не спросишь, куда мы идём?
"Мне все равно куда, лишь бы с тобой", — подумал Ли Цзиньян. Демон прочёл его мысли и усмехнулся.
— Я был у тебя дома, но ведь ты у меня не был. Вот, приглашаю к себе в гости.
— Хорошо, — не помня себя, проговорил Ли Цзиньян.
— Я намного старше тебя, Цзиньян, но по меркам демонов я молод.
(Если перевести возраст демона на человеческий, приблизительно, они с Цзиньяном были одного возраста, если же не переводить — демон был старше молодого мужчину лет так на сто семьдесят девять).
Вскоре они подошли к убогой перекошенной хижине.
— Ну что же, милости прошу ко мне домой! — посмеивался демон.



Глава 42. "Как я могу уйти в нашу брачную ночь?"

Увидев убогую покосившуюся хижину, Ли Цзиньян в душе посетовал, что такому прекрасному существу, как Инь Чэ, приходится жить в таком убогом жилище. Однако, внутри оказался богатый, роскошный дворец! Это просто невероятно, но в этой маленькой ветхой хижине оказались большие просторные залы!

Как только Инь Чэ и Ли Цзиньян вошли внутрь, их сразу же окружили странные существа. Существа были небольшие, достающие Ли Цзиньяну до колена. Они напоминали обросшие шерстью пухлые шары.

— Свои! — несколько раз повторил Инь Чэ, будто его встретили охотничьи псы, и существа радостно начали водить вокруг них хороводы.

— Не бойся их, это мелкие демоны, которые прислуживают мне, — предупредил Инь Чэ.

Ли Цзиньян подивился чудесам, потому что никогда не видел ничего подобного. Демон до сих пор держал его за руку. Молодой человек время от времени посматривал на его руку, которая была покрыта белой шерстью. С того момента, когда они виделись в последний раз, когти демона заметно увеличились в размере.

— Присаживайся, — не переставая загадочно улыбаться, проговорил демон. Ли Цзиньян сел на предложенное место.

— Я растерял все цветы, которые сорвал для тебя, — спохватился он.

— Ничего страшного, — ответил Инь Чэ. Он подал знак мелким демонам, чтобы те принесли угощение и выпивку. На столе появились сочные фрукты и кувшин с каким-то напитком, который демоны с усердием принялись разливать по чашам.

— Что это? — поинтересовался Ли Цзиньян.

— Цветочный нектар, рекомендую попробовать, быть может, понравится.

Мужчина поднес к губам чашу и сделал глоток. Напиток напоминал вино, только сделанное из нектара цветов, и оказался довольно крепким. От первого глотка у Ли Цзиньяна закружилась голова, зато внутреннее напряжение как рукой сняло. До этого Ли Цзиньян чувствовал себя зажато, он не знал как реагировать на внезапную встречу с Инь Чэ и ещё более внезапное приглашение в гости. Мужчина ощущал скованность, его одолевало волнение, но после глотка нектарного напитка почувствовал необычайную лёгкость.

— Что, крепко? — усмехнулся демон.

— В самый раз, — ответил Ли Цзиньян и залпом осушил чашу. В голове зашумело, он ухватился рукой за стол, чтобы не упасть и, в то же время, не хотел выказывать слабости при Инь Чэ. Во всяком случае, теперь смущение пропало и он смог без стеснения взглянуть на демона. На Инь Чэ был роскошный халат из дорогого шелка зелёного цвета, расшитый орнаментами. Его волосы струились по плечам белым шелком, а несколько прядей были заплетены в мелкие косицы. Демоны поддерживали волосы своего господина, чтобы они не волочились по полу.

— Ты каждую минуту думаешь обо мне, тебе ещё не надоело, Цзиньян? — изумрудные глаза уставились на него, будто пронзали самую душу. — Я знаю каждую твою мысль.

Щеки Ли Цзиньяна зарделись то ли от выпитого напитка, то ли от того, что кто-то узнал его самые сокровенные желания.

— Я хочу ещё выпить, — сказал мужчина.

— Пожалуйста!

Мелкие демоны в тот же час плеснули в его чашу нектара.

Ли Цзиньян осушил вторую чашу и почувствовал, что его окончательно повело. На губах ощущался сладковатый цветочный привкус. Он боялся рухнуть лицом в стол, но демон продолжал крепко держать его за руку.

— Так что, Цзиньян, если я тебе так нравлюсь и ты постоянно обо мне думаешь, может нам пора сблизиться, как считаешь? — проговорил демон и усмехнулся. Ли Цзиньян снова увидел, что его лицо покрыто густой белой шерстью, а на голове, как корона, красуются изогнутые рога. Мужчина протер глаза: демон смотрел на него уже в своем привычном обличии.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Ли Цзиньян и осушил ещё одну чашу.

— Свадьбу, — сказал Инь Чэ.

— Свадьба! Свадьба! — подхватили демоны. Послышался топот, свист и улюлюканье. Голова мужчины пошла кругом.

Все, что происходило дальше, Ли Цзиньян помнил отрывками. Он увидел, что одет в красное свадебное платье, а на Инь Чэ тоже красный свадебный наряд! Голова продолжала идти кругом, отовсюду слышались голоса:

— Поклонись небу, поклонись земле, поклонись родителям!

— Поклонись небу, поклонись земле, поклонись родителям!

— Поклонись небу, поклонись земле, поклонись родителям!

Следующий момент, который запомнил Ли Цзиньян — он лежит на траве, а кругом глухой лес и ночь. Вокруг зелёные огоньки, будто чьи-то глаза, наблюдающие за ним из темноты.

— Что это? — спросил мужчина, еле ворочая языком.

— Это лесные огоньки, души неупокоившихся мертвецов. Не бойся, они не тронут тебя, — проговорил демон.

Только сейчас Ли Цзиньян понял, что находится в цепких объятиях Инь Чэ.

— Мы совершили свадебный обряд, теперь дороги назад нет — ты мой, — сказал демон с каким-то злорадством. Молодой мужчина, чувствуя, что очень сильно пьян, уткнулся лицом в грудь демона и прошептал:

— Не уходи...

— Как я могу уйти в нашу брачную ночь? — усмехнулся Инь Чэ, и приподняв голову мужчины, впился в его губы.





Глава 43. "Я всего лишь посмешище для них"

Сознание Ли Цзиньяна несколько раз отключалось. Видимо, он перебрал с напитком. Мужчина чувствовал, что его язык переплетается с языком демона. Полная луна светила над ними в небе, лес шумел, кричала ночная птица. Зелёных огоньков больше не было видно. Демон снова наградил его глубоким поцелуем.
— Ты же этого хотел?
В хмельном бреду Ли Цзиньян начал делать любовные признания, на что демон ответил:
— Я все это и так знаю.
Сознание Ли Цзиньяна опять куда-то провалилось.
Когда мужчина снова пришел в себя, то увидел, что полы его халата высоко приподняты, а под ними нет никакой одежды! Он чувствовал ночную прохладу и росу обнаженной кожей, потому что лежал на траве. Ли Цзиньян почувствовал также, что что-то полностью заполнило его внутри. Глаза мужчины расширились: он совокуплялся с демоном! Лёжа между его широко разведенных в стороны бедер, Инь Чэ вошёл в него и совершал глубокие толчки. Ли Цзиньян был шокрован, он никогда и представить себе не мог, что будет заниматься этим таким способом! Он ощущал боль, но будто бы издалека. Как зуб, который ноет. Очевидно, чаши выпитого дали о себе знать, притупляя боль.
— Инь Чэ... — ошарашенно проговорил Ли Цзиньян.
Демон облизал ему щеку.
— Ты же мечтал соединиться со мной, Цзиньян, так что не так? Теперь я твой муж перед небом и землёй.
Ли Цзиньян понял, что уже ничего не сможет с этим поделать и обречённо покорился, обхватив демона руками за спину. Толчки стали более частыми и мужчина почувствовал, как его нутро заполняет теплая вязкая жидкость. Демон остановился.
— Жаль, что ты не можешь от меня понести, Цзиньян, — с искренним сожалением сказал демон, — у нас бы получился замечательный полукровка, наделённый демонической силой, — он снова лизнул мужчину в щеку.
Ли Цзиньян пребывал в таком потрясении, что никак не мог прийти в себя. Он услышал урчание, доносившееся из груди демона. Это означало, что демон пребывает в хорошем расположении духа.
Ли Цзиньян смутился и хотел поправить полы своего халата, но демон остановил его.
— Подожди, мы ещё не закончили, — сказал Инь Чэ и снова оказался внутри мужчины. После нескольких толчков Ли Цзиньян почувствовал такое сильное возбуждение, что забыл обо всем на свете. Их губы периодически соединялись в порывах страсти.
— Цзиньян, ты должен помнить, что я — нечистая сила, — склонился над ним демон.
— Мне все равно, ведь ты давно забрал мою душу.
— Я никак не мог этого сделать, потому что у меня не было моей демонической силы.
Как во сне, Ли Цзиньян увидел прекрасное лицо с изумрудными глазами и шелковистыми белыми волосами, освещённое луной, почувствовал, как тела их опять переплелись и демон овладевает им снова и снова. Больше мужчина не помнил ничего.


