40-42 главы "Клин, герой и две гражданки"

Глава 40-я, в которой героиня вынуждена пересмотреть свое мнение относительно гадалок.


Разбудил меня навязчивый стук в дверь. Я никак не хотела открывать и пару минут симулировала крепкий сон. Но, услышав подозрительную возню за дверью, решила: все же открою, вдруг что срочное.
— Ну, наконец-то!— вместо приветствия выдохнул Грядасов.— Я уже взмок весь, и в голову полезли всякие гадости!
— Спала я. Что, нельзя?!— недовольно проворчала я и впустила горе-следователя в номер, а за ним вошли еще двое в штатском.
— Марина, эти ребята будут охранять вас везде. Просьба от них не прятаться! Все равно найдут,— предостерег он меня исключительно по доброте своей душевной.
— За охрану сердечное мерси, а за остальное — ни в жизнь не прощу!— отчеканила я, демонстративно возвращаясь на райское ложе.
— Готов признать, шутка не удалась,— понизив голос, сказал Грядасов в свое оправдание.— Но хочу заметить, что не стоит слишком много требовать от мужчин в мундирах….
— О, да! Салдофонский юмор мне знаком, но вы! Вы всех перещеголяли! До чего довели мою подругу!— взорвалась было я, но тормознула на всем скаку.— А как она там? Ей уже лучше?
— Да, сон лечит. Я вам привез ваши документы. На этот раз подлинные.— Он откровенно посмотрел в мои глаза.— Те мы изъяли, а эти возвращаю лишь потому, что знаю, вы и без них способны исчезнуть. А в моем нынешнем положении бегство свидетелей равносильно отставке. Я должен признаться, что работу свою очень люблю, и жизнь без нее не мила. Так что, имейте в виду, сбежите – на вашей совести будет моя смерть!— высокопарно произнес он и тяжело опустился в кресло рядом с окном.
— Надо же, какая откровенность! Даже за душу берет!— похвалила я.
Что-то в последнее время часто я стала язвить, к чему бы это…
— Я могу рассчитывать на ваше благоразумие?— засомневался он.
— Можете, можете… Но учтите, я вас не прощу!
На том наш разговор закончился. Он ушел, а охрана осталась. Один занял пост в коридоре у двери, а второй – в гостевой у телевизора.
Получив свои документы, я обрела гарант свободы и похвалила свою привычку держать деньги и документы в разных местах. И теперь подскочив к своему чемодану, выудила из него упаковку, извиняюсь, гигиенических прокладок. В одной из них я запрятала банковскую карту, какое счастье, что в прошлый мой визит я начисто забыла о ней!
Настроение просто побило все рекорды, взмыв ракетой в небеса! Кажется, жизнь начинает налаживаться! И я позволила себе еще робко и шепотом пожелать, что бы о вертолете ни Жанна, ни Наташка не проговорились.
И как всегда положилась на «авось»… Типичная черта русского менталитета.
И все же, какая-то стерва грызла меня исподтишка: впаяют мне срок, как пить дать, впаяют!
В таких раздерганных чувствах я решила отправиться на променад, но моим планам не суждено было сбыться.
— Вы, конечно, под надежной охраной, но лучше будет для вас не рисковать.— Огорошил меня охранник.
— А что мне теперь сидеть под арестом?!— возмущению моему не было предела.
— Нет, вы можете передвигаться вполне свободно, но на коротком расстоянии от гостиницы.
— О, Боже! Я хочу купаться!— капризно заявила я, сложив руки на груди.
— Нет проблем, в гостинице есть бассейн, и открытая площадка с шезлонгами, пойдемте.— Он великодушно открыл передо мной дверь.
Я лишь заскрипела зубами, но подчинилась. Жить-то хочется!
Исполнилась моя тайная мечта! Ха–ха-ха! Под ручку с двумя кавалерами я продефилировала по холлу гостиницы, искупалась в бассейне, повялилась на шезлонге и отобедала в местном ресторане. Правда, менты рассчитались за себя. В общем, день я провела отлично! А вечером поставила перед фактом охрану, что еду проведать подругу и никакая сила меня не остановит. Они и не пытались, даже странно.
