Истинная история Пигмалиона и Галатеи

Скульптор отложил в сторону свои инструменты, затем, чуть подумав убрал их совсем, в ящик, чтобы не было соблазна еще исправлять и дорабатывать. Статуя была готова. Позади все мысли о том, каким будет его творение, бессонные ночи, в поисках нужных решений. Стало даже грустно, как это бывает всегда по окончании очередной сложной работы.
Он увидел этот камень у торговца. Идеальный блок, белого с прожилками, Каррарского мрамора, примерно в три с половиной локтя высотой. Он как будто светился изнутри, притягивал взгляд. Торговец, запросил очень большую цену, но скульптор не стал торговаться, как обычно. И не ушел, заплатив, как поступал всегда. Лично проследив за погрузкой, он весь путь шел за повозкой и не успокоился пока глыба не была установлена на помост, где он обычно работал.
Несколько дней, он ходил вокруг камня, рассматривая его с разных сторон, при разном освещении, пока, наконец не увидел её. Он бросился к пергаменту, чтобы углём набросать эскиз будущей скульптуры. Изображение девушки, как бы защищающейся от его взгляда одной рукой, другой же торопливо поправляющей сползающую накидку, чтобы прикрыть свою наготу. Он уже точно знал, кто подарит скульптуре свою фигуру. Известная гетера, с которой он давно был знаком, станет его натурщицей. Это будет стоить ему больших денег, но шедевр, который он создаст, окупит все затраты и принесёт гигантскую прибыль.
Вот только лицо, он еще не знал каким будет лицо статуи. И вдруг вспомнил, как несколько лет назад, ему приснилась неземной красоты девушка и он, прямо на кровати, при свете свечи, набросал несколько эскизов.
Всё было готово и во второй день месяца Гамелеона (примерно середина января), скульптор начал свою работу. Больше года он не выходил из мастерской, он ел и не чувствовал вкуса, он пил вино и не пьянел, он спал, только когда валился с ног от усталости, он был одержим только работой, забыв о мире, за стенами.
Первой появилась рука. Раскрытая ладонь с чуть согнутыми пальцами, выглядывала из грубо обозначенной фигуры, как бы просила не притрагиваться к ней. Потом из камня появились плечо и восхитительная грудь, накидка едва прикрывающая правую сторону тела. Чтобы не утомлять манекенщицу, он отпускал её в конце дня, а сам работал по наброскам. Накидка, складками лежавшая около правой ноги, открывала лишь кончики пальцев. Левая нога была полностью открыта, икры бёдра, талия грудь и плечи, манили, от них трудно было оторвать взгляд и лишь закончив фигуру, скульптор расплатился с гетерой и накрыв статую плотной тканью, взялся за лицо. Теперь в мастерскую, он не впускал никого, даже слуг. Еду ему оставляли за дверью и бывало, он сутками не притрагивался к ней.
Наступил решающий момент. Дрожащими руками, мастер развернул ткань и не смог устоять на ногах. Она была прекрасна, даже лучше, чем он представлял в самом начале. Зажег десяток свечей, расставив их повсюду и на разной высоте, скульптор отошел к двери и дрожа всем телом повернулся. Мраморное тело, светилось изнутри, оно было как будто живым. Нет. Нет. Нет. Оно было лучше живого.

- О Галатея - воскликнул Пигмалион – я не могу тебя продать, я не хочу с тобой расставаться

***
Несколько дней он ходил как потерянный, ночью, стоило ему заснуть, он видел Галатею такую желанную, влекущую и …живую. Днём, глядя на своё творение, изнемогал от любви.
В один из дней, бесцельного блуждания по улицам, ноги, как будто сами принесли его к храму Афродиты. Пигмалион вошел и тут же упал на колени, перед статуей богини, созданной его учителем.
- О рождённая из пены морской, прекрасноликая Афродита. Помоги мне обрести счастье, в совершеннейшем образе творения моего, Галатеи.
Ничего не ответила Богиня, смотрела в сторону, вот только уголки губ, как будто приподнялись в лёгкой улыбке. Но несчастный не заметил этого, он встал и шатающейся походкой вышел из храма. Силы почти не осталось и он сгорбившись побрёл в мастерскую.
Вошел и бессильно упал на грубый лежак, покрытый тряпьём, который всё это время заменял ему кровать. «Никакой надежды, так стоит ли жить? Уснуть бы и не просыпаться больше»
- Милый, ну где же ты пропадаешь? Я тебе поесть приготовила, а тебя всё нет.
«Вот уже и бредить начал» подумал скульптор. Без желания приоткрыл глаза … и вдруг вскочил, пораженный увиденным. Перед ним стояла Галатея.
- Ну вот, я сошел с ума.
- Что ты такое говоришь, любимый.
- Может я сплю – Пигмалион потряс головой
- Тебе надо отдохнуть, но сначала перекуси – Галатея, подхватив скульптора под руку, помогла ему встать и не прекращая болтать повела к накрытому столу.
- Я вымочила хлеб в вине, как ты любишь. Вот фрукты и лучший козий сыр, с Крита. А вино твоё любимое, Хиосское. Я уже развела его, морской водой.
- Но откуда?
- Я всё про тебя знаю дорогой.