Ли Цзиньян очнулся на рассвете. Было зябко. Он лежал на траве в красном свадебном одеянии. Что это было? Сон? Но красное одеяние невесты, полы которого были небрежно раскинуты в стороны, говорило само за себя. Мужчина обнаружил во рту клочок белой шерсти и выплюнул ее.
— Инь Чэ! — закричал он. Но никто не отозвался. Он увидел, что рядом лежал мешочек, а в нем две переплетённые между собой пряди: белая и черная. Это не было сном! Кости болели так, будто на нем всю ночь катались. Особенно, дискомфорт испытывала нижняя часть тела. Лицо молодого человека пылало лихорадочным румянцем.
— Если все это не сон, то почему мы не проснулись вместе?! Инь Чэ!
Но возглас его остался без ответа и только лишь закричала какая-то птица. Ли Цзиньян побежал искать покосившуюся хижину, но ее и след простыл, будто не было никогда.


— Вы видели, молодого господина всю ночь не было, а под утро прибежал, ни свет ни заря. Вид безумный, будто не в себе. Волосы растрепаны, босиком, а прямо на голое тело надет свадебный наряд невесты! — переговаривались слуги.
— Да он точно рассудком повредился из-за того демона. Говорят, что демоны забирают разум.


Хань Вэньчэн очень долго хохотал, узнав о том, как растрёпанный Ли Цзиньян прибежал под утро в свадебном наряде невесты на голое тело.
— После того, как он связался с этим демоном, стал сам не свой. Полжизни бы отдал, чтобы только увидеть Цзиньяна в свадебном наряде невесты! Почему меня лишили такого удовольствия? Кстати, недавно один мой друг встретил в борделе как бы ты думал кого?
— Моя попытка угадать наверняка потерпит фиаско, — ответил Сун Юнь, обмахивая себя веером.
— Хорошо, не буду томить, друг мой, это был Господин, как его там. Ладно бы просто пришел в бордель, но из комнаты, которую он снял, вышло несколько мальчиков.
— Да ну! — глаза Сун Юня округлились. — В жизни бы не подумал, что Господину, как его там, нравятся мальчики!
Они не могли больше сдерживаться и разразились хохотом. Уши Чжан Ци стали пунцовыми от стыда. Ему захотелось провалиться сквозь землю. Он отошёл подальше, делая вид, что упражняется с мечом.
"Я всего лишь посмешище для них".
Хань Вэньчэн краем глаза наблюдал за ним и злорадно подумал: "Так тебе и надо! Меньше будешь греть уши, когда мы разговариваем".




Глава 44. "Я тебе уже говорил, что ты мне очень нравишься"

Инь Чэ присел отдохнуть возле пруда, в тени деревьев. Он закинул ноги, обутые в ботинки с загнутыми кверху носками, на большой камень и опёрся спиной о ствол дерева. Демон достал из мешочка, висящего на поясе, две пряди — черную и белую, и начал вертеть пряди в руках, перебирая их когтистыми пальцами. Длинный белый локон его волос выпал из прически. Демон закинул его за ухо и продолжил вертеть в руках содержимое мешочка.

Неожиданно, из пруда вынырнуло существо с сине-зелеными волосами. То был демон вод.

— Инь Чэ, — сказал он, разбрызгивая воду, — что за оргии у тебя творятся, что за свадьбы, что весь лес на ушах стоял? Ты что, рассудком повредился? Связался с человеком! Мало людишки причинили тебе зла? Забыл, как тебя выставили на аукцион нагишом и продали, как раба, им на потеху? Да ты должен был первым делом, как освободился, убить их всех!

Инь Чэ спрятал обратно в мешочек пряди волос, чтобы они не привлекали ненужного внимания, и достал из другого мешочка драгоценные камешки, пересыпая их из одной ладони в другую.

— Так я и убил! — сказал он. — Кто не умер, продан в рабство.

— Первым делом ты должен был убить своего прежнего хозяина, который осмелился водить тебя на цепи, как собаку! А не приводить его сюда и устраивать оргии до самого утра. Мы же не слепые и не глухие!

— Он спас мне жизнь, — ответил Инь Чэ, — благодаря ему я сейчас здесь, на свободе. Кроме того, он вступился за меня, когда меня едва не убили.

— Конечно, он отпустил тебя, когда с тобой наигрался, как со своей собакой, — усмехнулся демон вод. — Я понимаю, ты ещё довольно молод, а молодежи свойственно творить глупости. Лучше тебе избавиться от этого человека!

Инь Чэ устал выслушивать нравоучения и начал раздражаться. Он гневно сверкнул изумрудными глазами:

— А тебе-то какое дело до этого? Кто ты такой, чтобы меня отчитывать?! Я что хочу, то и делаю, мне никто не указ! Только попробуйте что-то сделать этому человеку и узнаете, какой я бываю в гневе. Этот человек теперь принадлежит мне. Он — моя собственность. Никто не смеет прикасаться к моей собственности! А будешь много болтать, я заплюю твой пруд и в нем сдохнет вся рыба!

— Глупый мальчишка! — проговорил демон вод и нырнул обратно в пруд, на поверхности которого пошли круги. Но фраза: "Наигрался, как со своей собакой" теперь не оставляла Инь Чэ в покое.

В ту ночь, когда в публичном доме случился пожар, Мей Лин не могла заснуть. Она снова подсела к спящему мужчине. На этот раз ее интересовало не его лицо, а кое-что другое.

Несколько лет проработав в борделе, она была уже довольно искусной в занятиях любовью и знала, как доставить мужчине удовольствие. Даже, когда случаи были почти безнадежными. Ее не оставляла в покое мысль вернуть этому человеку мужскую силу. Тонкая, гибкая, как змея, рука Мей Лин скользнула мужчине про меж ног, направляясь к интимному месту. Но вот незадача — в этом месте было пусто! Мей Лин в ужасе отдернула руку. "Бедолага", — подумала она, — "ему и впрямь уже ничем не поможешь, такое увечье! Неудивительно, что он приходит, скрыв свое лицо маской, чтобы никто не знал о его позоре". Мужчина зашевелился и Мей Лин, как ошпаренная, помчалась на свою постель. Мужчина окончательно проснулся и присел на кровать. Его глаза уставились на Мей Лин из-под маски. Сгорая со стыда, девушка опустила глаза.

— Что, не спится? — спросил он.

