ЧЕЛОВЕК НЕЛИКВИДНЫЙ

ЧЕЛОВЕК НЕЛИКВИДНЫЙ

ЛИКВИДАЦИИ - ПОДЛЕЖАЩИЙ


Много повидали в этой жизни мои зеленые глаза.
Но мало, из того, увиденного, им нравилось.
За годы своей жизни, прожитой так, что не пожелаешь и врагу, видел я разное свинство. Приходилось и пальчики отрезать, у неизвестных в морге, для их идентификации (знаете, если обварить их кипятком, то проступит тот самый узор), доставать из воды утопленников, ручки – ножки расчлененного ребенка собирать в лесном массиве, скользить по залитому кровью полу замусоренной кухни убого жилища, в котором разрешился жизненный спор: – Ты сам – дурак!
Но! Такой новости, даже в такое время! И, не как уж - не в нашей стране!
«В Хабаровской колонии №3 человек без рук и без ног начал отбывать реальный срок. Даже много повидавшие работники колонии в шоке.

Если вы думаете, что речь идет о рецидивисте, совершившем тяжкое преступление, то глубоко ошибаетесь. Геннадий Бакшеев попал в колонию за кражу, причем это его первая судимость.

За банку зелёного горошка

Оговорюсь сразу: о том, что Геннадий Бакшеев, который не то что передвигаться, сидеть и есть самостоятельно не может, находится в колонии №3, стало известно случайно, когда учреждение посетили члены краевой комиссии по помилованию. В учреждении его поместили пока в медицинский изолятор, где за ним ухаживает один из осужденных. Делает он это по доброй воле, и если откажется, то принудить его к этому никто права не имеет. Кто тогда будет заниматься беспомощным человеком, совершенно непонятно. Работники колонии признаются, что, когда из Хабаровского СИЗО пришел очередной этап, они были шокированы: таких инвалидов даже не во всякое специализированное медицинское учреждение принимают. А тут исправительная система, где и для обычных, например, сердечников или гипертоников, условий нет, да и не за лечением сюда людей отправляют. Да и что такое ужасное мог совершить этот человек, чтобы получить реальный срок?

Выяснилось, что судимость Геннадий Бакшеев получил еще в 2012 году. В поселке Сита проник в дом знакомой женщины (у которой проживал ранее), нашел спортивную сумку и выгреб в нее все, что нашел в холодильнике: банку зеленого горошка, килограмм сахара, бутылку масла, банку томатной пасты. Еще прихватил два банных полотенца, покрывало и старенький магнитофон. Обнаружив пропажу, та написала заявление в полицию, оценила свой ущерб в пять тысяч рублей. Позднее суд признает этот ущерб значительным.

Но когда женщина узнала, кто это сделал, отчаянно пожалела о том, что вовлекла в историю правоохранительные органы. В телефонном разговоре с сестрой Геннадия Светланой Людмила плакала, говорила, что ни в коем случае не хотела, чтобы на него завели уголовное дело.
В дом к Людмиле Геннадия привел, можно сказать, счастливый случай. По сути, женщина спасла его от голодной смерти. Попросился на постой, взамен обещал помощь по хозяйству. Людмила - человек набожный, пожалела, дала кров. А потом, поняв, что мужик он не злобный и порядочный, прониклась к нему материнским сочувствием.

Судьба Геннадию выпала и правда не простая. Родился он в семье, где было уже три дочери. Поздний мальчик был для родителей долгожданным, баловали они его сверх меры и многое прощали.

- Учился в школе он хорошо, но после шестого класса отказался наотрез, - вспоминает Светлана. - Мама сказала, мол, не хочет, пусть не учится, нечего ребенка насиловать. Мы, конечно, возмутились. А она ответила, что нас это не касается, ей с ним старость коротать, так что это ее проблемы.

Но жизнь распорядилась иначе. Не дожив до 42 лет, скоропостижно скончался отец семейства, очень скоро вслед за ним ушла мама. Геннадию на тот момент исполнилось 18 лет. В армию его не взяли. Светлана вспоминает, что мама говорила о каком-то легком психическом заболевании, которое у него нашли во время медицинской комиссии. Подробности женщина скрывала даже от своих дочерей. Внешне эти проблемы проявлялись разве что в его категорическом нежелании работать и способности сочинять разные небылицы.

Прирожденный бомж

- После смерти родителей взяла его жить к себе, - рассказывает Светлана, - нашла работу, где ему готовы были дать общежитие. Через неделю узнала, что его уволили. Оказалось, дома он утром делал вид, что уходит на работу, пережидал, пока мы все разойдемся, возвращался и ложился на диван.

В конце концов терпению Светланы пришел конец, и она указала великовозрастному лентяю на дверь. Приютила вторая сестра, но история повторилась. Потом и третья сестра отказала ему в доме.

