Влюбись в меня /это просто/.

Глава 1. Мы
<=
…всякий раз, когда я возвращаюсь домой и, вижу старый мост, меня охватывает волнение, сознание переполнено мыслями о тебе. Я вижу тебя стоящей на нем и ждущей меня в зимний темный вечер…и потом уходящей по нему быстрой, легкой походкой в веселый звонкий весенний полдень. И стоя на краю крепости, я наблюдаю за тобой, и хочется остановить это мгновение. Ты, ловко лавируя между прохожими, вливаешься в улицу и исчезаешь,…я долго улыбаюсь тебе вслед. Я благодарна своей щедрой памяти за неповторимые картины… Я очень тоскую по тебе. Я благодарна жизни за, что в ней я встретила и узнала тебя, за перемены, произошедшие со мной, за ту меня, какая я теперь есть. И я безумно счастлива.
=>
В миллионный раз поражаюсь твоей Любви. Это действительно Любовь.
Я знаю, КАК это...поверь, правда, знаю. Я так тебе верю. Я так верю в тебя. Вспоминаю сны, в которых была ты, и в которых тебя не было. Если тебя не было в моих снах, значит, в это время ты была в моей настоящей жизни..пока я удалялась по мосту, пока я ныряла среди прохожих..
Все чаще я как будто специально выискиваю стихи, которые могла бы написать мне ТЫ от тебя…из себя изнутри…мне на Север. Потом я начинаю печатать л-ю-б-л-ю и стираю...не потому что боюсь отвечать за свои слова, но потому что это расстояние убивает меня. Вот я снова иду по городу, разрезанному поперек рекой. В этом городе нет тебя, но в нем остался твой запах, твой след... У меня действительно все хорошо.
=>
Здравствуй!
здесь не только пальмы, но еще и Атлантический океан. В нем есть все: глубина, ветер, нежность, непримиримость, бесконечность, агония. Я пишу тебе прямо с побережья. Да, да, сижу на берегу океана, прямо на теплом песке и печатаю это письмо.
Самолеты, конечно, летают где-то там, но я туда не смотрю, потому что я смотрю на океан.
- Опять твои штучки – скажешь ты.
- Ну да, опять….
Мне кажется, жизнь состоит из множества кругов. Рождаясь, мы попадаем на самый первый круг, потом – попадаем на второй и так далее. И странно, что каждый из них замкнут. Просто в процессе жизни мы как бы перескакиваем с одного на другой, чтобы в итоге дойти до самого последнего, который тоже окажется замкнутым, чтобы с него снова упасть на первый.
- По-моему ты перегрелась на берегу.
- По-моему тоже.
- Выпей чего-нибудь.
- Уже…
<=
Как там твои женщины? Сколько их у тебя сегодня? Я вовсе не ревную, просто любопытничаю. Ты – все тот же пьяный мачо с запасом нежности в пальцах. Черт бы тебя побрал! Черт бы меня побрал, что я все еще думаю о тебе! Хожу «нашими тропами», выискиваю тебя в толпе. Вот такая вот ерунда.
Вчера было совсем грустно /видимо, это вино/.
Ты знала, что я тебе напишу? Ну конечно, знала.
Европа гудит от кризиса. Гудит все. Но я только глупо улыбаюсь. Моя профессия – на все времена. Интересно, чем ты сейчас занимаешься?
=>
Волна подкатила к самым пяткам /жаль, что нельзя переслать тебе брызги по почте/. И никакие здесь ни пальмы. Здесь только песок и океан.
Я собираюсь в отель. Принять душ и выпить за твое отсутствие /позлись!/.

За мной приударил американский миллиардер. Не знаю, мне всегда казалось, что американские миллиардеры не должны говорить на ломанном английском с сильным французским акцентом. Он предложил покатать меня на своей яхте и угостить мартини с вишневым соком. Я отказалась, сославшись на тошноту от морских прогулок на роскошных яхтах, чему миллиардер был крайне удивлен, но не растерялся и вложил мне в руку свою визитку. Визитка пахла дорогим парфюмом и шоколадом.
Должна тебе признаться, что у меня была шальная мысль вернуться в фойе к нему, мотануться на его кораблик и отплыть прямо в твоем направлении, предварительно выбросив миллиардера за борт! Но вернувшись, я обнаружила, что его уже сдуло ветром в другое место.
Я соскучилась по тебе. А ты ничего не отвечаешь.
- Отвечаю – пишешь ты.
- Который час?
- Не знаю…
- В любом случае, солнце уже село, и я снова пропустила закат.
- Сигаретку?
- ага
<=
я часто спрашиваю у тебя совета в мыслях...я часто вспоминаю твой взгляд и хищную улыбку.... твои руки, когда мы гуляли, а ты нежно проводила ими по веткам, кустам. У тебя такие красивые ладони и длинные тонкие пальцы...твой голос... ты один раз написала мне, что если я буду ждать, то я просто сумасшедшая, и не спорь))) Я знаю наши разговоры наизусть....
Ты пишешь мне – твои долгие ночные фантазии реализовались. Заполненность. Я чувствовала, что могла бы спасти тебя в тот момент, может быть ты бы и почувствовала эту чертову заполненность, пусть даже ненадолго. А ты бы спасла меня, если бы я на мгновение оказалась рядом, ты бы ...ты бы успокоилась, а я бы…растаяла /я много на себя беру??/. Просто до сих пор ты остаешься такой особенной для меня. Хочу к тебе. Иногда так сильно хочу к тебе, что становиться больно, ну вот, пишу и уже слезы на глазах.
Можешь себе представить, каааааак я соскучилась))
Мои сны, они странные сейчас. Да, знаю, они у меня всегда такие были, но сейчас... Я не могу разгадать их. Сегодня я снилась себе беременной, я положила руку на большой упругий живот, и знала, что там мальчик. А в следующий момент, снятся черви и мыши и постоянно нападают кошки, иногда с другими мужчинами, и так противно, когда они целуют мою шею, и как бы чавкают при этом...я в ярости вскакиваю и бегу....ты тоже снишься, но всегда быстро исчезаешь…
Мне все кажется, что ты живешь по ту сторону мира.
=>
Я выливаю недопитый кофе и набираю тебе письмо: кто она?
Какая разница – отвечаешь ты – она уже едет в поезде. Между нами много общего, понимаешь, мы очень похожи.
Ну да конечно!

Мой самолет сел в Москве, и я жду следующего рейса на Питер. Мне уже плохо оттого, что я больше не слышу океан и не чувствую вкус соли на губах. Мои пальмы растаяли как дым. С собой у меня только заморское вино, грецкие орехи и атлантический загар.
В последнее время мне хочется просто установить видеокамеру в твоей жизни и следить за тобой: как ты, с кем ты, где. Очередная паранойя? Нет, родная, просто я соскучилась и меня накрывает. Может научиться играть на саксофоне? Буду выдыхать свою любовь в трубу /так получается музыка/.
Ты присылаешь мне фотки. На них много снега. Снег повсюду. Вот так и меня изнутри сейчас заносит, и я тону в своих собственных сугробах. Твое «не здесь» замораживает. Мои руки покрылись коркой льда, и дыхание стало булькающим /видимо, на легких тоже повисли сосульки/.
Дорогая, напиши, как ты переживаешь свою тихую зиму на нашем мосту.
<=
Да, ты права, моя зима еле слышна, в ней ничего не тает, и обувь не портится от соли. Я снова забираюсь на самый верх и смотрю со стены замка на тот самый собор, где ты сидела и плакала. Почему?
Смотрю на каменную стену, на ней накарябано «bald» (скоро – нем.). Мысль о том, что это «скоро» имеет ко мне прямое отношение, заставляет выдавить улыбку. Скоро я снова увижу тебя и отругаю за твое долгое и нудное отсутствие. Hasta la vista мир!
Ты ничего мне не рассказываешь, может потому, что я не спрашиваю?
- Ну, спроси – пишешь ты.
- Какой сегодня день недели?
- Мне кажется, такого нет в календаре.



