Мы с Таей не выдержали этой жуткой картины, выскочили в коридор и, схватив свою одежду, выбежали
из дома. Одевались уже на улице.
На мне было чёрное двубортное пальто из драпа, ондатровая шапка и длинный серый шерстяной шарф, который связала мне мать. Она носила песочного цвета пальто со стоячим воротником и бордовую велюровую кепи с длинным козырьком.
После случившегося Тая не захотела оставаться у родственников, а на последнюю электричку в Пушкин, где находилось её общежитие, она уже опоздала. Пришлось вести её к себе. В тот вечер сестра Ленка осталась ночевать у подруги,
а мать -- у отчима. Комната оказалась свободной.
Дойти до моего дома можно было минут за пять. Но двигались мы черепашьими шагами, постоянно останавливались и целовались. Когда вошли ко мне в парадную, на дворе была уже глубокая ночь.
Сил подняться по лестнице у нас ещё хватило. Но открыть входную дверь я уже не мог.
Ключ в моих трясущихся руках не хотел попадать в замочную скважину.
Я расстегнул её пальто, расстегнул верхние пуговицы на платье и стал целовать её шею, спускаясь всё ниже и ниже...
Мы исходили от нетерпения! При тусклом свете лампочки я видел, как подёргиваются крылья её носа -- она судорожно, прерывисто дышала, жадно хватая ртом воздух.
Щёки её пылали, глаза затуманились, плечи мелко дрожали.
У меня кружилась голова от малиновой мякоти её влажных губ! Волны возбуждения накатывались одна за другой. Знойное женское дыхание обжигало лицо. Сердце ходило ходуном. Моя страсть горячей волной, вырвавшись наружу, накрыла нас с головой! О боже! Как же мы хотели друг друга!!
Я снова попытался вставить ключ в замочную скважину, но руки упрямо не слушались меня. В глазах всё расплывалось. Пол уходил из-под ног... Я схватился за ручку двери, чтобы не упасть...
Не помню, как открыл замок -- мы оказались в прихожей. Оставив пальто и шапки на вешалке, тут же зашли ко мне
в комнату. Свет не включал, чтобы еще острее ощутить её нежные прикосновения. Было удивительно тихо, лишь гулко стучало моё сердце.
Мы подошли к дивану и, буквально рухнув на него, в полном беспамятстве продолжали ласкать друг друга, освобождаясь от ненужной одежды. Чрезмерное волнение охватило меня, запульсировало в висках, застряло в груди. Зацепившись друг
за друга воспалёнными телами, мы полетели в бездну, переступив порог греховного рая.
Мы уже за себя не отвечали, у нас просто отказали тормоза...