Моя первая любовь

МОЯ ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

«Любви все возрасты покорны». Кто не знает эту крылатую фразу нашего, всеми любимого, Александра Сергеевича Пушкина?
Пушкин. Пушкин…
Вот уже почти два века Пушкин А.С. живёт в душах и сердцах людей всех сословий, во всех уголках нашей необъятной Родины. Наверное, нет человека, который бы не читал или не слышал с раннего детства его завораживающие сказки, а, прожив свою жизнь, не подумал бы: «Дурачина, ты, простофиля…».
Недаром Пушкин является символом, совестью России. В своей повседневной жизни люди в трудных ситуациях, при промахах, просчётах или недоработках всегда вспоминают фамилию великого поэта.
Народ России постоянно пытается ответить на два главных для страны вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Все попытки ответить на эти вопросы сводятся к следующему:
«Кто виноват?» - «Пушкин, что ли?»;
«Что делать?» - «Пушкин знает»;
«Кто за тебя будет это делать?» - «Пушкин, что ли?».
Эти вопросы я всё чаще слышал от своей мамы в адрес брата, когда в 1945 году мой брат, бывший старше меня на год и три месяца, пошёл учиться в начальную школу и не мог осилить первый класс. Брату тяжело давалась учёба, а я был усидчивым и быстро освоил все премудрости чтения, письма и счёта по программе первого класса, но 1 сентября меня не приняли в школу – не хватало трёх месяцев до 7 лет. Пришлось всё закреплять ещё целый год. Я был готов для поступления сразу во второй класс, но меня приняли лишь в первый. Что же делать! Пушкин, возможно, и знал, что делать, не смотря на то, что ему нравились не все преподаваемые дисциплины. Но он то – гений!
Я уважал Пушкина и не мог допустить, чтобы такой великий и любимый мной человек выполнял за меня обязанности и, пуще того, обвинять его в своих промахах и проступках. Пришлось быть отличником. Это меня не утомляло.
Первая учительница моя Раиса Ивановна была выпускницей педучилища, молоденькой, симпатичной, стройной девушкой, как мне сейчас кажется, почти копией Людмилы Гурченко в «Карнавальной ночи».
В те далёкие годы мальчики и девочки учились отдельно, в разных школах и поэтому класс наш состоял из одних мальчиков.
Именно это, вероятно, и побудило меня обратить свой взор на Раису Ивановну не только, как на учительницу и воспитательницу, но и как на женщину, о чём я первое время не догадывался.
Каждый день я с огромной радостью бежал в школу, где быстро и прилежно выполнял все задания, после чего неотрывно смотрел на своего кумира. Она ходила между рядами парт, а я ждал, когда она пройдёт мимо меня, чтобы вдохнуть нежный аромат её духов.
Раиса Ивановна была строгим, но справедливым воспитателем, способным учителем.
Все дети её уважали и даже любили, не смотря на то, что за некоторые ошибки и поступки им доставалось от учительницы линейкой по голове.
Испытав этот метод воспитания на себе, я продолжал благоговейно взирать на предмет моего безотчётного первого чувства. Так прошло четыре года. Я старался учиться на отлично, чтобы доставлять радость своей любимой учительнице, которую директор школы хвалила за успеваемость в классе.
Наступила весна 1951 года. Звонкий, голубой апрель распахнул окна класса, солнце заливало весёлые щебечущие лица детей, которые через месяц готовились проститься с начальной школой и со своей любимой учительницей.
В один из таких чудесных апрельских дней Раиса Ивановна пришла и сказала, что завтра она в класс не придёт, т.к. вышла замуж и уезжает с мужем в Германию.
Внезапно подул сильный ветер, захлопал ставнями, небо над школой почернело, и разразилась первая гроза. В закрытые окна барабанил дождь, и в классе тоже было сыро от слёз учеников, оплакивающих неожиданную измену и разлуку с любимой учительницей.
Я возвращался из школы домой один с мокрыми то ли от слёз, то ли от дождя глазами.
Редкие капли дождя падали в лужи, образуя крупные пузыри, которые я старался раздавить каблуком своих промокших ботинок. Я шёл по лужам в растрёпанных чувствах, ничего не замечая, кроме этих пузырей, и давил, давил их, шепча: «Изменила, изменила, изменила…, уехала, уехала, уехала…в Германию, в Германию к фашистам».
Горе моё казалось безутешным, безотчётная ревность к счастливому мужу Раисы Ивановны душила меня. Я долго давил ненавистные пузыри, пока понял, что сильно замёрз. Промокший до нитки я пришёл домой.
Дома никого не было: родители были на работе, а брат ещё не вернулся из школы.
Я долго не мог успокоиться, повторяя: «изменила, изменила, изменила».
Сильная простуда свалила меня в постель. Проболел я две недели. Май уже вступил в свои права, солнце ярко сияло, раскрылись клейкие листочки тополей и нежной зеленью покрылись пушистые кусты акаций.
За время болезни я понял, что не прав, обижаясь на Раису Ивановну, что у Раисы Ивановны - своя взрослая жизнь, она ведь не обещала мне быть моей невестой, а я должен радоваться, что она нашла своё счастье.
Кто виноват во всей этой истории? Вероятно, виноват всё же Пушкин, сказавший: «Любви все возрасты покорны».
В конце мая мне директор школы вручила грамоту за отличную успеваемость и прилежное поведение. Прощай, начальная школа и учительница первая моя - моя первая любовь!
Счастья Вам, Раиса Ивановна!
Но в пятом классе, лишившись предмета своего обожания, я уже не был отличником, а восстановил отличную успеваемость только в шестом классе.