Заключительные 43-44 главы "Клин, герой и две гражданки"

Часть шестая. Заключительная.
Глава 43-я, в которой прощальному банкету предшествует чудесное выздоровление.


— Боже мой! Кто это?— воскликнула моя порозовевшая подруга.
— Если я не ошибаюсь, это – Марина,— улыбнулся Мишенька. Ну, где же ему еще быть, как не у ложа возлюбленной.
— Я сегодня посмотрела на себя, и решила, начну новую жизнь!— радостно сообщила я, присаживаясь на свободный стул.
— В таком настроении ты мне нравишься больше,— улыбнулся Мишенька.
— Что такое?!— вскинулась Наташка.
— Не волнуйся, подруга, это скоро пройдет!— мы дружно засмеялись.— Твой герой вернул мне надежду. И вернул к жизни, буквально сказав три фразы.
— И какие? Я тоже хочу вернуться к нормальной жизни и выйти из этого лазарета.
— Миша, повтори, если не трудно.
— Хорошо, но только для тебя,— согласился он, целуя Наташку.
Она зачарованно смотрела на любимого мужчину, который признавался ей в любви. И я совсем не ощущала себя лишней, нисколечко!
— И он все это рассказал тебе?— пролепетала она.
Я кивнула.
— Кажется, надо вызвать врача…
— Тебе плохо?— встревожился Мишенька.
Я выбежала в коридор и позвала медсестру. Вернувшись, я остолбенела,— они целовались.
— Что у вас случилось…— вбежавшая сестричка осеклась, увидев двух этих голубков.
Наташка, оторвавшись от любимого, выдохнула:
— Пригласите врача, я здорова и хочу домой.
— А чего переполох подняли?— удивившись, она вышла.
— Ну, знаешь!— возмутилась я.— Я думала, ты сознание теряешь, давление упало или еще что, а ты!
— Мариша, ты не обижайся, я очень хочу домой, и, наверное, слишком эмоционально это высказала.— Она отстранила Мишеньку и виновато улыбнулась.
— Признаться, я тоже встревожился, первые десять секунд.— Мишенька попытался разрядить атмосферу.
Я посмотрела на них и махнула рукой. В конце концов, влюбленные все немножко сумасшедшие.

На следующий день Наташку выписали после непродолжительного скандала, который она устроила главврачу. Он как настоящий мужчина не устоял перед ее светлыми очами и с закрытыми глазами подписал бумаги на выписку. Но предупредил, что ей рекомендован постельный режим и полный покой. На счет постельного режима я спокойна – его она стопроцентно соблюдет, а вот за полный покой не ручаюсь.
Напоследок мы искупались в море и отобедали в ресторане.
— Знаете, девчонки, ни я, ни менты, не ожидали от вас такой фантазии!— смеялся Мишенька, когда нам принесли десерт.— Я проверил, вертолет тот был с военной части, расположенной неподалеку. Он находился в испытательном полете, и что-то в нем не заладилось, вот он и рухнул. А пилот успел катапультироваться.
— Ну, надо же!— воскликнула Наташка, а я закатилась громким смехом.
— Ты, Марина, наверное, в юности стихи писала?
— Нет…
— А фантазия у тебя просто буйная!
Отсмеявшись, Мишенька продолжил.
— Билеты в Новгород я заказал на завтрашний поезд…
— Ты едешь с нами?
— Нет, у меня есть неотложные дела в Саратове, как только решу их, так сразу же прилечу.— Он поцеловал Наташку в плечо.— Выбью себе должность регионального представителя агентства «Щит» и буду работать в вашем городе.
— Здорово!— обрадовалась я, потому как боялась, что он мою Наташку увезет в Саратов. А так, получается и волки сыты, и овцы целы.
— Да, а через два месяца сыграем свадьбу!— Наташка сияла от счастья.
— Марина, убеди свою подругу, что венчание это не причуда, а традиция. И традиции надо соблюдать. Хоть иногда.
— Абсолютно с тобой согласна, даю слово, что уговорю ее.
А на ужин мы поехали к майору.
Майор топтался у калитки, ожидая нашего визита, вместе с ним топтались кум и Грядасов. Мы подъехали как раз вовремя, иначе наше опоздание грозило канадскому газону полным исчезновением.
— Ну наконец-то! Мы вас заждались! Уже давно все готово!— Приветствовала нас наперебой старая гвардия, вожделенно потирая руки. Мы толпой ввалились в веранду, из которой пахло грандиозным банкетом, и вовсе не ошиблись. Люсенька наготовила, что называется, на Маланьину свадьбу, так много, что дух перехватило! К выставленному на столе спиртному мы добавили три бутылки «Арарата», и как по команде принялись за угощения.
Люсенька счастливым взглядом одарила всех гостей, и мне блаженно облизывающейся от обилия яств, показалось, что она действительно рада всех нас видеть. Может она радуется, что мы наконец-то сгинем с глаз долой, хотя, нет, не похоже. Смеется искренне и декольте колыхается в такт тостам, а последние не заставили себя ждать. Поражая наше воображение формулировками и афоризмами, тосты сыпались как из рога изобилия, и запивались, и заедались с великим удовольствием!
На пятой бутылке коньяка, я прониклась неземной любовью ко всем присутствующим, даже к негодяю Грядасову, который заискивающе ухаживал за мной, по-отечески, опекая. И я сдалась, окончательно простив его, ведь если б не он, с его дурацким методом вести расследование, я до сих пор ничего не поняла бы о себе и своей жизни. А теперь,… а теперь, все заново и с открытым сердцем!
— Валерий Владимирович, я вас простила!— конспиративно шепнула я ему на ухо.
Он поперхнулся запеченной уткой, и прослезившись, поблагодарил меня. Не буду преувеличивать, прослезился он не от чувств, скорее от утки залетевшей не в то горло.
Как-будто почувствовав наше общее единство, раскрасневшийся кум, затянул своим звучным басом «Ти ж мене пидманула…». И мы хором, чего нам и не хватало на третьем литре спиртного, подхватили его песню. Дом, казалось, качало от нашего многоголосья, но все были жутко довольны.