— Не спится...

— Хорошо. Тогда давай поговорим. Ты хотела бы вернуться в публичный дом или получить свободу?

— Вернуться в публичный дом, — не задумываясь, ответила Мей Лин. Воцарилась тишина.

— Ты стала падшей женщиной не по своей воле, — наконец сказал человек, — но теперь у тебя есть выбор, почему же ты выбираешь тот же путь?

— У меня нет выбора. Мне некуда идти, негде жить, нечем заниматься, нечего терять.

— Ты считаешь, что всю жизнь лучше оставаться шлюхой, чем попытаться что-то исправить? Я хотел выкупить тебя.

— Вы выкупите меня и я стану вашей собственностью. Я всегда буду кому-то принадлежать.

— Ты считаешь, что лучше принадлежать сотне неизвестных мужчин, чем одному человеку?

— Мне нечего терять, — снова ответила она.

— Хорошо. Завтра я пойду в город и разведаю обстановку. Если твоя хозяйка жива после пожара и планирует открыть ещё одно заведение, я верну тебя ей.

— После этого он лег на кровать и, отвернувшись, заснул.

В комнатах стояла невероятная духота и Чжан Ци вышел, чтобы побродить по ночному саду. В беседке, освещенные луной, сидели двое. Нетрудно догадаться, что ими были Хань Вэньчэн и Бай Чжэнмин. Бай Чжэнмин сидел на Хань Вэньчэне, развернувшись к нему лицом. И, хоть на них была надета одежда, по звукам стало понятно, что они совокуплялись. Под верхней одеждой у молодых людей не было никакого белья и Чжэнмин, сидящий на Хань Вэньчэне, насаживался все глубже, издавая вздохи и стоны.

Чжан Ци скривился от отвращения и захотел поскорее уйти, но почему-то все никак не уходил. К своему стыду и позору, после этой сцены по его телу прокатилась волна возбуждения. Чжэнмин продолжал двигаться и постанывать и вскоре оба кончили. После этого, юноша обхватил Хань Вэньчэна за шею и прислонился лбом к его лбу.

— А-Хань, я люблю тебя... — прошептал он. — А ты? Ты меня хоть немного любишь?

Хань Вэньчэн обвил руками его стройную талию.

— Я тебе уже говорил, что ты мне очень нравишься. Если бы ты мне не нравился, мы бы не проводили вместе столько времени.

Юноша издал удовлетворённый вздох.

— Тогда давай жить вместе, а?

Воцарилось молчание.

— Пока не могу, — наконец ответил Хань Вэньчэн.

— Но почему?

— Есть некоторые вопросы, которые мне нужно решить.

— Какие ещё вопросы?

— Я не могу сказать тебе, А-Мин. Кроме того, мы и так живём по соседству и можем видеться, когда захотим.

Видя, что юноша не на шутку расстроился, Хань Вэньчэн добавил:

— Но в будущем я не против рассмотреть этот вариант, — ответил он и потрепал юношу за щеку. — Мне же надо будет с кем-то встречать свою старость.

Глаза юноши радостно загорелись.

— Правда? А-Хань, пообещай мне, что мы будем жить вместе!

— Я не могу ничего тебе обещать. Жизнь непредсказуема и никто не знает, как она сложится в дальнейшем. Но я ещё раз повторяю, что в будущем я не против рассмотреть такой вариант.

Он прижал к себе Бай Чжэнмина и послышались звуки жадных, ненасытных поцелуев.

Никто не заметил одинокую и печальную фигуру Господина, как его там, бредущую по саду.






Глава 45. "Почему ты бросил меня в ту ночь?"


С детства Хань Вэньчэн был любимчиком богов — начиная от внешности и заканчивая своими неординарными способностями. Мальчик обладал выдающейся красотой. Прохожие заглядывалась на него и говорили:
— Ах, как хорош этот мальчик, просто чудо!
Хань Вэньчэн имел блестящие способности к учебе — к наукам и искусствам, хорошую память, а также недюжинную боевую силу. Он с лёгкостью запоминал и цитировал наизусть целые книги. Всем этим он вызывал зависть и неприязнь своих сверстников. Его называли одаренным мальчиком.
В то время у Хань Вэньчэна почти не было друзей. За исключением Бай Чжэнмина.
Маленький Бай Чжэнмин бегал за
Хань Вэньчэном, будто хвостик. Вэньчэн был его кумиром.
Один раз Хань Вэньчэн сильно ушиб коленку и скрючился от боли. Бай Чжэнмин подбежал к нему, сел рядом, задрал халат и начал дуть ему на коленку.
— А-Хань, сейчас я подую на твою коленку и боль пройдет! — проговорил Чжэнмин. Его глаза были наполнены такой искренностью, что Хань Вэньчэн почти поверил в это. И боль действительно прошла.
В школе боевых искусств Хань Вэньчэну прочили великое будущее. Его учитель говорил, что у парня уникальные способности. Только Вэньчэн не очень-то жаждал вступать на путь самосовершенствования. А потом началась война.
Не смотря на то, что в школе боевых искусств он так и не доучился, Хань Вэньчэн безупречно владел всеми видами боевых искусств.

Ли Цзиньян сходил с ума. Он каждый день бегал в лес и искал хижину, которой больше не было. Демона не было нигде.
Один раз, находясь дома, молодой человек услышал отчётливый мысленный голос:
— Не паникуй, Цзиньян, я скоро приду к тебе.
— Это он! — вскричал Ли Цзиньян. — Это точно он!
Мужчина помчался в сад, чтобы нарвать там самых лучших цветов. Но не успел он собрать и один букет, как из-за деревьев вышел демон. Увидев его, Ли Цзиньян так разволновался, что застыл на месте. Было уже темно и сад освещался лишь светом фонаря.
— Ты действительно пришел.
— Цзиньян, ты закатил настоящую истерику, думаешь, я этого не слышу?
— Почему ты бросил меня в ту ночь, почему я проснулся один?
— Я не бросил тебя, у меня были неотложные дела, которые нужно было срочно решить, — ответил демон. — Такой жаркой ночи у меня не было ещё никогда, хоть ты и лежал, как бревно.
Ли Цзиньян густо покраснел. У него ТАКОГО также не было ещё никогда.
— Я в ту ночь сильно перебрал и... плохо помню.
— Зато я все прекрасно помню, — сказал демон и направился к нему.
Ли Цзиньян сидел на корточках, собирая цветы. Когда демон подошёл к нему, молодой человек встал, дрожащими руками протягивая ему букет. Демон взял его ладони в свои и цветы посыпались прямо к ногам.
— Я соскучился, — проговорил демон. Его глаза сияли, как два изумруда. Через мгновение они заключили друг друга в объятия. Демон потерся щекой о щеку Ли Цзиньяна, уткнулся лицом ему в плечо и начал урчать, как прирученный лесной кот.
"Боги, что же это за чудо такое, это существо?" — подумал Ли Цзиньян. Инь Чэ поднял голову:
— Я обыкновенный демон.
— Ты что, читаешь мои мысли?
— Конечно, — усмехнулся Инь Чэ, — я знаю их все!
Молодой мужчина покраснел от стыда.
— Может... Зайдешь в дом?
— Не хочу, — ответил демон. — Этот дом напоминает мне о моем рабстве. Кроме того, твои слуги боятся и ненавидят меня, хоть я не сделал им ничего плохого. Пойдем лучше, погуляем, Цзиньян. Сегодня как раз луна голодных духов (июльское полнолуние).
Взявшись за руки, они покинули сад.

