Врата Рая.

@ Гребенникова Ольга
Врата Рая

На редкость жаркое лето, неблагоприятно сказывалось на самочувствии и соответственно на поведении людей. Солнце беспощадно палило, а гуляющий горячий ветер не приносил спасения, разнося лишь поднимаемую пыль с высушенной земли.
Такие условия жизни, свойственны лишь аборигенам, а нервная система непривычного человека, оказавшегося проездом в степной зоне южного региона, их не выдерживает, если учесть, что мы ехали в душном вагоне поезда, возвращаясь домой после отдыха на Черном море. Еще свежи ощущения легкого морского дыхания, успокаивающего шума набегающей на берег волны, монотонно перекатывающей прибрежную гальку, но теперь мы с сожалением направляемся в большой город, упакованный асфальтом. Резкий переход от блаженного состояния и удовольствия, полученного от отпуска к условиям плацкартного вагона, конечно, отрицательно влияет на нервную систему человека. Но что поделаешь? Все конечно. Жалко, что не всегда эмоции контролируются разумом. К тому же наглухо закрытые окна вагона усугубляли участь пассажиров, несмотря на многочисленные попытки и героические усилия их приоткрыть. Проводник оказался прав, предупреждая нас об этом неудобстве во время посадки. А еще ……эта муха! Ох, с какой завидной настойчивостью и назойливостью она билась о стекло. Ее жужжание послужило «последней каплей» нервного перенапряжения и казалось, что вот-вот произойдет срыв. До чего же хотелось, как можно быстрей оставить позади раскаленный солнцем этот южный район и увидеть за окном вагона привычный сердцу пейзаж средней полосы России.
***
По каким-то не писаным законам в критических ситуациях всегда наступает момент для их разрешения, правда результаты могут быть противоположными ожиданиям. Произошло то, что было очень кстати, как нам тогда показалось. Поезд неожиданно начал сбавлять скорость, несмотря на отсутствие остановки по расписанию в ближайшее время.
Пассажиры прильнули к окнам, стараясь рассмотреть, куда это они подъезжают. Ни с одной, ни с другой стороны вагона не появлялись признаки населенного пункта: дома или прочие строения, обычно предвещавшие приближение даже к малой железнодорожной станции. Недоумение усилилось после смены пейзажа за окном. Вместо пожженной августовским солнцем травы и кустарников появились тырсовые насыпи и бесконечные песчаные просторы.
- Куда это мы заехали? – подумал я - ни дать ни взять, настоящие азиатские мотивы: вокруг песок и пыль?
Если бы не остановка, этот песчаный карьер, возможно, никто не заметил, проскакивая на скорости. Скорей из-за любопытства, а нежелания подышать свежим воздухом, хотя по нему все очень соскучились, пассажиры потянулись к выходу, тем более что проводник открыл двери вагона. Один вид из окна песка, щебня и солнца, красноречиво свидетельствовал, что эта остановка не подарит людям долгожданного облегчения.
На платформе нас подхватили порывы сухого сильного ветра. Он трепал одежду, волосы, словно пытаясь разбросать в разные стороны, столпившихся у вагонов людей. Пассажиры, сражаясь с суховеем, боялись отходить от двери вагона по той простой причине, что никто не знал, как долго будет стоять состав. Осмотревшись на месте, люди принялись высказывать опасения, усматривая в этом некую неприятность:
- Что-то случилось. Скоростные поезда вообще не останавливаются на полустанках, а тут, тем более, вообще какая-то «мертвая зона».
Волнение нарастало. Впереди на железнодорожных путях виднелась насыпь. Узкую полоску платформы из растрескавшегося бетона, на которой мы стояли, почти полностью закрывал песок, безгранично простиравшийся вокруг. С другой стороны поезда, была еще одна платформа, почти вся заваленная щебнем и строительным мусором. Один из пассажиров, добежав до локомотива, вернулся с сообщением, что рельсы перекрыты какой-то арматурой, не считая обсыпавшейся на них щебенки. Эта новость никому не понравилась, но ее подтвердил вернувшийся проводник:
- Придется здесь задержаться на несколько часов. По непонятным причинам путь перекрыт. Можно долго гулять пока не прибудет вызванная техническая помощь.