=>
Я не могу привыкнуть к этому северному небу, к его мрачному цвету. Я достаю лас сигаретос и затягиваюсь ванильным табаком /я не курю, я просто себя мучаю/.
Послушай, звезда моя, до каких пор может крутиться этот шар под ногами, не приводящий, в сущности, никуда и никак не соединяющий людей. Как ты стоял на своей точке, так там и стоишь, в то время, пока где-то уже начинается рассвет.
<=
Я не знаю, где это было, дома – не дома, на работе – не на работе. Была ночь. Я выглянула в окно и увидела что-то блестящее. Я вышла на улицу и подошла к тому месту. Там лежала упавшая звезда. Но не было одного целого. Я стояла в смятении, и радостно думала, как же мне повезло. Я осторожно присела и стала набирать в ладонь ее осколки. Но когда смотрела на руки, там больше ничего не искрилось, лежали только окаменелые кусочки.
… ты и та девочка (с которой я…) сидите рядом друг с другом, и смотрите на меня. Мы с тобой одинаково одеты: в белых рубашках и черных брюках. Рядом со мной сидит мама и твердит мне, чтобы я не привыкала к рукам, что женщине нужен мужчина…
Почему-то мой стол стоит так, что вам виден только мой профиль. Я знаю, что вы обе наблюдаете за мной. И ты. Ты ждешь, чтобы я подошла. Но я сижу с гордо поднятой головой и смотрю прямо перед собой. А внутри…я такая слабая. Я боюсь вас. Боюсь тебя. Боюсь себя. Но я знаю, что надо только прямо смотреть, только прямо. В недоумении я читаю твою записку, которая внезапно оказывается в моих руках. Кто он, отец? Я была поражена, но не смотрела на тебя. Откуда ты увидела, что я так…что влюбилась, сама еще того не зная. Мне становится так душно, так тесно. Я выбегаю из комнаты, бегу в какой-то туалет, становлюсь перед зеркалом и пытаюсь вытянуть рубашку, натянув какую-то старую кофту, словно пытаясь спрятать себя от тебя. Но понимаю, что это бесполезно, что ты захочешь меня даже в этой драной кофте. Я сдаюсь и иду обратно. Снова сажусь и смотрю на тебя.
Я смотрю на тебя, и наши взгляды встречаются, и эта магия длится бесконечно.
Господи, ты не представляешь, какими они были, какими были твои глаза! Через расстояние я разглядела их зелень, они блестели, немного мутные. В них было столько страсти и…капелька боли. Именно так.
Мы смотрели друг на друга и все вокруг просто исчезало. По-моему мы даже забыли дышать. Мы будто разговаривали с тобой мыслями. Я сказала тебе, что всегда буду любить тебя. Ты ответила: «я все понимаю, тебе надо к нему». Я оказываюсь в машине. Я уезжаю от вас обеих. Вы смотрите мне вслед, не задерживая меня.
Я открыла глаза, так и не увидев нашу с ним встречу.
Ты очень давно мне не снилась, а если…то как всегда – сногсшибательная.
Снова эти странные сны.

Дождь разбавляет следы, но асфальт молчит. Ты там,
где не сбываются сны, и происходят одни катастрофы…
Ты снишься мне, девочка, снишься, и тянет к твоим рукам,
ты снишься мне, плюс река, мы курим и пахнет кофе…

Глава 2. Она

Сколько историй и снов в твоей голове? В моей? Ты говоришь, что хочешь быть свидетелем моей жизни. Зачем тебе это? Моя повседневность порой перерастает в фарс:
Я сижу на подоконнике в солнечный летний день, курю и строчу тебе sms. Я пишу, что здесь так спокойно и тихо /может потому, что окна выходят во двор/.
Вот под арку въезжает автомобиль, останавливается у моего подъезда. Это не ко мне, но, как оказалось позже, новый претендент на соседнюю со мной комнату…вернее претендентка. С ней выходит молодой человек. С высоты моего подоконника я даю ему лет 19, а ей 35. Я стряхиваю пепел за борт. Она поднимает голову и проходит глазами по стене дома, останавливается на моем распахнутом окне и на мне /с сигаретой в одной руке и телефоном в другой/. Ну да, лет 35, не больше.
Пара входит в подъезд, и через две минуты я слышу звонок в свою дверь. Да, конечно, они пришли смотреть комнату. Я открываю дверь, как Бранденбургские ворота, и понимаю, что она вряд ли захочет здесь остаться, но каааааааааааак бы мне этого хотелось: темно-каштановые прямые волосы до плеч, изучающие карие глаза, влажные губы без какой-либо помады, ростом ниже меня почти на голову, красивые изящные руки, длинные пальцы…в общем, мне показалось, они ошиблись дверью. Но моя Мечта пришла по адресу.
- так вы здесь одна живете?
- ну да…одна. А вы для себя или для…
- это мой сын, но смотрю я для себя. Пока так…
- ясно.
- …..
- здесь все нормально функционирует, не смотря на то, что это центр…ну, вы понимаете..
- да-да, я вижу. И цена нормальная.
- нормальная. Я тоже так считаю. И комната не плохая.
- да, мне понравилась. Тихо. Окна во двор.
- остаетесь?
- да, мы берем. Мой сын будет иногда у меня ночевать. Это ничего?
- без проблем…хоть муж /хотелось добавить, но я заткнулась/.
- ок. Завтра я перевезу вещи. Давайте оформлять.
- угу

Так у меня в доме поселилась Мечта. Мечту звали Маргарита /Марго/.
Марго работала в издательской конторе в отделе сбыта. Ничего больше спрашивать я не стала. Не из-за этических соображений, просто мне ничего больше не хотелось знать. Я была счастлива от того, что она жила у меня за стеной и по утрам мы иногда пересекались на кухне за завтраком. Марго вставала минут на сорок позже меня.
Вот видишь, я с тобой честна и откровенна.
- на что ты рассчитываешь? – спрашиваешь ты
- как минимум на более продолжительный взгляд.
- вранье!
- я не стану тебе отвечать.
- животное))
- смайлик =)

Ты тоже начинаешь мне сниться.
<=
Как твой новый жилец? Вы еще не переспали? Уверена, она тебе нравится. Что я вообще пишу? Это все Брэнди. Не сердись.
=>
Я вовсе не сержусь. Но ты права, хотя мы почти не видимся. Ну, то есть, не удается провести вместе более 10 минут. Марго все время спешит. Я все время спешу. В этом доме все спешат. Даже мой будильник спешит, будто торопит меня поскорее вывалиться наружу и нестись по улицам на работу. Вот урод!
Моя соседка живет одна, за исключением тех дней, когда ее навещает сын. Мне нравится смотреть на нее, но я не могу делать это слишком долго. Она всегда вежливая и учтивая. Иногда улыбчивая, иногда серьезная. В общем как все. Но меня к ней тянет. Что-то в ней есть, ты понимаешь?
Марго паркуется почти все время возле того самого дерева, куда она подъехала в самый первый раз. И я уже не представляю это дерево без ее автомобиля. Я ловлю себя на мысли, что начинаю почти следить за ней, за ее действиями, что начинаю ревновать ее к ее же сыну, потому что он приходит именно тогда, когда, казалось бы, мы могли начать общение. Кажется, у меня развивается паранойя. Выпиши мне какое-нибудь лекарство, если можешь.

Я люблю это лето. То есть я, конечно, вообще люблю лето, но лето в этом городе – это что-то. Как твоя пассия из Нового Света? Вы видитесь? Или она приезжает только на выходные, чтобы потрахаться с тобой? Ты не думай, это я из любопытства.
<=
Фу, как ты груба! =)
Я же не ревную тебя к твоему дереву и соседке, хотя кое-какие права на тебя имею. Если честно, я очень соскучилась. Так хочу тебя видеть.
Я часто представляю себе тот мост, по которому ты…впрочем, тебе это уже не нужно. У тебя всегда наготове есть ластик, которым ты стираешь устаревшие воспоминания, моя дорогая. И когда ты, наконец, прилетишь ко мне, не забудь взять с собой одну из твоих очаровывающих улыбок, иначе я не смогу спокойно смотреть в твои наглые глаза.
- скажи, ты всех так раздеваешь?
- глазами?
- да…и так быстро?
- быстро, если мало одежды.

И если…и если ты все-таки приедешь ко мне, не бери с собой ветер. Он слишком непостоянен и быстро унесет тебя куда-нибудь снова. Я боюсь, что не успею выложить тебе все, что здесь творится. В общем, это все сопли. Хотела только сказать, что жду тебя.
Твоя Я.
=>
- сколько времени кстати?
- почти 5
- тихо, давай пальто, ага…туда, да-да, прямо и налево.
…я закрываю дверь в свою комнату, и мы с моей новой знакомой остаемся в утренней тишине субботнего утра.
- здорово ты танцуешь.
- танцую…так – отвечаю я – и лезу в шкаф за коньяком.
- часто ты в этом клубе бываешь?
- не очень. Как тебя зовут, ты говоришь?
Она глядит на меня, прикусив губу:
- ну, да, как же тебе запомнить, ты каждые пол часа с новой девушкой «зажигала».
Я улыбаюсь и наливаю нам коньяк:
- кто я? Танцевать люблю, ты же видела все сама.
- ты здесь одна живешь?
- нет, еще соседка
- с ней ты тоже «танцуешь»?
- нет, она не танцует. И вообще слишком много вопросов с утра – добавляю я и почти заставляю ее сделать глоток.
Через 10 минут после разговоров о погоде я приближаюсь к ней с поцелуем, и она почти машинально опускается на мою неубранную кровать. О тонкости стен я забываю практически мгновенно сразу после того, как стягиваю с нее джинсы…
По субботам Марго иногда исчезает в неизвестном направлении /может, видится с несуществующей семьей/, но в эту субботу она точно была дома. Мне даже захотелось нарочно шуметь, чтобы она знала, что за стеной есть жизнь. Но шумела в основном подо мной моя подруга. Я же улыбалась сладострастию и продолжала изгонять из себя бесов, выходя в плюс.

