Записки из холодильника

Записки из холодильника

Меня зовут Иннокентий. И, что хуже того, я пингвин. А вы думали, что это у вас проблемы? Непросто в русской глубинке жить пингвину с таким затейливым именем. И соседи мои – тоже пингвины. Особенно этажом выше – полные пингвины, напрочь отмороженные сибирской шоковой терапией алкогольного характера. Все мы живем в типовом пятиэтажном холодильнике советского года выпуска, по образу и подобию серого кошмара безымянного архитектора. Впрочем, все по-своему греются, когда по роковому стечению обстоятельств внезапно наступают сорокоградусные морозы и заканчивается горячая вода. А обвиним мы в этом досадном происшествии черную кошку, которая плюнула в колодец, да еще и галки в тот день низко летали. При таком раскладе бороться с сорокоградусным морозом можно только сорокоградусной водой. Коммунизм в коробочке, веселье в бутылочке, любовь вместо отопления, бронепоезд на запасном пути. Полный набор нашего гражданского счастья. Городок наш называется <вырезано цензурой>. Я, скромный пингвин-летописец Иннокентий, проживаю в лучшей части этого города. Район мой называется Оборона, и до сих пор находится в состоянии перманентной гражданской войны, так что если вы вознамеритесь совершить обзорную экскурсию, то не забудьте взять дедовский наган. Наша машина времени работает 24 часа в сутки, семь дней в неделю, и совершенно бесплатно. Попробовал сам – пригласи друзей. Выживет только один. А я хочу поведать вот о чем. Во время чумы знать запиралась в фамильном замке, и чтобы как-то скоротать долгие вечера, они рассказывали друг другу сказки. И хотя мы простые сибирские пингвины и вряд ли можем похвастать благородным происхождением, будем действовать по тому же принципу. Искренне надеюсь, что это не затянется на 1001 и одну ночь, потому как русский климат никуда не годится для выращивания хурмы. Я, как потомственный пингвин, вам скажу – погода не летная. Но горячему сердцу не страшны холода, и коварный ЖЭК напрасно строит козни по уничтожению инакомыслящего населения. Сижу на холодной печи, ем черствые калачи. Однако это все присказка, а сказка будет впереди.

Космонавт Вася и хомяки

Каждый дурак знает, что на луне живут зайцы. Точнее, не совсем зайцы, а дикие кролики. Просто в незапамятные времена советской первобытности у Хрущева там была ферма. На Земле он выращивал кукурузу, а на луне кроликов, и наверняка у него был хитрый план о том, как сделать мир лучше и чище, но внезапно все закончилось. Советский союз распался, и кролики на луне заявили, что у них тоже есть права и свободы, они хотят пить кока-колу, пользоваться интернетом и ходить в джинсах. Словом, кролики быстренько совершили переворот на ферме и совсем отбились от рук, размножились в космических масштабах и теперь населяют луну. Однако не о кроликах сейчас речь, потому как все об этом знают, и это скучно. Я расскажу вам о деклассированных хомяках. Это настолько страшная тайна, что ее не кинули на растерзание толпе даже после развала СССР. Мне рассказал об этом Космонавт Вася, простой русский мужик из деревни Гладкое Утюгово. Он как раз сидел на рыночной площади и копил в свою шапку-ушанку семейный бюджет, когда я проходил мимо в задумчивом настроении. И вот мы с ним разговорились, слово за слово, и выдал мне Вася такую историю, что волосы на голове сами в дреды заплетаются. А слову Космонавта Васи можно верить, потому как мозг его устроен не столь затейливо, чтобы так лихо соврать. Ведь для того, чтобы хорошо врать, надо обладать неординарной фантазией. А что видел Космонавт Вася в своей жизни? Бескрайние ряды картофельных батальонов и черную дыру чугунной сковородки, которая неизменно оказывалась в руках милой женушки, когда у той вылетали пробки. Но Вася с самого детства тянулся к звездам. Так и не вытянулся, хочу заметить – от горшка два вершка. Однако он не стал останавливаться на достигнутом. Раньше, когда в нашей стране пылесосы мастерили на ракетных заводах, в космос можно было запросто выйти покурить. И все пионеры хотели стать космонавтами. Но Вася так и не стал настоящим космонавтом, потому что должен же кто-то в колхозе на тракторе работать. А когда колхоз расформировали, у Васи появилось много свободного времени и трактор в придачу, который уже нафиг был никому не нужен. Однако вместо того, чтобы нырнуть в омут деревенского алкоголизма, Вася решил довести до ума мечту детства. К тому же, благоверная Маня переквалифицировалась в хиппи и уехала автостопом в неизвестность. И, чтобы не заскучать, Вася занялся изобретательством. Из старенького трактора, двух мотоциклов, пылесоса «Буран» и пароварки он сделал звездолет. Назвал Вася свой межгалактический пароход «Неугомонный Ильич». Трудился на заднем дворе день и ночь, и вот наступил тот волнительный момент, когда надо нажать красную кнопку. Ну, Вася перекрестился, намахнул 100 грамм для храбрости, пристегнул ремень безопасности, снял с ручника и нажал Красную Кнопку. «Неугомонный Ильич» заурчал, заворочался, радостно пукнул и взлетел в звездное небо. Соседская собака проводила меланхоличным взглядом удаляющийся в ночную черноту звездолет, и вяло подумала: «Во дает мужик…».
С напором наглого ухажера «Неугомонный Ильич» показал кукиш Ньютону и окунулся в космос. В состоянии невесомости Василий парил, как небритая бабочка, задорно матерился и едва не плакал от вселенского счастья. Подобные чувства он испытывал только раз, когда мама сперла с работы под Новый Год килограмм мандаринов. И вот теперь, как большой мандарин, приближалась заветная луна.