Соседи по плацкартным местам в нашем вагоне, успевшие познакомиться во время следования, собрались вместе пойти на прогулку, чтобы чем-то занять время, к тому же уже невыносимо было сидеть в душном вагоне. Наша компания, включая меня; молодого паренька и двух женщин с ребенком пошла в направлении хода поезда.
Теперь и мы увидели, что мелкий камень, возвышавшийся с левой стороны железнодорожного пути, где следовал состав, сполз на рельсы, а может, кто-то по недосмотру высыпал не туда гору щебня. Возмущению спутниц не было предела: через несколько метров на рельсах покоилась еще и гора железных конструкции:
- Кто же здесь творит такое самоуправство? Да, чтобы разобрать эти баррикады, нужны время и силы, – поддержал я их негодование.
По мере продвижения, впереди показался одноэтажный домик с тремя чахлыми деревцами по правую сторону; одно из которых укрывало редкой тенью грузовик с тентом над кузовом. Левее жилого строения находилось заграждение, напоминающее шлагбаум.
- Уже обнадеживающе. Вон и вокзальчик, - заметил кто-то из нас.
По мере приближения, шокирующее впечатление произвел щит на столбе с надписью: «Врата Рая» рядом со строением. Недоуменно переглянувшись, в надежде встретить шутников, которые жили на этом полустанке, мы направились к станции, как мы тогда подумали. Из-за дома вышла женщина, красную юбку которой трепал ветер вокруг ее ног. Большое расстояние не позволяло увидеть лица, но «местная», не обращая внимания на приближающихся людей, спешно вошла в дом.
Наши ноги успели покрыться слоем желтой пыли, ветер спутал волосы, забив их песком, так что прогулка получилась мало приятной. Наконец-то, поднявшись по трем скрипучим деревянным ступенькам, мы вошли в помещение. Вопреки ожиданию увидеть что-то наподобие зала для пассажиров, как это бывает на всех железнодорожных вокзалах, мы оказались в здании магазина, с голым деревянным полом, местами выщербленным и с протертыми в нем углублениями, свидетельствующим о часто посещаемом месте и давно построенном. За пустым прилавком копошилась женского вида особа в красном фартуке, показавшимся нам при приближенном знакомстве, юбкой. На голых полках вдоль стен лежали только два рулона красной ткани, а ближе к входу стоял открытый ящик с конфетами в непривлекательно блеклых обвертках. Продавщица продолжала что-то делать, демонстрируя свою спину и затылок. Наше приветствие заставило ее выпрямиться. Недружелюбный взгляд незапоминающегося серо-желтого лица женщины, как и все вокруг, напомнил мне о тореадоре. На вопрос, как называется это место, она отрывисто ответила:
- Вы, что не читали надпись на щите?
Всем видом показывая, что не желает тратить на нас свое драгоценное время, продавщица отрывисто спросила:
- Что еще надо?
Мы робко принялись объяснять желание купить продукты, раз это оказался магазин, из-за опасения длительного простоя поезда. Она молча, показала рукой на пустые полки, затем, наверно, сжалившись, повела нас к машине-автолавке, приткнувшейся в тени дерева. По пути мы все же узнали от нее, что здесь практически никто не живет, за исключением шахтеров, да и то, работающих по вахтовому методу. Отстегнув полу брезента, продавщица легко залезла в крытый кузов машины, возвестив оттуда:
- Вам повезло, осталось еще 3 батона. Хлеб завозят только раз в неделю.
Купив их на случай крайней нужды, мы присели в тени машины, укрывшись от солнца. За все это время, кроме неторопливо блуждающих в округе пассажиров поезда, местные рабочие не попали в поле зрения. Вскоре семилетняя девочка заканючила, что хочет пить, и ее мама предложила вернуться.