- хотите кофе, я сварила, много получилось…?
- да, пол чашки, если можно, спасибо – опирается она на подоконник и зажигает сигарету.
- вы курите? – удивляюсь я, доставая чашку с полки
- нет – улыбается Марго, и, поморщившись, гасит сигарету прямо о подоконник
- у вас все в порядке?
- это была ваша подруга?
-….?
- ну та, которая вышла отсюда минут 15 назад?
- аааа эта, да, да…подруга – уверенно вскидываю я взгляд и передаю ей чашку с кофе.
- у вас много друзей
- это вас беспокоит – участливо интересуюсь я, и прикидываю, что, оказывается, она все видит, и…обращает внимание. Странная волна накатывает и я просто смотрю на нее, сама того не замечая, а она – на меня.
- ваш кофе…
- что?
- остынет…
- ах да…
Мы выходим из оцепенения. Такое возникло ощущение, когда кажется, вот оно, ты нравишься. Нет. В это утро она была грустна и очень спокойна, казалось, думает о чем-то своем, и взгляд ее просто случайно застрял на мне. В этом я себя уверяю еще весь день и весь вечер и много других дней и вечеров.
Я хочу не думать о ней. И не думаю.
<=
Здравствуй, моя женщина-праздник.
Вот уже в который раз бросаю курить и иду покупать очередную пачку. У нас солнечно. Жаль, что ты не рядом, тебе бы понравилось. Мне нравится, когда ты так по-кошачьи щуришься, смотря на солнце.
- скажи, ты снова охотишься на женщин?
- разве я охочусь?
- да, как все кошки.
- разве я кошка?
- да, как все женщины.
- а я женщина?
- да, ты – мой праздник.
Твоя женщина-катастрофа.
=>
Я снова и снова изгоняю из себя бесов в объятиях Марин, Анжелик, Татьян, Марий, Ольг, Надежд и даже некой Сьюзи Гордон. Марго все чаще отсутствует. Мы не задаем друг другу никаких вопросов. Моя Маргарита превращается в призрак, который стабильно в конце месяца оставляет мне кварплату.
Через неделю на календаре обозначится осень, хотя я уже ощущаю остывающий ветер, наступаю на опавшие осиновые и ивовые листья, шагая по парку вдоль пруда. Я думаю о тебе и твоем лете там. Я думаю о наших сумасшедших планах. Я вспоминаю нелепые истории, рассказанные друг другу за бокалом Silvaner в том кафе на площади. Помнишь? И я представляю себе, что ты никогда не изменишься, что твоя музыка будет всегда со мной, что мои настоящие улыбки будут всегда для тебя. И когда я вернусь, я привезу ту меня, которую ты помнишь в той новой мне, которую ты еще не видела.
Потом я возвращаюсь мыслями к моей квартире в центре города, к моей таинственной молчаливой соседке, наблюдающей запланово за моими прелюбодеяниями. Что мне ей сказать? Но Марго не спрашивает, и я живу за своими баррикадами в хитросплетении пальцев и коричных запахов.

Я удаляю 100-ю sms-ку от какой-то Наташи, и отправляю тебе по мылу фотки /вид моего двора из окна/. Ветер сорвал календарные листки аж до самого октября. Еле слышный стук в дверь. Я машинально отзываюсь «да».
- оу, вы дома?
- да, заходите, проходите же, не стесняйтесь…правда у меня такой бардак…вы…?
- да нет, ничего, просто я тут кое-что отмечаю, и подумала, ну, может, в общем, хотите вина?
Я торможу по полной программе, автоматически жму на клавишу «отправить» и киваю – с удовольствием. По-моему, я очень глупо улыбаюсь, но отрываюсь от стула и подхожу к двери, где стоит Марго. Кажется, она откуда-то вернулась минут 10 назад. А я и не слышала, как хлопнула дверь. Она все еще раскрасневшаяся после улицы и, видимо, где-то уже выпитого вина. Выглядит она сногсшибательно: в черном свободном платье с открытыми рукавами. И я разглядываю ее худые руки, замечаю, что движения ее стали еще плавнее и мягче.
- вам очень идет?
- что?
- платье. Платье это вам очень идет – указываю я движениями плеч, потому что руки нарочно запрятаны в карманы, чтобы не было видно, как я нервничаю.
Мы заходим к ней. Собственно, я знаю, как выглядит эта комната =). Я без приглашения плюхаюсь в кресло и сразу резко подскакиваю, вспоминая, что это больше не мои владения. Марго делает вид, что не замечает этого.
- вы не поможете? – передает она мне бутылку
- а что за повод? – вытаскиваю я руки из брюк и перехватываю сосуд, чтобы открыть.
- да не то чтобы повод – начинает Марго – просто день рождения.
- ух ты…ну дык…тогда… с днем рождения вас, Маргарита!
- спасибо – смущается она.
Я разливаю вино в бокалы и передаю один ей. Я больше ни о чем не думаю. Мне хорошо, тепло, комфортно в этой маленькой комнате, где сидит эта женщина…так близко. Мы почти залпом выпиваем, и она просит еще вина. Я наполняю ее бокал, пока она держит его на вытянутой руке и – свой, так и сжимая бутылку в одной руке, а бокал – в другой, словно на вокзале. Не хватает только запаха угля от тепловоза и станционного свистка.
- и сколько вам стукнуло? – неожиданно выпаливаю я, понимая, что мой мозг уже свободен.
- аааа – отгоняет она рукой воздух – я совсем взрослая, знаете ли. А вы еще такая молодая – улыбается она.
- и все же? Мне интересно. Вы такая…такая…не знаю, сколько вам, но вы очень красивы и…ну так сколько вам лет, Марго?
- 43. Сегодня исполнилось 43.
- когда я вас увидела, я дала вам 35 максимум /я снова дополняю ее пустеющий бокал/.
Она расслаблено улыбается и смотрит в пол.
- мы с вами так редко видимся.
- да, много работы.
- вас не стесняют мои друзья?
- ваши подруги?
-…..
- ну к вам, по-моему, только девушки в гости приходят.
Я не могу понять уровень серьезности нашего разговора и пытаюсь шутить.
- да, флористки, знаете, ну цветочки там, хризантемы, ромашки – нагло вру я.
- ромашки? У нас еще осталось – косится она на почти пустую бутылку вина.
- почти ничего. Слушайте, может вам коньяку?
- а у вас есть?
- есть. Будете?
- давайте. Несите.
- я щас – вскакиваю я и несусь к себе в комнату.
Я возвращаю с початым коньяком.
- у вас другие рюмки есть? – спрашиваю я.
- здесь нет. На кухне, думаю – говорит она, резко поднимается и идет к двери, где стою я. Она проходит мимо и останавливается напротив меня. Мы оказываемся настолько близко друг к другу, что мне становится страшно. Она чуть выше моего плеча. Стоит и смотрит мне в глаза. Я молчу. Мне трудно что-либо сказать и я вообще не вижу смысла в каких-то словах. Мое сердце начинает лихорадочно биться, и мне кажется, так громко, что Марго сейчас услышит этот стук, и все поймет. Все, что я сама еще до конца не понимаю.
- вы всегда так вкусно пахнете – очень тихо говорит она – что это за вода?
- Шанель Эгоист Платинум
- мужская?
- да
- очень приятный запах. Нет, не приятый. Классный! Знаете, вам очень идет – быстро произносит Марго и уходит в кухню.
Я прихожу в себя, и, оторвавшись от косяка, вместе с бутылкой коньяка следую за ней. Мы почти сталкиваемся в кухне так, что она врезается мне в плечо.
- простите – начинаю я
- простите…я
- это я…
- идемте?
- угу…
- у вас есть сигареты?
- вы же не курите.
- нет, не курю. Так есть?
- по-моему вы нервничаете.
- я? – смотрит она на меня как на пожарную вышку снизу.
- да, вы. Вы нервничаете. Не надо – и добавляю – это просто вино.
- вы правы.
Мы возвращаемся к ней в комнату, и я наливаю нам коньяк. Она подходит к окну и открывает его. Прохладный ветер освежает комнату запахом дождя и листьев. Марго смотрит во двор, куда постепенно отпускается вечер. Я наблюдаю за ней из другого угла ее комнаты, и пытаюсь понять, что здесь делает эта женщина, одна? Я почти ничего не знаю о ней. Впрочем, о ком я вообще что-либо знаю? Но Марго сейчас мне кажется такой открытой и близкой, как никогда. Я разглядываю ее спину, этот темный силуэт у окна. Если сюда сейчас добавить каплю музыки, то можно полностью раствориться в этом вечере, даже не подходя к ней, не касаясь ее, ничего не говоря.
- отличный день рождения – разрываю я тишину
- отличный. Правда! Спасибо вам – оборачивается она ко мне – то что надо.
Я отлипаю от стены, у которой стояла все это время, и иду к ней. Она смотрит на меня, смотрит….смотрит…смотрит… Что я делаю? – прихожу в себя я. Что же ты делаешь? – говорю я себе. Что?!

Глава 3. Ты

- какая луна!
- да, огромная такая.
- спроси меня что-нибудь.
- ты меня любишь?
- …..
- ты любишь меня?
- да, я люблю тебя. Я очень тебя люблю.
- ты всегда будешь меня любить?
- да, я всегда буду тебя любить.

