Летом в субботу в электричке

(зарисовка постсоветского времени)

Однажды летом, после того, как были сданы все институтские экзамены, Оксана, после долгих разговоров по телефону с Софьей, наконец, договорилась с ней о времени встречи. Дело в том, что обе девушки жили в разных концах Московской области, и местом встречи они избрали электричку, первую по расписанию после обеда и проходящую через обе их станции.
В назначенное время Оксана была на платформе. Народу было уже много, а электрички – ни одной. В добавок ко всему светило летнее солнце, да ещё так ярко, что минута на солнце превращалась в изощрённейшую пытку. Народу было очень много, и все находились в тени, так что Оксане пришлось ждать электричку, стоя на ярком солнце и рискую получить солнечный удар.
Как и следовало ожидать, первая послеобеденная электричка пришла на полтора часа позже расписания. Если учесть, что эта электричка была первой после обеда; что день, когда она пришла, был субботний; что всё это происходило летом, - можно было с уверенностью говорить, что все вагоны, все тамбуры, все межвагонные пространства были забиты людьми, которые явно не собирались выходить на этой остановке. Так как Оксана стояла недалеко от дверей, то, повинуясь общему потоку, который хлынул с перрона в вагон, она неизвестно как оказалась в тамбуре, не двинув ни рукой, ни ногой. Двери захлопнулись, электричка, набирая ход, поехала. Оксана попала в самое неудобное положение: перед ней стояла дородная тётушка со столь же вместительной корзиной, а позади неё в спину упирался локоть какого-то дородного дядюшки. Проехав полпути до следующей остановки, Оксану окликнула Соня, находящаяся в противоположном углу тамбура, между молодым парнем, ростом до крыши вагона, и другими людьми, менее внушительного строения. Весь остальной путь Оксана старалась протиснуться между этими людьми к Соне. Соня обмахивалась платочком и была в предобморочном состоянии. Когда Оксана оказалась рядом, она тоже начала обмахиваться платочком. Однако, это мало помогало. На следующих остановках люди долго входили и долго выходили, но все же количество не уменьшалось. Соне, которая прислонилась к окнам тамбура, было легче, а Оксана, которая перемещалась по тамбуру по мере передвижения людей, уже выбилась из сил. Наконец, она услышала хриплый голос, который невнятно объявил их станцию. Обе девушки в радости стали пробираться к выходу. Надо сказать, что сделать это было весьма трудно. Путь преграждали рюкзаки и корзины, толстые и тонкие тела, которые упрямо упирались, когда их просили поменяться местами. Наконец, двери открылись, и с общим потоком девушки выплыли на платформу. Свежий воздух подействовал на них благотворно. Соня перестала падать в обморок, а на щеках Оксаны появился румянец.
- Советские электрички – это экзотика! – произнесла, отдышавшись, Оксана.
- Поэтому ясно, почему у каждого иностранца «за бугром» своя машина, - отозвалась Соня.
- Тяжело же им приходится у нас.
- Очень тяжело, особенно для тех, кто не привык.