3-Когда бабушка была маленькой

3
Балалаечка,трень-брень.

Моё слово - воробей,
-ты поймать его сумей,
будто вправду воробья,
-будешь умный, как и я!
С такой присказкой Никита вернулся из города, объявив, что он городских бюрократов не намерен кормить, а прежде бывало всё напевал:- "Эй, ребята, не робей, а пляши-ка веселей!"

Балагур и лихой частушечник, за них, за злые частушки, он однажды и пострадал,- в 1947 году его доставили в НКВД и припугнули, что ежели он и дальше будет в своих куплетах высмеивать члена партии, председателя колхоза,то поедет на лесоразработки...
Вернувшись из райцентра от уполномоченного, Никита решительно заявил жене и отцу, Никите Герасимовичу, что отправляется в город, чтобы малость подзаработать.Но в городе пробыл всего около года, вернулся же хворый,-хорошо, знахарка жила через дом от них, так что захаживала каждый вечер, раз десять, подлечила от подорвы и от болей в спине. Но - хворый не хворый, а бригадир так просто трудодень не поставит, так что надо было выздоравливать...
Вскоре умерла жена, мать Марфутки, похоронили её, протрезвел Никита, а потом и пристроился по ночам сторожить коровник да свинарник.

К тому времени у него подросла и самая младшая дочка, Марфутка.
Ещё совсем подросток, а на вечёрки её зазывали каждый раз,- уж больно ловко она на балалайке управлялась, и "Подгорную", и "Цыганочку" сбацает так, что ноги сами в пляс пойдут.
Ну, Никита после фронта, да госпиталя, растерял задор, но был не против,чтобы Марфутка с подругами да с ихними ухажёрами неда-
леко от фермы устраивали пляски допоздна,-всё веселее.Хотя летние ночи не такие долгие и унылые, как зимние, когда от скуки только самокрутками и спасаешься...
Ночь подступила, как всегда, незаметно, молодые отправлялись по домам,- с завтрашнего дня начинался сенокос, бригадир раненько поднимет. Вскоре с Никитой осталась Марфутка, тихонечко тренькала на своей балалаечке, которую ей давно подарил дед.
-А ты чтож, егоза, не идёшь домой?
-Да пока не хочу спать, тятенька.
Бодрым голоском проговорила дочка, а Никите только это сейчас и надо было услышать, потому что должность сторожа стала тяготить его. Оставшись один, он всё чаще вспоминал фронтовые дни, атаки, как его швырнуло взрывом и засыпало,-откопали не сразу, чего только не надумалось под земелькой-то. И теперь, в тишине да в темноте, возвращались те переживания, которые не должны бы оставаться в памяти.
"Ну,ничего",- вздохнул Никита, сворачивая "козью ножку" и медленно набивая её самосадом: -"сейчас с доней поговорим о том,о сём,-смотришь,- те тёмные воспоминания и забудутся, хоть на какое-то время..."
-Расскажи-ка, донечка, как вы здесь первые посылки для фронта за ночь собрали.
-Да, тятя.
Марфутка, продолжая тренькать на балалайке, звонким голосом стала ему рассказывать, как к ним приехали "полномочные" в новых тулупах и новеньких пимах, как бегал бригадир, сгоняя народ в школу.
Случилось то в первый год войны.
Собрали всех довольно быстро и зачитали постановление районного комитета партии о помощи фронту тёплыми вещами.
-Наслышаны в райкоме, что у вас даже девчонки мастерицы, вяжут быстро и ловко, и носки, и рукавички.
А в это время Марфутку вытолкали вперёд, потому что она к тому времени вязала наравне с деревенскими бабами, а приохотила её к этому делу их родственница, баба Маня Чиняева.
-Ага!- Заулыбался суровый, хотя и молодой, уполномоченный:
-Вижу-вижу! Ну, с такими-то мастерицами мы быстро сейчас навяжем на несколько посылок!
И никому до сих пор не было понятным решение уполномоченных,чтобы вязали все в школе...
Ну, да с энкеведистами никто и не стал спорить. А они сразу же властно распорядились собрать все прялки, которые пылились на чердаках, и кузнец, дядя Миша, подремонтировал их и несколько девчонок сели прясть.Так что, когда вернулись вязальщицы, уходившие за спицами, то работа у прях вовсю кипела.
Председатель с бригадиром и стариками-колхозниками притащили со склада столько мешков шерсти, что некоторые испугались, мол, заставят всю попрясть... А кто вязать-то будет? Шесть подслеповатых бабок, несколько доярок, да свинарок,да Марфутка,у которой спицы так и мелькали в ловких руках.
Председатель переговорил с уполномоченными и в результате вскоре принесли патефон с пластинками, и поручили ответственное дело подросткам по-очереди крутить его ручку...
Принесли керосиновые лампы, оказалось,что на колхозном складе этих
ламп приличный запас. Вязальщицы поговорили о том, что всё-таки у
них председатель запасливый хозяин.
Никита улыбнулся,- конечно, председатель и запасливый, и настоящий хозяин, но с годами становится всё прижимистей. Вот это-то и высмеивал в частушках он, за это чуть и не поехал на лесоразработки год назад...
-Тятя! А я тогда больше всех рукавичек в три пальца связала!
Не утерпела и похвалилась дочка.
Первыми отпустили по домам прях, потому что пряжи было напрядено много. За ними - доярок, затем свинарок и остались шесть старух да Марфутка.
Уполномоченные появились выспавшиеся, весёлые,пахнущие самогонкой.
Подивились они количеству связанных носков и рукавичек, и с тех пор передавали задание навязать для фронта через сельсовет и председателя. И собирались вязальщицы тогда в доме у Антонины, родной тётки Марфутки, тёти Тони,которая получила похоронку на мужа, но до конца войны не верила, что он погиб. Детей у неё не было,поэтому постепенно её дом превратился в постоянное место для вечёрок.А уж в её доме все вязальщицы потребовали от Марфутки играть и петь для них,обьявляя переменку для неё в вязании.
А уж за куплеты только нахваливали,утверждая, что ей передался от тяти Никиты и деда, Никиты Герасимовича, талант сочинять меткие и задорные куплеты.Ну, а Марфутка и старалась.

-Тятя, тот уполномоченный, ну, самый молодой, он в том году приезжал, и всех заставлял подписываться на займ, так меня он на немного подписал.
Похвалилась Марфутка, опустив глаза вниз. Никита одобрительно кивнул головой, пряча улыбку и заворачивая очередную "козью ножку" и вздохнул:- нечего сказать,- хвастливая девчонка, потому что ему известно, что тот уполномоченный тогда заставил всех отдать в пользу фронта половину заработанного. Так что жили они тогда всей деревней до лета впроголодь.
Когда ему на передовую доставили посылку с носками и рукавчуками на всё его отделение, он умилился. Но это было уже на третий год войны, когда посылки приходили точно по-назначению.
-Ох, тятя,чтой-то и меня в сон потянуло, пойду я домой.
-Беги, моя труженица.
А когда Никита вернулся с дежурства домой, то узнал, что Марфутку бригадир забрал рано утром и вместе с другими увёз на полевой стан.
Ничего не поделаешь, горячая пора,- сенокос.
* * * * *