Следующие два часа мы скоротали в ненавистном вагоне, утешая себя, что здесь мы защищены от песка и пыли. Время тянулось досадно долго. Захотелось развеять скуку, от перекатывания с боку на бок на плацкартной полке в компании с надоевшей мухой и бесконечным плачем детей. Послеполуденное солнце уже не так припекало, поэтому я предложил молодому попутчику, тяжко вздыхавшему, опять выйти на платформу. Потоптавшись вокруг, сплевывая на песок, парень сказал:
- Пошли, посмотрим, что находится с другой стороны состава.
Я охотно согласился, тем более что наступило мое любимое время дня, когда солнце близится к закату и его ласковые лучи уже не обжигают, но еще достаточно ярко светят, красиво отражаясь бликами, меняя цвет предметов. Даже ненавистные камни карьера заиграли своими оттенками, и у нас непроизвольно возникло желание посмотреть на них поближе.
Обойдя опять вагоны со стороны локомотива, заодно узнав, что бригада по расчистке пути, прибудет не раньше завтрашнего утра, мы от скуки полезли по насыпи. Горы из камней вдоль железнодорожного полотна создавались не за один день. Хорошо спрессованный мелкий камень, сплошной стеной, тянувшейся вдоль железной дороги, местами обсыпался на узкую платформу, затрудняя проход по ней. Прыгая с кучки на кучку щебня, катящегося из-под ног, и мы каждый раз чертыхались, травмируя пальцы ног, потому что шлепанцы - не совсем удачная обувь для прогулки в таких условиях.
- Пошли назад. Что тут может быть интересного? – наконец первым не выдержал я.
- Смотри, видишь, там впереди большой проем в насыпи, - ответил напарник, - давай посмотрим, куда он ведет?
Любопытство и безделье спровоцировало меня пройти еще несколько метров. Последний вагон давно остался позади. Арочная дыра выше человеческого роста оказалась входом в слабо освещенный туннель, тянувшийся вдоль насыпи.
- Зачем нам сюда? – попытался я остановить за руку парня.
- Интересно же, что это за шахта. Что они тут добывают? Давай еще немного пройдем, - настаивал он.
Туннель немного поворачивал налево, в полутьме мы обо что-то споткнулись, поддерживая друг друга, заметили рельсу, но почему-то одну. Решив, что она предназначена для своеобразных вагонеток, на которых вывозят породу из туннеля, мы осторожно пошли дальше, более внимательно всматриваясь под ноги. После поворота путь стал более-менее прямолинейным, и наконец-то удалось обнаружить рабочих. Мужчина, долбил стену туннеля. За его спиной на рельсе стояла, опираясь на дополнительные откидные ножки по периметру, тележка в форме прямоугольного бака. Еще дальше на противоположной стороне, судя по очертаниям в темноте, что-то делали еще два человека.
Мой молодой, распираемый любопытством попутчик, направился к двум рабочим поговорить, а я задержался возле бака, собираясь посмотреть его содержание, чтобы понять, какую ценность они здесь добывают. Вагонетка оказалась почти с мой рост, и заглянуть в нее с земли не получилось, к тому же она была не полной. Когда я обошел ее с другой стороны, надеясь найти выступ, чтобы взобраться повыше, то услышал возмущенные крики шахтеров, набросившихся на моего спутника с требованиями немедленно удалиться из шахты. Такое недружелюбное поведение хозяев подземелья меня крайне удивило. Схватив сопротивляющегося парня за руки, мужчины, настойчиво толкали его к выходу. Я негодовал, раздираемый противоречием: проявить солидарность с напарником или инкогнито добиться разгадки их «тайны». Мои мысли пытались сделать выбор, какое действие предпринять и я, закрыв глаза, присел за баком, опираясь спиной о его приятно прохладную сторону.
