Воин Целитель Творец _Глава 29.Тайны Черного Дракона

- Думаю, логичнее всего начать по порядку. С пункта а), - Ди стоял в своей клетке в полный рост и старался говорить так, чтобы всем было слышно в этом огромном зале. Он был пугающе спокоен и смиренен. – То, что у нас с Викторией был роман – утверждение неверное. Нас даже трудно назвать друзьями. Да, это факт, что большую часть своего времени я проводил в больничном корпусе, факт, что я встречал ее там, факт, что мы общались. Я ходил в этот корпус с одной целью – практика. Я лечил больных и раненных, находившихся там, и брал с них клятву никому не говорить об этом. К сожалению, для меня из исцелений не проходит бесследно. После каждого случая я некоторое время сам переношу «забранную» болезнь. Совсем недолго… Мои эксперименты закончились благодаря госпоже Дороговой. Ее случай доказал, что я не всесилен, мне еще многого надо достичь, прежде чем я смогу по-настоящему лечить людей не убивая себя… Помимо меня в больничный корпус под покровом ночи ходил еще один человек. Я единственный, кто знал их тайну. Я не был для Виктории другом, хотя она и разрешила называть ее по имени, я не имел для нее авторитета. Поэтому она не обратила внимания на мои предостережения. А когда все зашло слишком далеко, она обратилась ко мне за помощью… Она хотела, чтобы я забрал жизнь ее ребенка, - по залу пробежала волна удивленного гула. – Она немного знала о моем прошлом и считала, что не страшно, если я возьму на себя еще один грех. Но я отказался. И мой отказ привел к таким страшным последствиям, - в зале начались разговоры и выкрики с места, типа, одной капли крови на руках больше, одной меньше. Но Тацу не слушал их, он жадно всматривался в дальние ряды.

- Я вижу тебя, трус! – обратился он к кому-то в зале. – Ты оставил ее в бездне отчаяния, одну во тьме, и она оступилась. Теперь ей придется рождаться снова и снова, пока она не искупит… Я вижу твои бегающие глаза, трус. Жаль, что ты не видел ее обезумевших глаз в тот вечер. Хотя нет, ты бы испугался, потому что ты трус. Если ты сейчас не встанешь, ты подтвердишь степень своего бесчестия.

- Господин Ди, - прервал его судья Танака. – Заканчивайте цирк, это неуважение к суду.

Тацу почтительно поклонился с извинениями. По залу прошелся шепоток, и кто-то в среднем ряду поднялся. Ясото узнала в нем парня из отряда Кэси Ди. Именно он спал у двери и помог ей найти брата ее учителя. Воронин тоже узнал своего подчиненного. «Мэтью», - прочитала Кин по его губам.

- Господин судья, - обратился Верховный наставник Кан, - я осмелюсь попросить вернуться к делу. Младший лейтенант Мэтью получит наказание согласно правилам монастыря. – Судья согласился. – У меня есть вопрос к моему подзащитному. Как это ни странно, подробности того вечера не известны даже мне. – Судья дал позволение. Итак, вы виделись накануне смерти командира Саммерс. Расскажите, подробнее, что произошло.

- Она вызвала меня во время бала запиской, как и говорила моя ученица Кин. Я действительно спешным порядком направился к ней. Виктория была в тихой истерике. Она еще раз повторила свою просьбу и снова услышала мой отказ. Тогда она сказала, что такие люди, как я, не должны жить на этой земле, что и за стенами этого монастыря, этой школы мне, Черному Дракону, не уйти от правосудия, что она станет рукой высшего суда. – Тацу закрыл глаза. Ему явно не хотелось всего этого говорить. Тяжело вздохнув, он продолжил. – Виктория подарила мне поцелуй, поцелуй смерти. Я понял это, когда почувствовал странный вкус во рту, когда ощутил, как мои зрачки расширись, и кровь начала закипать. Все это произошло за какие-то доли минуты. Я оттолкнул ее, и в этот момент она сделала резкое движение рукой, и мне в шею вцепилась змея. Судебные медики видели следы укуса. Я просил противоядие. Виктория заверила меня, что его нет… Семья Саммерс славится талантами в области ядов и управления змеями… Это мастерство передается из поколения в поколение… Я понял, что погибну, если не приду к Винсенту, моему другу, который творит чудеса во врачевании… Я так долго шел… Дальнейшее вы знаете… Я и представления не имел о планах Виктории, я не спрашивал и не читал ее мыслей… В этом моя ошибка…

В зале стояла тишина. Все ждали продолжения речи подсудимого. Ясото не могла унять сердцебиение, и у нее уже начала кружиться голова. Внимательный Натсуки почувствовал ее состояние и обнял ее за плечи, шепча что-то утешительное, но Кин не услышала, все ее внимание было приковано к учителю.