В больничном холле мне выдали халат и бахилы, более нелепого наряда я не носила. Но делая скидку на данные обстоятельства, я задрала повыше нос и, покачивая бедрами, направилась в палату к Наташке. А мое сопровождение тащило пакеты с одеждой и снедью для любимой подруги. Причем, это была их инициатива, а я лишь скромно, почти покрывшись румянцем, позволила помочь слабой и хрупкой женщине.
Я толкнула дверь палаты номер пятнадцать со словами:
— Я пришла к тебе с приветом!…— и слова мои застыли на губах.
У кровати мертвенно-бледной Наташки сидел Мишенька, сжимая в своих руках ее синюшные ручонки.
Немая сцена.
Мишенька что-то хотел сказать, но внезапно закрыл свой рот, увидев за моей спиной двух амбалов вполне приятной внешности. А Наташка, томно приоткрыв глаза (ведь в роль уже вжилась), залилась пунцовым цветом, на что Мишенька среагировал соответственно.
— ЭТО КТО?!— грозно склонился он над ожившей Джульеттой, которая рисковала переквалифицироваться в Дездемону.
— Это моя охрана, расслабься!— сохранила я жизнь Дездемоне и вернула надежду Джульетте. Чего там… — Грядасов трясется над нами как осиновый лист. Рада тебя видеть!— похлопала я Мишеньку по плечу.
— И я тоже!— улыбнулся он и поднялся поприветствовать несостоявшихся соперников.
— Подруга, мне не нравиться цвет твоего лица! Здесь белили стены из пульверизатора, а тебя забыли вынести?— изумилась я.
Наташка слабо изобразила подобие улыбки. Еще бы, такая удача и только дура упустит ее: возлюбленный у смертного одра целует руки и льет слезы. Просто мексиканские страсти! Хотя, в сравнении с этими, мексиканские - это игра «дочки-матери» в ясельной группе! Здесь разыгралась сцена гораздо серьезнее, Станиславский бы крикнул «Верю!», вопреки своему излюбленному «Не верю!». А я, не глядя, присудила бы «Оскар»!
И все же в сердце шевельнулась радость за возможное счастье подруги. Вот стою и смотрю на них, и мы (я и охрана) вроде бы здесь, а они только вдвоем. Нет, я не завидую, я боюсь сглазить…
Сглазить?… О Боже, гадалка!… Неужели, ее предсказания сбываются?… Мои мысли стреляли точно залпы фейерверка, раскрашивая все вокруг в пестрые цвета.
Чуть не задохнувшись от волнения, я все же попыталась взять себя в руки, и на цыпочках вышла из палаты. А за мной и кавалеры, предусмотрительно оставив у тумбочки пакеты.

В растрепанных чувствах я вернулась в гостиницу. Я легла и попыталась уснуть, но мои противоречивые мысли не давали покоя…
По идее, мое настроение должно было улучшиться, а оно, опровергая все возможные законы логики, упало! Неужели, меня всю жизнь будет преследовать фатальное невезение в любви?! Надо что-то делать! Да, надо срочно что-то делать! Надо-то надо, но что и как, ведь меня денно и нощно караулят кавалеры, а в их обществе об активных действиях и мечтать не приходиться! Обложили меня со всех сторон.
Ну что ж, если на любовном фронте продвижение мне не светит, значит, направлю свою деятельную энергию на Грядасова. А то ишь, хомяк какой, затырил всю информацию и ни гу-гу, а уж из нас все вытянул! Да и на психику мою давит,— ишь выдумал «его смерть на моей совести»!
О, идея!
Я чуть было не сорвалась с постели, чтобы воплотить свою гениальную идею. Я решила действовать его же методом, отплачу ему той же монетой! Приеду завтра с утра и с ножом у горла. Ну, или с пузырьком яда. Так сказать, наглядно продемонстрирую готовность отдать концы, потребую выложить все факты и домыслы! Вот так! Расставим все точки и запятые! В конце концов, как свидетель я имею право знать все!
Я подошла к бару и, не приглядываясь в темноте к его содержимому, глотнула чего-то крепкого. Слегка притушив эмоции, я отошла ко сну.


Глава 41-я, в которой героиня переживает моменты истины один за другим…


Из объятий морфея меня вытащил буквально за ноги вчерашний Ромео.
— Ну, ты и спать! Я уже два часа давлю диван!— вместо вопроса как спалось и прочее у него хватило наглости меня упрекать.
