Хранительница. Глава 2.

II
«Ах, няня, няня, я страдаю, я тоскую...»

Наша бухта открыта, и море часто штормит. Лишь в рассветные часы волны разглаживаются, чтобы дать небу возможность вдоволь налюбоваться своим отражением, а нам – искупаться в девственно-нежной воде. Каждый рассвет так неповторим, прекрасен и... быстротечен! Как хочется остановить движение солнца на этом восхитительном моменте, но увы! Солнце поднимается всё выше и выше к зениту. Ещё немного, и оно засияет во всей своей ослепительной силе.
Цветы, дремавшие на рассвете в бутончиках, теперь раскрывают благоуханные лепестки. Ещё чуть-чуть, и природа скинет утреннюю неловкость, чтобы раскрыться новому дню. Это восхитительное чуть-чуть делает предполуденный час совершенно особенным. Он хранит черты таинственного утра, но скоро тайное проявится. Ещё несколько мгновений, и ясный день наступит. Несколько чудесных мгновений юности!
Перед полуднем всегда поднимается ветер. Море начинает дрожать от волнения. Оно не желает больше быть послушным небу. Сперва лёгкая рябь сминает чистое зеркало. Стихия становится своевольной, непредсказуемой. Потом волны короткими ударами сметают песочные домики, сердечки и надписи с прибрежной полосы. Милым фантазиям, лопаткам и ведёрочкам больше нет места у берега. Море ревёт, мечется, не подпускает к себе никого. Море само не знает, что с ним происходит, почему оно окатывает холодными брызгами каждого, кто посмеет приблизиться. Нестерпимая тоска поднимается с самых глубин и содрогает насквозь пучину. Рядом с водой невозможно больше находиться. Мы перебираемся под прикрытие шэка как раз вовремя, потому что наши топчаны под зонтами, где мы только что сидели, теперь все облиты водой.
Море, испуганное собственной дерзостью, как будто взбесилось. Вкус свободы сведёт с ума кого угодно. Так начинающий водитель, оказавшийся за рулём гоночной машины, жмёт на газ. И боится, и не знает, куда его занесёт, но чувствует, что оставаться на месте нельзя. Душа летит, не разбирая дороги. Ах, юность! Нескладная и прекрасная. Краткие мгновения, за которые переживаешь больше страстей, чем за всю оставшуюся жизнь. Юность похожа на большой взрыв, который вероятное превращает в действительное. Юность – это старт ракеты, это выплеск такого количества энергии, чтобы хватило для подпитки до скончания века. Никогда не повторятся больше столь острые переживания смертельной тоски и головокружительного счастья. А вокруг чего? По сущей ерунде! Сейчас-то мы с Виолеттой знаем, что в самом деле стоит истинного горя и великой радости. Выделяем важное из несущественного. Разбираемся в людях. Умеем казаться умными и красивыми. Дадим сто очков вперёд вот этим, к примеру, девушкам, что лёгкой стайкой пропорхнули мимо нас. Им не сидится за столиком. Им надо, видите ли, в такой ветер нестись куда-то. Не иначе, как на свидание. Ну что с них взять? Девчонки! В поту и в морской пене, одеты невпопад, безвкусно напомажены. Одна в туфлях бежит по песку. Другой не хватило времени расчесаться. Да в них нет ни капли женственности! На их фоне мы... ох, нет сил признаться... Восхитительная юность, куда ж ты убежала?! Девушки, постойте, замрите! Дайте на вас налюбоваться! Вы такие ещё по-детски хрупкие, но женская сила уже пробуждается в вас. Что-то значительное должно произойти, и от волнения вы стали колючими, небрежными. Вы как ракеты перед стартом. Отсчет пошёл. Готовы! Но не знаете, куда и как лететь. Сейчас рванёте, но не по уму. Ах, не сгореть бы вам в собственном огне!
