Шекспир, сонет 112

Your love and pity doth the impression fill
Which vulgar scandal stamp'd upon my brow;
For what care I who calls me well or ill,
So you o'er-green my bad, my good allow?
You are my all the world, and I must strive
To know my shames and praises from your tongue:
None else to me, nor I to none alive,
That my steel'd sense or changes right or wrong.
In so profound abysm I throw all care
Of others' voices, that my adder's sense
To critic and to flatterer stopped are.
Mark how with my neglect I do dispense:
You are so strongly in my purpose bred
That all the world besides methinks are dead.


Любовью Вашей, Вашей добротой,
Исцелена губительная рана.
То лжи печать, навета и обмана,
Что рассекала лоб горячий мой.

От Вас одной готов теперь принять
Укор и похвалу и наставленья.
Для мира мертв, мне чужды сожаленья,
Я чувств своих поток стремлюсь унять.

Я страхи в бездну сбросил навсегда.
Не убоюсь из змей и слов сплетенья,
Когда молве людской служу мишенью,
Мне равно лесть и критика чужда.

Отныне Вы единственный кумир!
Все кроме – мертвый и враждебный мир.