- А что вы можете сказать относительно другого обвинения? – спросил Маерс. – Вы убили четырех человек. И это не было ошибкой в поединке. Экспертиза это доказала. Назовите причину. Почему вы это сделали?

Ди молчал. Ясото имела представление, что он сейчас чувствует, хотя внешне ничего не было заметно. Тацу с невозмутимым видом устремил взгляд в некуда и, казалось, не собирался ничего говорить.

- Ну же! – настаивал Маерс.

- Я… - неуверенно начал подсудимый, - я…

- Он выполнял мой приказ! – раздалось из зала. Человек в капюшоне, которого заметил Натсуки, теперь стоял в полный рост. От него веяло могуществом. Он открыл лицо, и весь зал засуетился в почтительных приветствиях.

- Ясото, это же Дарэн, - удивленно прошептал друг Кин.

Судья Танака произнес речь, подобающую для такого случая. Правитель, выразив свои благодарности, начал медленно спускаться. Ясото заметила, что тело этого человека очень слабо, что в нем мало энергии, а лицо выдает признаки болезни. Она обернулась на Тацу. Ее учитель побледнел, словно потерял всю кровь. В его глазах плясал ничем не подавляемый ужас, хотя Ди тщетно старался справиться со своими юношескими страхами. Правитель спустился и некоторое время смотрел на подсудимого через решетку. Зал молча наблюдал.

- Сейчас ты один меня слышишь, - четко воспроизвелась фраза где-то в глубине головы Кин. – Вряд ли кто из присутствующих обладает достаточными способностями, чтобы уловить этот тембр, а тебе я приказываю слушать, Дракон. – Ясото поняла, что это говорит Дарэн. Именно говорит, а не передает мысль, потому что движение его губ было видно. Но его действительно никто не слышал. Тацу старался сохранять внешнюю невозмутимость, но никак не мог уравновесить эмоции. Ясото ощущала все его волны. «Неужели учитель Ди боится этого человека?» - спросила себя Кин.

- Ты так взволнован, - продолжил Римус Дарэн. – Ты беспокоишься о том, что сейчас подумают люди, ведь мы заставляем их ждать, а они не понимают, что происходит между нами. Хочешь, я прикажу им заснуть минут на десять. Ты же знаешь, они не смогут отказаться выполнить мой приказ. А мы зато сможем все спокойно обсудить, - глаза Тацу сверкнули металлическим блеском и молния его гнева прошла через эмоциональное тело Ясото. – Ладно, ладно, пошутил… Я так хотел тебя снова увидеть, мой мальчик. Ты в тот раз так быстро ушел, что я даже не успел поблагодарить тебя за хорошо сделанную работу и послушание. – Этот голос показался Кин приторно сладким и оттого очень противным. – У меня к тебе есть одно дело, Тацу. Тот мой приказ не очень благотворно сказался на моем организме. Фактически я умираю. До меня дошел слух, что ты чудесным образом даешь исцеление. Помоги мне, и ты будешь оправдан по всем пунктам, и тебя вновь примут в ряды отряда Правительства, - он прохаживался вокруг клетки, не обращая внимания на недоумевающий зал. Ясото очень волновало, что ответит ее учитель, но из-за гула она ничего не услышала.

- У каждого своя карма? Ты отказываешься? – переспросил Дарэн. – Странная причина: не хочешь умирать смертью, предназначенной мне. Ты, говоря так, подвергаешь свою судьбу, свою жизнь полному разрушению.

Тацу закрыл глаза. Ясото вдруг почувствовала, как тяжело и страшно стало вокруг. И это ощущение все нарастало и нарастало. По залу начала распространяться волна паники. Люди стали понемногу покидать помещение. Ксан испуганно сжала руку подруги. Натсуки растерянно смотрел по сторонам, не понимая, откуда исходит угроза. Ясото вновь повернулась к Тацу. Тот смотрел неотрывно на Правителя. Сколько ненависти читалось в этом взгляде и неподдельное желание убить стоящего перед ним человека. Стальной блеск холодной ярости не давал шевельнуться.

«Меч в ножнах, дарующий смерть», - догадалась Кин, - «но сила… его сила… в этот раз все намного мощнее, чем в поединке с Маерсом. Это не игра, учитель Ди на самом деле его ненавидит!!!»

Ди снова очень тихо что-то сказал Правителю. Тот нервно сглотнул и повернулся лицом к залу. От его самодовольства не осталось и следа. Бледностью он мог посоревноваться лишь с Тацу.