Ты нежно обнимаешь меня. Ты так нежно меня обнимаешь, гладишь мою кожу от ключицы до бедер. Я переворачиваюсь на живот, и ты начинаешь перебирать пальцами мои позвонки. И я думаю, мне так повезло. Ты такая ласковая с такими волшебными руками.
Ничего не меняется и меняется все сразу. Договорились, я буду задавать тебе один и тот же вопрос /тебе это так нужно/. Девочка моя, темная с жизнерадостной улыбкой и взглядом таким печальным, что я не могу смотреть тебе в глаза. Ты целуешь мои пальцы /и на ногах тоже/, целуешь мои запястья, словно вместо рук у меня крылья. В твоих руках я ощущаю себя идеальной. Это твоя личная магия? Сколько лет ты училась этому? Сколько тысяч часов просидела в своих учебных медитациях? Откуда тебе известны все мои линии, направление каждой венки, куда ты впрыскиваешь свою любовь. Как же мне страшно, что ты имеешь надо мной такую власть. Мои желания опаляют меня, заматывают в свой белый кокон /мне кажется, любовь белого цвета/. Ты никогда не поднесешь ножницы к этой пуповине между нами и не отрежешь, не отстрижешь меня от себя. Мрак. Я проваливаюсь в самый глубокий сон за последние месяцы. Ты растворила меня в себе. Теперь я вернусь к тебе целой только утром.

- ты любишь меня?
- да, я люблю тебя.

Ты стоишь у окна в одной рубашке /больше на тебе ничего нет. Ничего/. Я подхожу к тебе со спины и сжимаю пальцами твои бедра. Ночные огни города как миллионы светящихся глаз над замерзшим заливом. Я ласкаю тебя нежно и сильно. Мое желание снова не видит границ, и я сжимаю тебя в своих руках сильнее и сильнее. Ты стонешь, ты кричишь. Я забираюсь тебе под рубашку. Ты не выдерживаешь и поворачиваешься ко мне, пытаясь прикоснуться. Но я не позволяю тебе никаких действий. Я зажимаю твои кисти, и мы переносимся к стене. Я вхожу в тебя пальцами, встаю перед тобой на колени и двигаюсь в тебе языком, голосом, звуками, запахами, жестоким бредом моего сознания, манией преследования, давя на все точки, заставляющие сходить с ума. Ты кончаешь отчаянным криком пойманного зверя, падаешь мне на руки, отрываясь от стены. Вот так ты становишься моей всецело, женщина.

- ты любишь меня?
- очень. Я очень тебя люблю.

Глава 4. Она. Ты.

Зима для Марго это что-то ужасное. Она говорит, что не любит снег. Я смотрю на нее со спокойной улыбкой и говорю, что снег это нормально. И моя суббота превращается в «нашу», потому что я предлагаю ей прогуляться по городу. Она соглашается, и я начинаю подозревать, что ей нравится мое общество. Я не то чтобы нервничаю, но заставляю себя расслабиться.

- что, твоя мечта становится слишком реальной?
- издеваешься?
- нельзя спать с теми, кто снимает у тебя комнату.
- мы не спали вместе, мы просто разговаривали.
- это у меня глазик дергается…?
- оставь свои смайлики, дорогая, я чувствую, что меня накрывает.
- давай, можешь положить еще одно сердце в свою «банку сердец».
-……

Мы идем почти в ногу. Она о чем-то усиленно думает /кажется, совсем забыла про чертов снег/. Я не отвлекаю ее от мыслей /боюсь услышать грустный такой выдох/. Впрочем, я слишком много на себя беру, и Марго думает о чем-то своем. Мы выходим на проспект, и меня тут же сшибает плечом толпа. Марго машинально хватается за мой рукав и берет меня под руку. Я лезу в карман за сигаретос с ощущением того, что так и должно быть: теплая квартира, холодный подъезд, тающий на волосах снег, рука красивой женщины держится за меня, как за перила лестницы, ведущей в….

- ты любишь меня? – поднимаю глаза вверх, и отвечаю за тебя, моя женщина-катастрофа – наверное.

Помнишь, я писала тебе, что я – человек в футляре? Я есть, но меня почти не видно. И только тот, кому я действительно важна, находит меня среди всего прочего и окликает по имени. Тогда я оборачиваюсь и иду к этому человеку. А он ждет и смотрит прямо на меня. Вот тогда я понимаю, я нужна! Я снимаю свой футляр, комкаю его и прячу в карман. Кажется, вот ОНО! Я так долго тебя искала. Где ты был, мой человек?! Ты был так нужен мне! Не важно, я уже иду. Ты видишь меня. Ты на меня смотришь. Я уже так близко. Но мгновение. Тот человек отвлекся, он больше не смотрит на меня. Потом теряется в толпе, и я его не вижу. Я молча вытряхиваю футляр из кармана и цепляю на голову. Всё! Меня нет! Нет меня!"
Ты вообще все помнишь.
Мне нравится моя бессознательная охота. Тебя это смешит. Тогда я оставляю тебе след на память (на левом плече). Считай, что это сладкий яд, впрыснутый в тебя через мои клыки. Теперь ты окончательно заражена любовью к моему городу, к этому климату, к нелогичности всего, что ты здесь видела. И к черту твою грусть!

Я хочу понять, кто ты. Нет, нет, я, конечно, знаю, кто, но КТО ты?! Ты никогда бы не показалась мне похожей, например, на Марлен Дитрих. Но теперь я подозреваю, у вас с ней есть что-то общее. Ты можешь себя объяснить? Марлен считала, что могла объяснить себя, но только не тогда, когда закрылась в себе окончательно и давала неприступные интервью по телефону.
Послушай, я хочу продолжить нашу внезапно прерванную игру. Помнишь: зачем я говорю, что «не люблю», когда это не так? Или это так? И я снова скрываюсь, как жалкий иммигрант в твоей стране? Родная, я запуталась.

- я дикая иногда, как ты считаешь?
- да, и мне нравится, когда ты дикая, я люблю обуздывать твою дикость, и очень страдаю, если ты в себе сомневаешься.
- ты всегда умеешь превратить меня в котенка. Чтобы играть со мной или позволить мне играть с тобой? Не важно. Плевать. Мне все это нравится.

Да-да, я говорю тебе, что ты все правильно делаешь. Твои руки стали еще чувствительнее и мудрее. Но ты смотришь - на мои, гладишь мои запястья, мои плечи, и мне начинает казаться, что это крылья. У меня крылья! Все, что ты сейчас вытворяешь со мной, просто взяло и осуществилось. Знаешь, как будто очень долгие ночные фантазии вдруг реализовались. Сами по себе.
Не спланировано, но словно так и было задумано.
За стеклопакетом дышит город. Ты задергиваешь шторы в нашем номере, стоя без одежды у окна. И я слежу за тобой из своего укрытия среди скомканной, снятой наспех одежды, и одеял. Я думаю, что вот сейчас ты вернешься и возьмешь меня в плен, вернее, я самостоятельно сдамся. Так и происходит. И я улыбаюсь /мои мысли материализуются/. Меня накрывает. Я не знаю, что это. Не знаю, эмоции ли это или твоя энергетика, проникающая в мой круг. Но я абсолютно отпускаю себя. Такое ощущение, что начался процесс «воспоминания». Я вспоминаю, как это. Как это быть с тобой. Ты говоришь. Ты много говоришь глазами и своими ласками. Я ничего не могу тебе ответить, потому что ты меня растворяешь, потому что меня уже нет. Я разливаюсь по твоим пальцам. Окончательно. Твоя эротика поглощает меня.
Ты выдергиваешь меня из меня. И я открываю глаза, смотрю на все еще задернутые шторы, и меня резко уносит последняя волна.
Мне снится город. Это совсем другой город. В нем я иду по узким улицам, пересекающим одна другую. В нем много солнечного света, еще герань на распахнутых окнах, редкие прохожие с размытыми лицами. Мне кажется, я что-то ищу. Потом я понимаю, что это не поиск. Я – жду. Я жду определенного человека. Я знаю, он сейчас появится. И появляется: ты нежно проводишь рукой по моей щеке, и я возвращаюсь из сна. Ты никуда не уходишь. Ты сидишь и смотришь, как я сплю. Мне сложно сказать, о чем ты думаешь. И я не хочу читать твои мысли. Мне так хорошо.
Что-то меня портит, возможно, в лучшую сторону. Твоя нежность пересекает меня как сабля. И я уже – погибший воин. Погибший, но бессмертный. Любая сложность в голове разбивается об эти ласки. Твоя сексуальность теперь огромное море. На море шторм, и в нем тонет мой корабль. Я лезу на ванты, забираюсь на грот-мачту и, приставив ребро ладони ко лбу, всматриваюсь вдаль. Ничего. Никакого берега. Ни одного острова. Мне конец. С улыбкой на лице о неминуемой гибели от твоей Любви, я смотрю на оранжевое предзакатное небо, и понимаю, что корабль вовсе не уходит под воду. Шпиль мачты воткнулся в небо. Это небо, небо опускается на меня. Давит своей оранжевой ревностью. Безумное!
Спроси меня, что я сейчас чувствую. - Заполненность. Вот видишь, ты превращаешь меня в капли своего моря. Нет – говоришь ты – не капли, но волны. Волны. Тонны воды. Тонны адреатических дождей. Тонны балтийских слёз.
Мы делаем фото друг друга. Это такая игра: кто из нас получается серьезней при постоянно разряжающихся батарейках. Мы проходим мимо витрин, ты берешь меня за руку. Так гораздо теплее. Это выставка картин. На них люди и почему-то осень. По всем картинам разбросаны желтые листья, и люди идут по перспективам улиц, разбрасывая листья ногами. Дома и окна. Силуэты фонарных столбов. Мы выпиваем вино и выходим на воздух. По эту сторону – зима. Ты снова делаешь снимки. Твой азарт меня трогает. Я улыбаюсь. И снова хочу тебя. Ты просишь сигарету.
Я завидую твоей Любви. Я так ее понимаю. В ней есть точка опоры, как у стула, придвинутого к стене. Позволь мне стать настольной лампой в твоем доме: меня можно будет переносить с места на место, и я буду светить,
как луна в ночи долгими зимними вечерами. Или самой интересной книгой на полке в твоей гостиной, чтобы ты могла часто перелистывать мои страницы. Здорово было бы, правда?
Мне холодно. И если ты просто положишь свою голову мне на плечо, я успокоюсь.