В дорогу Вася взял сухариков. Вот сидит он, хрустит сухариками, попивает чаек и смотрит, как кометы в отдалении пролетают. Комета-комета! Ноги, крылья… главное у кометы – хвост! Красота, прямо хоть стихи пиши. Но стихи Вася писать не умел, потому не засорял зря словесное пространство возвышенными речами. И когда его звездолет аккуратно так прилунился возле кратера, он только восторженно выдохнул: «Ух ты ж ептыть, вот это да!». Маленькой и обиженной казалась отсюда Земля. Древние человеки думали, что Земля стоит на трех слонах и похожа на большой блин. Если на чистоту, то представления Василия о космическом мироустройстве не сильно отличались от мифов древних народов. Он и читать-то умел только объявление в сельском ларьке, и то интуитивно угадывал, что слово «учет» синонимично слову «облом». Так что представьте объемы его удивления! Но еще больше он удивился, когда его любопытный взгляд прилип к другому иллюминатору, который выходил на лунные равнины.
Здесь следует рассказать о деклассированных хомяках. На луну их выслали еще при царе, собрали и всех скопом выстрелили из пушки, по принципу Мюнхгаузена. За инакомыслие и оппозиционные взгляды, как водится – лучший русский способ выметать сор из избы. А в чем вся беда? Собирались себе хомячки по подвалам, снежинки узорные из фольги вырезали, хороводы водили, политику обсуждали. Ну, их и сдали, как это обычно бывает, в каждом тереме найдется свой неизвестный доброжелатель. Пришла крутая инспекция, заявила, что они снежинки без лицензии вырезают, следовательно – государственные преступники. И живут теперь хомяки на луне, у них там поселение небольшое. Неплохо обжились, кстати. Только по Земле сильно скучают, по царю-батюшке и синему небу. А без царя как? Его нет, и ругать некого. А ругать царя на расстоянии в несколько световых лет не так интересно. Ну, хомяки без дела все равно не сидели. На луне сырные пласты залегают, как раз под слоем сахарного песка. А лунный сыр – лучший в нашей галактике, это я вам как гурман говорю. Наладили промысел, бывает, пролетит тарелка, они в нее сыр кладут. Просто так, от чистого сердца. А инопланетяне им свежие сплетни рассказывают, и ништяки разные со всей Вселенной дарят. Деревенька у хомяков небольшая, и живут там два славных товарища – Федором одного звать, а другого Варфоломеем. Федор коренастый, все делает не спеша, а Варфоломей раньше монахом был, но его потом предали анафеме за вольную трактовку священного писания. И так вышло, что именно с этими хомяками познакомился Космонавт Вася. Звездолет его как раз возле поселения припарковался.
Ну, дело было так. Вася надевает свой гермошлем, переделанный из обычного мотоциклетного, и идет на прогулку. Шагает он по лунному простору радостной походкой Чиполино, и выходит ему навстречу делегация. С хлебом, сыром и заморскими ништяками. Вася говорит: «Я с миром пришел, мне ваши жемчуга ни к чему!». А они ему: «Рады тебя видеть, просто слов нет! Ты никак из России будешь?». Три дня и три ночи рассказывал Василий деклассированным хомякам, что с нашей страной приключилось. Он бы и дальше рассказывал, но вспомнил, что у него на огороде огурцы полить некому. Хозяйственный мужик был Космонавт Вася. Потому стал собираться домой. Хомяки стали думку думать, и решили старейшины отправить с Васей двух своих представителей. Угадайте кого? Ну, конечно, Федора с Варфоломеем, потому как эти двое наибольшим уважением пользовались. Вася пообещал в следующий раз варенье из смородины привезти пять трехлитровых банок и одну малинового, а Федора с Варфоломеем условился через недельку обратно доставить. Распрощались они, погрузились втроем в звездолет, «Неугомонный Ильич» попыхтел и отправился в обратный путь. Смотрит Вася в окошко, а там ему вслед белыми платочками машут. Как это мило, прямо сердце тает. Как сахар в чае.