Мей Лин ждала этого человека, выглядывая в окно. Больше у нее никого, ничего не оставалось. Все сбережения находились в доме, который сгорел, и, вероятно, навсегда погребён под обломками и пепелищем. Хотя, быть может, кому-то уже удалось отыскать часть золота.
Наконец, скрипнула дверь и человек в маске вошёл.
— Плохие новости, — сказал он с порога. — Твоя хозяйка жива и здорова, но дело не в этом. Тебя по всему городу ищет стража. На тебя кто-то донёс.
Лицо Мей Лин побледнело, она так и застыла на месте. А вдруг этот человек ее провоцирует, чтобы вывести на чистую воду?
— Я понятия не имею, почему меня ищет стража, я не совершила ничего дурного, — дрогнувшим голосом сказала она.
— А потому ищет, что кто-то донёс на тебя, обвинив в заговоре против императора.
Мей Лин побледнела ещё больше.
— Какой вздор! — это же просто чепуха! Кто мог сказать обо мне такое, может быть, это были вы?
Мужчина посмотрел на нее из-под маски и раздражённо выпалил:
— Дура!
Тут же послышался громкий стук в дверь:
— Открывайте, стража императора!
— Закутайся в плащ и стань за моей спиной, — тихо скомандовал человек в маске. Они притаились за дверью. Как и ожидалось, вскоре дверь просто вылетела и в комнату ворвались стражники.
— Какая наглость, господа, вы ворвались в очень неподходящий момент — я тут со своей женой, — проговорил мужчина.
— Дайте-ка нам взглянуть на лицо вашей жены. У нас есть сведения, что ею может оказаться танцовщица из борделя по имени Мей Лин, которую нам велено арестовать.




Глава 46. "Что происходит, А-Хань??"

Хань Вэньчэн что-то тщательно выводил на свитке. У него был лёгкий, красивый и изящный почерк, которому позавидовал бы любой учитель. Чжан Ци, желая посмотреть, что же он пишет, вытянул шею, заглядывая через плечо молодого мужчины. Казалось, что у Хань Вэньчэна на этого человека настоящая аллергия. Никто так не раздражал мужчину, как этот, следующий за ним по пятам, императорский пёс.

Увидев, что Чжан Ци пытается подглянуть, что же он пишет, Хань Вэньчэн просто взорвался. Он вскочил со своего места, осыпая мужчину оскорблениями.

— Господин, как тебя там, тебе ещё не надоело пялиться в мой свиток?! Не надоело лезть в мою жизнь??

Хань Вэньчэн так завелся, что казалось, скоро у него из ноздрей пойдет пар, как у дракона. Его прекрасное лицо исказилось ненавистью и раздражением. Как вдруг Хань Вэньчэн неожиданно побледнел и подкатил глаза. Ноги его подкосились и он начал падать. Чжан Ци едва успел подхватить его беспомощное тело, которое так и повисло у него на руках. Чжан Ци, бесстрашный в боях, в этот момент по-настоящему испугался. Испугался, что с этим человеком может что-то случиться. Ещё минуту назад самоуверенный и озлобленный, сейчас Хань Вэньчэн стал похож на безвольную куклу. Чжан Ци не мог понять, что с этим человеком вдруг могло случиться. Хань Вэньчэн обладал крепким здоровьем и был не из тех людей, которые падают в обморок из-за жары. Мужчина увидел на столике чашу, в которой стояло вино. Чаша была почти полной, Хань Вэньчэн успел сделать из нее всего один глоток. Очевидно, яд был сильный. Не теряя времени, Чжан Ци, с молодым мужчиной на руках, помчался в свою комнату, чтобы достать из дорожной сумки противоядие и оказать первую помощь.

Хань Вэньчэн будто бы пребывал в глубоком сне и сквозь этот сон чувствовал крепкие руки человека, державшие его. Он чувствовал также, что пока эти руки держат его, с ним ничего не может случиться.

Чжан Ци забежал в свою комнату и, не выпуская из рук Хань Вэньчэна, начал перерывать содержимое своей сумки. Достав среди всего прочего заветный пузырек, доставшийся ему от Ван Шу, Чжан Ци попытался разжать мужчине челюсть, чтобы поскорее влить содержимое пузырька. Наконец, ему это удалось, но как только он начал подносить пузырек ко рту Хань Вэньчэна, губы того снова сомкнулись и Чжан Ци не мог ничего сделать. Промедление могло стоить этому человеку жизни, поэтому, Чжан Ци решил попробовать другой способ — набрал жидкость к себе в рот, снова разжал челюсть Хань Вэньчэна и, склонившись над мужчиной, влил ему эту жидкость. При этом их губы плотно соприкоснулись. Не размыкая глаз, молодой мужчина сделал глотательное движение и его рука слабо сомкнулась на запястье Чжан Ци. Чжан Ци, сам того не замечая, накрыл его руку своей. В это время он думал о том, что соприкоснулся с этим человеком губами и это выглядело как-то интимно. Щеки Чжан Ци порозовели, будто спелые яблоки. Он опустил Хань Вэньчэна на свою постель и помчался за лекарем. А после нужно было срочно оповестить Сюй Чжишаня о том, что здесь снова пытались совершить убийство.

Бай Чжэнмин бежал, задыхаясь на ходу. От быстрого бега юноша раскраснелся. Забежав в комнату, он закричал с порога:

— А-Хань!!

Хань Вэньчэн уже пришел в себя. Он лежал на подушках, на губах его бродила загадочная улыбка, а сам он будто витал где-то в облаках.

— Чего ты кричишь, Чжэнмин?

Хань Вэньчэн мечтательно прикрыл обсидиановые глаза, обрамлённые длинными ресницами, и проговорил:

— Когда со мной что-то случается, я начинаю видеть очень красивые сны. Я постоянно вижу во сне какого-то мужчину, который то несёт меня на руках, то сладко целует. И я понимаю, что это мужчина моей мечты...

— !!!!

Бай Чжэнмин встал, как вкопанный.

— Что??? Мужчина твоей мечты? А я для тебя кто?!

Хань Вэньчэн усмехнулся:

— Глупыш, это всего лишь сон. Ты ревнуешь меня ко сну и мужчине, которого в действительности не существует?

Глаза Бай Чжэнмина метали громы и молнии. Он сжал кулаки.

— Что ты делаешь в постели Господина, как его там??

Хань Вэньчэн осмотрелся вокруг и увидел, что не только находится в комнате Чжан Ци, но и лежит на его постели!

— Видят боги, я этого не могу знать, Чжэнмин. Я хочу поскорее уйти отсюда. Помоги мне подняться, у меня кружится голова.

С помощью Бай Чжэнмина Хань Вэньчэн встал с кровати и пошел в свою комнату.

— Что происходит, А-Хань?? Кто-то отчаянно пытается тебя убить, а тебе и дела нет?!

— Чжэнмин, я не умею читать мысли и не знаю, кто это. Это может быть кто угодно.

— Ты рассказываешь о каких-то снах и каких-то мужчинах, просыпаешься в постели Господина, как его там, это нормально по-твоему?!

Проходя мимо спальни Хань Вэньчэна, Чжан Ци услышал, как кричит Бай Чжэнмин. В последнее время Чжан Ци ощущал, что Бай Чжэнмин начал его раздражать. Этот напыщенный юнец, пытающийся во всем подражать Хань Вэньчэну, и раньше раздражал его, но теперь это приобрело какой-то другой оттенок. Когда Бай Чжэнмин приходил, Чжан Ци начинал мучиться сам не зная почему.



Глава 47. "Вы все лишь мои марионетки"

— Кто вам дал право прикасаться к моей жене? — спросил мужчина. Сохраняя абсолютное спокойствие, он вытолкнул Мей Лин за дверь и закрыл ее собой. Видя, что мужчина и женщина отказываются повиноваться, стражники обнажили оружие. Мужчина, выбежав за Мей Лин, с силой захлопнув дверь перед их носом. Сделав в воздухе знак, запечатывающий дверь, мужчина выставил перед собой два пальца и комната, в которой находились стражники, сразу же занялась пламенем.