Глава 5. Я.

Я знаю, как ты быстро воспламеняешься, как мгновенно набухаешь,
как моментально загораешься и становишься податливой в моих руках.
Мне стоит только подойти к тебе, схватить тебя резко за плечи…со спины
и притянуть силой к себе, прижать к себе, переместив руки на твою грудь и сжав ее так, что ты застонешь. Прижать тебя всю к себе, почувствовать твои лопатки, твою спину, твои бедра, двигаясь, прижимаясь к тебе еще теснее, еще жестче. Я глажу твою грудь /она прекрасна, обожаю ее/, перемещаю свои руки ниже туда, где ты уже вся мокрая… Войти бы в тебя пальцами, замучить тебя, положив животом на стол, входить и взрывать тебя. Мне кажется, я настолько тебя чувствую, настолько знаю, как ты быстро намокаешь, каким скользким и вкусным все у тебя становится. И ты держишься руками за края стола...
Пока не кончу – не отстану! Пока не кончишь – не отпущу!

Глава 6. Она.

9 часов утра. 2 часа назад я пришла из ночного клуба. Марго заваривает чай и стучится ко мне. Я выползаю из под одеяла /на мне мятые драные джинсы и мятая белая рубашка/. Марго смотрит, улыбаясь, и протягивает мне чашку ароматного чая и таблетку аспирина.
- как потанцевала?
- ага, хорошо – проглатываю таблетку
Беру чай и заваливаюсь на кровать. Она, не спрашивая моего разрешения, заходит ко мне.
- у меня бардак, вы извините.
- ничего, пустяки – садится она на край моей постели.
От внезапно возникшего волнения я обжигаю пальцы и проливаю каплю чая на пододеяльник. Чертыхаюсь, и мы смотрим друг на друга. Я правда начинаю нервничать /почему каждый раз, когда она приближается, я начинаю дергаться/. Она кладет свою ладонь поверх моей руки, на которую я опираюсь. Второй свободной рукой забирает у меня чашку и ставит ее на пол рядом с кроватью. Я сглатываю /как щенок, непонимающий чего ожидать/. Она тянется ко мне и как внезапная снайперская очередь вцепляется в мои губы. И мы целуемся. Долго, глубоко, проникая друг в друга языками, пробуя на вкус, откровенно пытаясь познать себя изнутри, словно понять эту странную волну, эту химическую реакцию, происходящую на протяжении вот уже почти 8 месяцев. Она захватила меня в плен, поймала меня, забрала себе, осадила, как крепость /готовую сдаться/.
- я не знаю…что делать дальше.
- иди сюда – шепчу я ей – просто иди сюда.
Она сбрасывает домашние тапки, в которых вошла ко мне в комнату, и забирается на постель. Я обхватываю ее лицо руками, рассматриваю ее /мне так нравится на нее смотреть/, целую ее, вдыхаю. Она замирает, будто боясь выскользнуть и никогда сюда не вернуться. Она расстегивает на мне рубашку, кажется сама не понимая того, что делает. В комнату врывается яркий солнечный свет, за окном начинает идти снег, мебель превращается в бутафорию и сцена происходящего этим утром кажется нереальной…
Мы лежим на моей кровати среди смятых простыней и разбросанной одежды, смотрим в потолок. Я бесшумно и спокойно дышу. Марго улыбается сама себе, положив руку мне на живот. Какое потрясающее утро. Как хорошо. Как невозможно хорошо. Какая все-таки зима! И я тоже улыбаюсь.

Это остров. Я лежу на песчаном пляже, на черном песке /вулканическая пыль/, лежу с закрытыми глазами потому, что солнце слишком яркое и потому, что так лучше слышно то, что шелестит берегу океан. Я совершенно ни о чем не думаю. Переворачиваюсь на живот и наблюдаю за загарающими. Они жуют, читают, трепятся на разных языках, рассеянно смотрят по сторонам, вытряхивают песок из шлепок и одежды, снова жуют и валятся на спины, как ленивые тюлени, подставляя себя солнцу. У пирса на рейде покачиваются белоснежные яхты и катамараны. И я ловлю себя на мысли, что мое полуденное наблюдение приобретает повествовательный характер, и то, что на этом острове по идее никого не должно быть. Но какого черта здесь столько народу?! Возмущение присаживается рядом на полотенце. Я отгоняю его, как надоедливое насекомое, поднимаюсь и иду к воде. Я захожу в волны и, сосредоточившись на их движении, ныряю в океан. Я выплываю из сна от невероятного запаха кофе. Марго в моей мятой рубашке сидит на краю постели и протягивает мне чашку. Я смотрю на нее, и пытаюсь восстановить события. Моя мечта, моя взрослая, но такая маленькая женщина здесь, рядом, растрепанная снаружи и изнутри, изучает меня глазами. И я вижу в них столько нежности, столько невозможной нежности и привязанности. Звонит мобильник.
- ну, вообще-то я занята…хорошо…да, ладно. Давай через час где обычно…да, давай, пока – я вешаю трубку и тянусь к ней с поцелуем – надо бежать. Ты вечером дома?
- не знаю, думаю да, хотя были планы.
- ну, созвонимся….а, да, запиши мой номер.
- угу
-….
Я вскакиваю и бегу в душ.

Глава 7. Фрэндс

Я спускаюсь в метро, и меня догоняет смс-ка от Марго «ничего подобного в жизни не испытывала». Запрыгиваю в вагон и быстро отвечаю «надеюсь, тебя ничего не напугало». Марго присылает следом «Нет! Мне безумно понравилось! Жду тебя вечером. Приходи». Я улыбаюсь и убираю телефон в карман.
На выходе из метро меня ждет Димка и Маня. С Димкой мы целуемся в щечки, с Маней – жмем руки. Димка симпатичный, стройный мальчик, со стильной удлиненной стрижкой, плавными уточненными движениями, томным взглядом и серьгой в левом ухе. Маня – стриженая под мальчика девочка, с узкими бедрами, в вечно драных джинсах, растянутом свитере и серьгой в правом ухе. Мы, бурно обсуждая новую Димкину любовь, заваливаемся в кафе, где за столиком ждут Света, Ника и Дэн /по паспорту Дина/. Наша компания шумно братается, целуется, обнимается и заказывает кофе-чай.
- мой Кирюша сказочный, но кажется такой блядун – говорит Димка, зажигая сигарету.
- но ведь именно такие нас и привлекают – добавляет женственная Света, поднимая на меня глаза. Я щурюсь и делаю глоток из чашки.
- ну что Маня – хлопаю я по плечу своего подруга – как там твоя Вика?
- Вика в порядке, надо полагать, но не со мной. Теперь у меня есть Лера.
Все переглядываются, и Маня, даже и не думая краснеть, ведает нам о том, как они познакомились. Кстати она скоро должна подойти – тихо, но гордо произносит Маня.
Пока мои фрэндс обсуждают последние события их личной и городской жизни, я ловлю себя на том, что думаю о Марго. Мои пальцы слабо, но все еще пахнуть ею. Мне легко и я чувствую себя расслаблено. Покручивая чашку с кофе на блюдце, я смотрю в окно на падающий и тут же таящий снег, на прохожих, на грязные автомобили паркующиеся к парапету и отчаливающие от него. Зима окончательно размазывается по городу своим «плюсом». Любовь растапливает сугробы, словно готовит Фондю. Кофе остывает, потеряв мое внимание, и над чашкой уже не поднимается пар с запахом корицы.
Через час Маня кому-то подробно объясняет в трубку, где мы сидим и как найти этот кафик. Спустя 15 минут к нам присоединяется Лера – маленькая девочка лет 18-19, элегантно одетая, держащаяся даже как-то по-взрослому, с мягкой обезоруживающей улыбкой. Она подходит к Мане и целует ее. Я краду стул с соседнего столика и ставлю его для Леры. Она благодарит. Маня отправляется к стойке за Латте для своей новой знакомой. Я представляю Лере всех сидящих за столиком.
Ты присылаешь мне смс:
- хочется укусить тебя, но ты, черт тебя возьми, уж слишком далеко.
- ради твоего укуса я прилечу хоть сейчас.
- трепло! Прилетела бы уже давно, если бы хотела.
- иду за билетом.
- пошла за коньяком.

