Засим

Литература / Проза / Засим

Пред.

Просмотр работы:

След.

27 июля ’2019

12:00

Просмотров: 9623

Поднять работу в данном разделе

Услуга "Покажи себя сам" (шапка сайта)

Шёл разбор сочинений. Марьванна вслух оценивала работы и класс сидел притихшим. Оценки были разными: кто ёжился от них, у кого рот до ушей… Очередь дошла до Вовки. Он был отличником, и пятёрка ему полагалась по статусу… Я напрягся, когда самого подняли с места. Ещё бы, повод для беспокойства был… Училка задумчиво смотрела на меня, молчала, вздыхала губы трубочкой... Я уж подумывать стал, как провалиться мне с этого места, но Марьванна спохватилась: – Тебе тоже пятёрка… с плюсом. Молодец!

Пять с гаком! Вовка и тот посмотрел на меня как-то не так... Ну да-да! Получается у меня из отдельных слов складывать вразумительные предложения. Но это происходило само собой, я был не причём совершенно.

Сочинения задавались нам по конкретным произведениям, но была и свободная тема, в которой полагалось утверждать связь времён и поколений, эдакая падчерица для импровизаций. Вот тут я был рыбой в воде!.. В творческом экстазе доставал из носа кучерявые мысли, с пафосом размазывал их на тетрадном листе и восклицательных знаков не жалел.

Отдельный прикол – обязательный эпиграф... Не сморгнув глазом, писал чепуху, притянутую к теме сочинения. Источник, конечно же, газета Правда, причём за прошлый год… И моему плутовству верили! Красивая ложь на блюдечке, не могла оказаться неправдой в прошлогодней пыли.

Почему учителя благоволили мне?.. Эти вопросы не возникали тогда, а сейчас отвечать на них некому.

Я учился, матерел, горланил со всеми песни у походного костра, но изюминки не было в жизни и рванул за нею в казахские степи… И нашёл! Ещё какую! Романтика вожжой мне запала под хвост!.. Из степей я махнул в горы с ледниками и селью, потом в тайгу с охотой и рыбалкой, а уж с Чукоткой, я породнился навек. Впечатлений был полон, и о них писал на материк с красочным апломбом, на восклицательные знаки не скупился.

Колорит Чукотки – медведи, олени, северное сияние, спутниковое ТВ и зарплаты. Экстрим заключался в сути Заполярья. Однако! К маленьким трудностям и к большим люди были снисходительны, без пессимизма. Зачем усложнять жизнь?! И вообще жили самодостаточно... Водку из кружки, макароны из ложки, или без ложки, бывало и без макарон, иногда без кружки, но к алкоголю с романтикой относились всегда. С ним грели душу, искали философию жизни и общую истину. Пили церемонно, без фанатизма и меру, конечно же, знали.

Ну, а открытие морской навигации – праздник в порту. Караваны встречали, ура кричали и обычно первым швартовался пьяный пароход. Ассортимент алкоголя привозили царский, на материке не в каждом магазине. Но! С перестройкой явился Наполеон по цене портвейна. Пей – не хочу! Полки ломятся в магазинах!.. Это было кощунством. Пошто?!.. Однако, щепетильностью не отличались и самозванца опробовали все... На язычок. На зубок. На глоток. Досыта... Нет! Потребитель с Наполеоном летать не хотел!

Возмущение стало всенародным, и я понёс в газету памфлет о реваншистских происках Бонапарта. Подпись была простецкой – Засим… Народ оценил памфлет по сути и по красоте изложения факта. Парни ржали, женщины мило улыбались, а я осознавал гражданский вкус дебюта, суть которого – не падать духом.

Да, в перестройку мы вляпались по самое некуда. Да, сегодня плохо, но завтра будет хорошо, а послезавтра очень хорошо или… очень плохо. Только смех поможет выстоять бардак и не сломаться. Всё переживём!.. Пережили и коньяк. Бонапарт сгинул в никуда, полагаю не без моего на то участия.

Редактор газеты отметил меня, приласкал и выдал карт-бланш. Теперь я лез во все дырки, и особое мнение еженедельно излагал в своей рубрике «Смеха ради» или «Не смеха ради», в зависимости от сути материала. Газету покупали чаще по субботам, там печаталась телевизионная программа. Там же была и моя рубрика, которую чаяно или нечаянно читали все… Так благодаря телевидению я стал популярным и осатанел. Писал с лёгкостью пройдохи, и редакция могла рассчитывать на мои импровизы, я как штык всегда был готов.

Гонорар полагался небольшой, но причинно оттопыриться можно было вполне. Я покупал канистру пива, друзья приносили кетовую тёшу, вяленую корюшку, и мы погружались в окололитературный ритуал.

Так и жил, пиво пил, не печалясь о прошлом, не думая о будущем... Писательский круг признал меня своим, но это я не считал достижением. Отнюдь! Мне интересней было осознать – пригодился ли я людям? Вглядывался в тексты, вспоминал. За каждым сюжетом были конкретные люди. Писал не в бровь, не в глаз, иносказательно, но люди узнавали себя, смаковали пережитое и с улыбкой признавались мне в этом.

Значит знал я, что писать?! Как и для чего?!.. Конечно, видел следы детской оплошности, но если подчистить, подмыть, то... Или не смешить потомков? Порвать, сжечь, забыть!.. Да нет – человек должен оставлять память о себе. Посадить, построить, родить, воспитать – эти обязательства априори. А поведать о прожитом, о проблемах, казусах, мироощущении – это нечто другое, это память нашему времени. Причём поведать с уважением к своему поколению и без желания соорудить памятник себе. Это априори тоже.

Я принялся за дело. Понимая спорность писательства, на оголтелую критику внимание не обращал – у меня своя голова на плечах. Своя! Индивидуальность поэтому предполагалась… Перекапывал сборник, удобрял его и увлёкся. Даже ночью просыпался по естественной надобности – вытаскивал планшет и в тексты с головой. Процеживал мысли, искал сочные слова, делал ими рокировку, усиливал смысловые акценты. Радовался находке, удаче, результату. Пусть результат не с первого раза, но я знал, что он непременно будет, и в этом заключается мой кайф... Жизнь продолжается! Засим.