— Этого времени нам хватит, чтобы уйти.

Он остановил первую попавшуюся повозку и приказал ехать прочь из города.

— Ну что, теперь ты мне поверила? — спросил мужчина.

Мей Лин не видела его лица, крытого под маской, но чувствовала, что он усмехается. Она была так напугана новостью о том, что ее ищут стражники, что боялась даже пошевелиться.

— А когда публичный дом загорелся, вы не думали о том, чтобы спасти людей? — сама не зная зачем, спросила она.

Мужчина удивлённо хмыкнул:

— А с чего бы мне об этом думать?

— Но почему вы помогаете мне? — спросила Мей Лин. Глаза из-под маски уставились на нее и взгляд этот был очень тяжёлый, его было невыносимо выдержать.

— Потому что я собираю драгоценные нефриты и оттачиваю их до совершенства. Коллекционер, так сказать.

— Как может шлюха быть драгоценным нефритом?

Мей Лин расценила, что в этой фразе был сексуальный подтекст, однако, мужчина имел ввиду вовсе не то, о чем она подумала.

— Не столь важно, кем был человек, важнее всего, кем он стал.

— И много у вас нефритов в коллекции?

— Предостаточно, — удовлетворённо ответил мужчина.

Мей Лин решила, что он просто повеса, который бахвалится количеством красивых женщин. Но можно ли этим бахвалиться при отсутствии мужского органа? Как собака, которая смотрит на кусок мяса в руках у мясника, но знает, что тот не даст ей ни кусочка.

— Ну, так что ты собираешься теперь делать, чем займёшься? Тебя ищут повсюду, в какой бордель ты бы ни устроилась, рано или поздно о тебе узнают.

Мей Лин пробрала дрожь до самых костей.

— Я не знаю, — ответила она.

— Я хочу взять тебя к себе на работу.

— Вы собираетесь открывать бордель, господин?

— Твои мысли только об этом? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

— Но я больше ничего не умею.

— Так я научу тебя.

— Я даже... имени вашего не знаю.

— Можешь называть меня Тан Цзы.

Мей Лин была уверена, что это наверняка его ненастоящее имя, но промолчала.

— Все, что не делается — к лучшему, — проговорил Тан Цзы, воспользовавшись ее молчанием. — Как бы красив ни был человек, со временем, его красота увядает. Пока ты молода и красива, тобой восхищаются, ты можешь работать шлюхой, но кому ты будешь нужна, когда постареешь?

Тебе на смену придут более молодые и красивые женщины. Вспомни, кем ты была раньше, до войны. Когда ты ещё верила людям и умела любить. Хочешь знать, как погиб твой возлюбленный? — Тан Цзы протянул к девушке два пальца, сложенные вместе, и приложил их к ее голове, будто собирался высосать мозг. В эту минуту, перед ее глазами пронеслись картины прошлого, будто это было на самом деле. Почти все войско ее государства перебито и остался в живых лишь ее возлюбленный, готовый стоять насмерть. Солдаты Цинь Шихуанди окружили его и просто глумились, хохоча.

— Чего ты добился, герой? Преклони колени перед императором и бей поклоны, чтобы мы помиловали тебя.

— Я не признаю вашего императора и буду защищать свою землю, свой дом и свою возлюбленную до самой смерти! — парень харкнул в солдат кровью. К тому моменту, он уже набрал ее полный рот. Его сабля сломалась, а солдаты все стояли и смеялись, окружив его. И каждый тыкал в тело юноши острым мечом, пока его тело не превратилось в решето. Лишь только тогда он рухнул на землю, орошенную кровью своих соотечественников. По лицу Мей Лин потекли слезы.

— А напомнить тебе, как умерли твои родители? — спросил Тан Цзы. Два пальца его были по-прежнему были у виска девушки.

Она будто бы снова вернулась в то ужасное время, залитое кровью. На пороге отец и мать, а ее, босую, тащат солдаты.

— Девчонку оставим в живых! Она молода и хороша собой, ее можно продать. Стариков прикончить, они никуда не годятся.

— Дочь! — кричит старик.

— Отец! Матушка! — в ужасе, обливаясь слезами, кричит Мей Лин.

Один взмах сабли — и голова ее отца катится по траве, разбрызгивая кровь. Следом падает пронзенная мечом мать.

— Хватит, хватит, прошу вас! — воскликнула Мей Лин. По ее лицу струились слезы.

Тан Цзы убрал пальцы от виска девушки.

— Ну, так тебе хочется отомстить?

— Да, очень хочется... — проговорила Мей Лин, обливаясь слезами. Будто бы кто-то живьём разорвал едва затянувшуюся рану и все внутренности вылезли наружу.

— В этом мире выживает сильнейший. Для того, чтобы отомстить, нужно быть сильной.

— Да, я буду, — проговорила Мей Лин.

"Вы все лишь мои марионетки", — подумал Тан Цзы.






Глава 48. "Разве я все это время плохо к тебе относился?"

Хань Вэньчэн видел эту картину снова и снова: солдаты Цинь Шихуанди разрушают его город, убивают людей, глумятся над женщинами, грабят дома. Искаженные болью лица его родителей, пронзенные мечом противника. Мир рухнул, жизнь больше никогда не будет прежней.
Хань Вэньчэн никак не мог избавиться от запаха крови и лязга мечей, не оставляющих его в покое. Ему казалось, что голова сейчас разорвется на части.
— Хватит! Хватит, прошу тебя! — закричал он. Из носа и ушей молодого мужчины пошла кровь. Тан Цзы убрал пальцы от его головы.
— Прости, Вэньчэн, кажется, я перестарался.
Он подал Хань Вэньчэну платок, которым тот начал вытирать стекающую по лицу кровь.
— Я больше не хочу погружаться в эти воспоминания, учитель!
Тан Цзы похлопал его по плечу.
— Разве ты не живёшь ради того, чтобы отомстить? — спросил он.— Лишь только воспоминания о причиненной боли сделают тебя сильнее. Ты подпитываешься темной ци ненависти и жажды убийства, и сможешь завершить свою месть.
Небесно-голубой халат Хань Вэньчэна был заляпан кровью. Молодой мужчина продолжал держать возле носа платок.
— Сколько ещё осталось? — посмотрел на него Тан Цзы из-под маски.
— Около двух тысяч, — проговорил Хань Вэньчэн. Казалось, что под маской мужчина улыбается.
— Медленно, но верно мы идём к своей цели.
— Кто-то хочет меня убить... — посмотрел на него Хань Вэньчэн. — Несколько раз на мою жизнь было совершено покушение.
Мужчина, сохраняя идеальное спокойствие, снова похлопал его по плечу.
— Не бойся, никто не сможет причинить тебе серьезный вред. Занимайся своей работой, практикуй все, чему я тебя учил, а я, время от времени, буду подпитывать тебя темной ци. И вскоре мы должны успешно завершить наше дело.
— Да, учитель.
— Ступай, отдохни. Сегодня я действительно перестарался.
После того, как Хань Вэньчэн ушел, Тан Цзы, напевая какую-то песенку, достал из сумки маску из человеческой кожи. Наконец, он получил то, что хотел, и мог избавиться от маски, которую сейчас носил на лице. Маску из человеческой кожи он содрал с какого-то красивого парня. Он долго искал донора для своей будущей маски. Тан Цзы периодически менял маски, чтобы его никто не мог распознать. Никто никогда не видел его настоящего лица.
Мужчина отшвырнул в сторону маску, которую носил в данный момент, и надел маску из человеческой кожи. Маска нежно облепила его лицо, будто кожа была его собственная — не отличить! Через некоторое время он поменяет ее, одно и то же лицо не должно задерживаться надолго. После этого, Тан Цзы довольно развалился на кушетке. Он увидел на полу каплю крови Хань Вэньчэна и проговорил:
— Мой самый драгоценный нефрит.