Дальше о судьбе своего брата женщины знают по слухам. Жил в Сите, потом в Оборе. Там нашел женщину, женился, родился сын, развелся. Где потом жил, работал ли, ничего не известно.

В прошлом году кто-то сказал, что Геннадий погиб. Стали искать по моргам, в полицию делали запросы. Нашли. Оказалось, жив, здоров, обитает в полуразрушенном бараке и все так же рассказывает небылицы о том, что скоро выйдет на хорошую работу и станет богатым.
О том, что брат попал под уголовную статью, Светлана узнала от Людмилы. Оказалось, что, дойдя практически до последней стадии нищеты, он попросился к ней на постой. Женщина жила вдвоем с престарелым родственником, места в доме много, да и помощь по хозяйству была не лишняя.

- Я тогда посоветовала гнать его взашей, сказала, что он иждивенец и просто сядет ей на шею, - говорит Светлана. - Но Людмила сказала, что парень он хороший, добрый и тарелки супа ей для него не жалко. Гена у нее пожил несколько месяцев и пропал, она его разыскивала. А когда ее обворовали, даже не догадывалась, что это его рук дело. А как узнала, пыталась забрать заявление, но было уже поздно. Если бы мы знали, как все обернется.

Суд района имени Лазо приговорил Геннадия Бакшеева к 2,5 годам лишения свободы условно. На тот момент местом его жительства была заброшенная хибара в садовом товариществе «Пенсионер». По закону, как условно осужденный он обязан был каждый месяц отмечаться в уголовно-исполнительной инспекции. Но там он не появлялся. Где он находится, никто не знал.

В таких случаях уголовно-исполнительная система должна ходатайствовать в суде о замене условного срока на реальный, ведь осужденный грубо нарушает установленные для него правила поведения. Решение в отношении Бакшеева рассматривалось без его участия. Так что на тот момент, когда его наконец нашли и повезли в СИЗО, он и понятия не имел, что его беспечность довела его до колонии.

Вот с этого момента начинается самое интересное. Дело в том, что, пока его разыскивали, он оказался в прямом смысле слова на улице.

А через полтора месяца после того, как состоялся заочный суд, его доставили в больницу с обморожением рук и ног.

Светлана уверяет, что ни она, ни другие родные не знали, что он находится в розыске. О несчастье они узнали от врачей. Женщина вспоминает, как прибежала в больницу и умоляла врачей спасти брату хотя бы ноги. Но спасти жизнь Геннадия могла только ампутация всех конечностей. Операций было несколько, швы тяжело заживали.

Пока Геннадий был в больнице сестры взялись оформить ему инвалидность. Но оказалось, что паспорт он потерял, а страхового свидетельства и прочих документов не имел. Попытались все восстановить - не тут-то было. Кто пытался заниматься этим, знает, в какую бесконечную нервотрепку это может вылиться. Тогда врачи посоветовали определить Геннадия в социальный приют для бомжей, где документы оформляют гораздо быстрей. Там Бакшеева и увидел участковый.

По всей видимости, тот факт, что разыскиваемый преступник - абсолютно беспомощный человек, не способный даже самостоятельно напиться, стража правопорядка ничуть не смутил. В противном случае он мог бы поставить об этом в известность тот орган, который объявлял его в розыск. Но этого сделано не было.

Неужели не удивило физическое состояние арестованного и сотрудников СИЗО, где он пробыл два месяца?

Врачи и судьи из палаты №6

Но если равнодушие людей в форме можно хоть как-то оправдать (по большому счету, они подчиняются приказам, обсуждать судебные решения не их дело), то позиция врача следственного изолятора не поддается никакому здравому смыслу.

В справке по личному делу, которая оформляется в СИЗО перед отправкой осужденного в колонию, есть пометка врача о том, что он может следовать по этапу.

Хорошо, хоть этап был в колонию, расположенную близко к городу, а если бы отбывать наказание он должен был, к примеру, на Сахалине?

Между тем врач, работающий в исправительной системе, не может не знать о существовании перечня заболеваний, из-за которых осужденные освобождаются от реального срока лишения свободы. К нему относятся люди с такими увечьями, как у Бакшеева. Почему человек в белом халате, давший «добро» на его этапирование, не вступился за несчастного инвалида?

Пока Геннадий находился в СИЗО, Светлана обратилась в суд с заявлением заменить реальный срок на условный. Такое же обращение Бакшеев от своего имени попросил написать соседа по камере. Оказалось, что обе бумаги составлены неверно. Сроки на обжалование судебного постановления были упущены.

Следующее заявление в суд составлял опытный адвокат, которого наняла Светлана. Но на днях Хабаровский районный суд и эту бумагу вернул. Вы удивитесь, но на заявление, где черным по белому в первых же строках изложена просьба о восстановлении срока на обжалование постановления, суд отвечает, что такой просьбы в заявлении нет и его следует переписать. Складывается впечатление, что этот документ в суде просто никто не читал, а от заявителя отделались стандартной отпиской.