***
Темнота, прохлада и состояние покоя, выходя из которого, я обнаружил себя все в том же тоннели, сидящим спиной к вагонетке. Огляделся по сторонам, никого нет. Вдруг послышались приближающие голоса, топот ног. Казалось, что меня ищут рабочие, поэтому отпрянув от тележки, я быстро побежал вперед в слабо освещенную часть шахты, стараясь быть незамеченным. Затем более осмотрительно, неслышно и незаметно передвигаясь, я стал пробираться вглубь шахты. Способствовало плохое освещение. Я надеялся найти другую полную вагонетку. Путь в безлюдном, тусклом туннели приходилось преодолевать в полной темноте, в соответствующих участках шахты, где отсутствовали лампочки. Однако я понял, что проход поворачивал направо в сторону нашего поезда и, как мне показалось, одновременно углублялся, потому что запахло сырой землей. Стыдясь собственной трусости, появившегося страха и желания вернуться назад, я усилием воли заставил себя идти дальше, уже не понимая, какой теперь в этом смысл. Продвигался почти на ощупь, ориентируясь только по направлению рельсы, которая вскоре закончилась. Тогда я не понял, что ее конец торчал навесу над ямой, потому что под ногами была все время чернота. Еще шаг вперед и сердце екнуло, казалось, что оно, выскочив из своего привычного места, переместилось в голову, ударив по мозгам, и меня поглотила полная темнота….. Я падал. Только теперь, стремительно летя вниз, сообразил, что случилось, и это было моей последней мыслью.
**
Как не странно, но я очнулся:
- Живой! – с надеждой поднялся на ноги и почувствовал под собой мягкую землю. Когда глаза привыкли к темноте, разглядел еле мерцающий просвет и пошел туда, уверенный, что это выход из тоннеля. Действительно, свет усиливался и вскоре я вышел на открытую местность.
- Где я? – испуганно простонал, не веря своим глазам, так как был совершенно обескуражен увиденным.
Словно пораженный громом, я стоял и долго смотрел, прищурив глаза, ничего не понимая. Тоже солнце, но не жарко. Не чувствовалось даже незначительного движения ветерка, а воздух казался голубым и прозрачным. Впереди расстилался зеленый сочный, аккуратно подстриженный газон, рассекаемый чистыми дорожками. Вдали слева направо пролегала широкая дорога. За ней зеленый берег реки, с уходящим вдаль, дорожным полотном. Он соединялся красивым мостом с противоположным крутым берегом. Я долго любовался пейзажем, будто огромной картиной неизвестного живописца:
- Как красочно, но не реалистично, слишком, идеально. Что-то было не так. Чего-то не хватало. Ах, да, а где же люди? Почему опять безлюдная местность? – вопросы будоражили голову.
Мне ничего не оставалось, как идти дальше, через мост в поисках жизни, которая подскажет мне ответы. По ту сторону я почувствовал себя более спокойным, окружающее приняло привычный вид. Дорога привела меня в жилой район с домами старой застройки, сараями, грязными улицами, словом, знакомыми атрибутами старого квартала любого города.
Одно настораживало. Опять безлюдность:
- Да что ж такое? Почему жизнь покинула этот город?
Свернув за угол одного из домов, я откровенно обрадовался, заметив мужчину с женщиной неопределенного возраста. Одетые в поношенную одежду, они сидели у стены сарая и перебирали кучу старых вещей.
После приветствия в ходе скупого диалога, я услышал интригующую информацию в форме очередной загадки.
- Верно, людей здесь осталось мало, в основном одни старики, – сказал мужчина.
- Что с ними случилось, молодежь уехала в поисках лучшей жизни? – в свою очередь спросил я.
- Да нет, они не прошли «чистилище души», – ответил пожилой житель городка.
- Чего?
Разговаривая со мной, мужчина отвечал отрывисто и почти шепотом, боясь проронить лишнее слово или опасаясь, что его могут услышать, а женщина преклонного возраста, молча изредка посматривала в мою сторону. Несмотря на то, что после вынужденной остановки поезда, я уже перестал чему-либо удивляться, но его ответ меня поставил в тупик. Вдаваться в подробности и продолжать разговор эти люди больше не пожелали, и мне ничего не оставалось, как идти дальше дворами от дома к дому, в поисках ответа на загадку старожил.
Каково же было удивление, когда в центре старинных построек, вдруг появился фешенебельный квартал: современные здания с привлекательными витринами, рекламными вывесками, отелем и фонтаном в центре площади, замощенной мозаичной плиткой. Это соблазнительно манило. Красота, да и только.