Ну, что за мужчины пошли! Вот моя охрана, истинные джентльмены знают свое дело, чем дольше я сплю, тем меньше у них работы. Кстати, где они?
— А кто тебя впустил?— проворчала я, распрощавшись с надеждой на привычную разминку и кофе, о которых так давно мечтала.
— Как кто? Грядасов лично попросил составить тебе компанию.— Он, светясь самодовольством, плюхнулся в кресло, в котором вчера сидел старший следователь.
— Наталью выписали?— съязвила я. Ох, не захлебнуться бы ядом!
— С чего ты взяла?— удивился он.
— А что ты такой довольный? Вчера я не заметила этого блеска в глазах.
— Ну, ты и язва!— рассмеялся Мишенька. И тут я заметила и поняла, почему она ему так верит.
Мишенька достаточно симпатичный и представительный, с чувством юмора, умный, проницательный и серьезный. Но главное, его глаза! Они такие теплые, карие с желтыми прожилками, и сейчас от солнечных бликов они горели золотистыми искорками будто согревали.
Я вздрогнула и простила его наглость.
— Знаешь, у меня в этом отпуске нервы жутко расшатались, и я предупреждаю заранее: бросишь подругу, из-под земли достану и придушу!
— Ого! Боюсь, боюсь!— еще громче зашелся он.
— Ничего смешного. Только я знаю, что ей пришлось пережить. И лучше тебя к ней никто не относился, да и она никому так не верила,— твердым, и даже каменным голосом сказала я.
— Раз ты начала этот разговор, так и быть, приоткрою завесу тайны. Для меня любовь всегда была абстракцией и женился я за компанию со своим другом, на свидетельнице со стороны невесты. Спустя пару лет она ушла, а я ее не удерживал, и только теперь понял - почему. Любовь умирает без взаимности. Точнее, любовь может быть только взаимной, а остальное - фантазии и страсть.
Я, затаив дыхание, ловила каждое его слово. А он глядел мимо меня, как будто смотрел свою жизнь на экране за моей спиной.
— А Наташка… Наташку я ЛЮБЛЮ! И ничего не пожалею для нее и ради нее! Можешь считать это романтичным бредом и «лапшой на уши», но сейчас я был слишком откровенен.— Он поднялся и направился к двери.— Тебе чай или кофе заказать?
— Кофе и тосты с сыром!— крикнула я, когда он почти прикрыл за собой дверь.
Я подошла к зеркалу и увидела свое отражение - такой очумелой я себя не видела никогда. Внутри меня все клокотало и рвалось наружу. Странно, почему? Единственное, что я поняла, так это то, что за подругу я спокойна. Но что-то в его словах перевернуло все во мне. Одна единственная мысль крутилась в голове,— это очень важно! Но что оно – это «важное», я не могла ухватить. И только в ванной до меня дошло.
Он совершенно прав, любви не бывает без взаимности. Любовь - это то чувство, которое возникает между двух людей. А я всю жизнь испытывала страсть и вволю фантазировала! Боже мой! Какая же я идиотка! Всю жизнь придумывать себе героев, и никогда не любить! Не единого раза не любить! Одни мечты и фантазии - выдуманные мужчины, нарисованные куклы!
Когда я вышла из душа, мои глаза были красными, а я даже не заметила, что ревела…
— Почему глаза красные?— спросил меня Мишенька, встречая меня в кресле.
— Линзы,— отмахнулась я.
— Понятно. Ну, рассказывай, что вы там натворили. Наталья вчера туманно намекнула на постоянную угрозу жизни.
Я задумалась буквально на секунду. Наплести ему с три короба, приукрасив наши приключения, или строго по факту? Решение пришло мгновенно, и понеслось! ...

— Стоп, притормози, а то у меня извилины вспухли!— прервал мой монолог Мишенька.— Ты стреляла из автомата?
Я кивнула.
— И ты попала?
Я кивнула снова.
— Не может быть!
Я вновь кивнула и испугалась вероятности, что это станет моей привычкой.
Мишенька таращился на меня, шевеля губами, и что он там себе под нос шептал. Я не разобрала.
— Ты никак не могла попасть в вертолет!— заявил он.— Потому что: во-первых, в автоматах были холостые патроны, во всех без исключения, во-вторых, с этой базы вертолет не вылетал. Он после того, как вас привез, стоял на ремонте.
