Вкусно!

Вкусно!
Есть слова, которые режут, как бритва, и колют, как иглы, бьют, как молоты, поднимают людей в атаку или заставляют упасть лицом вниз. Митька Ацетон тоже знал одно слово. И те счастливчики, которые слышали его, запоминали на всю жизнь. Нет, не само слово, не смысл его, а эту удивительную, просто потрясающую интонацию, буквально симфонию в одном слове.
Впервые услышали это слово так. На Панской Ацетона угостили бананом, обычным латино-американским плодом, слегка зеленоватым и довольно неказистым. Митька как-то по особенному взял его в левую руку, а правой ноготками чуть отдернул кожицу. Выглянула ослепительно-белая начинка, буквально переливавшаяся на солнце, испуская удивительный аромат. Митька закрыл глаза, открыл рот, вытянул губы в трубочку и ввел туда плоть банана. Он сделал несколько сосательных движений и сказал: ﷓ Вкусно! ﷓ Не просто сказал, а протянул с истомой: ﷓ Вк-с-с-но-о-о! ﷓ и тяжело задышал. Все, кто видел и слышал, были потрясены, такого гурмана они ещё не видели. Если бы поблизости оказался директор ресторана, то он наверняка пригласил бы Митьку шеф-поваром дегустировать лучшие блюда. Но, увы! Директоров рядом не оказалось. Зато среди Ацетоновских друзей распространилось мнение, что у Митьки изысканный вкус. Многие хотели снова услышать это протяжное, зовущее и манящее “Вкусно”. Его приглашали на званые обеды, угощали деликатесами и бутербродами с черной икрой, креветками, лангустами и огромными колючими ананасами. Митя всё это поедал, обильно запивая то “Смирновкой”, то “Абсолютом”. Но слово “Вкусно!”, увы, никто не слышал. Пробовали ему давать и бананы, он брезгливо отказывался, мол, с них можно в обезьяну превратиться и налегал на какой-нибудь портвейн. Многие уж подумали, что тот банан, что с Панской, был особенным и только Митькино тонкое восприятие выделило его среди других. ﷓ А что, такое случается, ﷓ говорили бывалые сладкоежки.
И вот однажды во время очередной пирушки все услышали из соседней комнаты это восхитительное и неподражаемое слово “Вкусно!”. За столом стало тихо. Только тут заметили, что Ацетона нет, вроде только что пил, ел и ﷓ нет. Вместе с ним исчез хозяин с таким красивым именем Борух, да и сам он был под стать своему имени. Огромный, как глыба, с ручищами, будто вырезанными из неотесанного камня, он тоже, кстати, исчез. А гости сидели тихо и слышали снова: ﷓ Вкусно! А-ай! ﷓ Все тихо поднялись и вошли в соседнюю комнату. Их встретил полумрак бархатных занавесок, а посередине огромная кровать, прямо как Куликово поле, на которой шевелилась какая-то куча-мала, накрытая широким пледом. Из-под пледа высовывались то руки, то ноги, голые и откровенные. Из-под накидки раздавалось щемящее “Вкусно!”, чмоканье и чавканье.