А на утро мы, приняв лекарство «по чуть-чуть», со слезами в жарких объятиях распрощались с майором, Люсенькой, кумом и Грядасовым. Получив в дорогу гостинцы, вместе с благословлениями и приглашением на последующие отпуска, мы поехали в гостиницу.
Мишенька не отходил от нас ни на шаг, помогая упаковывать чемоданы, причем очень вовремя, так как меня охватила необъяснимая лихорадка,— все валилось из рук и в голове царил абсолютный бардак. С горем пополам, и с помощью друзей, мне все-таки удалось собрать все вещи, не оставив головы.
На перрон мы прибыли как раз к отправлению, спасибо мне. И пока влюбленные прощались, я втолкнула багаж в купе, и вернулась в тамбур.
— Через неделю увидимся!— крикнул нам Мишенька, когда Наташка запрыгнула ко мне в тамбур.
— Маришка, представляешь, мне даже реветь не хочется! Я так счастлива!
— И не реви, надо счастьем делиться со всеми,— поддержала я подругу от всего сердца.
Я откинулась на подушку и закрыла глаза. Под ритмичный стук колес мое сердце взволнованно трепыхалось, и кажется, я дышала в унисон с ними.
Я еду домой, там мама, моя работа, любимый шеф. Радость переполняла меня и от того, что я вновь еду поездом!
Наташка мечтательно что-то мурлыкала себе под нос, наше купе просто дышало счастьем! Как редки были эти моменты в той, прошлой жизни! Стой, счастье, стой! Хотелось крикнуть, как говорила героиня старого мюзикла. И все же, нет, спеши, лети! И я вместе с тобой, не отстану ни на шаг!


Глава 44-я, в которой героиня возвращаются домой, а там…


В нашем купе, как выяснилось позже, все места были выкуплены, поэтому мы наслаждались обществом друг друга, и безмятежно приехали в свой любимый Новгород. Трое суток пронеслись как один день, и мы вышли на перрон под грохот оркестра и ароматы цветов, царивших в наших светлых мечтах.
В объятиях любимой мамочки я в который раз убедилась, что моя жизнь прекрасна и мама, думаю, тоже.
Мы с Наташкой смеялись сквозь слезы, рассказывая мамам о наших приключениях. Мамы удивлялись вместе с таксистом, который заслушавшись, прозевал два поворота, и вез нас по домам вкруговую. А мы даже не обратили на это внимания, нам было не до того.
Наконец, открыв дверь своей квартиры, мы с мамой вошли, волоча за собой мой багаж.
— Как же я соскучилась по дому!
— Мариша, а каланхоэ завял.
— Не удивляюсь, прошли иллюзии и он зачах. Его дарил Сергей.
— Он не звонил?— мама протянула мне забытый телефон.
Естественно, он был отключен, и я подключила зарядное устройство. Пока мы с мамой распаковывали вещи, варили кофе, телефон зарядился и стал жалобно пиликать, оповещая о доставленных посланиях. Я все просмотрела и в душе поблагодарила все операторов связи за то, что они не сохраняют послания недельной давности. И я получила лишь несколько вчерашних посланий и просьбу перезвонить от шефа. Посоветовавшись с мамой, я решила отложить все звонки на завтра, а сегодня хорошенько отдохнуть.