Новый день разгорался над селом Гладкое Утюгово. Свекла колосилась, чирикали слоны, плыл запах парного молока, доярка Афанасия шла к своим коровкам. Словом, самое обычное утро. И тут вдруг небеса разверзлись, и народу явился «Неугомонный Ильич». Афанасия так и выронила ведра, перекрестилась и не своим голосом просипела: «Прости, Иисусе, за грехи наши тяжкие! Не буду больше мужу законному со Степаном изменять!». Ну, и в слезы. Дед Колиныч в это время сидел в укромном сортире, слюнявил себе папироску, и вдруг слышит гром с неба, шум-дым, искры летят. А Колиныч был не абы кто, а ветеран Великой Отечественной. Как заорет: «Проклятые янки! Нас, русских, живыми не возьмешь! Я вам сейчас устрою Хиросиму по самую Нагосаку!». Как пуля выскочил, сверкая голым задом, побежал в дом за двустволкой. Куры по всему селу начали нестись, как полоумные. Гвалт, лай собачий, кудахтанье. Конец света в глубокой провинции, в общем. Вася немного не рассчитал, и приземлился прямо возле деревенской церквушки. Ну, пыль улеглась, отворяется люк и выходит он к людям.
Ошалевший поп в рясе путается, на колени перед ним падает: «Вот оно и второе пришествие! Знали мы, знали, давал ты нам знаки! И гроза намедни была, молнией телевизор у председателя пожгло! Прости, Господи,… но это не я церковь под сапожную мастерскую сдавал, честное слово!». Вася в затылке почесал. На правом плече у него хомяк Федор сидит, на левом – Варфоломей, тоже ничего понять не могут. Короче, навели они шухера. Пока разобрались, что Василий – не Иисус Христос и не атомная бомба с другого континента, уже вечер наступил. Народ расстроился немного, что все настолько прозаично, и разошелся по домам.

