Спасибо тебе.

Уже почти совсем стемнело, но Наташа не торопилась домой. Ей было приятно, не спеша, брести по знакомым с детства улицам. Где-то в переулке переругивались между собой собаки. Вдалеке зажегся фонарь – единственный работающий на этой улице. Его тусклый свет совсем не разгонял темноту, а слабо мерцал, словно смешиваясь с ней. Светились окна домов, яростно споря с мраком наступающей ночи и не давая ему властвовать над засыпающим миром. Но ночь не сдавалась, зная, что через пару часов она выиграет этот спор и останется одна править опустевшими улицами, пока не придет солнце.
Тихая вечерняя прогулка успокаивала чуткую душу девушки. Ее совсем не пугала окружающая темнота, а, напротив, радовала, даря некое уединение. В голове безудержным потоком неслись беспокойные мысли. Наташа шла и делилась с ветром своими переживаниями. Он внимательно выслушивал ее, ласково теребил пушистые волосы, обнимал за плечи. Девушка в свою очередь представляла, что это вовсе не ветер, и тихо-тихо рассказывала своей воображаемой спутнице свои переживания.
- Я знаю, - шептала она, смотря немного в сторону, словно кто-то шел рядом с ней, - Ты считаешь меня совершенно глупой. Наверное, это даже и так. Да, я еще совсем юна, но умудрилась совершить для своего возраста множество ошибок. Не смотри на меня так укоряющее, пожалуйста, а лучше пойми и постарайся поддержать. Ты же моя мама, и мне некому больше довериться, некому рассказать все, что меня тревожит. Да что тебе рассказывать? Ты и так все прекрасно знаешь. Ведь ты же постоянно смотришь на меня сверху, печалишься о моих неудачах и радуешься моему счастью. Скажи мне, хочется ли тебе иногда оказаться рядом со мной? Хочется ли обнять, предостеречь от чего-то, или же наоборот сказать, как гордишься мной? А мне, ты знаешь, всегда так безумно хочется разделить с тобой минуты своего триумфа или же почувствовать твою материнскую поддержку в моменты своего падения. Судьба жестока: она то дарит мне крылья, то снова забирает их. Возможно, видя, как я страдаю, она глубже осознает свою власть надо мной и с присущим ей высокомерием наслаждается этим.
Своими глупыми жалобами на жестокость мира я, наверное, заставляю тебя грустить? Не печалься, прошу, улыбнись. У тебя ведь просто очаровательная улыбка! Знаешь, она часто снится мне ночами. Мне так приятно видеть, когда ты счастлива. Я ведь тоже счастливая! Как же так? - спросишь ты меня. Ведь я же только что шла и рассказывала, как глубоко я несчастна… Не удивляйся. Все неудачи, которые случались со мной ерунда по сравнению с возможностью изо дня в день, вставая утром и выглядывая за окно, видеть солнце, видеть дождь или снег, или даже хмурое небо затянутое облаками – видеть саму жизнь. Так приятно осознавать, что ты какая никакая частичка этого мира, пусть крошечная, пусть едва заметная, но все-таки часть чего-то большого, таинственного и неизведанного. Ты смеешься? Мои мысли, наверняка, кажутся тебе бредовыми. Ну да, тебе ведь известно больше моего. Ты не понаслышке знаешь, что ждет всех нас там, за гробовой доской.
Не смейся надо мной. Моя мысль юна и свободна, не вспугни ее своими насмешками, не погуби девственность ее природы. Пусть летит она в высоту небес молодым птенцом, вскоре она повзрослеет и превратится в прекрасную птицу, достойную твоего восхищения. Прошу, позволь мне, день за днем, вскармливая, растить ее и не губи в самом начале пути, который и без этого будет сложен.
Мысли, слова, чувства… – все это присуще мне, простому человеку. Дано ли это тебе? Можешь ли ты любить меня как прежде, слышишь ли меня? Мама, прошу, скажи что-нибудь, заставь темноту вокруг меня на мгновение стать тобой, подскажи, как мне жить и в какую сторону идти. – Наташа оглянулась вокруг в ожидании чуда, горячо веря, что мама слышит ее. Но в течении нескольких секунд ничего не менялось. И вдруг ей неожиданно стало страшно. Она поняла, что уже очень поздно.
- Наверное, пора идти домой, - сказала она громко самой себе. Но собственный голос звучал как-то дико в окружающей темноте. Девушка практически бегом направилась в сторону дома. Сердце бешено стучало в груди. Его стук и собственное тяжелое дыхание казались неимоверно громкими и тревожили душу. Вдруг Наташа споткнулась и, не сумев удержать равновесие, упала в траву. Ужас с новой силой накатил на нее, окутав с головой. Казалось, к ней приближается что-то непомерно страшное. Она уже готова была закричать, как вдруг резко все переменилось. Удивительное спокойствие охватило девушку. Пошел дождь. Холодные капли скользили по лицу, дарили душе удивительную легкость, словно это не дождь, а чья-то нежная ладонь скользила по щеке.
- Я знала, что ты придешь, - вдруг неожиданно прошептала Наташа и посмотрела на небо, на горящие в вышине звезды. – Спасибо тебе, мама. Я знала, что ты придешь… - несколько слезинок упали в траву, смешиваясь с дождевыми каплями.
Где-то в переулке тоскливо залаяли собаки.