Вечером мой отдых угрожал перейти в зеленую тоску, и я откликнулась на одно из посланий.
— Алло! Маринка, ну, наконец-то!— ответила моя давняя приятельница.— Где ты пропадала?
— В Анапе была.
— О! Поджарилась на горячих песках!
— Немного,— уклончиво ответила я на восторженный вопрос Алены.
— Как это немного!— взвинтилась она.— Через час встречаемся в «Зодиаке»!— безаппеляционно заявила она и отключилась.
Что ж, в «Зодиаке», так в «Зодиаке». Не плохой ресторан, да и рассказать любопытной Аленке мне есть что. Облачившись в легкое декольте на тонких бретелях, я выпорхнула из дома, не подозревая, что жизнь приготовила мне очередное испытание, которое я с успехом пройду.

Администратор проводил меня к столику у окна, Аленка еще не пришла, и я, ожидая ее, заказала себе низко-градусный аперитив. Не успела я сделать пару глотков, как в зал влетела Аленка, и с характерной для нее эмоциональностью поприветствовала меня через весь зал.
— Маринка! Привет, дорогая! Сколько лет, сколько зим! Как погодка на море, а романов сколько было?! Почему телефон отключила, предавалась разврату без сна и отдыха?!— затараторила она, даже не рассчитывая на ответ.
Просто она спешила высказать все вопросы, пока не забыла, зная, что я всегда все запоминаю. Через пару минут, когда шквал любопытства поутих, мы заказали коньяк и фрукты, в такую жару кушать особо не хотелось.
— Ну, рассказывай, только с самого начала!— подтолкнула она меня.
— С самого начала?— переспросила я, готовясь обрушить на Аленку столько информации, что ей впечатлений хватит на год.
— Да! Еще спрашиваешь! Я ведь и на неделю не могу вырваться, кто роды будет принимать?
Алена работала акушером-гинекологом в частной клинике.
— А что, новых не набирают?
— Одни практиканты, а толку с них!— отмахнулась она и села поудобнее, призывая меня к откровенности.
Коньячок оказал свое влияние, и я в подробностях начала свой рассказ. Когда я дошла в повествовании до похищения Жанны, меня попросили прерваться. Аленка удалилась в дамскую комнату. Я согласилась на минутную передышку и посмотрела в окно.
Ох, если бы не моя новая жизнь, то в этот момент я бы накинула петлю на шею, проглотила пять стандартов снотворного, вскрыла вены и спрыгнула с железнодорожного моста одновременно!
За окном под ручку с рыжим чудовищем шел Сергей.
Тот самый недавно горячо любимый Сережа! Сердце бешено заколотилось, глаза полезли из орбит, а в мыслях – Армагеддон! И гадкий червячок полуживой от моего счастья в последних конвульсиях пропищал, сквозь ураган моих мыслей: «Я так и знала!»
- А раз знала, успокойся! Приведи себя в божеский вид, хлебни пятьдесят грамм и дыши ровно!- Услышала я свой твердый, и даже грозный внутренний голос.- Возьми себя в руки, наконец! Он реликт твоего прошлого, экспонат в музее неудач и ошибок! Оставь его позади, не тяни в новую жизнь, не уничтожай то светлое, что нашла в себе! Новая жизнь начинается с нового мужчины. И просто прекрасно, что последние иллюзии обратились в прах! Теперь ты абсолютно свободна!
— Да здравствует СВОБОДА!— прошептала я осипшим голосом и опрокинула бокал с коньяком.
Я достала пудреницу и внимательно осмотрела себя: слегка порозовели щеки, глаза заблестели, но это от коньяка, а в остальном выражение вполне спокойное. Ни тени горя и страдания.
— Ну, продолжай!— бодро сказала Алена, опускаясь на стул.
— Какая же ты молодец!— только и смогла сказать я, мысленно поблагодарив Алену за возможность оказаться в это время и в этом месте.
— Я знаю, а на этот раз, в чем я себя так превосходно проявила?
И я с удвоенным вдохновением продолжила описание своего отпуска.