Просыпался Пигмалион теперь поздно, он наслаждался отдыхом, после изматывающей работы. Галатея умело руководила слугами. Дом изменился до неузнаваемости, стало чище и светлее. Он спустился из спальни, к столу накрытому к завтраку, выпил вина, отломил от чёрствой ячменной лепёшки небольшой кусок и макнув в чашу с вином с удовольствием съел. В окне выходящем во внутренний двор, он увидел Галатею. Заброшенная раньше территория, использовавшаяся как свалка, превратилась в роскошный цветник. Женщина (а была ли она женщиной?), порхала между розовых кустов как большая белая бабочка, улыбаясь и как будто напевая что – то.
Глядя на неё Пигмалион, вспомнил, как она рождалась, сбрасывая с себя обломки мраморной глыбы. Вместе с воспоминаниями возвращалось почти забытое желание творить.
Он любил это чувство, зуда в руках, он соскучился по запаху мраморной пыли, он почти физически ощутил вес молотка в правой руке. Почти бегом, скульптор вошел в мастерскую и остолбенел.
- Милый, ты убежал даже не поцеловав меня – как обычно защебетала она и вдруг замолчала, увидев разгневанного мастера.
- Где – заорал он – где моя мастерская? Где мои инструменты?
- Я подумала, что здесь мы могли бы принимать гостей. А инструменты в чулане.
- Она подумала! Идиотка каменная! – взорвался скульптор – о каких гостях может идти речь, если я не буду работать?
- Я не хочу, чтобы ты делал статуи женщин - заплакала вдруг Галатея.
- А я буду делать то, что приносит деньги. Обнаженные женщины пользуются большим спросом. Я к торговцу камнями, а ты к моему приходу верни всё, на свои места.
- Ты меня разлюбил? - робко спросила Галатея
- Нет. С чего ты взяла?
- Ты сделаешь новую статую и влюбишься в неё.
- Глупости, нам нужны средства, для существования.

Торговец встретил его широкой улыбкой, такой дорогой клиент требует особого внимания. Толстый эллин, подхватил скульптора под руку и повёл в самый угол большой площадки, заставленной камнями разных форм и размеров.
Он увидел камень издалека, даже не камень, а то, что из него может получиться. Чёрная как сама ночь женщина, застывшая в танце. Он встречал таких женщин на невольничьем рынке, они привлекали внимание своей дикой, первобытной красотой и сейчас перед ним был материал, достойный этой красоты. Очень редкий, испанский мрамор, глубокого чёрного цвета, с золотыми прожилками. Скульптор уже видел, как красиво будет играть это золото на гладком теле танцовщицы, поэтому, не сразу понял, что сказал торговец. С трудом избавившись от чарующей красоты камня он наконец осознал названную цену. Она превышала его возможности втрое. Даже при удачной торговле, хозяин лавки не сбросит цену настолько.
Скульптор, молча повернулся, не обращая внимания на торговца и пошел не разбирая дороги. В голове, была лишь она. Танцующая негритянка. Остановился, только дойдя до моря. Вдалеке мелькали паруса лодок, снующих между невидимыми отсюда островами.
Какой же ты глупец, Пигмалион. Сейчас ты мог бы иметь, один из тех, скрывавшихся за горизонтом островов, с этими лодками и лавкой торговца, со всеми его камнями.
Он был сейчас уверен, за статую Галатеи, выручил бы огромные деньги. Но сам отказался от всего этого. Для чего? Чтобы рядом была красивая женщина? Женщин у него всегда было много, в том числе и красивых. Он даже мог отказаться от встреч с ними, на время работы. Творчество, вот, что было для него самым важным и он своим глупым поступком лишил себя этой возможности.
- О боги! - воскликнул он - Это жестокое наказание, но справедливое. Хвала вам. И шагнул навстречу набегающей волне.