Я поперхнулась кофе, и закашляла, махая рукам словно мельница.
— Нет, подожди!— наконец, я обрела голос.— Откуда ты знаешь?!
— Оттуда, он привез вас на учебную базу охранного предприятия «Цербер».
— Какой «Цербер»? Я ничего не понимаю!— меня всю трясло, как под напряжением двести двадцать вольт.
— Наш Саратовский. Конкурент моей конторы.
— С ФСБ?— прошептала я.
— Почему ФСБ. Я не в ФСБ служу, я зам.начальника охраны губернатора, и прикреплен к агентству «Щит».
— А-а-а…
— Так что, это не ты попала в тот вертолет, надо о нем порасспросить кое-кого.
Он что-то еще говорил, но я оглохла окончательно и бесповоротно.
Это не я сбила тот вертолет?
Это правда, не я?!
Это не я?
О, Господи Боже! Это не я!
И взорвалось!
Я носилась по комнате, натыкаясь на мебель, и спотыкаясь о ковер. Я прыгала и визжала от восторга, охватившего все мое существо! Мишенька испуганно следил за мной, и, наверное, размышлял не вызвать ли для меня санитаров.
А я была готова спрыгнуть с балкона в святой уверенности, что моего счастья с лихвой хватило бы на крылья. Но Мишенька, угадав мое желанье, преградил мне взлетную полосу и насильно усадил в кресло.
— Марина! Остынь!— он посмотрел на меня пристально и сердито.— Не хватало еще твоего помешательства!
Ко мне вернулась способность здраво мыслить, сглотнув слюну, я с мольбой взглянула на ангела небесного. И не иначе, как ангелом казался мне Мишенька. Даже не ангелом, а святым архангелом Михаилом!
-Как же я счастлива! О, Боже! Теперь я понимаю, как мне было тяжело от этого чувства вины. Теперь я стала легче на две тонны, не меньше! Спасибо тебе! Ты мой спаситель, я тебе по гроб жизни обязана!
Такие дифирамбы вогнали Мишеньку в ступор.
— А разве Грядасов тебе не сказал?
— Грядасов?! Ха-ха-ха! Да если хочешь знать, это из-за него, паршивца, Наташка в больнице! Он же ни пикнул ни звука! Мы и в СИЗО сидели, и даже майор, боров облезлый, ничего нам не сказал! Нас привезли под конвоем и держали как подозреваемых! И вчера ночью я решила припереть его к стене и все узнать наверняка!— я истерически захохотала.
Мишенька хлопал глазами и не знал, что со мной делать.
От резкой пощечины я замолкла.
— Прости. Надеюсь, не очень больно?— Мишенька беспокойно склонился надо мной.
— Не-а, в самый раз.— Очнулась я.
Он протянул мне стакан воды и сел в кресло.
— Да, неудачная шутка,— только и сказал он.
А потом он во всех подробностях рассказал мне все, что я хотела выжать из Грядасова.
Георгий Марусенко, губернатор Саратовской области, решил навести порядок в некоторых отраслях и поднял переполох в кругах, получающих несметные и столь же нелегальные доходы. И губернатор решился на эти перемены не из-за своей глупости или жадности, а просто решил наладить производство и решить проблему местного бюджета, а также безработицы. Его энтузиазм был воспринят в штыки. И сначала обратились к нему по-хорошему, так сказать по-свойски, задав вопрос «сколько?». Губернатор пытался объяснить, что его преобразования лишь во благо, но увы, криминальные дельцы нормальных слов не понимают, они привыкли изъясняться другим языком. Действовать легально противоречит всей структуре, созданной ими. В итоге на общем собрании дельцов было решено заставить губернатора играть «по понятиям». Губернатор в свою очередь, всячески пытаясь найти общий язык с дельцами, предвидел осложнения и спрятал дочь в Анапе у дальних родственников. А в сопровождение отправил Березина, доверив ему жизнь единственной дочери. Жену он отправил еще дальше, в Уренгой к ее дальним родственникам, и она к всеобщему счастью не знала о продолжении истории, муж ее не тревожил. Марусенко за эти две недели поседел, но и поумнел тоже, согласившись пойти на уступки ради дочери.