Сидят в избе Вася, Федор и Варфоломей. Самовар поставили, граммофон включили. Ах, это танго… Месяц за окном лукаво щурится. Тут Варфоломей и говорит: «А знаешь, Вася. Ничего в этой стране не изменилось. Только царя-батюшку теперь по-другому величают». А Василий отвечает: «А что делать? Ты чай пей, печенюшку ешь, варенье вот домашнее… сами сыты, все есть, одеты-обуты. Наше дело маленькое, мы в большие вопросы нос не суем…». Тут Федор посмотрел на Васю, но ничего не сказал. Только подумал: «Точно. И вряд ли изменится».
На следующий день все село уже судачило да сплетничало про Космонавта Васю и его звездолет. Детки просили покатать хотя бы до юпитера, все мужики наливали и руку протягивали, девушки при виде Василия краснели, смущались, некоторые даже в обморок падали. Прямо как светские дамы, честное слово. Народным героем стал Космонавт Вася. Устроили в селе пир на весь мир, накрыли столы праздничные, все погреба подчистили. Гуляет русский народ как перед судным днем, ничего врагу не оставит. Веселье и реки улыбок, озера смеха, оливье на столе, любовь под столом, и джигу босиком на жестяной крыше танцует деревенский дурачок. Однако сказка на этом не заканчивается, потому как непременно должна случится какая-нибудь гадость.

И гадость случилась. Прознал про Космонавта Васю чиновник из города, Кондрат Бякин по прозвищу Горыныч. Почему Горыныч? Есть несколько причин. Ходит в народе молва, что если обдаст кого перегаром светлый чиновник Бякин, то убьет дыханием наверняка. К тому же, есть у него два заместителя, Кузьма Ёшкин и Слава Колабас. В общем, еще две дурные головы в комплекте. Приехал Бякин в Гладкое Утюгово, и оба его заместителя приехали. Чтобы, значит, вживую посмотреть на народного умельца. И отобрали у Васи звездолет. С нарядом милиции приехали. И увезли Космонавта Васю в острог. Сказали, что это целый ряд правонарушений. Василий, оказывается, не просто за границы страны без визы выехал, он за границы планеты умудрился улететь без специальных на то документов! А трактор-то был государственной собственностью. Как можно без разрешения из него звездолет делать? Ну, и еще чего-то приписали, чтобы не скучно было. Вот тебе, бабка, и юрьев день…

Сидят Федор с Варфоломеем, грустят. Печаль их увеличивается в арифметических масштабах, прямо пропорционально минутной стрелке, с каждой минутой умножай на два. И потому, что домой, на луну, уже не вернуться, да и Вася хороший мужик был. Жаль его. И все село впало во вселенскую апатию. Не растет кокос, крокодилы не дают молока, тучки серые солнышко закрыли. Короче, капец.
Ну, должно же быть чудо? Хотя бы маленькое, карманное. Одноразовое. И если солнышко ясное закрыли тучки, это не значит, что за тучками нет солнышка. Есть оно, никуда не пропало с неба. И нет-нет да и подарит людям лучик света. Дожди шли день и ночь, дорогу совсем развезло. И проезжал мимо бродячий цирк. Если бы не дожди, то фиг бы остановился цирк в Гладком Утюгово. А тут внезапно караван встрял. Ну, простой деревенский люд и сбежался посмотреть на великанов, пуделей и клоунов. Федор с Варфоломеем, ясное дело, тоже пошли посмотреть на чудо. И был вместе с цирковым караваном волшебник. Никто не знал его имени и откуда он родом. Одни говорили, что его подкинули цыгане, другие – что нашли в капусте, за сараем, при загадочных обстоятельствах. Также есть мнение, что он внебрачный сын Мерлина и Гендальфа. Но все это враки, не достойные нашего внимания. Волшебник был высоким типом в пальто, и поговаривали, что его взглядом можно заколачивать гвозди. Сначала волшебник помогал всем, кто просил помощи. Зажигал звезды, дарил леденцы детям, давал глоток воды тем, кто умирал от жажды и был соломинкой для тех, кто не испытывает недостатка в воде. Но люди обычно складывают в карманы памяти непотребные вещи. Никому не нужны были настоящие чудеса. Разве мешок денег, или пост большого начальника, или красавица, что лопнет наутро, как мыльный пузырь – чудо? Любой ребенок ответит вам, что это шарлатанство.