Под полной луной шли двое, державшиеся за руки.
— Инь Чэ?
— Чего?
— А какой твой настоящий облик?
— А какой захочешь, такой и будет, — усмехнулся демон. — Может быть, такой, как сейчас, или облик старика, ребенка, женщины? Какой облик тебе по нраву, Цзиньян?
— Такой, как сейчас, — тихо ответил мужчина. Неожиданно, демон прижал его к стволу огромного дерева когтистыми лапами. Ничего не говоря, он молча полез целоваться.
Полная луна качалась в облаках, лес шумел, Ли Цзиньян чувствовал силу огромного дерева, к которому его прижал Инь Чэ. Поцелуи опьяняли и отбирали разум. В следующий момент, когда Ли Цзиньян открыл глаза, он увидел, что целуется... с самим собой! С криком, молодой мужчина отпрянул в сторону. Демон расхохотался, приняв свой прежний облик.
— Для чего ты так шутишь? — возмутился Ли Цзиньян.
— Потому что это весело! — ответил Инь Чэ.
— Когда ты ушел прошлым утром, мне было совсем невесело.
— Цзиньян, у меня горел лес, в котором живут звери, птицы и неупокоившиеся души умерших, я что, должен был им всем позволить погибнуть по-твоему?
Словно в подтверждении его слов закричала ночная птица, а из темноты уставились сотни зелёных глаз-огоньков.
— Что, страшно? — усмехнулся демон, глядя на него.
— Ничего подобного, — ответил Ли Цзиньян, хотя на самом деле ему действительно стало жутко.
— Ты не представляешь, сколько этой ночью вылезло нечисти! Но пока ты рядом со мной, с тобой ничего не случится, — заверил его демон.
— Инь Чэ, я готов навсегда остаться с тобой, — проговорил Ли Цзиньян.
— Так и будет, — ответил Инь Чэ, — ведь если к тебе прицепился демон, то от него тебе уже вряд ли получится избавиться, — он разразился хохотом и существа, выглядывающие из темноты, также захихикали, вторя ему. Неожиданно, Инь Чэ прекратил смеяться и посмотрел на Ли Цзиньяна. Его глаза фосфорились в темноте, как у дикой кошки.
— Ты же сам хотел этого, сам призывал меня в своих мыслях?
— Да я и сейчас хочу!
Что-то из темноты вырвалось и стремительно полетело в сторону Ли Цзиньяна. Инь Чэ молниеносно закрыл молодого мужчину собой, расставив в стороны руки.
— Прочь! На место! — и существо покатилось обратно в темноту, будто растворились во мраке.
— Они пока не признают тебя, — сказал Инь Чэ. — Быть может, гулять здесь в луну голодных духов была не самая лучшая идея, — демон на мгновение прищурился, будто бы ему на ум пришла какая-то мысль.— Цзиньян, а не хотел бы ты прогуляться со мною по городу?
— Куда скажешь, — ответил Ли Цзиньян, помешанный на этом демоне. Инь Чэ крепко схватил его за руку когтистыми пальцами и перед глазами все поплыло. Ли Цзиньян ничего не понимал, у него сильно закружилась голова. Они будто перемещались в пространстве. Когда молодой мужчина очнулся, он сидел на земле. Место было незнакомым, вокруг ходили люди. Что-то слегка сдавливало шею: ошейник! На его шею был надет ошейник, к которому пристегивалась цепь, намотанная на руку демона. Ли Цзиньян не поверил своим глазам:
— Инь Чэ, что это?
— Как что, цепь? — ухмыльнулся демон. — Не видишь что ли? Тебе нравится, Цзиньян? Кажется, мы поменялись ролями.
— Почему ты так поступаешь со мной?! — разгневался молодой мужчина. — Разве я все это время плохо к тебе относился?
Инь Чэ внимательно смотрел на него с ехидной улыбкой, подперев подбородок когтистой рукой.
— Так а я разве плохо отношусь к тебе, Цзиньян? Сейчас мы пойдем на аукцион и я продам тебя там. Посмотрим, сколько за тебя дадут.
Инь Чэ дёрнул за конец цепи.





Глава 49. "Мы все стремимся быть призрачными мотыльками, горящими в огне"

Уже который день шли перепалки между Бай Чжэнмином и Хань Вэньчэном. Бай Чжэнмин в последние дни ходил надутый, как индюк. Он все никак не мог выбросить фразу Хань Вэньчэна о мужчине его мечты из головы.
— Боги, Чжэнмин, да я просто так это ляпнул, чтобы ты позлился и поревновал. Как можно всерьез воспринимать какой-то сон, присниться может что угодно!
Но Бай Чжэнмин все никак не мог успокоиться:
— Да как ты вообще мог мне сказать такое?!
Терпение Хань Вэньчэна лопнуло.
— Ну и проваливай отсюда к черту! — заорал он. — С какой вообще стати мне перед тобой оправдываться!
Чжэнмин молча вышел, громко хлопнув дверью.
Хань Вэньчэн знал, что он непременно вернётся через пару дней, как побитый щенок, соскучившись до невозможности.
В это время Чжан Ци, воспользовавшись тем, что беседка пустует, схватил свиток Хань Вэньчэна и развернул его, чтобы наконец-то узнать, что в нем написал молодой мужчина.
..."мы все стремимся быть призрачными мотыльками, горящими в огне"...
Чжан Ци только было задумался, что бы это могло значить, как вздрогнул от внезапного крика птицы, висящей в клетке. Птица пристально смотрела на него в покачивающейся клетке, будто поймав с поличным. Словно охраняла вещи своего хозяина. Услышав громкий крик птицы, показался Хань Вэньчэн. Эта птица, будто сторожевой пёс, давала знаки своему господину.
— Юй, что случилось, мой мальчик, кто напугал тебя? — спросил Хань Вэньчэн.
Чжан Ци давно уже вернул свиток на свое место.
Молодой мужчина повернулся к нему, в кои-то веки удостоив своим вниманием:
— Господин, как... Чжан, завтра я собираюсь провести приватную вечеринку, надеюсь, ты будешь присутствовать на ней, ведь, как известно, мне нужна охрана.
— Молодой господин, на тебя уже три раза было совершено покушение, тебе этого мало? На прошлой вечеринке мы еле отбились от вооруженных людей, стоит ли снова испытывать судьбу?
— Господин... Чжан. Твое дело — выполнять свою работу и не задавать лишних вопросов, — с этими словами, Хань Вэньчэн развернулся и пошел прочь, схватив клетку с птицей. Светло-зеленые полы его шелкового халата раздувал ветер. Чжан Ци задумчиво смотрел ему вслед. Он много раз обдумывал тот случай, когда ему изо рта в рот пришлось вливать противоядие этому человеку. В конце концов, Чжан Ци пришел к выводу, что он просто спасал жизнь и не сделал ничего неподобающего, ведь каждая минута была дорога.
Мужчина часто чувствовал пожирающую его изнутри беспричинную грусть и никак не мог понять, что с ним происходит. Резкие перепады настроения, тоска, меланхолия — он мучился по непонятной причине и не мог найти себе покоя. А тут ещё и стражника, приставленного к Сяо Хэну, убили. Сюй Чжишань пытался допросить дурачка, но это оказалось бесполезно — как всегда он тараторил одну и ту же фразу. Но ясно было одно — убийца чувствует себя хозяином в этом дворце и делает то, что ему хочется.

