Евсей, Ползун и прозрачные паруса.

Они встретились взглядами и поняли - обоим плохо, муторно и "сухо". Ползун с трудом переодевался, Евсей же, стоял возле своего шкафчика, медленно "водил жалом" и изо всех сил пытался сохранить равновесие. Получалось не очень. Его пошвыривало из стороны в сторону и только рука, мёртвой хваткой вцепившаяся в ручку дверцы, удерживала его в вертикальном положении. Он был в состоянии, которое называется - "птица - перепил". Вяло открыв рот, Евсей выдавил из себя:

- Ну что, Буратино, по рублику и в школу не пойдём?

До сих пор не пойму, почему плотников называют Буратино? Ведь работал папа Карло. Ну, в крайнем случае, Джузеппе. Буратино - это же "изделие", хоть и "одушевлённое". Ползун молча кивнул, соглашаясь. Евсей продолжил после паузы:

- Сейчас к бабке одной зайдём, поменяем полотенчик, вот и отпразднуем.

Ползун замотал головой:

- Нет. Сначала в магазин, на проспект, там надо стекло вставить. Боюсь, потом не сможем.

Евсей, соглашаясь, махнул молча рукой.

Вышли. Подошли к столярке. На столе уже ждало нарезанное со вчерашнего дня стекло. Взяли его очень осторожно и поставив вертикально, понесли. Стекло было большим. Примерно - два на полтора. Тяжёлое. Пройдя по двору метров пятьдесят, они поменялись. Снова взяли стеклянное полотно и понесли дальше.

Порыв ветра налетел, как водится в таких случаях, неожиданно. Он ударил этому своеобразному парусу чётко в бок! "Стеклянная команда" очень медленно, без единого звука, с глупым выражением своих лиц, начала заваливаться. Порыв усилился, скорость падения увеличилась и два "сухопутных яхтсмена", всё с теми же глупыми, полупьяными улыбками совершили "полуоверкиль", с дребезгом воткнувшись в асфальт...

Наш народ на любой случай придумает поговорку. Одна из них сработала на все сто процентов. А именно - "Везёт дуракам и пьяницам". Ни единого пореза!

Постояв немного на карачках, наша парочка, с диким трудом поднялась и направилась назад. Ползун был мужиком запасливым. На столе лежал ещё один лист, такого же размера. Вышел Геша и молча стал наблюдать. Парочка с кряхтеньем взяла второй лист и пошла, еле переставляя ноги, к куче битого стекла. Геша, всё также молча, подошёл к столу и быстренько нарезал ещё одно стекло. По заданным габаритам, благо, бумажка с размерами лежала на столе, придавленная куском кирпича.

На этот раз, "стеклянная команда" осилила метров семьдесят, пока внезапно налетевший порыв ветра не повторил своё безобразие и парочка, всё так же пьяно - глупо улыбаясь не завалилась на тот же бок! Снова - куча битого стекла, и ни одного пореза! Назад они топали уже походками бомжей - очень медленно переваливаясь с ноги на ногу и переставляя их вперёд на длину ступни. Дошли. Ползун тупо уставился на "свежий"лист. Повернулся к Евсею и изрёк:

- Я же два нарезал.

Евсей молча махнул рукой, мол - "мне всё уже фиолетово".

Они взяли третий лист... Всё происходило как в замедленной съёмке. Поймав равновесие, встав твёрдо, пара "зашла на третий круг". Шли они ещё медленней, чем во второй заход. Осилив метров девяносто, они были буквально сметены, очередным порывом ветра. На сей раз-упали быстро. Шквал налетел мощный и резкий.

Стояли на четырёх костях, как два больших кобеля. Даже задами крутили, пытаясь встать, но ноги уже отказывались принимать нормальное человеческое положение "стоя". Затем, как по команде, не сговариваясь, развернулись в сторону газона и в этом положении, на карачках, медленно дошли до травы. Переползли бордюрный камень и упали на травку. В данный момент, им было всё равно. Они чертовски устали...

К бабке пошли завтра... Но об этом-в следующий раз.