От адвоката сестра Бакшеева узнала еще одну потрясающую вещь. Чтобы суд принял решение о замене реального срока на условный по состоянию здоровья, должна быть проведена медицинская экспертиза. Учреждение, которое ее проводит, находится во Владивостоке. Цель экспертизы - подтвердить, что у осужденного действительно есть инвалидность, являющаяся препятствием для нахождения в колонии. Наличие такого документа может быть оправдано, когда речь идет о каких-то внутренних, не очевидных заболеваниях. Но в случае с Бакшеевым неужели нужны еще какие-то доказательства?

Адвокат написала заявление в Железнодорожный суд, на территории которого находится колония, где просит освободить Бакшеева по состоянию здоровья. Остается надеяться, что здесь действительно разберутся в ситуации.
Оксана Омельчук
Источник: toz.khv.ru

Обрубок человеческий, без рук и ног, который сам и пить не может, а есть ему никто и не даст, потому что обрубок – из бомжей. На что он может рассчитывать – на милость Божью или на милосердие человеческое?
До Бога, как известно, далеко, а вот люди, так называемые человеки, вот они, вокруг нас, в достатке, часто, и в избытке.
Жить мешают часто.
Помогают редко. До помощи – снисходят. Как бы сплевывают помощь с замасленных губ. Не о святых русских бабушках, в белых платочках, речь. На то они и бабушки, на то они и святые, на то они и – русские!
А, вот эти все, судьи, врачи, полиционеры и сотрудники ГУИНа местного разлива, они – кто?
Бабушки? - Нет!
Святые? - Вряд ли…
Русские? - Точно – нет!
Не может один русский человек, даже озадаченный высшим образованием, медицинским или юридическим – без разницы, обращаться с другим русским человеком (понятно, что россиянином, не могу же я перечислять достойных упоминания без малого две сотни национальностей российского народа), вот так зло и бездумно.
Котят прибираем, щенков бездомных кормим всем подъездом, бичей из тех же подъездов выгоняем. И правильно делаем. Не для вонючих вшивых бичей наши, исписанные (и в том, и в другом значении) нашими же детьми, подъезды.
Нет для бездомных теплого подъезда – нет и государства. Кто из тех, кто сегодня всеми пятью (а, некоторые и шестью) человеческими чувствами может точно утверждать, что с ним ничто не приключится, не случиться в жизни, по злому умыслу или по прихоти злой Судьбы?
Мой лучший и единственный «по жизни» друг, Юра Пичерский, офицер милиции, красавец и сердцеед, один из лучших оперов ОУР Советского района, нашел в себе силы застрелиться 5 апреля с.г. ВЕЧНАЯ ЕМУ ПАМЯТЬ!
Сколько мы с ним выгребали, вытаскивали тех же бичей из подвалов и спускали с пропыленных чердаков многоэтажек! Дефицитные в 70-80 годах прошлого века перчатки после «пятничных» рейдов приходилось выбрасывать – отстирать, отмазать их от запаха бомжей было невозможно. Конечно, мы их не любили, не терпели, к тому же, действовала 209 статья УК РФ. Готовы ли мы были, глубоко в душе, конечно, лишить этих людей жизни – безусловно!
Почему же эти, современные черти, просто не сбросили несчастный обрубок в реку, привязав к нему пару кирпичей? Способ не христианский, но действенный, навсегда избавивший бы инвалида от мучений и физических и душевных.
А врач – срач (сколько таких по зонам и лагерям!), или мусор, которого язык не поворачивается назвать ОФИЦЕРОМ полиции (пусть, или точно по сути – полиции), они, лишенные даже не профессионального представления о совести и долге, почему он не думают о своей шкуре, в конце концов?
А служители ГУИНа, мнения о которых в народе и так на уровне городской канализации, они - почему не думают о резонансе, который может разметать вдрызг всю систему нынешнего ГУЛАГа? Те, кто носит разнозвездные погоны – тоже не офицеры?
Не в Москве живут, хотя и Москва – большая деревня. Как они представляют свое дальнейшее существование в этом невзрачном регионе? Как представляют свою службу/работу начальники этих… не бабушек, не святых, и уж точно – не русских людей? Кто из этих офицеров застрелился, кто подал в отставку (хотя бы из инстинкта самосохранения).
Тишина стоит на Великой Руси.
Ау!
Товарищи офицеры! По всей вертикали – райотдел – горотдел – областное (краевое) Управление – МВД – сколько вас! Я хоть и из этого старшего поколения, но знаю, что и сейчас многие из вас – достойные ребята, боевые, знающие, что такое чужая и своя кровь.
Откликнетесь!
Тишина…