ОНИ

О Н И …

Да они и сами не знают, какие они
на самом деле… а мы и подавно…



В с п ы ш к и памяти спонтанно рождали яркие картины былого, изрядно ретушированные временем, которое умело и контрастно разделяло событие и его проекцию, но содержание и качество сохраняло навсегда…
Для себя…
Есть такой термин, он относится к музыкальной атрибутике – произвольный выбор композиции…
Мне кажется, это основное качество памяти…
Ну, разумеется, память можно настроить на какую-то определённую тему. Только эта настройка собьёт другие параметры, возможно более важные…
А посему, никакой самодеятельности, сплошная импровизация и произвольность выбора…

Вам не нужно этого делать… Хотя никто не запрещает…
А я слегка откинусь на подушках воспоминаний…
А вот полетим мы вместе…

В с п ы ш к а…
Институт. Первый курс…
Одна из бесконечных вечеринок по поводу…
А без повода… просто вечеринка…
И потом, чем не повод - обыкновенное хорошее настроение?…
Нас трое мужиков в группе, остальные – девчонки. Половина из них хорошенькие, две – потрясающие…
Но того, что рядом никогда не разглядеть…
Это известно давно…
А потому, подруг мы выбираем на стороне…
Это уже потом мы поняли и осознали свои ошибки и даже просили прощения у своих девчонок за трёхлетнее невнимание… Трёх лет нам как раз хватило, чтобы кое что разглядеть и совсем немногое из этого «кое что» понять… Наконец…
Итак, вечеринка…
Нас шестеро. Расклад не ясен…
Но, похоже, Ольга мне интересна…
Иришка - Витькина… Он даже курить забывает… увлёкся…
Татьяна просто подруга Шурика…
Шурик пока ни во что не лезет…
Он практичный…
Мы медленно знакомимся за недорогим вином, и танцуем…
Первые прикосновения и взгляды либо подтверждают выбор, либо опровергают…
Черноволосая евреечка Ольга – уникальное природное изделие… Ни одного изъяна… Скрытого или явного…
Это судьба…
Стараюсь не отходить…
Но мы даже не коснулись друг друга…
Не успели…
Я вынужден был уехать по совершенно банальной причине…
Даже говорить не хочу…
Судьба развернулась попой, предварительно даже не намекнув…
Ночью позвонил Виктор и рассказал расклад:
- Я с Ольгой, остальное не сложилось… ты нарушил баланс и получаешь штрафные очки…
Это он так нападает…
Я его послал…
Я негодовал, но поскольку слыл человеком мягким, то внешне это не проявлялось…
На следующий день я позвонил Татьяне и попросил телефон Ольги…
- Я тебе его не давала, - сказала Татьяна, - но ты поступаешь верно, парень, и удачи тебе…
Я поблагодарил…
- Это Ольга? – спросил я, - это Стас…
- Стас?
- Да… Вчерашний Стас… Мы намедни так толком и не познакомились, что огорчает безмерно, и что я тороплюсь исправить, потому, что имею ощущение, что опаздываю…
Конечно Ольга помнила Стаса, которого ей представили, как музыканта одного неизвестного коллектива – барабанщика… А барабанщик – это, как минимум не тривиал… И вообще он показался ей интересней, чем выглядел…
Но вела себя сдержанно…
- Ну, хорошо, Стас, я вас слушаю…
- Спасибо… а можно на «ты»?
- Мы вчера и были на «ты»…
- Верно… Здорово… Хочу предложить помощь по математике, физике и другим наукам, с помощью которых человечество обрело свой статус…
Ольга заканчивала десятый класс, и с математикой действительно у неё было чуть хуже, чем со всем остальным аттестационным набором…
- Ты откуда про математику знаешь?
- Я не знаю. Я просто предложил…
- Приезжай! – просто сказала она.
Через полчаса я был у неё…
Я терпеть не могу домашних женских халатов…
Ольга была в халате…
Глядя на Ольгу, я понял, что халаты бывают разные…
И , похоже, это зависит от содержания…
«Неужели успел?» - подумалось…
Вчера Ольга была просто хорошенькой. Сегодня – не просто. Что же дальше?
Однажды я заметил, что люди вообще не бывают одинаковыми… даже в один и тот же день… Даже, если ничего не происходит… Почему так?
Она была без макияжа. Это было чудо…
Я растерялся…
- Проходи, - просто сказала она…
Вчерашнего Стаса она толком не рассмотрела. Сегодня он ей понравился. Серые глаза. Светловолосый. Волосы длинные. Спортивный. Красивые руки…
Может, красивые руки вообще принадлежность барабанщиков?
Очень красивые руки…
Наверное, здорово, когда тебя обнимают такие руки…
Ольга поёжилась и покрылась мурашками. И на ногах тоже…
- Тебе холодно? – спросил я…
- Давай заниматься, - сказала Ольга…
«Даже чаю не попьём?» - подумал я…
Мы уселись на диван в разных концах, и я попытался понять, что от меня требуется. Ну, то есть её уровень…
Всё оказалось не так плохо. Ольга была «в теме». И время шло плодотворно…
Несколько раз я к ней подсаживался – показать некоторые решения. И тогда между нами оставался миллиметр, который соединял нас ещё сильнее, чем если бы его не было вовсе…
И тогда её ноги покрывались мурашками, от которых я не мог оторвать глаз…
Ни от ног, ни от мурашек…
Тетрадь лежала на её коленях, поэтому я мог смотреть и в тетрадь, и на колени одновременно… Глаза косили мимо тетради… непроизвольно… Если бы я с этим боролся, то точно бы вывихнул глаза…
Поэтому я не боролся…
У меня горели щёки, я путал слова и математические термины…
Долго так продолжаться не могло, хотя время остановилось и тихо стояло рядом, нахально наблюдая за нами…
- Спасибо, - сказала наконец Ольга, - положила красивую руку мне на колено, едва коснулась, - ты здорово мне помог, но к сожалению у меня консультация через полчаса… Но если у тебя найдётся свободное время, мы бы могли продолжить… наши занятия… на днях…
- Не за что, рад был помочь… Созвонимся… - как автомат пробубнил я…
- Хорошо… - сказала Ольга…
И я пошёл ждать завтра, потому что «на днях» - это очень долго…
Я до завтра-то с ума сойду…
Жалкий репетитор…
И у самого экзамены…
Какие теперь экзамены…

