Здравствуй, Игнатов!

Он отметил пару чисел на чертеже. С кухни доносился монотонный голос телевизора и обычные кухонные звуки. Жена готовила обед, и Игнатов слышал, как она попутно успевает наставить детей на путь истинный.
Он улыбнулся про себя. Потом иные мысли завладели им, и в окно мужчина посмотрел с выражением тоски. Октябрь за окном наводил еще большее уныние. Игнатов подумал, что устал и что неплохо бы бросить все бумаги, рвануть куда-нибудь за город. Последовала и другая мысль - о недостроенной даче брата. Игнатов обещал помочь, но так редко удавалось вырваться. Теперь же все выходные были заняты срочным заказом, о котором сейчас он думал с глубокой тоской и отвращением. Даже приличные деньги не сделали привлекательными эти бумажки, что лежали на столе. Игнатов попытался сосредоточиться на цифрах, но мыль его, подвластная иным законам, опять метнулась не в ту сторону. Снова он подумал о чем-то дальнем. О том, как мечтал в юности путешествовать, покорять горные вершины и бурные реки. Готовность к необычным приключениям и полету в те годы бурлила в Игнатове. Потом незаметно все покрывалось пылью. Все реже он порывался куда-то, все чаще находил для себя аргументы не поддаваться своим желаниям. С каждым годом причин становилось все больше - жена, работа, двое детей. Игнатов всем был нужен, от него зависели люди, каждый от него что-то ждал, и необходимо было соответствовать этим ожиданиям. Обычные житейские радости заменили кипение крови. Игнатов подумал, что, наверное, это и называют в народе понятием «остепениться». Только сны не отпускали его. В них он всегда куда-то шел, видел необыкновенные по ландшафту и краскам места, испытывая непередаваемое ощущение полноты жизни и счастье….
Игнатов опять попытался вернуться к работе. Новые цифры появились на чертеже. Дети пробежали мимо двери в свою комнату. Жена продолжала возиться на кухне.
Настойчивый звонок в дверь ворвался в квартиру. Игнатов выронил карандаш, и на секунду ему показалось, что с сердцем его что-то случилось, словно его долго сжимали, а потом резко отпустили и теперь оно летит ко всем чертям вниз.
- Открой! У меня руки…
Жена что-то еще кричала с кухни, но Игнатов не стал даже вслушиваться, а просто поднялся и пошел открывать. В последний момент нечто опять предостерегающе ухнуло в груди.
- Ну, здравствуй, Игнатов!
Голос старика, стоявшего на лестничной клетке, оказался не по возрасту звонким.
- Здравствуйте, - не слишком дружелюбно ответил Игнатов, мучительно соображая, кем может быть незваный гость. Он даже вышел на площадку, загородив дверь собственным телом. Этот инстинктивный маневр не укрылся от старика.
- Не бойся меня. Я пришел с миром и по очень важному делу.
- Кто вы?
- О-о! Это слишком много надо говорить. Сейчас нет времени. Не позднее чем через три дня ты должен пойти со мной.
Игнатов сглотнул, во рту внезапно пересохло. Встретившись взглядом с гостем, он вынужден был отбросить первую же мысль о сумасшествии собеседника. Глаза старика были ясными. Это заставило Игнатова растеряться.
- Верно, вы ошибаетесь, - наконец выдавил он из себя.
Старик нахмурился. Неторопливо достал из холщевой котомки, брошенной через плечо, книгу. Прошуршал по желтым истрепанным страницам.
- Никакой ошибки нет. Игнатов Сергей Павлович, энного года рождения. Теперь проживает по адресу…
Теперь уж Игнатов совсем растерялся. Он чувствовал, как нечто врывается в его размеренную жизнь. Причем совершенно неожиданно и без его согласия. Это ему не нравилось, более того, пугало.
- Ну и зачем я вам? Да и кто вы?
- Очень важно, чтобы ты пошел со мной. Сейчас или не позднее трех дней. Мир, откуда я пришел нуждается в тебе.
«Нет, все-таки сумасшедший», - обнадежено подумал Игнатов. - «Сейчас их выпускают просто так». Такой вывод позволял ему спокойно спустить старика с лестницы и закрыться в квартире, вернувшись к обычным делам. Работа уже не казалась такой тоскливой.
- Ты думаешь, что за безумный старик надоедает тебе.
Игнатов от неожиданности вжался в дверь. А гость продолжил.
- Я не безумен. Точнее, безумен не более чем ты. Я знаю твои сны. Не правда ли мир там иной и так прекрасен? И сейчас он нуждается в тебе. Река у скалы, поле с багряной травой. Помнишь? Ты нужен там. Пойдем же….