Федор с Варфоломеем заприметили волшебника издалека. Он сидел верхом на папиросном облаке и дремал под стук капель, что разбивались о долгие поля его черной шляпы. Варфоломей подошел к нему, дернул за полу пальто, и сказал: «дядя волшебник, сделай так, чтобы все было хорошо». Волшебник очнулся от дремы, поправил шляпу, и улыбнулся в упор. И Федор с Варфоломеем рассказали ему и про Космонавта Васю, и про звездолет, и про луну. То есть, рассказывал по большей части Варфоломей, а Федор иногда значительно кивал. Волшебник их внимательно выслушал, а потом задумчиво, как будто разговаривал сам с собой, ответил: «Я не помню своего имени, но я точно знаю, что это я однажды придумал эту историю. Слово – крепкая петля для любой шеи, не удивительно, что ей можно заарканить чудо. Зима никак не хотела заканчиваться, и я очень устал. В тот вечер я уснул, и проснулся уже здесь. Теперь мне кажется, что все, что происходило со мной раньше – путаный и глупый сон. Я путешествую с этим караваном изо дня в ночь, из города в город. Разве мы властны над сном, что пригрезился нам под утро? Помочь вам будет непросто, но я попробую». Потом волшебник вытащил из-за уха огрызок карандаша, извлек потрепанный пухлый блокнот из внутреннего кармана пальто, и стал неторопливо писать…

«Космонавт Вася был прощен, и вернулся из тюрьмы живой и невредимый. Он немного похудел, и чуть поседел, но это даже придавало ему некоторую солидность. Кондрат Бякин был пойман на горячем за мохнатую лапу, а его два заместителя перессорились и съели друг друга… Жаль, звездолет вернуть уже не удалось. Его успели продать НАТО как последнюю разработку русской военной разведки. А потом наивные американцы удивляются, откуда НЛО над Калифорнией?»

Тут Федор впервые спросил: «А что будет дальше?». Волшебник встал, отряхнулся и надул большой мыльный пузырь. «В нем вы полетите на луну. Торопитесь, пока ветер не переменился» - сказал волшебник. Космонавт Вася тоже было дернулся в пузырь, но волшебник придержал его за рукав: «Тебе нельзя, пузырь не выдержит. Твое место здесь, на Земле». Только Варфоломей успел шепнуть: «Прощай, Вася». Пузырь подхватило ветром, и унесло в сумерки. Потом он просто растаял в дымном киселе неба. Тут же растаял и волшебник, как будто его никогда не было. Впрочем, его на самом деле никогда не было в прямом смысле этого слова. Он вам приснился, или же все вокруг – просто его беспокойный сон, теперь не разобрать. Курица или яйцо, бабочка или Лао-Дзы? Да кого это волнует…

Цирковой караван двинулся дальше, в неведомые страны, за семь морей, минуя разноцветные озера и карамельные леса. Одноразовое чудо закончилось, но не обещало вернуться. Чудо вообще никогда не предупреждает о своем появлении, оно такое же внезапное явление, как первый поцелуй. Следует ли говорить, что ни одно приличное чудо не повторяется?
Космонавт Вася стоял, смотрел на юную луну, что висела, накренившись над лесом. Долго стоял. Потом задумчиво почесал шапку-ушанку, встряхнулся, и бодро зашагал домой. У него там было еще много дел – печку растопить, самогону тяпнуть… А потом возьмет в руки баян, да пойдет гулять по улочкам родного села, подвывать мартовским котам… На этом заканчивается сказка, а все остальное к сказке отношения уже не имеет.

За сим заканчиваю свою историю я, пингвин по имени Иннокентий. Съедает меня грусть-тоска. Надеюсь, оставит хотя бы кусочек для вас. Приходите завтра, а сегодня в моем лукошке больше нет цветных историй. Да и друг мой, Ёжик, уже стучится в дверь. А когда друг рядом, холод – явление пустяковое, как жвачка, прилипшая к ботинку, или сорвавшийся в небо воздушный змей.