88. ВИ.Агошков. Верхне-Окская вольница. СТАНОВОЙ КОЛОДЕЗЬ И КРАЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

88. ВИ.Агошков. Верхне-Окская вольница.


СТАНОВОЙ КОЛОДЕЗЬ И КРАЙ
В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Лев Сергеевич Овалов.
Двадцатые годы.
http://biblioteka.org.ua/book.php?id=1120013028&p=29

…Хороша. Славушка сам рад влюбиться, но разве он мо-жет это себе позволить, если Андреев в сто раз лучше.
– Куда? – спрашивает Андреев.
– В поле, – говорит Франя.
Славушке всё равно куда, просто ему хорошо с ними, с Андреевым, с Франей, и долго будет ещё хорошо. Заросшая травой улица незаметно вливается в раскинутые перед ними лу-га. Сказочно, свободно и хорошо всё окрест!
– Показать чудо? - спрашивает Андреев.
Франя смотрит на него во все глаза.
– Какое?
– Показать?
Петляет полевая дорога, уходят за горизонт волны жел-теющей ржи. Втроём рвут васильки. Франя идёт в венке ещё красивее.
– Куда ты нас ведёшь? – спрашивает Слава.
– Сейчас покажу вам чудо, – говорит Андреев. – Покажу, где начинается Россия. Сухой лог, поросший травой. Дубовая рощица. Кривоватые крепкие дубки. Ничто им не страшно, не вырвать их из земли. Дубки, дубки... Пониже, в логу, берёзы, зе-лёная травка. Андреев подходит к берёзке. К самой густой и самой старой. Из-под её корней, не поймешь даже откуда, бьёт-ся ключ, тоненький-тоненький ручеек, и чуть подальше прудок, сказочный какой-то прудок, и из него ручеёк...
– Пейте, – говорит Андреев.
Наклоняется, зачерпывает горстью воду, пьёт.
– Россия!
– Почему Россия?
– Да это ж Ока, Ока, это начинается Ока, – шёпотом гово-рит Андреев. – Мы начинаемся...

фото
http://www.orel-story.ru/gallery/displayimage.php?pos=-2744

Под берёзкой, в травянистом логу, льётся самая русская река России. …По мнению заведующего конным двором, Анд-реев в небольшом чине, "что-то там по молодёжи", но обслужи-вающий персонал побаивается Андреева, он ничего не требовал зря, но уж, если требует, лучше не перечить, вызовет в укомпарт к Карасёву, к самому Карасёву, рта не даст открыть, отчитает в присутствии Карасёва, да так, что ни оправдаться, ни отбрехаться...

Поэтому для поездки на станцию Андрееву дали не пролётку, не ахти какое начальство, и не дроги, всё-таки на-чальство, а глубокий трясучий тарантас, в котором уместилось бы все оргбюро. Но оргбюро только провожало Андреева:

– Вы, ребята, не задерживайтесь в Орле, печать привезите, невозможно без печати... И литературы! По юношескому движению... – Всем наказывали привезти литературы. – Под-дайте им жару, пора губкомолу повернуться лицом к деревне... Делегация погрузилась в тарантас. Кучер – ровесник Андрееву.

– Ты почему не в комсомоле?
Андреев знал всех членов городской организации.
– А умирать никому неохота, – вразумительно ответство-вал кучер. – Не на фронте, так здесь от кулаков, а то так и сами себя порешите.
– Ну, мне тоже умирать неохота!

Андреев засмеялся, но разговора не получилось. Приеха-ли на станцию, чуть стемнело. Билетов не продавали, в вагоны садились по мандатам, а чаще просто захватывали места. Про-тив ожидания сели необыкновенно легко, их пустили в штабной вагон, лучший вагон в составе всегда называли штабным, и пассажиров оказалось немного. Андреев устроил Славу на верхней полке, постелил ему свою шинель, сам сел у окна: "Мне нужно подготовиться". Слава тоже хотел подготовиться – к чему? – и тут же заснул. Проснулся оттого, что Андреев дергал его за ногу, было уже светло.

– Приехали?
– Нет, Становой Колодезь. До Орла ещё двадцать верст. Я сейчас приду...

На Становом Колодезе набирали дров и воды. Из вагона все бегали за кипятком. Он принёс в чужом котелке молока.
Купил у какой-то бабы за махорку.
– Завтракай.
– А ты?
– И мне хватит.

На этот раз тоже пил молоко. Слава смотрел на него с упрёком, Андреев ответил с улыбкой:
– Ничего, брат, иногда и ложь во спасение.

А в Орле уже некогда прохлаждаться – опаздывали, по улицам бежали. Губкомол! Навстречу по лестнице спускался па-рень в новенькой кожаной куртке, в руках у него штук двадцать селёдок, прижимает их прямо к куртке.
– Вы куда?
– На пленум!
Парень с селёдками проследовал мимо, ступеньки через три остановился, секунду размышлял и опять окликнул малоархангельцев:
– Постойте, ребята!
Андреев обернулся:
– Чего?

– Можете взять по селёдке.
Селёдка соблазнительна, но... Они даже не ответили, во-рвались в просторную комнату, в комнате ни одного стула, пять или шесть парней сидели на столах.
– Где пленум?

Один из парней молча указал пальцем. Андреев приот-крыл дверь. Комната поменьше, а народа побольше, у окна вы-сокий парень с белесыми волосами и ч рными бровями произносил речь. Он тотчас обратился к Андрееву:
– Откуда?

– Из Малоархангельска.
– Заходи, – покровительственно сказал парень и посмот-рел на Славу. – А это что за ребёнок?

– Секретарь Успенского волкомола, – сказал Андреев. – Самой крупной нашей организации.
– Товарищи, я предлагаю приветствовать представителя успенской организации, – сказал оратор без всякого перехода. – Если даже дети сплачиваются вокруг нашего союза, это гово-рит само за себя... Да здравствует революционная деревня! Два или три человека похлопали в ладоши…
*

Во время работы редактором газеты «Звезда» в городе Малоархангельске Орловской области я переписывался со Львом Оваловым (Шаповаловым). Слава – в романе и есть сам автор. В интернете представлены интересные материалы о Льве Овалове. Одним из первых в Орловщине я рассказал о писателе в своей книге «Малоархангельские истоки».

При Сталине он был осуждён на 15 лет за не «те» произведения… Потом судьбы была благослонна к Льву Овалову, и он прожил долгую жизнь, занимаясь литературным творчеством.


© Copyright: Василий Иванович Агошков, 2012
Свидетельство о публикации №21204191864