Смертельный удар

Олег Яненагорский

из цикла «Этюды о богатстве душевном и материальном»

Этюд № 3

Прокурор небольшого сельского района обычного много знает. Населения у нас мало, жизнь каждого почти у всех на виду. Расследование по уголовным делам раскрывает даже не многочисленные тайны, ну, а надзор за милицией добавляет знания оперативной информации. Одним словом, секретов почти нет. Да и какие могли быть секреты в 1979 году у простого советского человека, живущего в зауральской глубинке?
Именно поэтому сцена в магазине очень удивила меня. А дело было так… Вечером в пятницу, почти перед самым закрытием, я зашел за продуктами в по-селковый магазин самообслуживания. Не удивляйтесь - холостые прокуроры даже в выходные дни желают кушать, а с продуктами питание получается как-то веселее...
… Впереди меня возле кассы встал какой-то мужичёшка неопределенного возраста, облаченный в старую фуфайку и ватные штаны, вытертую шапку-ушанку с оторванными завязками и кирзовые сапоги. С одного взгляда было понятно, что пьет человек крепко, может быть даже запойно… В руках у него с трудом помещались три бутылки водки, булка черного хлеба и пара банок рыбных консервов «Завтрак туриста». Мы в студенческие время звали эти консервы «Завтрак юриста».
Зная, что для таких типов три рубля уже большие деньги, и обычно они довольствуются одной-двумя бутылками дешевого пойла с народным названием «бормотуха», я удивился, прикинув стоимость покупки. Набранное мужичишкой тянуло рублей на девять или десять. Понятно, что основная тяжесть ложилась на три бутылки водки. Я прикидывал в уме – украл мужичишка что-нибудь в совхозе да и продал по-быстрому или у жены последний червонец стащил? Других версий как основания для подобных супертрат у меня не возникало. Узость профессио-нального мышления – это, между прочим, не выдумки психологов. Молодость следственная у меня была тревожной – убийства да изнасилования, должностные преступления, включая даже расследование мелких взяток и крупных приписок! У меня, прокурора района, юриста первого класса, зарплата была аж 230 рублей! Поэтому и бытовые покупки на десять рублей я совершал далеко не каждый день.
Украл, точно украл что-нибудь мужичёшка. Завтра из сводки по району узнаю что-нибудь про хищение стройматериала или комбикормов. Теоретически, конечно, он мог заработать, помогаю кому-то по хозяйству. Но больше трех рублей в день в нашем селе физическим трудом не заработаешь, а на работника умственного труда этот тип совершенно не походил. А уже если кто-то из подобной публики подкалымил бы, то уж водку точно бы покупать не стал. Дорого! Вы знаете сколько флакончиков жид-кости для ног, изготовленной на спиртовой основе, можно купить на пять рублей? Вот то-то и оно… Конечно, печень человека, как может сопротивляется, перерабатывая жидкость для ног, употребленную во внутрь… Но по мозгам она бьет сильнее водки! Нет, сам не употреблял – зато расследовал убийства, совершенные в состоянии сильного алкогольного опьянения. А на допросах много интересного узнать можно – как правило, люди не лгут, и про выпивку рассказывают подробно…
Отвлекшись на воспоминания, я пропустил развитие ситуации возле кассы.
- Сдачи не надо, - послышались слова мужичёшки. Слова я услышал, но не осознал.
- И мне не надо твоих денег, - сварливо ответила пожилая кассирша. Намного позднее, я понял, что сказано это было не для покупателя, а для меня - районного прокурора. Это я не знал продавцов и кассиров в поселковых магазинах, а уж они-то меня в лицо за прошедшие полгода точно узнали.
Глянув на пластмассовую тарелку, стоявшую возле кассы, я увидел на ней четыре мятых десятирублевых купюры и несколько монет. Значит правильно было мое определение стоимости чужой покупки, самодовольно подумал я и замер… Он расплатился пятидесятирублевой?! Про то, что существуют еще и сотенные купюры, я в тот момент даже не вспомнил! Хотя, в принципе, можно и сотенной расплачиваться. Но тогда на сдачу пришлось бы девяносто рублей…
Пока я стоял ошарашенный, мужик сложил покупки в рваную и грязную авоську и вышел из магазина. Нет, рот, безусловно, у меня был закрыт и челюсть не отпала… Но так терялся я всего пару раз в жизни. Кассирша, видимо, по своему, истолковала мое молчание и продолжала ворчать:
- Сдачу ему не надо… не надо так не ходи с крупными деньгами… я ему по-следние десятки отдала, а вдруг еще народ придет перед самым закрытием… Не заработанное тратить легко, а вот если бы повкалывал… Наследнички… в горло вашу мать…
Я очнулся, и еще через пару-тройку минут уже знал, что богатого покупателя зовут Федька, живет он в поселке всю жизнь, пить начал еще в седьмом классе, работать не любил, но раньше все же приходилось… А потом получил Федька «агромадное наследство» и вот уже почти год пропивает с друзьями-собутыльниками «бешенные деньжищи»…
В субботу утром выяснил и остальное. Наследство действительно было огромное – пятьдесят тысяч… канадских долларов! То ли двоюродная бабушка, то ли троюродная тетушка завещала всё единственному родственнику. Канадские юристы с помощью адвокатов советской Инюрколлегии нашли наследника в нашем благословенном крае. После оформления необходимых документов Федька всту-пив в наследство, получив валюту полноценными советскими рублями… И загуляла вся районная пьянь… Федька в выпивке никому не отказывал, щедрой души был человечище… А я-то еще удивлялся, что в районе понизился уровень краж по сравнению с прошлыми годами, но возросли случаи смертельного исхода от алкогольной интоксикации и несчастных случаев, а также драк на бытовой почве…
Федька тоже протянул не больше года… Канадское наследство для него было смертельным ударом… по мозгам и печени… Не в коня пошел корм...
Что стало с остатками наследства? Не знаю. Не сумел Федька всё пропить – это точно, а подробностями не интересовался. Не в моих правилах считать деньги в чужих карманах, даже если они рваные…



Этюд первый: "Расплата за товарный кредит - http://www.proza.ru/2014/05/14/655