Однажды, в совершенно похожей ситуации, я уже бросал институт…
Это была Вера. Тоже еврейка, только светловолосая, как и я…
Мы бросили вместе…
На лекциях мы сидели рядом…
Вернее не так…
На ту лекцию я опоздал…
Извинился. Вошёл. Сесть было некуда…
Тогда посещаемость была лучше…
И два озера глаз вылились мне навстречу… Два улыбающихся зелёных озера…
У неё был парень. Но я этого не знал. А она не говорила…
Я подошёл к озёрам… не помню, но возможно собирался даже нырнуть…
Она подвинулась… Озёра остались на месте…
- Стас…
- Вера…
Лучшая девушка потока… и я… без роду, без племени…
Всё произошло быстро…
Зимний семестр мы уже не учились, с двумя хвостами от летнего…
Появлялись, общались с народом и исчезали…
Куда?...
Её дом был в другом конце города, но жила она в этом -у бабушки… что б ближе к институту… Для удобства… И как оказалось ко мне…
Совпало…
В пяти минутах от меня…
Я-то намеренно поступал в ближайший от меня институт… Будто знал, что всё это не для меня…Ну, учёба…
И не ошибся… Не для меня… Что для меня, я так и не узнал до сих пор…
Это Ломоносов ходил за знаниями чёрти откуда - чёрти куда…
Я – Капов…
Вскоре она бросила своего парня, и я опять ничего этого не знал… Наверное всё это действительно отношения ко мне не имело…
«Неужели из-за меня?»
Я тогда не понимал, что мы не подходим друг другу… Ну, «не пара»…
Что я ничего не смогу ей дать…
Что я никому ничего не смогу дать…
Но она это понимала…
Выходит, мы теряли время?
Или оно потеряло нас в себе…
И мы, счастливые, пользовались этим…
Но она-то и понимала…
И изредка внимательно смотрела на меня, пытаясь увидеть моё понимание…