- кому ты там все строчишь? – выдергивает меня из грез Дэн.
- девушке №10 – ёрничает Света.
Я улыбаюсь и прячу телефон.
- неее, не №10, № 14 – подхватывает Дэн.
Лера наблюдает за нашим диалогом. Я ничего не отвечаю ребятам, а только откидываюсь на спинку стула и закуриваю сигарету. Я думаю, что никого ближе этих наглых и самодовольных циников у меня нет. Они знают меня, знают очень хорошо /как им кажется/, и я не стремлюсь рушить эту легенду. Меня это устраивает точно так же, как слякоть за окном и не наступающее лето, так же, как утреннее танго с Марго /уже/ в моей комнате, так же как встреча с 3-мя другими девушками на прошлой неделе, так же как записки от 2-х других в ночном клубе и бесчисленные сообщения от незнакомки на моей страничке в интернете. Мне кажется, меня это устраивает /?/.

Представь, мы сидим на пирсе, свесив ноги надо океаном.
- опять твой океан.
- да-да, всегда океан.
- звучит так, словно мы сидим на краю неба и болтаем ногами над землей.
- так и есть.
- только не превращай эту фантазию в осень.
- постараюсь /не хочу повторяться/.
- так вот, мы с тобой одни и…волны.
- остановись! Я устала! Ты никогда не изменишься.
Ты грустишь и растворяешься, как дым. Моя фантазия самоликвидируется от потустороннего одиночества. Океан рассеивается, и я больше не ощущаю брызг на своем лице.

Ветер надувает рукава моей белой рубашки, как паруса.
Наш корабль сходит с рейда, и мы превращаемся в дым,
свойственный пространству над океаном, тем более что глаза
видят /особенно в дождь/ океан таким.

Мы расходимся, и я присоединяюсь к Мане провожающей Леру до метро. Лера почти все время молчит, только иногда реагирует глупым смешком на мои взрослые рассказы. В общем, никакого мнения я о ней даже и не пытаюсь составить. Так, маленькая девочка, младше меня лет на 10. Мы доходим до входа в метро и прощаемся, выяснив кому куда ехать. Маня целует свою девочку и отпускает ее в моем обществе /предварительно показав кулак в воздухе/ спуститься вместе в метро, чтобы там внизу разойтись в разные стороны.
Эскалатор, как африканская черепаха, тащит нас вниз. Я стою напротив Леры и пытаюсь заполнить ее неразговорчивость.
- вы давно знакомы?
- нет, позавчера познакомились. Да мы…просто друзья.
- угу
- а ты?
- а что я?
- у тебя кто-нибудь есть?
- не знаю – жму я плечами – иногда есть.
Она понимающе улыбается.
- а вообще знаешь, что-то в тебе такое есть. Я сидела и наблюдала за тобой /она наблюдала!/. Не понимаю, что ты делаешь в подобной компании? Ты часто с ними видишься?
- нет – лаконично отвечаю я, удивляясь тому, КАК она говорит. Она, такая маленькая, но с таким полным взрослых ноток голосом, теперь уже серьезным и сосредоточенным взглядом.
- какая музыка тебе нравится?
- я люблю Моцарта /это вовсе не уловка, я действительно люблю Моцарта/.
- а я Баха! Обожаю органную музыку.
- может ты и Платона читала?
- да, его диалоги.
- сколько тебе лет? – импровизирую я.
- 18…ну будет 19 скоро.
- значит, паспорт у тебя уже есть?
- да – четко отвечает она, совершенно не смущаясь.
- ты такая маленькая, но такая…как вы с Маней то познакомились?
Эскалатор подчаливает нас к выходу.
- ты всегда так смотришь? – спрашивает она, начиная смущаться.
- как так? – улыбаюсь я пристально смотрю ей в глаза.
- так как сейчас, как хищник, вышедший на охоту?
Я отвожу взгляд, понимая, что последние пол часа просто перестала себя контролировать.

- опять эта твоя игра.
- разве это так плохо?
- ты издеваешься? Ей же всего 18!!!
- у нее уже есть паспорт!
- даже не думай!
- ……………это все волны, твои – мои, параллельные.
- ненавижу твой остров! Ненавижу твой океан!
- тшшшшшшш…вспугнешь – прикладываю палец к губам.

- Лера, ты живешь одна?
- нет
- с родителями?
- да, откуда ты…?
- и наверняка предпочитаешь Мартини другим напиткам?
- да, смеется Лера. Точно. А хочешь, поехали ко мне? Родители вернуться только поздно вечером. Ну, мы все равно просто так, попьем чай, пообщаемся? У меня своя комната…
- обожаю чай.
- знаешь, обычно я не приглашаю никого в гости после 2 часов знакомства.
- знаю, Лера, знаю – обнимаю ее за талию и завожу в вагон поезда, следующего в ее направлении /помучаю и отпущу/.
У нее уютно, хотя не очень просторно. Она идет на кухню включить чайник /мы же пришли пить чай/. В моей голове мимолетно проскальзывает мысль о Марго. Я поднимаю правое запястье и смотрю на часы: до вечера еще полно времени, и я никуда не спешу. Я хочу послушать про Платона…
- Маленькая экскурсия, пока закипает чайник?
- да, с удовольствием.
Мы в ее комнате /стол, не широкая кровать, полки, забитые книгами. На одной полке я нахожу глазами Платона/. Лера стоит ко мне боком и что-то рассказывает, как студентка искусствоведческого факультета, сдающая экзамены перед полотнами Моне в Эрмитаже. Волнуется и, похоже, начинает нервничать. Моя самоуверенность переходит мыслимые пределы, и я обхватываю маленькие Лерины плечи своими руками, прижимаю к себе эту девочку, думая о том, чтобы ее не сломать, как хрупкую статуэтку. Лера поддается на мой прием и обнимает меня маленьким кольцом таких же маленьких рук. Я наклоняюсь к ней /без каблуков она оказывается ниже меня на 2,5 головы/, целую ее…и Лера мне отвечает. Очень быстро на Лере из одежды остается только цепочка с ее знаком зодиака /прости меня Маня!/. Иногда я думаю, что одежда живет своей жизнью: она сама сбрасывается с нас и разбивается об пол, как суицидальная шизофреничка, помешанная на лейблах и парфюме от Кутюрье.

Глава 8. Мы

Ты запаковала меня в пластиковый пакетик своих личных переживаний, моя дорогая и мне нечем дышать.
- ты бы хотела забрать меня с собой и посадить на цепочку?
- какая цепочка? Ты всегда была сама по себе.
- да-да, прости, я несу чушь.
Мой календарь завис, застрял на второй половине весны. Когда я снова тебя увижу, ты будешь загорелая и все такая же голодная /по мне?/.
Я подбираю подходящий рейс в интернете. Мне кажется, мой запас воздуха скоро закончится /у меня болит горло от здешних балтийских ветров/. Хочешь, я прилечу и вручу тебе наручники, которыми ты прикуешь меня к спинке своей кровати и никуда не отпустишь? Хочешь?!
Я наливаю кофе, сыплю корицу, смотрю на маленькую пальму в горшке на моем рабочем столе /пальму зовут «Лёша»/. Я так хочу тебя обнять, сжать твои плечи и, может быть, даже расплакаться…
Идет дождь. Мы же не в Лондоне, так какого черта?!?
- возвращайся сюда, где климат не такой сырой, где поют по утрам птицы и в феврале зеленеют луга. Я ничего не могу тебе обещать кроме своей любви и желания быть с тобой рядом, но хватит ли этого тебе, не станут ли уютные симпатичные улочки с цветущей геранью на подоконниках тебе узкими, а размеренная каждодневность скучной однообразностью? Ты не можешь решиться, и я тебя понимаю.
- я бы тебя сейчас за руку схватила и сжала тебе ее до боли за то, что ты так....посмотрела в твои глаза, без слов. Что мне тебе еще сказать? Я хочу тебя видеть.
- но, все что ты можешь мне дать, не укладывается в «навсегда». У тебя есть место, куда ты можешь возвращаться.
- да, мне есть куда возвращаться, кажется есть. Я могу дать тебе то, что ты хочешь…только не говори мне про время. Временно или навсегда – всего этого не существует. Ты просто есть, я просто есть, и мы знаем друг друга. Твои события мне важны, потому что ты ближе мне, чем ты думаешь. Мои события – для тебя развлечение в письменном виде. И вообще я давно не слышала твоего голоса. Мне кажется, ты повзрослела.
- не обижай меня! Зачем ты так? Развлечения в чистом виде?
- наверное, я ревную. Я ревную тебя к своим собственным письмам. Ты можешь их читать и касаться руками, а я не могу тебя коснуться. Чертово расстояние!