Ли Цзиньян злился, дёргал себя руками за ошейник, но никак не мог снять его. Инь Чэ со вздохом остановился, слегка потянув его за цепь, как хозяин дёргает свою непослушную собаку. Вид его был особенно прекрасен в лунном свете: белоснежные волосы будто окутывал сияющий ореол, лицо было невероятно красивым, на белой коже яркими изумрудами сияли глаза. Тонкими изящными пальцами, с длинными острыми когтями, демон снова потянул за цепь.
— Цзиньян, ну хватит упрямиться, пойдем же, — мягко сказал демон.
Молодой мужчина не на шутку разозлился.
— Я тебе что, собака? Что ты себе удумал?!
Но демон, устав ждать, потянул за цепь сильнее. Ли Цзиньян не мог справиться с его демонической силой и поэтому вынужден был подчиниться. Лицо его перекосилось от возмущения. Он был похож на нерадивого упирающегося осла, которого тащит хозяин. Проходящие мимо люди смеялись с него и показывали пальцем, что бесило ещё больше. Цзиньян упирался, как мог, но демон потянул ещё сильнее. Ещё немного и он упадет, тогда демон потащит его прямо по земле. Поэтому пришлось идти. Мужчина стиснул зубы и закрыл глаза, чтобы не видеть впившихся в него взглядов. Он проклинал все на свете.
— Идём, Цзиньян, осталось ещё совсем немного, — Инь Чэ намотал цепь на руку. Поняв, что у него нет другого выхода, Ли Цзиньян со скрипом покорился.
Они вошли в какой-то дом, полный людей. Люди выпивали, шушукались между собой и хохотали. Когда вошёл Инь Чэ с Ли Цзиньяном на цепи, — все притихли.
— Господа, — сказал демон, — я привел этого человека на продажу. Продайте его на этом аукционе.
Ли Цзиньян не верил своим ушам. Неужели этот демон вот так отблагодарит его за спасение!
Инь Чэ снял с руки цепочку и вручил ее очень толстому, похабно ухмыляющемуся человеку, очевидно, хозяину заведения, и пошел прочь, не оборачиваясь.
— Инь Чэ! — закричал ему вслед Ли Цзиньян. — Инь Чэ, ты не можешь так со мной поступить!
Но демон ушел, даже ни разу не обернувшись и вскоре растворился в толпе. От обиды и разочарования на глазах Ли Цзиньяна выступили слезы. Мужчина потянул его за цепь.
— Итак, стартовая цена — сто лянов золотом, господа!
— Даю двести! — закричал кто-то.
Поднялся шум. Случайно глянув вниз, Ли Цзиньян обомлел — у кого-то из под халата торчали козлиные ноги с копытами!
— Триста!
— Четыреста!
— Даю сразу шестьсот!
Мужчины глотали вино и сыпали деньгами. Лица некоторых почему-то напоминали лица начинающих разлагаться мертвецов. Тот, с козлиными копытами, затопал громче всех:
— Тысячу, тысячу даю!!
У Ли Цзиньяна зашумело в голове.
— Даю две тысячи! — сказал ещё кто-то.






Глава 50. "Господин так красив, что этот слуга не может оторвать глаз"

Один, самый жирный, с лицом, как у хряка из свинарника, крикнул:
— Даю три тысячи лянов золотом!
Ли Цзиньян до сих пор не мог поверить, что это происходит с ним наяву. Это какой-то кошмарный сон!
— Три тысячи — раз, три тысячи — два, три тысячи — три! Товар продан. Можете забрать свой товар!
Жирный хряк радостно захлопал в ладоши с короткими и толстыми пальцами. На его роже, заплывшей жиром, действительно зашевелился свиной пятак! Ли Цзиньян обмер. Послышались топот, свист и улюлюканье. Хряк весь расплылся в улыбке, всплеснув короткими руками, и намотал на правую руку цепь, которая была пристегнута к ошейнику Ли Цзиньяна.
— Может вина? — спросил хряк. Мужчина заметил, что у него висят свиные уши и скривился от отвращения. Хряк легонько потянул за цепочку и сказал:
— Пойдем.
Ли Цзиньян понял, что если он не пойдет, его потащат силой, поэтому повиновался. Их сопровождали свист и улюлюканье этих странных на вид гостей заведения.
Когда они вышли на улицу, светила полная луна. Хряк отвёл молодого мужчину подальше и прижал к дереву, навалившись на него всем своим весом. Его свиная ряха приближалась к утонченному лицу мужчины. Ли Цзиньян издал жуткий вопль, увидев свиной пятак совсем рядом со своим лицом и едва не упал в обморок.
— Цзиньян, Цзиньян! — мужчина открыл глаза и увидел, как его тормошит Инь Чэ.
— Где он? — вскричал мужчина. — Где этот хряк?! — он сжал кулаки.
— Не было никакого хряка, — засмеялся демон, — это был я.
— Ты?! — озлобленно закричал Ли Цзиньян.
— Ну конечно, Цзиньян! Неужели ты мог предположить, что я действительно продам тебя кому-нибудь? Все это время я находился рядом. Ты сам призывал меня своими мыслями и теперь тебе от меня не отделаться. Я буду с тобой до самой смерти.
Ли Цзиньян сглотнул.
— Ну не злись, Цзиньян, я же просто пошутил, — подмигнул Инь Чэ, — это все была шутка. Розыгрыш. На то мы и нечистая сила, чтобы куражиться над людьми.
Ли Цзиньян заметил, что шею его больше не сжимает ошейник, а они находятся в том же самом лесу, освещённом полной луной.
Молодой мужчина был очень зол. Неожиданно, демон обнял его, склонил голову на грудь и, прижав свои остроконечные уши, начал урчать. Они стояли так до тех пор, пока злоба Ли Цзиньяна не прошла. Он неуверенно провел рукой по белоснежным волосам демона и проговорил:
— Не делай больше так.
Демон вскинул голову и заботливо вылизал ему щеку.
— Я хочу тебя, Цзиньян, — проговорил он.
Языки демона и человека сплелись в долгом поцелуе. Потом они принялись кататься по траве, будто играли в какую-то игру. Роем разлетелись сотни блуждающих огоньков, которых они вспугнули. Мерцающие огоньки взмыли в воздух. На этот раз Ли Цзиньян оказался сверху на демоне. Он склонился над ним и долго целовал, прежде чем овладеть им. После они поменялись местами.
— Мне нравится это, — сказал Инь Чэ и потерся о щеку Ли Цзиньяна. Молодой мужчина почувствовал, что его сердце наполнено безграничной любовью и привязанностью к этому существу. Неожиданно, он увидел, как из темноты леса на него уставились светящиеся глаза. Инь Чэ обвил его шею руками и притянул к себе.
— Не смотри туда, ты со мной, поэтому тебя никто не тронет.
Ли Цзиньян с упоением разглядывал белую светящуюся кожу демона. Он медленно провел по ней рукой. Демон также осторожно провел по его шее когтями.
— Если ты будешь со мною до самой смерти, я не против... — прошептал Ли Цзиньян.
Так они ласкались до самого рассвета, а потом Инь Чэ сказал:
— Цзиньян, мне пора идти.