Мы сидели у неё во второй комнате, первая была бабушкиной, и перебирали пальцы друг друга, складки одежды, волосы…
Я тогда носил длинные волосы и имел глупую ситуацию, когда меня приняли за девушку…
Дважды, причём…
В доме, кроме бабушки и Веры жили две болонки…
Болонки были очень домашними, а значит жили везде…
Особенно на диване, на котором мы впервые медленно узнавали друг друга…
Поэтому, когда я вставал с дивана, то весь был в белой шерсти…
Таким я и являлся под отчий кров…

Вера была маленькой…
Самой маленькой моей девушкой…
У неё всё было маленькое: руки, ноги, грудь, попа…
Большими были только глаза, в которые я однажды свалился, и выбраться самостоятельно уже не мог…
Она сама помогла мне…
Дала руку, вытащила, обняла и мы расстались…

А тогда мы узнавали друг друга…
А институт, оказывается, этому мешал…
И вот эти наши невинные попытки оттолкнуться от Земли и взлететь, мне до сих пор трудно сравнить с чем-либо другим вообще…
Эти попытки полёта исключали время, пространство и заодно всю реальность…
И мы потрясённые первыми открытиями, пока не знали, что с ними дальше делать…
А дальше действительно нужно было уже что-то делать…
А я этого не понимал… И семестр мы прогуляли…
И самое главное, об этом нужно было как-то сказать родителям…
И я сказал…
Нашёл подходящие слова, и сказал:
- Я бросил институт…
Нелегко мне было это сделать…
Каково будет родителям, я не подумал…
Семнадцать лет мне было тогда…
Есть ещё вопросы?
У меня тогда подобных вопросов не было, да и сейчас как-то…
Я брал горячий овал её лица в ледяные руки, и они начинали плавиться… руки…
И только озёра спасали…
Я неумело целовал её набухшие горячие губы и потихоньку сходил с ума…
Я развязывал повязки на её кофточке, открывающие неглубокий вырез, за которым почти ничего не было, и она поднимала свои доверчивые глаза и долго ими на меня смотрела…
И я забывал про вырез, про то, что за ним, потому что не это было главное, оказывается…
И я никогда не забуду ту самую лекцию, на которой она впервые взяла мою ладонь, поднесла к щеке и сказала:
- Потрогай, как горит…
Когда она убрала свою руку, моя осталась на её щеке и я не знал, что делать дальше…
А она улыбалась…
И это другая в с п ы ш к а, которая перебила первую и погасла…