Природа вооружила юношей и девушек арсеналом инстинктов для правильного старта. Если система сработает без сбоев, вас вытолкнет на орбиты, достойные настоящих мужчин и истинных женщин. Старт женской судьбы отнюдь не тише мужского старта. Запал равный. Разница не в силе, а в векторе приложения силы. Ракеты рванут в противоположных направлениях. Мужчины отправятся изменять мир. Их задача осуществлять движение вовне, трансформировать реальность, уничтожать и создавать новое. Им придётся потратить жизнь на совершение творческого акта. Женской задачей станет обновлять исчерпавшую себя жизнь, чтобы не останавливалось движение вечного существования, высшим выражением которого все мы, люди, являемся. Женщине предстоит путь в глубину, к истокам новых сил. Их мы храним и взращиваем, оберегая всё уже осуществлённое.
Я поняла, что моя прежняя досада на женскую слабость перед мужским могуществом была ошибочной. Я попала в ловушку, которую строит нам логика. Дело в том, что полярные знаки «+» и «-» не сравниваются, как лучший и худший. Но особенность нашего понимания противоположностей такова, что мы не можем мыслить о плюсе и минусе иначе, как о чём-то хорошем и, соответственно, плохом. Стоит наделить мужчину положительными качествами, как женщине тут же достаются отрицательные. Мужской ум, сила и смелость неизбежно оборачиваются женской глупостью, слабостью и трусливостью. Если мужчина предстаёт светлым и ясным, то женщина тут же покрывается таинственной тьмою. Но в таинственной тьме не разглядишь глубину женской души. И, чтобы увидеть невидимое, нам придётся сменить точку зрения. Нет, не слабость и сила, не положительные и отрицательные качества отличают нас, а разный арсенал, так сказать, для путешествия в противоположные стороны. Я представляю Странника где-нибудь в Заполярье. А вот он же в тропических джунглях. Вооружённый мачете или ледорубом, в широкополой шляпе или в меховом капюшоне, Странник везде останется самим собою. Существование, принимая мириады мужских и женских форм, всё же остаётся единым в своей сути. Разнимся мы лишь экипировкой, которая каждый раз наилучшим образом подходит для задач, поставленных перед нами необходимостью. Мужчине дана сила, чтобы её тратить. Крепкие мышцы и острый ум для творческого преобразования мира. Покоритель пространства любит скорость, любит риск. Создатель умеет разрушать. Без агрессии ему не обойтись. Женщине дана власть обновлять жизненную силу. Крепкая любовь и острая интуиция, чтобы вдохнуть и поддержать жизнь. Женщина умеет быть осторожной. Умеет терпеть и присоединяться. Без особенной чуткости ей не обойтись. Мы можем много щебетать, но и без слов мать поймет то, к чему мужчина глух и слеп. А творец проявляет ум и изобретательность, недоступные женщине. Хозяину предметного мира легче собрать велосипед, чем убрать со стола. Он построит дом, а уж поддерживать в нём жизнь и порядок – дело хранительницы. Ей же легче читать в его глазах, чем прочесть инструкцию к смартфону. Она ориентируется в отношениях так же свободно, как он в устройстве вещей.
Арсенал, которым природа снабжает мужчину и женщину, проявляется уже в детстве и приходит в полную боевую готовность к юности. Маленькие стремнины с ранних ногтей заняты освоением пространства: собирают конструкторы, катают машинки, бросают камни и что под руку попадётся. Готовы сами в любой момент броситься, сломя голову, куда угодно. Лезут на рожон и в драку. Тем временем миниатюрные водоворотики всех и вся спешат прижать к груди, накормить, защитить. Малышки уже любят воображать перед зеркалом, наряжаться и наряжать кукол. Всё это – формы проявления пробуждающейся женской силы, направленной внутрь, вглубь. Девочкам надо установить чёткие отношения между людьми, вещами, куклами и машинками. Технические характеристики последних не столь интересны, как их взаимосвязь друг с другом: тут мама AUDI c дочкой MINI, там папа BMV c дедушкой Москвичом. Этот хороший, тот плохой.