Игнатов осознал, что уже минуту стоит с полураскрытым ртом, и поспешно исправил положение. Все, о чем говорил старик, он действительно видел во сне. Сердце защемило от тоски, одновременно устремившись далеко-далеко. Сердце его давно жило там. А мозг соображал, как отделаться от навязчивого гостя, странного и опасного.
- А что если я соглашусь?
Искренняя радость осветила лицо старика.
- Мы пойдем в мой мир, и ты поможешь в великой беде. Ты сможешь спасти свет того мира.
- Вы понимаете, надеюсь, что невозможно вот так просто сорваться с места.
Игнатов осторожно подбирал каждое слово. Он уже остановился на мысли, что старик безумен и решил действовать.
- Есть три дня. Потом врата закроются навсегда и мой мир погибнет. Только ты можешь спасти его.
- Когда я буду готов, где мы встретимся?
Это был рискованный ход. Старик мог сказать, что придет опять и тогда уже от него будет не отделаться.
- Тебе надо просто выйти во двор, встать у любого дерева и пожелать уйти в мир твоего сна.
Сдерживая смех, Игнатов начал соображать в ином направление. Все напоминало обычный розыгрыш. Возможно, кто-то из его приятелей или может брат подослали старика, чтобы потом насладиться зрелищем его, Игнатова, позора у дерева во дворе.
- Я подумаю, - сделав серьезное лицо сообщил Игнатов.
- Я прошу тебя. Буду ждать.
Старик умоляюще смотрел на Игнатова. Затем пошел вниз по лестнице.
Игнатов закрыл дверь. И, не откликаясь на расспросы жены, бросился к окну. Он долго смотрел вниз, но старик не вышел из подъезда. Это сильно смутило Игнатова.
- Что случилось?
Жена вытирала руки полотенцем. Игнатов отмахнулся, буркнув что-то про сумасшедшего гостя, и пошел мыть руки перед обедом. Он пытался отбросить все мысли о происшествии, но удавалось это плохо. Работа не клеилась, телевизор только раздражал. Непонятная тревога засела внутри. Игнатов уговаривал сам себя, что нечего слушать слова безумца, что не идиот же он сам, чтобы верить в подобную чушь. А если это глупый розыгрыш, то о нем тем более следует забыть. Но неясный зов преследовал каждую минуту. Сердце требовало откликнуться. Все тайные мечты могли сбыться, стоило лишь спуститься во двор, подойти к дереву и… а что потом? В такой момент Игнатов сразу одергивал себя. Он прекрасно помнил о своих обязательствах перед семьей, перед деловыми партнерами. Бросить все было бы радикальным решением.
К утру третьего дня, дойдя до крайней точки сомнений, Игнатов почти решился. Он рано проснулся и размышлял, как сказать обо всем жене. Видимо он сильно вертелся. Жена проснулась.
- Не спишь?
- Да, что-то не спится, - он решился. - Слушай, что если я съезжу куда-нибудь?
- Куда это?
Жена приподнялась и удивленно-настороженно смотрела еще сонными глазами.
- Ну, просто, отдохну от работы. Я еще не решил куда.
- У тебя же срочный заказ. И брату ты хотел помочь на даче. Игорька надо сводить к врачу, а я не смогу вырваться в этот день. Ой, - она схватилась за щеку, - мы же забыли. У твоего Семенова в конце недели юбилей. Надо подарок покупать.
- Даа, я забыл совсем.
Игнатов глубоко вздохнул. Ощущение необходимости отправляться в дорогу покрывалось пылью. У него много дел и здесь. Дети в конце-концов. Он не мог позволить себе отправиться неизвестно куда. А что если он не вернулся бы? И что там его вообще ждет? Игнатов рассердился на себя за то, что похоже поверил старику, а этого разумные люди допускать не должны.
- Не поеду никуда, - прошептал он, обняв жену.
……………………………………………….
Несколько месяцев после, Игнатов спокойно работал и не вспоминал о странном госте. Все было как обычно в его размеренной жизни. Вот только сны перестали посещать его. Только однажды увидел Игнатов, что опять куда-то идет. Ручей у скалы пересох, наполнившись пустынными тварями, а багряное поле почернело. Он не видел больше неба в этом мире, а когда-то оно было удивительно изумрудным. Звенящая тоска сжала сердце. А затем стало темно.
Рано утром Игнатов выбежал во двор. Деревья прогибались под тяжестью снега. Его серебро летело от ветра по двору. Игнорируя сугробы наметенные дворниками, проваливаясь и отчаянно сопя, Игнатов добирался до каждого дерева, прислонялся к нему, обхватывал руками.
Губы его что-то шептали. Потом все резко кончилось. Сутулясь, тяжело перебирая ногами, Игнатов побрел к подъезду. На рабочем столе его ждал чертеж, и он намеревался добить его сегодня до конца.