Через день были экзамены…
И у Ольги, и у меня…
Пробовал учить, - не получалось…
У меня математика… Получилось - пять…
У Ольги – сочинение… Списала… Это нормально…
Витёк весь день говорил об Ольге, как о своей девушке…
Было противно слушать…
И я не слушал… А он говорил так, что не слышать я не мог…
Но вечером собрались основным составом…
Мне было интересно, как всё пойдёт…
С Ольгой не виделись два дня и не звонили…
Я чувствовал себя пружиной, которую никому лучше не трогать…
Я сам боялся себя трогать…
Виктора я не считал конкурентом, но партнёрство и право первого уважал…
Татьяна была для всех как сестра, и тут без комментариев…
Я сел между Иришкой и Татьяной…
У Ирины заблестели глаза, и пропал голос…
Я ей нравился, и она этого умело не скрывала…
Выпили за Альма-Матер и включили музыку…
Иришка потащила меня танцевать и вжалась в меня так, что я все три минуты не дышал…
В сторону Ольги старался не смотреть и, наверняка, пропустил много интересного…
Ирина немного переигрывала…
Татьяне это не нравилось, - Ольга была её подругой…
Я не знал, что мне делать дальше, и рассчитывал на женскую мудрость…
- Ты почему не приглашаешь меня танцевать? – наконец не выдержала Ольга, когда Виктор вышел курить…
Я выдержал паузу, дождался его возвращения, протянул Ольге руку и сказал:
- Потанцуем?
Ольга сделала задумчивое лицо, но пошла…
Она была без изъянов…
В моих руках было молодое тело, от которого то и дело било током…
Она посмотрела на меня, и я понял, что её тоже бьёт…
- Ты почему меня не приглашаешь?
- Да я бы рад, но твой ухажёр не отходит от тебя… И потом он два дня подряд твердит, что ты его девушка…
- Я его девушка? Дурак!
- Кто?
- Ты…
- А он?
- А мне всё равно кто он…
- Зачем ты это делаешь, я же сейчас с ума сойду…
- А что мне делать?
На нас стали поглядывать, потому что мы громко шептались и даже почти ссорились… а виделись второй раз всего…
- Я знаю, что делать, - сказал я, - подожди…
Танец закончился, все кинулись к столу…
Шурик всё-таки сел на торт, которому никак не находилось места, и все сразу стали соскребать с его праздничных штанов прилипший крем и раздавленный бисквит… И увлеклись…
А как развеселились при этом…
И можно было делать всё что угодно…
Я подошёл к Татьяне:
- Прикроешь, нам нужно уйти?
Татьяна обрадовалась и пошла к Ольге…
Ольга вышла…
Шурика не оставили в покое, пока не стянули с него штаны и он не оказался в трусах и рубахе посреди общего веселья…
Я вышел следом за Ольгой…
Прощаться не стал, дабы не нарушить общего интереса к рисунку на трусах Шурика…
Во дворе Её не было…
Было жалко Виктора…
Ирку было жалко…
Себя было жалко…
Но иначе было нельзя…
Я вышел на улицу…
Ольга стояла у обрыва и смотрела перед собой…
И я не поверил, что ей семнадцать…
Передо мной была зрелая женщина с лицом юной богини…
Я стоял и долго на неё смотрел…
И она стояла, не беспокоясь, что меня долго нет…
Значит, знала…
- Нравится?, - наконец спросила она…
- Что?
- Кто!
- Да…
- Иди сюда…
Я подошёл и послушно встал рядом…
Тогда никто ещё не знал про фильм «Титаник»…
Мы, взявшись за руки, стояли у обрыва и летели…
И никто не мог остановить этого полёта…
(Я написал никто с маленькой буквы, потому что Один мог, но Ему самому нравилось, как мы летим…)
Кроме нас самих…
А сами мы не хотели… пока…
Рука у неё была горячей…
Когда она поправляла ладонь, её ноготь попал в мягкую впадину между моими пальцами… это была эрогенная зона…
Позже я рассказал ей об этом…
Ей понравилось…
Я зашёл к ней за спину и обнял её…
- Господи, - сказала Ольга, - какой же хорошо… с тобой…
Повернулась ко мне, и спрятала лицо у меня на груди…
А я подумал: «когда же она успела это понять?»
Затем подняла глаза и посмотрела на мои губы…
У обрыва стоять стало опасно…
И ещё Витьку жалко…
- Почему ты всё-таки поверил, что я его девушка?
- Но он сам сказал…
- Но в тот вечер он только проводил меня… Мы даже не обнимались… И потом… ну, он не мой…
- Значит, он впечатлительный…
«И всё равно жалко…»
- Ты будешь моей девушкой?
- Это предложение?
- Да! Официальное…
- Твоей? Да!
И она поцеловала меня…
Сама, первая…
Я замер…
- Отомри, - сказала Ольга…
Я понял буквально, внимательно на неё посмотрел, осторожно взял её на руки и… оттолкнулся от Земли…
Она растерялась:
- Ты что делаешь?
- Ничего… Мы просто немного полетаем...
- Ух, ты…
Она прижалась ко мне и сказала:
- Ну, тогда давай…
Мы поднялись так, чтобы не бросаться в глаза зевакам, и замерли от восторга, проникающего в нас со всех сторон и изнутри… Особенно изнутри…
Описывать бесполезно, - поверьте на слово: вернулись мы потому, что захотели спать и боялись элементарно навернуться оттуда…
- Да ты ещё и волшебник,- сказала Ольга, когда мои башмаки коснулись асфальта в её дворе… - приходи ко мне всегда…
- Я могу не уходить…
- Тогда к папе…
- Но уже поздно…
- Тогда завтра…
- Но уже завтра…
- Я тебя люблю!
Я снова замер…
И проступили слова: «повтор… вырезать…»