- Жители города Сэй Мэй, граждане государства Фудзи, потомки великого народа Ямато! Как все еще действующий Правитель, я воспользуюсь правом объявить приговор преступнику вместо судьи. В связи с тем ,что Черный Дракон действовал согласно моему приказу, обвинения в убийстве снимаются полностью. Факт дезертирства неоспорим. Однако я сейчас выяснил все обстоятельства и принял решение снять и эти обвинения. Посему, Тацу Ди оправдан по всем пунктам и может быть свободен. – В зале послышались аплодисменты. Кин, Тэно и Танака радостно обнялись. Ясото едва сдерживала слезы счастья. – Положенное ему наказание за убийство переносится на непосредственного заказчика, то есть меня. Согласно уголовному законодательству государства Фудзи мне причитаются пожизненные каторжные работы. Приказываю немедленно арестовать меня. Исполнять!

Судья Таннака обескуражено повторил приказ. Судебные приставы взяли под стражу правителя Дарэна. Тот с каким-то странным выражением лица устремил взгляд на Тацу, который, прикрыв глаза рукой, сидел на полу клетки. Римус устало улыбнулся и достал из внутреннего кармана небольшой свиток.

- Это мое прошение об отставке. Оно должно быть доставлено в Кабинет Советников не позднее, чем через два дня.

Один из приставов открыл клетку, чтобы выпустить Ди, но тот не шевельнулся. Судья попытался убедить его в том, что ему больше нет нужды там находиться, но Тацу не обратил на это внимания. Казалось, что для него существует сейчас только Римус Дарэн, а все остальные люди в этом зале лишь фон. Он встал и захлопал в ладоши.

- Отличный спектакль, Ваше превосходительство.

- Знал, что тебе понравится, - улыбаясь, отвечал Дарэн.

- Вы всегда были кумиром для меня! С самого детства! Именно по этой причине я так хотел служить как можно ближе к Вам. Я был так счастлив, когда стал Вашим адъютантом, когда удостоился высшей степени Вашего доверия. Вы многому меня обучили. Я так хорошо узнал Вас…

- Мне жаль, что я разочаровал тебя, мой мальчик.

- Сейчас дело не в этом. Просто, может быть, я один вижу, что вы пытаетесь играть со мной. Зачем Вам это?

- Играть?

- Вам известно, что срок, который Вам остался, измеряется не в годах. И вы знаете, что я не смогу спокойно жить, осознавая, что Вы все это недолгое время вы будете испытывать жуткие страдания, что Вы фактически сократите себе жизнь еще в несколько раз… из-за меня. Из-за того, что я отказался Вам помочь. – Теперь то, как вел себя Тацу, каким теплым, нежным голосом он говорил, напоминало технику меча в ножнах, дарующего жизнь. Ей сначала так и показалось. Но затем она заметила, что все происходящее пропитано искренностью высшей степени. Возможно, впервые она видела такого открытого перед столькими людьми Тацу. Он действительно уважал и любил этого человека с седыми зачесанными назад волосами, которому на вид было лет 45. Это обращение «мой мальчик» действительно о довольно доверительных отношениях. Если все именно так, то события, произошедшие семь лет назад, могли очень сильно травмировать учителя Ди. От таких мыслей у Ясото сжалось сердце, и возникло острое желание защитить молодого воина, спрятать в каком-то спокойном месте, чтобы он больше не испытывал подобных замораживающих душу мук.

- Отмените приказ о своем аресте, прошу Вас. Подчинившись Вам тогда, я уже взял на себя часть Вашей кармы, поэтому я должен понести наказание за смерть тех людей. Я ведь мог не подчиниться Вам.

- Не мог, - упрямо возразил Дарэн.

- Мог, - спокойно повторил Тацу.

Наступила пауза. Правитель Римус напряженно думал. Бывший адъютант Ди терпеливо ждал. Он стоял открытой книгой, по его глазам, лицу, бежали потоки эмоций. Он больше не держал себя. Обычный двадцатилетний юноша, ожидающий решения старшего. В зале все боялись лишний раз вздохнуть, находясь под сильным впечатлением от всего увиденного. Ксан от волнения просто вцепилась в Натсуки, тот пытался успокоить ее, поглаживая по плечу.

- Хорошо, - наконец, проговорил Дарэн. – Тацу Ди, по прозвищу Черный Дракон, приговаривается к каторжным работам, срок которых оканчивается датой моей смерти. Повторю, что прошение о моей отставке должно быть в Токио не позднее двух дней. – Затем он обернулся к Тацу и с обворожительной улыбкой произнес. – Да, кстати, мой мальчик, с днем рождения! Он ведь сегодня, так?

- Спасибо, - смущенно ответил Тацу. Ясото очень удивилась. Она даже не задумывалась никогда спросить об этом. Надо же сегодня день совершеннолетия ее учителя, а он в таком месте и в таком положении. Кин вздохнула.