В самый разгар переговоров между дельцами и Марусенко, в Саратов прибывает некий Абрамов, бывший сотрудник спецслужб, ныне в отставке и на заслуженном отдыхе. Отслужил он Родине честно и по совести, не гнушаясь взятками и должностными нарушениями. В общем, крутился как уж на сковороде, угождая и закону и криминалу. Но так и не найдя золотой середины, потерял и совесть и честь. Одним словом, деморализовался, но, не смотря на свою отставку, умудрялся держать руку на пульсе событий. Узнав о трениях между Марусенко и Масловым (дельцом), он решил идти ва-банк. Провернуть на редкость авантюрную операцию, нагреть и дельцов и губернатора. На какую сумму он нагрел Маслова неизвестно, а губернатора нагрел на несколько десятков миллионов рублей. Но в итоге, забегая вперед, эти миллионы вернулись к хозяину, благодаря отважным и сознательным гражданкам, укравшим их у Абрамова. Абрамов под именем Дмитрия Фомина внедряется к Маслову и получает роль контролера похищения Жанны Марусенко. Держа нос по ветру, он сближается с Березиным, зная наверняка всю подноготную ситуации, и просчитывая каждое слово и поступок. Ну, просто гениальный комбинатор! Он, пользуясь служебными знакомствами прошлых лет, входит в доверие к начальнику тренировочной базы охранного предприятия «Цербер», подготавливая место удержания Жанны Марусенко в так называемом плену. В то же время он убеждает губернатора в том, что за определенную сумму он вернет дочь отцу, и отцу не придется идти на сделку с дельцами, которых представляет Маслов. Ему удается провернуть такую тонкую аферу, так как в его руках оказываются все нити — он связан и с преступниками и с жертвами, и ему практически удается оставить всех с носом. Но он совершает ошибку, вынуждает угрозами отважных гражданок уехать с ним в подготовленное заранее гнездышко. И возникает два варианта объяснения его действий: первое, он влюбился, такое вполне могло произойти, все мы люди, и второе, гражданки были его заложницами, на случай если его попытаются арестовать. И возможно, если он придерживался второго варианта, то по прибытии в гнездышко он бы ликвидировал гражданок. Но гражданки прыгнули выше своей головы и нагрели Абрамова, поделом ему!
— Ну и дела!— только и смогла сказать я.
— И представь, что пришлось пережить нам: мне, Грядасову, майору. Ведь когда вас увезли на вертолете, мы полетели на губернаторском вертолете вдогонку, но ищи ветра в поле, у них было десять минут форы! И тут-то мы всерьез взялись за дело, о сне и отдыхе нам оставалось только мечтать! Я со своей стороны, по тайным тропкам вышел на Абрамова-Фомина, майор и Грядасов на свой страх и риск объявили вас в федеральный розыск. Хотя, Грядасов — хитрец, объявил вас сначала в областной розыск как преступниц. Он человек опытный и сразу понял, с кем имеет дело. Не то что Абрамов, который купился на красоту гражданки Шевелевой, не подозревая о ее решительности и отважности!
— Спасибо за комплимент.
— Да всегда пожалуйста, они у меня в ассортименте.— Засмеялся Мишенька.
— А что, те деньги, которые мы свистнули у Димас…, то есть у Абрамова, вернули губернатору?
— Да, еще не все менты превратились в оборотней.
— Ну надо же? Что ж, пересмотрю свое отношение к правоохранительным органам!— восхищенно произнесла я.— У меня еще вопрос. После нашего побега с той базы, Абрамов привез нас в другой особняк, чей он?
— Не поверишь. Он привез Жанну домой к отцу, правда, губернатор в тот момент отсутствовал.
— С ума сойти!— вскрикнула я.— У него хватило наглости приехать в дом к человеку, которого он развел на большие бабки, да еще и нас притащить туда же!
Мишенька уже засобирался к Наталье, когда я вдруг, вернувшись из страны безбрежного счастья, вспомнила о следствии и угрозах Грядасова.
— Я думаю, он это не всерьез сказал. Показания ваши он снял, и то из них возьмется лишь та часть, в которой говорится об убийстве на пляже, так как других преступлений не было…
— Значит, посадят только этих бандюганов и Абрамова искать не будут!