И были три дня свободы… ну, то есть до следующего экзамена…
Дождался времени приличествующего любой деятельности и позвонил Ольге…
- Я тебя люблю,- сказал я…
Возникла пауза и мужской голос ответил:
- Сейчас передам трубку.
- Я тебя люблю, - повторил я…
- Это я тебя люблю…
- Нет, я…
- Ну ладно… Но всё равно я…
- Можно я приеду?
- А ты ещё где?
- Оль, пожалей меня, зачем тебе сумасшедший?
- Жалеть, значит, - любить, говорили в старину… Жалею и жду… И ещё целую…
Силы меня оставили…
Не помню, как добирался, поднимался, звонил…
Дверь открыл бородатый молодой мужик…
«Не очень похож на отца», - подумал я…
… и долго на меня смотрел, я тоже молчал…
Затем сказал:
- Это не здесь… И закрыл дверь…

Потрясающие ассоциации возникают у людей и дарят им потрясающее общение…

Я поменял этаж…
Когда поднимал руку к звонку, дверь отворилась…
«Как в сказке», - подумал я…
- Ты тоже, что ли, волшебница, - сказал я и набросился на неё…
Она была в халате…
Удобно… Пять пуговиц до сказки…
Две были расстёгнуты…
Я враждебно посмотрел на оставшиеся три и вопросительно на неё…
Знаете, что она ответила?
- А ты терпеливый…
Когда она поднесла руку к третьей пуговице, я на секунду потерял сознание…
Когда нашёл, мы стояли обнявшись, она жарко дышала мне в ухо и забивала в меня два слова:
- Возьми меня…
Я не мог оторвать её рук…
Я вообще ничего не мог сделать…
И уж конечно «взять»…
В конце концов, она освободилась, отошла на два шага и скинула халат… Я ослеп…
И оказалась в купальнике…
Я-то думал, что под халатом ничего… балван…
- А ты – мечтатель, сказала Ольга… и развеселилась, - я приглашаю тебя на пляж…
Редкий город может похвастаться приличным пляжем…
В нашем, – был…
«Если так и дальше пойдёт, - подумал я, - скука умрёт рядом с нами»…
- Здорово, - сказал я, - только я без плавок…
- Тогда я тоже сниму…
По моему лицу пошёл румянец. И долго ещё ходил…

Вы когда-нибудь были на пляже с Богиней? Нет? Тогда вы наверное не поймёте…
Я был. Её и сейчас зовут Ольгой…
Я смотрел на неё и не верил своим глазам…
Слушал её голос, и не верил ушам…
Трогал… вернее дотрагивался, и не верил ощущениям…
Я смотрел вокруг и видел, что на неё смотрит весь пляж и, как и я так же ничему не верит…
- Господи, - периодически повторял я свою новую молитву, - сделай так, что бы я не тронулся умом и ничем другим заодно… прошу тебя!
- Ладно, - просто ответили мне…
И слово сдержали.
Как думаете, можно известными словами описать Богиню?
Да никакими нельзя… потому что БОГИНЯ – уже описание…
И я боялся прикасаться к ней…
Я-то был смертным…

Как я уже сказал, плавок у меня не было, но были настоящие трусы… ну, те старые, помните? Настоящие, сатиновые трусы…
Нынче под них стилизуют современные купальные…
Ольга изящно подвернула трусы на глазах изумлённой публики, нежно поцеловала меня в лоб, взяла за руку и потащила в воду…
Я слегка упирался, краснел и чувствовал себя ребёнком…
Потом мы загорали… Потом снова купались…
Я не мог на неё насмотреться… надышаться одним воздухом… настояться на одной Земле… нагреться одним Солнцем…
А она не могла наслушаться моей болтовни по поводу всего перечисленного…
Пляж в этот день не работал, - все смотрели на нас…
Я ещё раз серьёзно говорю, что не знаю слов, которые могли бы её описать…
Она была совершенством…
В общем, жила в то время одна вульгарная фраза: «рядом с такой, можно и умереть…»
Я боялся смотреть на неё, - умирать всё-таки не хотелось…
Значит, это какой-то предел…
Значит, я к нему подошёл…
Упёрся…
Ну, и ладно…
Я не знал тогда, что совершенство – это мираж и…
Но я и сейчас ничего не хочу знать…
Человеку свойственна идеализация…
В общем, я медленно сходил с ума…
- Господи, - додумался я, - благодарю тебя за дар драгоценный, но дай мне к нему ещё и силы удержать его, и не разбить…
- И больше ничего?… - был ответ… - И всё что ли?
И ещё:
- Сам, дружище… вот теперь сам…