Потом было сказано много формальных речей судьей, защитником и обвинителем, после чего заседание закрыли, и всех попросили покинуть зал. Натсуки и Ксан отправились обратно в школу. Ясото отказалась идти с ними, пообещав нагнать их по дороге. Ей хотелось увидеть учителя еще раз, прежде чем он покинет ее на такое долгое время, а, может быть, даже навсегда. Но на все ее расспросы приставы или молчали, или гнали прочь. Наконец, у одного из охранников тюрьмы ей удалось выяснить, что дилижанс с преступниками, приговоренными за последний месяц к каторжным работам, уже отправился в места исполнения приговора.

Ясото возвращалась в школу затемно. Ей хотелось плакать, и она прилагала все усилия, чтобы не потакать прихотям эмоций. Даже если ее никто сейчас не увидит. Войти в жилой корпус с красными глазами, и быть расстрелянной любопытными взглядами девочек из отряда и похороненной под грязью пересудов – хуже каторжных работ. Она не обращала внимания на дорогу. Ноги сами вели ее. Когда Кин подошла уже к ограде монастыря, неожиданно кто-то зажал ей рот, подхватил за талию и, очень высоко подпрыгнув, вернее сказать, взлетев, аккуратно усади ее на крышу одного из корпусов. Когда Ясото оглянулась, чтобы выяснить, кто же этот нахал, ее возмущение сменилось бурей радости – перед ней стоял Тацу Ди.

- Учитель Ди, но как же вы… - залепетала она.

- Я дал слово чести, что через полтора часа догоню дилижанс. Римус, то есть правитель Дарэн разрешил. Я должен был тебя увидеть. Я бы не смог простить себя, если бы этого не сделал. Я столько должен сказать тебе. – Тацу был очень взволнован, он не мог смотреть ей в глаза, дыхание сбилось, а по телу пробегала мелкая дрожь. Он некоторое время молчал, пытаясь успокоиться. Победив себя, он взял ее за руку и вгляделся в ее лицо, совсем как тогда во время бала. Казалось, он хотел запомнить каждую маленькую деталь этого лица. – Ясси, - наконец тихо произнес он, - я тебе больше не учитель. Ты давно должна была понять, что я не достоин этого звания. Но я пал еще ниже. Я нарушил величайшее табу учителя. Я уже не воспринимаю тебя, как ученицу. Я ничего не мог и не могу с этим поделать… так получилось, и … никакой моей воли не хватит это изменить… Я люблю тебя… - Тацу очень нежно коснулся ее подбородка, а потом, Ясото сама не поняла, как это произошло, но его губы коснулись ее. Дрожащими руками Ди обнял Кин, прижав к себе и не отрываясь от ее губ. Девушка чувствовала, как цепенеет. Ее сердце бешено стучало, желая вырваться и спрятаться от этих странных необычайных действий. Ее глаза были широко раскрыты, а зрачки, казалось, сейчас закроют радужку. В ее голове мелькали тревожные мысли о том, как все это неправильно и запретно. Но они вскоре были заглушены новыми для нее ощущениями, и она ответила на поцелуй, такой долгий, нежный, ей почему-то пришло на ум определение «живительный».

Как только их губы разомкнулись, к Ясото вернулся рассудок и осознание ужаса всего происходящего. Она резко отстранилась от Ди, отчего потеряла равновесие и начала съезжать с покатой крыши корпуса, едва сдерживая визг. От падения ее спас Тацу, который поймал ее и бережно поставил на землю. Ясото тут же отошла от него на несколько шагов, глядя с опаской и тревогой.

- Почему? Нет.. не Вы… это не должны были быть Вы, - шептала она. Тацу буквально схватился за голову.

- Я глупец! – простонал он. – Простишь ли ты меня когда-нибудь? Даю слово чести, я никогда не прикоснусь к тебе больше без твоего на то разрешения и никогда не побеспокою тебя своими чувствами. – Он низко поклонился и попрощался уже своим дежурно-вежливым тоном.

Ошеломленная Кин ничего не ответила, она не могла произнести ни слова. Она так ждала этой встречи, придумала трогательные поздравления с днем совершеннолетия своему дорогому учителю. Теперь же Ясото взглядом провожала его в нелегкий этап жизни. Она смотрела на его спину, спину человека, которому только что вдребезги разбили сердце. Причем разбили именно в тот момент, когда он впервые за долгие годы раскрылся, скинул все старые тяжелые одежды прошлого, показал всем истинного себя, так наивно и искренне подарил свое сердце… Теперь же он идет с этой душевной болью в мир боли телесной