Глава 9. Ты. Я.
=>
Твои сны, они снова появляются. Некоторые ты записываешь и пересылаешь мне:
Я иду по какой-то поляне. Везде цветы, клевер… Такой запах, все так красочно, и мне так легко дышать. Я, наверное, счастлива. Просто порхаю. И вдруг замираю – я вижу одно единственное дерево вдали. Такое большое, цветущее. Я бегу к этому дереву. Оно так прекрасно, что просто не возможно было не подойти. Когда я оказалась возле него, то увидела огромные магнолии, белые с розовым оттенком цветы, бутоны размером с воздушные шары. Я подошла еще ближе, и увидела внизу между веток белого лебедя. Он лежал, запутавшись в них. Он был мертв. Мне стало его так жалко, но я не осмелилась «освободить» птицу. Вдруг я замечаю, что ветки и ствол ледяные. Я срываю цветы с дерева, хочу уберечь их. Прижимаю к себе, и они рассыпаются белым пухом…и я открываю глаза.
=>
я не стану тебя выбрасывать из себя. Не стану забывать. Я слишком сильно
хочу тебя. Всю. С твоим животным желанием. С твоей наивной надеждой на что-то сумасбродное, но вполне реальное. Я еще не один раз буду выслушивать от тебя твои истории, как тебя кто-то трахал (я не назову это "заниматься любовью"). Я же не рассказываю тебе про ту пустоту, которую я пытаюсь заполнить здесь, на моей территории. И заполняю. Кончаю и ухожу. Я никого не ищу. Я просто иду своим путем. Мой путь однажды приведет меня к твоему порогу, тогда я обниму тебя по-настоящему, так, как часто тебе пишу. И ты даже ни о чем меня не спросишь. Мне нравится, что со мной ты разная. Ты бываешь порой циничная, но в такие моменты, когда тебя "взяли" и ушли, когда ты снова остаешься одна со своими незрелыми женскими мыслями, ты – настоящая, маленькая, потерянная, нежная. Тебе необходима защита и ты идешь ко мне. И знаешь, мотылек, я могу дать тебе такую защиту. Я – твоя безопасность.

Я чувствую, как тает снег. Я чувствую снег, и я чувствую, как он тает. Ты замолчала. Мне снова позвонили. Возьми подзорную трубу и что ты увидишь? – меня, снова идущую на встречу женщине, другой новой женщине.
Лена много смеется, часто шутит и вообще ведет себя довольно активно. На ее фоне я – довольный спокойный кот, уверенный в своем следующем прыжке. Я прихожу к ней на работу /маленькое кафе, где она продает мороженое/, мы весело и расковано общаемся. Пообещав ванну с ванильным маслом и немыслемый romantique, Лена приглашает меня к себе. Я соблазняюсь на эти сливки и приезжаю к ней в гости. Лена кажется мне адекватной, а вся ситуация – вполне уместной. Пока мы вместе готовим ужин, мы много разговариваем, раскрывая друг друга, узнавая друг друга…лучше. Я смотрю на Лену: Лена много курит. Я не хочу ее, но мне очень нравится здесь в ее обществе. Мы сидим почти допоздна. Я выпиваю пару бокалов вина, и, кажется, меня отпускает. Мы оказываемся совсем рядом, и, попав под перекрестный огонь собственных взглядов, тянемся друг к другу с поцелуем. Поцелуи захватывают нас, и мы проваливаемся в ленину кровать, сдирая одежды, оставляя на коже следы и запахи удовольствия. Сильно и жадно сжимая ее под собой, я успокаиваюсь только под утро. Через два часа мне вставать на работу.
Лену я навещаю последующие две недели, и секс между нами становится все ярче и содержательней. Я же стараюсь не приручать ее к себе слишком явно. Лена все понимает, и мы соблюдаем нейтралитет в нашем общении.
- давай сходим в клуб – предлагает Лена
- давай сходим
- но с нами будет еще парочка друзей
- без проблем
Мы договариваемся о встрече.
В клубе, как оказывается, мы встречаемся еще с одной парочкой девчонок, с ними высокая подружка в парике по имени Мая (она же Вася) и две других полупьяных девахи. Эта компания мне не нравится совсем, хотя к Васе я проникаюсь симпатией. В разговоре выясняется, что Вася коренной москвич, образован, остроумен, за словом в карман не полезет, в меру стервозен (как нормальная знающая себе цену женщина), вообще женат и абсолютно естественным образом интересуется женщинами.
Ночная пати протекает весьма уныло. Я пью только воду и, спрятавшись в самый дальний и темный угол зала, думаю о своем. Лена очень быстро «перебирает» с алкоголем и дымит как спешащий на станцию локомотив. Меня начинает раздражать ее грязное приставание, сигаретный дым перед моим лицом и заплетающееся «я тебя хочу». Я поднимаюсь, оттолкнув ее от себя, и иду танцевать, чтобы просто всего этого не видеть.
Музыка мне тоже не нравится, и я снова ухожу в свое укрытие. Оттуда я наблюдаю, как меня «разыскивают» по залу. Я же пью свою воду и каждые пять минут нервно смотрю на часы.
Я чувствую на себе взгляд, отрываюсь от стены и, даже не посмотрев в ту сторону, направляюсь в туалет. Я ощущаю всей спиной, как за мной идут. Я подхожу к раковине и открываю воду. Девочка заговаривает со мной, представляется и просит опалить нитку на своей мини-юбке. Я достаю зажигалку и приседаю перед ней на корточки. Она говорит, что опасается ожога на ноге, и слегка задирает юбку. Мой взгляд сам тянется туда /я даже зажигалку не зажигаю, потому что под юбкой нет нижнего белья. Его там вообще нет/. Я встаю и смотрю ей в глаза. Она мило улыбается и тихо интересуется, если там что не так. Я, молча, затаскиваю эту девочку в кабинку. У нас происходит все быстро, но результативно…