У вспышек нет графика и какой-либо последовательности…
Они спонтанны, а значит непредсказуемы…

Вспышка…
Второй курс. Будни…
Я не пошёл на занятия. Хотелось одиночества…
Со мной нередко так…
Телефонный звонок.
-Ты сегодня не учишься? – это Вера, но другая, из моей группы и жизни, в которой я уже не бросаю институтов. Вера - из хорошеньких…
- Да вот… так сложилось…
- Чем занят?
- Ем бутерброд и смотрю в окно… Размышляю медленно… Вот когда ты позвонила, думал, зачем на свете бабочки…
- Ну и как?
- Не успел додумать…
- Я тоже хочу думать про бабочек, можно приехать?
- Приезжай…
И не стал ломать голову, что там да как…
Голову пожалел…
И пошёл дискрет…
Вера в дверях. Рыжая. Загорелая. И в веснушках. Вся…
Я ещё подумал: «А на груди то же? А на попе? А?»
Вера в моей комнате. В сумке у Веры бутылка вина. Подготовилась.
Время – десять утра… и скачет как мячик, и я за ним не поспеваю… Оно привычно ускользает…
В бутылке – четыре стакана…
Это я знаю…
Нам хватило бы двух, потому что мы ещё не вникли…
Но допили до конца…
Вера сняла кофточку сама. После первого стакана. Лифчик – я…
Разделили усилия…
На груди веснушек не было, так, - тени…
Видимо туда не проникало солнце. А жаль…
Грудь была небольшой, но красивой…
Мне кажется, грудь вообще не может быть не красивой…
Соски – молодыми и розовыми… И блестели здоровьем… А торчали так, что хотелось откусить…
Вера их вкладывала мне в рот по очереди…
Потом, вместо сосков, вкладывала туда же свой маленький ротик, держала его там недолго и запивала всё это вином…
Так продолжалось, пока не кончилось всё вино…
Потом – без вина…
После лифчика предупредила, что секса не будет…
То есть пришла с условием…
Вино – компенсация… и дополнение…
Повторюсь, она была рыжей, и мне стало интересно, а что в трусиках… ведь не всегда совпадает…
Я расстегнул на ней джинсы…
- Мы же договорились, - сказала она…
- Да, я помню…
Она расслабилась…
Я расстегнул джинсы и потянул на себя резинку трусов…
Там жил огонь…
Я просунул в него руку…
- Можно?
Она ничего не ответила…
Потом я её проводил на остановку троллейбуса…
И вспышка нехотя погасла…

Но та – первая продолжалась…

Конечно же, мы сгорели…
Потому что увлеклись…
Я – Ольгой, она – то же, то есть собой…
Ей можно было не говорить, что она красива…
Это было очевидно… Видно очам… на неё смотрящим…
Она видела взгляды, обращённые к ней, и понимала их содержание… И даже значение понимала…
Одно содержание ей нравилось, другое – наоборот…
Красота – дар, с обратным значением…
С ней нелегко… или с ним…
Вот об этом она не знала…
И я собирался как-нибудь ей об этом поведать…

Мы здорово сгорели…
Пекло плечи и шею – у меня…
У Ольги – бёдра и тоже плечи…
Теперь их нельзя будет трогать неделю…
По дороге купили пол-литра сметаны, дома разделись до плавок, и приступили к самоисцелению…
Всё произошло самопроизвольно… и я впервые увидел её грудь…
Грудь не сгорела, и её можно было трогать…
Семнадцатилетнюю грудь, с маленькими горошинами бледнорозовых сосков…
Я встал на колени, и они оказалась на уровне лица…
Посмотрел на хозяйку сосков… вопросительно…
И впился в один со всей силой нерастраченного желания…
Ольга подняла голову к потолку и застыла…
Я поменял сосок…
Она вздрогнула, взяла руками мою голову и вдавила себе в грудь…
Всё равно, что в камень…
- У меня болят соски, - позже сказала Она…
- А у меня губы…
- А у меня губы не болят…
И мы стали целоваться, не прикасаясь друг к другу…
Это было потрясающе… и забавно…

Знаете, вот прошло 35 лет, и я не могу объяснить, что это мне пришло в голову перекладывать вспышки в слова, но я реально вижу описываемые события…
Рельефно и в цвете…