— Абрамова уже ищут, только не милиция, а Маслов. Пусть они сами между собой разбираются. Это их сугубо личные разборки, и мы к ним касательства не имеем. А уж за вас Маслов ему отомстит, и не подозревая об этом.
— Ты прав, бандиты между собой сами прекрасно разберутся!— мое счастье зашкаливало и грозило вылиться в помешательство. Но я вовремя взяла себя в руки. Хватит сходить с ума, я, можно сказать, жить заново начинаю, и не собираюсь в психиатрическую клинику, ни за что!


Глава 42-я, в которой героиня решает низвергнуть стереотипы.


Вскоре Мишенька меня покинул, ему позарез надо к Наталье, я на него не обиделась, что вы! Он как настоящий друг объяснил мне все, да еще и оказал огромную услугу Грядасову. Вот уж кому повезло, так это ему, и если бы не Мишенька, полетели бы сегодня клочки по закоулочкам! Моя охрана вернулась, и я отправилась к Грядасову. Настало время решать оставшиеся вопросы, в конце концов, я хочу напоследок искупаться в море, а эти секьюрити мне запрещают. Ну, что за несправедливость, быть на море и не искупаться!
— Добрый день!— я, улыбаясь во весь рот, вступила в кабинет следователя.
Он от неожиданности поперхнулся и вскочил со стула.
— Марина, я вас не ждал.
— Конечно, вы Березина ко мне отправили, рыльце-то в пушку! А я от вас просто так не отстану…
— Да, в гроб меня загоните!— перебил он меня.
— Вы так плохо обо мне думаете?
— Нет, нет, я о вас очень хорошего мнения, но как только следствие закончится, попрошу внеплановый отпуск.
— Мы вас утомили?
— Слегка.— Похоже, ему понравился наш обмен любезностями.
— Знаете, у меня сегодня появилась идея. А почему бы не продолжить этот отпуск, ведь толком я не отдохнула. Что вы об этом думаете?
— Отдохнуть, конечно, нужно, но стоит ли оставаться здесь…— На его лбу выступила испарина.
— Опасаетесь?— по недавно обретенной привычке съязвила я.
— Что вы от меня хотите?— сдался Грядасов, и, кажется, уже был готов поднять руки вверх.
— Насколько вы намерены нас задержать?
— Ах, вы поэтому…— он осекся и немного подумав, продолжил.— Я думаю, сегодня вечером организую вам опознание преступников, а завтра вы можете возвращаться.
— Замечательно, что и требовалось доказать!— радостно вскочила я и направилась к двери.
— Не забудьте прийти к семи часам,— крикнул мне вдогонку Грядасов.
Представляю, как он обрадуется, проводив нас домой. Что ж, каждый получает то, что он заслуживает. А я заслужила прогулку на пляж, на чем стояла насмерть и победила! Мои охранники сдались, не выдержав такого напора. И спустя час я нежилась на морском берегу, пытаясь услышать шелест волн среди оглушающего визга и гомона отдыхающих.
Жизнь, все-таки, прекрасна и удивительна! В который раз я в этом убеждаюсь. Вот не далее, как вчера, я рвала на себе волосы и прощалась со свободной жизнью, а сейчас я наслаждаюсь этой свободой и ощущаю себя хозяйкой жизни. Какая-то важная мысль мелькнула в голове, и возникло чувство что, что-то я пропустила…

Ровно в девятнадцать ноль-ноль я стояла в кабинете следователя.
— Марина, сейчас мы с вами пройдем в другой кабинет, и там за стеклом вы увидите несколько человек. Укажите на тех, кого знаете или видели. И объясните, при каких обстоятельствах.
Я кивнула, и мы направились в комнату опознаний.
Взглянув на мужчин по ту сторону стекла, меня передернуло: из семи сидящих четверо были теми бандитами, с которыми я близко знакома, Шварц, двое с пляжа и водитель джипа. Я указала на них и все подробно рассказала. Потом я расписалась в протоколе, и с убеждением, что добро таки побеждает зло, отправилась в ресторан. О радость, одна и без сопровождения! Получив от меня показания и опознание, Грядасов снял охрану, тем самым разрешив уезжать, убегать, скрываться хоть в Антарктиде, но при условии быть всегда на связи! Так как на заседании суда мне надо присутствовать обязательно.