Для юноши мир есть то, чему надо бросить вызов. Попробовать его на прочность, а заодно и себя самого. Разрушить устои, нормы, чтобы создать новое любой ценой, пусть даже и жизни. Отменная логика и объективность ничуть не мешают вам, герои, кидаться в крайности и все тяжкие, навстречу стихиям, чтобы победить или стать побеждёнными.
Для девушки мир есть то, что надо любить, беречь. О, да родится больше женщин, да стихнут войны на Земле! Мы консервативны и реалистичны, выносливы и терпеливы. Избираем золотую середину, а не крайности. У своевольной музы сложный характер. Она явно предпочитает мужчин. Зато психические расстройства нам менее свойственны. Правильная и долгая жизнь, здоровое питание и умение ухаживать за собой – часть женского арсенала. Наша цель – выжить и дать жизнь. Вот почему мы отступаем перед морем. Без нашей защиты ребёнок умрёт. Без нашей побудительной силы мужчина не станет создателем, его мечты не станут реальностью, идеи не распространятся среди людей, и дом, который он построит, придёт в упадок.
Мне приходится отвлечься от размышлений, потому что сейчас начнётся любопытное зрелище. Хозяева нашего шэка пригласили «тарзана». Он приготовился залезть на высоченную пальму, чтобы срезать спелые кокосовые орехи. Если этого не сделать, кокосы сами упадут, когда им вздумается, и не исключено, что на нас. Кокосовые пальмы тут повсюду, и их тяжёлые плоды представляют серьёзную опасность для людей. Поэтому у «тарзана» всегда много работы. Чуть-чуть недоследишь, и бах! Как-то раз я едва вышла из дома с детьми, и вдруг в паре метрах от нас хлопнулся о землю здоровенный орех с силой, способной раскроить череп слону. Это великая сила гравитации. Она, несомненно, имеет женскую природу. Я о ней ещё подумаю. А пока мы с подругой смотрим на зрелище, столь привычное для здешних мест, но впечатляющее европейцев.
Ловкий юноша, обмотав ноги верёвкой, в считанные секунды влез на пальму. Я внимательно следила за его движениями. Сперва он предпринимал усилие, которое изменяло его положение в пространстве, поднимало на уровень выше. Следующее усилие фиксировало занятую позицию. Верно, сама природа действует подобно нашему «тарзану». Перемещает тела мужская творческая сила, а закрепляет каждый новый шаг сила охранительная, женская, которая сама по себе не явна, не производит движения, но без неё движение невозможно.
Грохот падающих кокосов сотряс землю. Это наш «тарзан» отсекает своим мачете плоды, поспевшие под тропическим солнцем. Солнце – огненная стихия, разрушающая и оформляющая. И человеческим душам, чтобы созреть, не обойтись без помощи огненной стихии, но иного проявления. Плоды поспевают на солнце, в огне оформляются металлы, а души зреют в пламени страсти. Страсть пробуждает в юноше творца, а в девушке хранительницу. Все должны закалиться страстью. Закалиться или сгореть. И пылают бедные молодые сердца страстью к какой-нибудь великой идее, например, или к делу, и, конечно же, друг к другу.
Гравитация притягивает только тела. Любовь творит это ещё и с душами. Любовь, конечно же, Она. Женская сила, которая засасывает, словно водоворот, и объединяет разное в одно. Мужская природа, напротив, стремится вырваться прочь, чтобы сохранить свою отдельность. Но не так-то просто избежать женских чар. Юноши, пронзённые стрелами Купидона, изливают свои муки миру: кричат, творят, вершат, дурят, выплёскивают силу. А мы принимаем её, направляем и делаем бесконечной. Девушки скрывают страсть под опущенными ресницами, впитывают силу внутрь, в глубину, к таинственному лону самого Бытия, вечного младенца, который, только мы влюбляемся, ликует. И тогда глаза наши лучатся восхитительным светом.
