Сны последней весны

Я не хочу рифмовать это… Впихивать чувства в размер, проверять ударения. Они и так непонятны, необъяснимы, разбиты на миллион осколков. Это когда вроде все хорошо, ходишь, занимаешься своими текущими делами, и вдруг какой-нибудь из осколков повернется острием к сердцу, начинает колоться. Важность дел улетучивается, и начинаешь просто плакать и вспоминать… Вспоминаешь себя, своих близких, невольно начиная примерять на себя беду. Мысленно, не понимая, как она будет сидеть на тебе, испытывая от этого животный ужас, и ругая себя за эту примерку, в который раз…
Казалось бы, огромное расстояние между Питером и Кемерово, но нет… Если сотню лет назад произошло бы что-то страшное так далеко, пришли бы, может, слухи, через полгода о каком-то огромном пожаре, спалившем целый город, схватились бы мы за голову, прошептав «батюшки, свят-свят», да пошли бы разносить слух дальше. А потом успокоились бы. Что делать? Время все равно прошло…
Но у нас теперь есть телевизоры, и интернет, мы все узнаем молниеносно, и одновременно. И нет расстояний. Как же мы близки…
Как похожи наши дома, школы, поликлиники и торговые центры, мы носим одинаковую одежду из сетевых магазинов, мы любим кататься на коньках, бросать шары в боулинге, в наших кинотеатрах идут одни и те же премьеры, мы гладим животных в контактных зоопарках, наши дети обожают мороженое...
На самом деле, хоть мы и имеем какой-то постоянный адрес, у нас, как правило, несколько домов, это те места, в которых мы проводим большее количество времени. Школа – второй дом для моих дочерей, торговый центр «Ока» - наш общий дом в воскресенье. Привыкли к нему, удобный, все там знаешь, программа сложилась определенная: каток, тир, зверушек навестить в контактном зоопарке, покупка продуктов на неделю, в кино можно заглянуть иногда…
Скорее всего, я глупая и недальновидная, и привыкла к шаблонности. Садясь в кресло самолёта, переходя дорогу, я принимаю вероятность разбиться или быть сбитой автомобилем, твержу себе «будь осторожной, за себя, за детей». Но при этом спокойно оставляю их в зале кинотеатра, а сама иду присмотреть себе что-то модное на новый сезон, планируя вернуться к концу сеанса. А что может случиться в зале кинотеатра с моими уже немаленькими девочками?..
Скорее всего, случись пожар, или потоп, или землетрясение, я бы никого не спасла, я бы стояла, как столб и хлопала глазами, ведь до меня доходит обычно все, как до жирафа, и меня саму пришлось бы спасать...
Мне кажется, мои дети это тоже понимают, и от этого кажутся мне взрослее. Я немногословна в тревоге, но у них есть глаза…
- Мама, а что происходит с людьми, когда они умирают? – младшая дочь.
- Думаю, они становятся невидимыми…
- А я тоже бы стала невидимой, если бы в нашем кино начался пожар?
- Я не пойду больше в кино, - старшая дочь, - не смогу больше сидеть там и смотреть фильм.
- Перестаньте! Все, о чем вы думаете, вовсе не должно сбыться…
Это ложь. Я сама думаю об этом. Иногда даже накатывает странное ощущение: мы тоже были в воскресенье в торговом центре, мы тоже смотрели мультфильм, может быть, нам всем снится сон, что мы живы?
Я бы точно никого не спасла… Знаю. Когда-то давно я работала в детском доме, и у меня на руках умер ребенок. Он очень ждал весну, мечтал разбить палкой лед глубокой лужи, первым открыв сезон корабликов. Он умер почти моментально, какая коварная болезнь-невидимка, менингит, спит себе, а потом уносит жизнь за два часа. Пока надеешься на парацетамол, пока бегаешь за врачом в другое крыло, пока вызываешь скорую, пока носишься в истерике по территории от одних ворот к другим, встречая машину…
И нет ничего более, ни лужи, ни корабликов, остаются только несбывшиеся мечты не наступившей для кого-то последней весны, которые приходят к тебе во сне, терзают твою душу, и снова, и снова ты просыпаешься в слезах с извечным вопросом: «А почему? А почему я ничего не смогла сделать? Почему нельзя нажать Ctrl – Z несколько раз»?
И так вырабатывается постоянное ощущение ожидания. Очень похоже на бдительность.
Может быть, так и надо, смотреть эти сны, последней чьей-то весны, представлять последние шаги, слова, вздохи и впечатывать их в себя, как клеймо ответственности за тех, кто тебе доверен. А иначе – никак, иначе нет души…