Да ради Бога! Нет ничего приятнее того ощущения, что есть справедливость в этой стране. Пусть не абсолютная, но с чего-то ведь надо начинать! А на суд я, конечно же, приеду, а пока… Пока я решила отдохнуть.
Где-то на задворках сознания мелькнула мысль проведать Наташку, но как появилась, так и исчезла. Наверняка ей сейчас не до меня. А нарушать идиллию… Я же не враг себе, ведь неизвестно куда направит свою энергию влюбленная подруга. Увидит меня несчастно – одинокую, и под эгидой Всеобщей Любви вновь примется меня сватать. А мне пока рано свататься, мне надо мысли и чувства привести в порядок.
Расположилась я на веранде кафе, заказала рыбку, овощи и к ним белое вино. В ожидании заказа я любовалась вечерним морем.
Принесли вино, сделав пару глотков, я почувствовала легкое головокружение и расслабление. Ощущение покоя и тихого счастья. Мысли потекли свободно и непринужденно, мне оставалось лишь их запоминать и сортировать, а вдруг среди них что умное будет!
И не зря сортировала, пришла-таки умная мысль, а впоследствии, я вспомнила, что именно о ней я и забыла, вспоминая о чем-то «важном» после разговора с Мишенькой.
Тема любви всегда открыта, хотя уже пережевана и переварена в моем сознании миллионы раз. Но, как показала практика и взгляд со стороны, понятие любви у меня недостаточно глубокое, а скорее абстрактное. И Мишенька, спасибо ему огромное, открыл мне глаза на все мои героические романы.
Ведь чтобы привлечь героя, надо стать его достойной половиной. Какая женщина вдохновит своего мужчину на подвиги? Любимая, конечно! Та, которая дарит свою любовь и получает ее в ответ. А как можно получить любовь, если он не любит? И, вообще, не умеет любить, и не знает что это такое – «любовь»? И вопрос еще тот, а умею ли я сама любить? Что значит для меня - «любить»?…
Мне как раз принесли заказ, и под нежную рыбку мне пришел ответ.
Нет, не умею! Я люблю «с условием»,— а что я получу в ответ. Я рисую в воображении, как он должен меня любить, смотреть на меня, дышать, говорить, и тому подобное. А потом подгоняю его поведение под свои правила, и если он не подходит по пунктам, значит, не любит, такой-сякой, а пользуется моей доверчивостью! А все почему? Потому что себя не любила, и не уверена в себе до сих пор. И еще куча всяких комплексов и стереотипов.
Но с меня достаточно, натерпелась!
ДОЛОЙ СТЕРЕОТИПЫ!
Я получила шанс начать новую жизнь, вот и начну ее с себя!
На последнем глотке вина я была готова вслух продекламировать несколько постсоветских лозунгов, но поперхнулась и, откашлявшись, оплатила счет.
В гостиницу я вернулась с боевым настроем, позвонила маме, успокоила ее, что через пару дней выезжаю. Приняла душ и легла спать, на этом моя активная деятельность завершилась, пока…

С утра началась моя новая жизнь без стереотипов, я встала, подошла к окну, раздвинула шторы.
— Здравствуй новый день, здравствуй новая жизнь, здравствуй новая я!— я с большим удовольствием потянулась, и мурлыкая себе под нос что-то знакомое, отправилась в душ.
Заказала себе вместо кофе зеленый чай и фруктовый салат, в ожидании завтрака, выполнила любимые упражнения, решив, что по приезде домой пойду на занятия йогой.
После завтрака зашла в ближайший салон.
— Добрый день! Девушки, я решила начать новую жизнь, сделайте меня неотразимой!
Спустя три часа под воздействием волшебных манипуляций с крыльца салона сошла новая Марина Шевелева. Не скажу, что мой образ полностью изменился, нет, я просто засияла новым светом. А может, это не из-за мастеров красоты, а моя обновленная сущность, переливаясь через край, делиться своим счастьем со всеми вокруг?
Оглядев себе в витрине магазина, я убедилась, что это именно так! Да и мужчины как-то по-особенному стали провожать меня взглядами. Не похотливо облизываясь, как раньше, а восхищенно вздыхая.
Как же замечательно начинается новая жизнь!

Часть шестая. Заключительная.
Глава 43-я, в которой прощальному банкету предшествует чудесное выздоровление.