На следующий день я позвонила Меркулову.
— Марина Андреевна! Срочно выходите на работу!
— Но до конца отпуска еще несколько дней…— опешила я.
— Я просто схожу с ума! Вы же не хотите возить мне еженедельно апельсины в дурдом?!
Я в оцепенении молчала.
— Не понял, что значит ваше молчание?
— Нет, нет! – поспешила я успокоить нервного Меркулова.— Я завтра выйду, но…
— Какое «но»?— подозрительно вклинился он.
— За это вы выплатите мне компенсацию,— деловито продолжила я.
— Да я вам оклад повысил после того, как мой зам, в бога душу, удалил все файлы!
Ого! Такой катастрофы я не ожидала. Хотя,… это мелочи, файлы я восстановлю за пару дней, а вот что касается оклада, это вполне заслуженно!
— А что вы сделали с замом?— осторожно поинтересовалась я, надеясь на его увольнение. Уж сколько он моей кровушки попил!
— Да он с завтрашнего дня уволен!
— Вы не шутите?— проснувшаяся надежда гордо подняла голову.
— Серьезней не куда!
Надежда встала в полный рост, и заставила меня подняться на следующий день в семь тридцать утра.
Не успела я перешагнуть порог приемной, как меня заключил в объятия мой дорогой шеф, и, закончив ритуал поцелуев, объявил:
— Я тут подписал несколько приказов, они на столе секретаря - ознакомьтесь. Да, Мариночка, наша секретарь бюллетенит, занесите эти приказы в отдел кадров.
— Так точно, товарищ полковник!— отчеканила я, приложив ребро ладони к виску, и накрыв голову сумочкой.
— Как же я рад, что вы вернулись!— прослезился шеф, но тут же взяв себе в руки, прочистил горло и вошел в свой кабинет.
Блаженство разлилось по всем клеточкам моего тела,— на столе я прочла три приказа. Первый, увеличить на тридцать процентов мой оклад (УРА!), второй, отстранить от должности заместителя начальника таможенной службы Реутова, и третий – назначить на должность заместителя некоего Богданова Андрея Вячеславовича. Кто этот Богданов меня не интересовало, главное – Реутов не будет отравлять мое существование постоянными пошлыми шутками! Да, жизнь вовсю сверкает новыми красками! Не взирая на ночные слезы прощания с Сергеем (не так-то просто, оказалось, забыть его), сегодня я была на вершине счастья!
— Доброе утро! Меркулов у себя?— услышала я сквозь симфонию восторга чистый бархатный голос.
— Да,— я подняла голову и обмерла.
Передо мной стоял мужчина моей мечты! Я только прошлой ночью намечтала его, а он уже воплотился! Фантастика!
Очнулась я, когда мои глаза стали слезиться от того, что я не моргая, смотрела на него. И к моему удивлению, он тоже стоял памятником самому себе, таращась на меня во все глаза.
— Как… вас представить…— заикаясь, пролепетала я.
Он, вздрогнув, откашлялся.
— Богданов Андрей… Вячеславович…
Я словно под гипнозом сообщила Меркулову о посетителе, с трудом нащупав кнопку селектора.
— Пусть войдет. Марина, приготовьте чай для нас троих и присоединяйтесь к нам.
Богданов не шевелился.
— Вы можете пройти,— наконец, я обрела свой голос.
— Благодарю…— скульптура ожила и исчезла за дверьми кабинета.
Боже мой! Какой красавец! Мечта всей моей жизни!
Мои мысли просто бесновались, пока я дрожащими руками готовила любимый чай шефа.
Поставив приборы на поднос, я посмотрела на себя в зеркало. Более глупого выражения на своем лице я еще не видела! Собрав последние силы, я вернула себе какое-никакое спокойствие и шагнула на ковер шефского кабинета.
— А, Мариночка! Уже все приготовили, замечательно! Присаживайтесь к нам, отметим новый оклад, новое назначение и мое психическое здоровье!— смеялся Меркулов.— Знакомьтесь, Марина Андреевна Шевелева, мой незаменимый пресс-секретарь!— мне показалось, что он был готов лопнуть от гордости за меня.
Я скромно опустила глаза, но не из-за похвальных слов, а по причине откровенного взгляда нового зама.
— Очень приятно, надеюсь, вы обладаете хорошим чувством юмора, в отличие от Реутова,— осмелев, я посмотрела ему в глаза.
— Я играл в КВН в институте, и был лучшим в нашей команде!
— И на гитаре играть умеете?— пошутила я.
— Если нужно, научусь!— подхватил он.
Меркулов, щурясь, смотрел на нас и улыбался.
— Уверен, мы сработаемся!— шеф поднял свою чашку, приглашая нас жестом к нему присоединиться.
Вот, и получается,— было бы желание, а уж клин не заставит себя ждать…