Глава 10. Ты.
<=
моя женщина-праздник, этим утром мне снилось, как мы лежим с тобой в кровати, и ты рассказываешь мне свою близость с другой девушкой… тихо, нежно, на ушко… в подробностях… Меня это заводит безумно, я дышу чаще, но ты не трогаешь меня, и запрещаешь мне опускать руки ниже, фиксируя их в своих руках… говоришь, ещё… дальше… описываешь все тонкости… я двигаюсь и начинаю стонать, а ты продолжаешь рассказ, не давая мне возможности испытать оргазм… я чувствую тебя близко, чувствую твой запах, смотрю на твои руки которые держат мои бессильные запястья, и вслушиваюсь в каждую нотку твоего голоса… только тогда, когда ты понимаешь, что во мне не осталось сил терпеть, и вот-вот это случится, ты впиваешься в мои губы глубоким поцелуем, и касаешься там, где влажно… где каждая клеточка просила твоих рук…. Я обнимаю тебя. Выдыхаю твоё имя в стоне… и нам обеим хорошо….
=>
ты снова выводишь меня за грани разумного, моя женщина-катастрофа.
Наш диалоговый сон, как открытое окно на рабочем столе, никогда не свернется. Видишь, сколько нежности ты во мне рождаешь! Послушай, как это необходимо, и я ни с кем не стану этим делиться.
<=
сейчас, я хочу чтоб ты ждала меня в спальне… например, лежала и читала книгу, а я пришла к тебе из душа, и села рядом… спрятанная в халат, влажная… ты потянулась ко мне, пытаясь выпутать меня, но я игриво отстранилась.. тебе нравится моя свежесть и запах моих духов… ты хочешь меня такую, внешне доступную, с ещё не высохшими капельками на плечах… а мне нравится, что ты настойчива, и продолжаешь ко мне приближаться. Я начинаю игру… я прячусь от тебя в одеяло, но ты понимаешь по моему взгляду, что хочу нечто большего, чем обычно, и принимаешь мои правила. Чем больше ты настойчива, тем сильнее моё сопротивление. Ты становишься грубой, ты ловишь меня и сжимаешь, я же, применяю всю силу, на которую могу рассчитывать, но ты ловкая и справляешься со мной решительнее… оказываясь на мне, снимаешь с меня халат, я предстаю перед тобой обнаженной, ты переворачиваешь меня, связываешь мне руки за спиной, используя поясок от халата. Мои силы иссякли. В этой борьбе, я прочувствовала всю твою энергию, впитала твой запах, увидела твой самый дикий взгляд… я лежу на животе беспомощная, но в спокойствии, я хочу тебя… ты же, ещё груба, потому что понимаешь, что хочу тебя такую.. ты покусываешь мою шею… сжимаешь мои бёдра, твои руки решительны и нежны одновременно… потом резко хватаешь меня за волосы, тянешь их… а другой рукой пробираешься туда… я всё так же лежу на животе, мне не хватает воздуха, тело стонет от физической боли, а я начинаю стонать от твоих движений… ты ещё не устала, но дышишь тяжело, не расслабляешь руку в моих волосах… с каждым моим движением, стягиваешь их крепче, приказывая мне лежать спокойно… мне хорошо… от сильных эмоций тело содрогается, ты трогаешь там интенсивно и методично и я сдаюсь… я кончаю…мне безумно хорошо…
ты расслабляешь руку в моих волосах… и развязываешь поясок… ещё немного я валяюсь неподвижно, но затем, переворачиваюсь, и ложусь на тебя сверху… целую тебя всю… щёки, губы, шею, плечи, грудь… я аккуратно целую твои соски, спускаюсь к твоему животику… провожу губами по твоим бёдрам…коленкам…а потом, игра принимает твои правила. Дальше, ты диктуешь…
Прости, мое утро рассеялось, как только ты оставила меня одну в моем сне. К обеду меня сразу же украли… села поесть, смотрю sms-ка пришла /моя бывшая любовница-буч/, она написала, что стоит рядом с моим домом и ждёт клиента по работе, она приехала раньше него минут на сорок, хотела провести со мной это время. Я ей сказала, что я дома и пригласила подняться /в итоге, назначенный клиент не приехал, и сделка сорвалась/, мне пришлось её утешать объятиями… если честно, я периодический хочу эту женщину, не смотря на то, что она взрослая совсем, обращается со мной как с девочкой, это прикольно. Иногда. Теперь она в моей ванной лежит, поэтому много писать тебе не могу, но вечером я снова к тебе вернусь.
Мне тебя мало. Не хватает. Я черпаю тебя из твоих историй, видео, но я хочу большего /даже если это не входит в твои планы/.
Пойду я, меня зовут… Сейчас буду представлять тебя… в ванной.
=>
мне бы хотелось сейчас проявить мегаэгоизм, и выбросить твоего буча из ванной, нырнуть туда самой и мокрой рукой с брызгами притянуть тебя к себе; как опытный самбист перебросить тебя через борт чугунки и взять
с собой в плаванье. И вот ты лежишь на мне: твоя голова на моей груди, руками ты держишь мои колени, волосы разметались в невесомости воды, касаясь моей мокрой рубашки, они липнут ко мне, так же, как липнет твое намокшее платье. Ты улыбаешься, запрокинув голову. Ты улыбаешься кафелю, отражающему наши силуэты.
Входило ли это в мои планы? Нет, не входило. Но я делаю так, что входит.
Я все это хочу. Понимаешь, я думаю об этом, я накрываю себя этим. Твоя раскованность и откровенность, твое доверие меня ОЧЕНЬ возбуждают,
нагревают. Я хочу видеть тебя! И я уже тебя жду. Здесь.
Ты так улыбаешься…о чем ты думаешь?
<=
Я представляю нас в клубе. Полумрак. Музыка. Мы сидим за столиком и пьём коньяк… ты держишь мою руку в своей… твой взгляд и твоя улыбка, обворожительны… на нас смотрят чужие голодные глаза, тебе достаётся больше внимания… ты умеешь его получать и ценишь его… мимо нашего столика, прошла красивая длинноногая брюнетка… она тебе улыбалась… Отпуская мою руку, ты следуешь за ней, она же, чувствуя тебя за спиной, выгибается кошкой, ведёт туда, где слишком спокойно… в тёмную подсобную комнату (ты идёшь смело, думая о том, что она наверняка не раз приводила сюда женщин) вы вошли, дверь осталась приоткрытой… я хочу видеть, что ты с ней делаешь, я подрываюсь и иду за вами… я наблюдаю за вами….
Вот, на тебе уже расстегнута рубашка… на ней задрано платье… её босоножки валяются посередине комнаты. Ты говоришь ей как она хороша и жадно целуешь, прижимаешь её к себе крепко, гладишь её роскошные длинные волосы…
Она тяжело дышит, обнимая твои крепкие плечи, запрокидывает голову назад, давая тебе возможность целовать подбородок, шею и ключицы… Твои руки скользят к её талии, ниже, ты стягиваешь с неё бельё, я вижу как её трусики падают на пол…
Она расстегивает на тебе джинсы, ты избавляешься от них мгновенно. В полумраке я пытаюсь разглядеть её руки, ты говоришь ей «да, вот так, детка»… я вижу движения ваших тел, вы ласкаете друг друга. Ты обходишь её и оказываешься сзади. Теперь ты стоишь в такой позиции, в которой можешь заметить меня в проёме дверей, но ты ещё слишком увлечена. Ваши стоны перекрывают моё дыхание, низ живота испытывает странные ощущения, там влажно… пульсирует… Мне нравится смотреть, как она изгибается, мне нравятся твои движения. Ты занимаешься сексом, как будто уверенна что за тобой наблюдают тысячи глаз: красиво, изящно, эстетически завораживающе…
Я хочу тебя. Она стонет громче. Твой взгляд случайно упирается в мой, но ты продолжаешь /ты даже не изменилась в лице/, тебе хорошо… Я не могу сдержаться, мои пальчики отодвигают трусы под юбкой, ты видишь как я себя трогаю, прикусываю губу, чтобы не издать ни звука. Она стонет всё чаще и громче. Ты перемещаешь свой взгляд от моей руки к моему лицу и обратно. Я смотрю в твой приоткрытый рот, я так хочу его. Она кончает, я взрываюсь изнутри… Мной не произнесено не единого звука и стона, губа в крови, руки мокрые. Опасаясь быть замеченной её, я удаляюсь.
Через 10 минут, мы встретимся за нашим столом, ты будешь держать мою руку, я буду смущённо тебе улыбаться. Я знаю, ты забудешь эту брюнетку вскоре, и в постель с тобой тем же вечером лягу я, потому что я хочу тебя.
О чем думаешь ты?
=>
мы лежим на остывающем песке на берегу океана, солнце
уже садится, ты лежишь на мне. Из одежды на тебе только тонкая льняная рубашка, которую ты сняла с меня, потому что немного замерзла. На мне - только тонкие льняные брюки. Ты запускаешь пальцы в мои волосы и целуешь меня так, словно этот берег, ровно как и океан, скоро просто исчезнет, словно ничего этого нет на самом деле, и ты пытаешься насладиться последними минутами этого сна, выпить все до капли, впитать в себя все запахи. Я веду руками по твоей спине, ныряю под рубашку, сжимаю твою талию и перехожу ниже… Я скольжу пальцами к твоей розочке и кончиками пальцем чувствую, как ты увлажняешься там…так быстро и сочно. Ты начинаешь чаще дышать. Ты высвобождаешь руки из моих волос и упираешься в песок, зарывая в него пальцы, будто пытаясь держаться за эти маленькие желтые песчинки. Я двигаюсь в тебе, постепенно ускоряясь. Ты дрожишь на мне, и от движения твоих бедер становится жарко. Твои ягодицы напряжены… Одной рукой ты хватаешь мое плечо /тебе надо за что-то держаться/, еще чуть-чуть и с криком, резко сжавшись, ты так же мгновенно расслабляешься и падаешь мне на грудь, стараясь успокоить дыхание.. Я целую твою голову и шепчу " девочка моя.."
Вода облизывает наши пятки. Начинается прилив.

Глава 11. Не моя

Знаешь, это – не лето, это какая-то ерунда. Мое море осталось в 4 часах лету на Восток. Чай допит. И пальцы ощупывают воздух, словно он вообще осязаем. Я больше не вижу парус, не цепляю кранцы за борт, не готовлю швартовые, моя фуражка снова легла на полку. Я сошла на берег, малыш. Я вернулась.
Марго лежит на мне, уперев подбородок в мою грудь. Она смотрит на меня. Я смотрю куда-то рядом с ней, в пространство, где нет никого, кроме тебя. Зачем ты здесь? Зачем ты приходишь именно тогда, когда я рушу свой собственный мир, владея этими женщинами? Ты – такая же разрушительница, как и я, девочка моя. Точно такая же.
- о чем ты думаешь?
- об осени.
- зачем? Ты не любишь лето?
- люблю, но думаю об осени.

Я не могу поверить, что ты здесь, но я чувствую твой восторг моим городом. Ты все еще прячешься за своим телефоном и сетью. И я смутно рассчитываю лишь на то, что это тяжелое низкое небо вызовет в тебе резкий приступ одиночества, и непрекращающийся летний дождь рецидивом заставит тебя набрать мой номер, как неотложку. Рано или поздно тебе станет невыносимо холодно в твоей съемной квартире, и, завернувшись в одеяло, ты будешь смотреть на лопающиеся над асфальтом пузыри.
Я наблюдаю за сползающими по стеклу ручейками и представляю себе твои глаза. Я всегда представляла себе тебя целиком, всю. Но сейчас я смотрю на дождь, и вижу только твои глаза. У тебя есть вопросы, но говорить ты как будто не хочешь, и я тоже молчу.
- где ты, милая?
- я не знаю, но здесь идет дождь, здесь красиво.
- а я там есть?
- нет, я здесь одна.

Это ничего. Ничего, что ты не моя.