Я вытащила из сумочки старенькое походное зеркальце и подмигнула появившейся в нём даме. А давно ли, недавно ль, из-под оправы смотрела на меня совсем юная девушка. Затаив дыхание, она ждала чуда. Ей казалось, что вот-вот, может, сегодня или завтра, к ней явится Он, её герой, которого она полюбит навсегда. А вдруг Он никогда не придёт? Изнемогая от тоски, стояла она на берегу вот этого же моря, что до сих пор никак не успокоится, и с ужасом озиралась вокруг. Всё, что раньше было ей дружественно, теперь стало враждебно. Море казалось слишком жестоким, звёзды слишком холодными, небо слишком далёким, красота безнадёжно немой без Него. «Только приди, Бог мой, – молила она. – Спаси меня, защити! Я больше не могу ждать! Если ты не явишься сегодня... нет, прямо сейчас, я... я умру, потому что не могу больше ждать тебя ни минуты, слышишь?» И ждала, ждала. О, женщины умеют ждать! Мы словно сидим, затаившись, на краю омута, и все, кого накрываем водоворотом силы, становятся как будто нашими детьми. Женская любовь всегда материнская. Влюблённому мужчине нужно любой ценой, хоть убить, но завладеть предметом страсти. Нам же надо во что бы то ни стало, хоть убить себя, но уберечь его, дать жизнь его детям и мечтам. «Отдать всё и сохранить всё». Я вспомнила Ромена Роллана. Он сумел проникнуть в самую глубину девичьей души и выразить страсть истинной женщины, жаждущей «отдать себя существу, которое будет и сильнее и слабее её, кто обнимет её и приникнет к её груди...»
В омуте прошлого я храню сокровище, свет, источник вдохновения. Воспоминание, давно превратившееся в сон. Самый прекрасный сон в моей жизни. Я на школьном балу. Он подходит ко мне, как будто не замечая других девушек, и с улыбкой протягивает руку, приглашая на танец. Заветная мечта вдруг неожиданно, невероятно сбывается, и я танцую с Ним, не чувствуя под собой земли от захлестнувшего счастья. Иногда за всю жизнь судьба дарит человеку лишь несколько минут блаженства, которое, как вспышка немыслимой яркости, пронизывает следующие десятилетия и легко доходит до самой глубокой старости. Танец закончился. Учитель присудил нашей паре первое место за выразительность и вручил приз – шоколадку. А Он снова улыбнулся и ушёл. И вот всю жизнь я ищу Его среди людей, в образах, мечтах. Но не нахожу. И тоскует мятежная душа. Вздымается волной как можно выше, и тут же падает, покорившись природе. Возвращается к берегам, склоняется к земле.
Ветер усиливается. Природа как будто испытывает то же странное волнение, что и я. Откуда оно берётся? Я ощущаю его всегда. То слегка где-то щемит внутри, приятно даже, то становится совершенно невыносимо. Адски мучительное и блаженное волнение. Влюблённость. Без неё немыслима и бессмысленна жизнь. Люди давно уже заметили, что сила, возбуждающая влюблённость, исходит не от предмета страсти, а поднимается из глубины души небесной волей, стрелою Купидона. А предмет страсти повинен лишь в том, что первым явился на глаза несчастному.