Воспользовавшись ссорой с Бай Чжэнмином, Хань Вэньчэн решил устроить закрытую вечеринку и позвал танцовщиков. На этот раз парням было запрещено использовать веера и перед входом их обыскивали.
Чжан Ци вспомнил, чем закончилась вечеринка в прошлый раз и его начали терзать нехорошие предчувствия.
Хань Вэньчэн, наоборот, чувствовал себя беззаботно. Попивая дорогое вино, он, с заинтересованной улыбкой, наблюдал за молодыми танцовщиками.
Юноши, безусловно, все были стройны и красивы. Длинные волосы развевались в танце, браслеты на руках и ногах звенели. Их лица были привлекательнее многих хорошеньких женщин, а фигуры стройные и подтянутые. Хань Вэньчэн получал настоящее эстетическое удовольствие от танца и от кислой мины Господина, как его там, который никак не мог дождаться, когда же это все закончится.
Хань Вэньчэн пальцем поманил к себе одного из юношей и когда тот подошёл, усадил его к себе на колени. Парень не ожидал, что удостоится особого внимания господина.
— Господин так красив, что этот слуга не может оторвать глаз... — проговорил юноша.
— Правда? — усмехнулся Хань Вэньчэн. Он взял юношу за подбородок, развернул к себе и принялся долго целовать. Когда Чжан Ци заметил это, его передёрнуло. Это показалось не просто отвратительным, в глубине души он почувствовал боль. Что-то внутри него самого заставляло мучиться. Кроме того, Чжан Ци не мог взять в толк, почему Хань Вэньчэн, у которого есть близкий человек, позволяет себе такие вещи.
Краем глаза Хань Вэньчэн наблюдал за реакцией Чжан Ци и видел, как его коробит от всего этого. Глаза Хань Вэньчэна смеялись. Запрокинув юноше голову, он углубил поцелуй, после чего прошептал:
— Сегодня ты можешь остаться в моей спальне...
Опьянённые поцелуем юноша, не веря своему счастью, проговорил:
— Конечно, господин...
Его глаза заблестели.
Хань Вэньчэн раздевал юношу взглядом, представляя, что будет делать с ним в спальне.
Неожиданно, Чжан Ци услышал свист кинжала, который летел в сторону Хань Вэньчэна. Увидев это, Чжан Ци совершил молниеносный прыжок в сторону и закрыл собой молодого мужчину. Острый кинжал прошил ему грудь. Юноша, сидевший на коленях Хань Вэньчэна, с воплем вскочил. Вскочил и сам Хань Вэньчэн. Оба, и юноша, и Вэньчэн, оказались заляпаны кровью Чжан Ци.



Глава 51. "Какой же всё-таки господин Хань бессердечный!"

Хань Вэньчэн присел на корточки и склонился над Чжан Ци. Одним рывком он вытащил из груди мужчины кинжал, облизал на нем кровь и, словно дикий тигр, готовящийся к прыжку, посмотрел в зал. Он прекрасно видел того человека, кто бросил этот кинжал. Парень, который это сделал, в ужасе застыл под его ледяным взглядом. Кинжал со свистом пролетел по залу и пригвоздил парня к стене. Тот даже пикнуть не успел. Среди танцовщиков начался переполох. Перепуганные юноши подняли крик.

Хань Вэньчэн посмотрел на испуганного юношу в заляпанной кровью одежде, который ещё недавно сидел у него на коленях, и сказал:

— Иди домой.

После чего развернулся и пошел прочь, не оборачиваясь. Увидев слуг, он велел им позвать стражу и лекаря.

Молодой мужчина тщательно вымылся и надел чистую одежду, после чего закрылся в своей комнате и никого к себе не впускал.

Через некоторое время прибежал Чжэнмин, он начал тарабанить в двери.

— А-Хань!! А-Хань, открой, с тобой все в порядке? Я только что узнал...

Но Хань Вэньчэн не отзывался и никак не реагировал и Бай Чжэнмин окончательно впал в истерику. Он помчался в зал и увидел, как стражники выносят окровавленного Господина, как его там, а рядом суетится лекарь, давая наставления, чтобы люди несли раненого осторожнее.

Юные танцовщики хотели как можно скорее покинуть это место, их глаза были наполнены ужасом, но дорогу им преградил Сюй Чжишань. Он сказал, что дворец парни не покинут, пока он их не допросит. Допрашивал он юношей каждого по отдельности и каждый говорил одно и то же — что парень, бросивший в господина кинжал, был новенький и они ничего толком о нем не знают, кроме того, что он был скрытный, себе на уме. Некоторые юноши расплакались и, когда Сюй Чжишань окончил допрос, он отпустил их. Перепуганный произошедшим, Бай Чжэнмин снова начал тарабанить в дверь Хань Вэньчэна.

— А-Хань, молю тебя, открой!! — но ответа не последовало. Хань Вэньчэн с бесстрастным видом сидел у себя в кабинете, пропуская его крики и мольбы мимо ушей. Он о чем-то думал, сложив пальцы домиком. Затем взял первую попавшуюся книгу и принялся за чтение.

Бай Чжэнмин медленно сполз по двери и остался сидеть на полу как обессилевший побитый щенок.

Чжан Ци получил серьезное ранение и уже несколько дней не приходил в себя. Благодаря крепкому и закаленному организму, он чудом остался жив. Выходя из своего кабинета, Хань Вэньчэн случайно услышал разговор слуг:

— Какой же всё-таки господин Хань бессердечный! Господин Чжан Ци едва не поплатился жизнью, защитив его, а тому и дела нет! Ни разу даже не зашёл к господину Чжану, чтобы справиться о его здоровье. А ведь господин Чжан серьезно ранен.

Хань Вэньчэн вернулся к себе, чтобы подождать, когда слуги уйдут. Когда голоса слуг притихли, он вышел из кабинета и замер, будто колебался, думая о чем-то. Затем, наконец, он отправился к комнате Чжан Ци и открыл дверь.

Чжан Ци до сих пор не приходил в себя, его грудь натуго была перемотана бинтами, сквозь которые просачивалась кровь. Будто где-то вдалеке, мужчина услышал скрип двери. Он слегка приоткрыл глаза: перед глазами все плыло. Он увидел перед собой размытое чёрно-белое пятно, но почему-то знал, что это был человек и даже знал, кто именно. Хань Вэньчэн молча сделал шаг к постели и как бы нехотя взглянул на раненого мужчину, а потом развернулся и пошел прочь.

Увидев, что чёрно-белое пятно удаляется, Чжан Ци медленно поднял руку. Он хотел крикнуть:

— Не уходи... — но с губ сорвался только беззвучный шепот, а по щеке медленно скатилась слеза. Потом все снова погрузилось в темноту.

Хань Вэньчэн вышел из комнаты и столкнулся с Бай Чжэнмином, который уже поджидал его, скрестив руки на груди.

— А-Хань, что все это значит? Почему ты не впускаешь меня который день? Я чуть с ума не сошел, переживая за тебя!

— Да потому что ты достал своими ревностями и истериками, — ответил Хань Вэньчэн. — Сколько раз я говорил тебе, что не люблю этого.

— Прости, А-Хань, прости, я больше так не буду! Я так переживал, так соскучился! — Бай Чжэнмин налетел на мужчину, будто щенок, влияющий хвостом, который давно не видел своего хозяина. Он сразу же полез целоваться.

— Чжэнмин, нет, у меня нет никакого настроения.

— А-Хань... — разочарованно сказал юноша.

Хань Вэньчэн пошел к своему кабинету. Бай Чжэнмин погнался за ним, чтобы тот не успел закрыть дверь. Как только Хань Вэньчэн вошёл в кабинет и присел, Бай Чжэнмин сразу же примостился у него на коленях, обвивая шею молодого мужчины своими руками.

— А-Хань, что с тобой? — тихо спросил юноша.

— Чжэнмин... если бы ты только знал, как я устал от всего... — ответил мужчина и уткнулся лицом в грудь Бай Чжэнмина. Заботливые и нежные руки юноши принялись гладить его по голове, будто утешая.

— И почему Господин, как его там, не сдох? — поднял голову Хань Вэньчэн. — Он бы оказал мне хорошую услугу, избавив от своего присутствия!

— А-Хань, ты же знаешь, даже, если бы Господин, как его там, сдох, император бы прислал кого-то другого вместо него.

Хань Вэньчэн обречённо вздохнул и снова уткнулся лицом в грудь Бай Чжэнмина, будто пытался спрятаться там от всего происходящего. Бай Чжэнмин гладил его по волосам и осыпал голову поцелуями. Руки Хань Вэньчэна, наконец, сомкнулись на его талии.