- Но почему нет людей? – в который раз я задавал сам себе этот вопрос.
Шел и думал о несоответствии. Словно, из будничной повседневной жизни, вперемежку с бытовыми проблемами, бедами, свойственными отрицательной стороне жизни, вдруг попадаешь в мир праздника и красоты, который резко меняет взгляд на жизнь, настраивая на радостные ожидания и беспечность.
- Но где люди, для которых это все предназначено?
К фонтану, от одного из ближе стоящего здания, спускался желоб, заканчивающий архитектурным творением в виде раскрытой пасти мифического зверя. Его необычность и загадочность притягивала. Я подошел ближе. Вдруг, из пасти скульптуры выскользнуло что-то живое, диаметром с руку человека, напоминающее щупальцу осьминога. Извиваясь, как змея, она пыталась зацепить меня, вероятно, чтобы затащить в свое логово. В данной ситуации испуг и страх оказались моими помощниками, наверно, сработала реакция самосохранения, которая, придала мне силы. С удивлением для себя, изловчившись, я устранился от чуть несостоявшегося объятия, и с проворностью кошки, отскочил от фонтана. Пока переводил дыхание, прижавшись к стене дома, фонтанный житель совершал новый заход в поиске жертвы, сканируя стены зданий. Щупальца шарила то сверху вниз, то в обратном направлении вдоль стен домов, расположенных по окружности радиальной площади с фонтаном. Улучив момент, отпрыгнув со своего места, чтобы протиснуться в узкий проход между строениями, я вздохнул с облегчением, что вырвался из ужасающего «чистилища». Это слово вдруг непроизвольно всплыло в памяти после услышанного в старом городе.
- Неужели, столько людей погибло здесь, не пройдя это «чистилище души»? Как приятно оказаться снова, вдали от соблазна, в обыденной, пусть старой, но привычной жизни, - думал я, опять петляя между ветхими сараями и низенькими домиками, уходя туда, откуда пришел.
Только теперь мне стало понятно, почему там выжили старики. Они более устойчивы к соблазнам, их искушения не привлекают. Зрелые люди довольствуются привычным, в отличии от молодого поколения, падкого на все новое, необычное, забыв о традициях и, не научившись противостоять и бороться с трудностями. Молодежь хочет жить иначе, т.е. легко и красиво, а старики живут по убеждению.
- Но ведь это неправильно, губить души за желание жить лучше, ярче и чище! Может эту чистую, яркую жизнь надо создавать своими руками на старых фундаментах, на тех идеологических основах заложенных отцами? Да, эта мысль мне понравилась, - так рассуждая, я возвращался уже знакомой мне дорогой назад, в свой мир, туда, откуда пришел. Вот уже и на мосту, вот миновал «Райское место» с сочно-зелеными чистыми газонами – идеальную картину мира. Оказавшись в земляном котловане, я отчаянно карабкался наверх по покатой стене, несколько раз срываясь и опять падая вниз. Благодаря своей настойчивости, мне удалось сделать руками и ногами выемки в отвесной грунтовой стене, по которой, собрав все свои усилия, я все-же забрался наверх.
***
Открыв глаза, лежа на своей полке вагона, я старался понять, какая часть случившегося со мной была реальностью, а что привиделось во сне в этом душном вагоне. Только теперь я уже не реагировал на муху, все также бившуюся о стекло; детский плачь; приставание с вопросами своего молодого попутчика о том, что все-таки я думаю по поводу этого странного туннеля. Меня радовала мысль, что я живу! А чтобы не «потеряться» в жизни, надо жить сегодня, в реальном времени, но последовательно, продвигаясь по своему пути. Мифический соблазн, всегда приводит людей без цели в жизни в объятия «змея искусителя». Человек всегда должен настойчиво идти к своей цели, невзирая ни на погодные условия, ни на кажущиеся важными сопутствующие обстоятельства, а достигая текущую цель, необходимо ставить новую, но самому, а не руководствоваться навязанными извне.
***

Прибывший утром технический поезд расчистил путь и вновь за окном замелькал привычный и милый моему сердцу пейзаж.