Так с чего же начинается юношеская влюблённость? Не хватает воздуха? Теряет вкус еда? Нестерпимая тоска вытесняет детскую беспечность и тянет, тянет упрямо, словно магнитом, мучительно, сладостно. К кому или к чему? Душа кричит о помощи, содрогаясь от одиночества, осознав свою убогость и полнейшую нежизнеспособность отдельно от этого великолепного, но неизвестного Нечто, которое, впрочем, словно сжалившись, начинает оформляться. То со вкусом и расстановкой, то шутя и играя, подбирает образы. И бедные жертвы в страстном трепете простирают руки то к морю, то к луне, к звезде, цветку или зверю. Любовь зла! Влюбляются в голос кумира или в прелести статуи, пока, наконец, не находят друг друга. Любой из нас может, сам того не подозревая и не желая, стать главным героем чьих-то безумных фантазий. Разве поверила бы я тогда, что тот, в чьи бездонные глаза заглядывала, словно воришка, чтобы украсть себе каплю блаженства, чей мягкий голос был для меня наисладчайшей музыкой, а слова – откровением, навечно запечатлённым на скрижалях памяти, что он и тот настоящий, к кому неудержимо рвётся душа, без кого не могу прожить ни минуты, но всё же живу, – не одно и то же! Что знала я о человеке, руки которого, как огня, касалась? Почти ничего. Не знаю ничего и сейчас. И слава богу, потому что чем ближе узнаёшь предмет страсти, тем яснее видишь обман, несоответствие его с тем, о ком не утихает тоска сердца. Так к кому же или к чему на самом деле рвётся душа? Оно, хоть и может принимать разные внешние образы, тем самым возбуждая к себе страсть, в действительности никогда не покидает внутренний мир. Великолепное Нечто, вожделенная цель стремления души, есть не что-то отдельное от неё, а её же собственная непроявленная сущность. Оно то, чего не хватает человеку до совершенства, овладев чем, душа обрела бы целостность и стала одним с Богом. Однажды и я поняла, что тот, кого напрасно искала среди людей, на самом деле – порождение моего внутреннего мира. Непроявленная сущность женской души, овладеть которой мы жаждем, но не можем – это чистая мужественность. Так же как для мужчины это недостижимая совершенная женственность. Ей нет имени, однако она, пока мы живём, принимает разные имена. Для женщины это может быть имя сына, мужа, отца или кумира. Для мужчины – имя любимой. Всё можно объяснить простым сексуальным влечением, инстинктом продолжения рода. Это так. Но сексуальное влечение у человека – это физическое выражение духовного стремления к совершенной целостности. И как же интересно переплетаются, в какой чудной гармонии, стремление души и тела к бессмертию, к богоподобию! Но увы, ни то, ни другое недоступно в жизни. Жизнь – это состояние дисбаланса, это движение, побуждаемое тягой всего сущего к совершенству, достижение чего, возможно оно или нет, будет являться уже иным состоянием вне движения, отличным от жизни. Поэтому в природе, в нашей жизненной среде, совершенство иллюзорно. Соединение душ, так же как и соединение тел – обман, дар краткого блаженства. Произведение потомства не даёт бессмертия человеческому роду, а лишь продлевает его существование во времени. А время, как известно, не объективно. Духовное слияние ещё великолепней и иллюзорней, и так же не даёт душе ключа от клетки, в которую она заточена природой. Итак, пока живем, мы, женщины и мужчины, повинуясь всеобщему закону, движемся к высшей цели, тянемся друг к другу. Одни видят в представителях противоположного пола лишь то, чего им не достаёт для наслаждения. Другие – то, чего им не хватает для совершенства. Любая женщина в мужском понимании может быть как тёлкой с классной попкой, так и богиней, Матерью всего сущего. Любой мужчина в женском представлении может быть и кобелём, и творцом Вселенной. Каждый по-своему переживает страсть. Но результат всегда один: молодые люди создают пары. Ожидание переходит во владение. Вероятное и невероятное становится реальностью. Страсть закалила должным образом сердца, и вот уж она как будто укрощена узами законного брака. Юность отгрохотала фантастическим фейерверком. На смену ей пришла зрелость, но ожидаемого спокойствия не принесла. Пока я мечтала, солнце поднялось к зениту и скрылось в туче. Краски померкли. День не обещает быть ясным. Погода портится.
«Не пора ли нам домой?» Дама в зеркале согласно кивнула и отправилась в сумочку. Мы с Виолеттой поспешно собрали вещи и детей и покинули шэк.