Об обществе и ученых

О обществе и ученых

Содержание

1.Фрагмент книги И.Л.Абрамовича "Мои взгляды"
2.Фрагменты статьи А.А.Гуссейнова "Об Александре Зиновьеве и его социологии"


Цитата:
...И опять, и опять вся эта искусственная конструкция опирается на
тот факт, что я в моей политической деятельности в течение ряда лет стоял
вне большевистской партии, а в известные периоды резко боролся против нее и
против существенных взглядов Ленина. Неправота была на моей стороне..."
(Л.Троцкий)

Ретроспективный взгляд на прошлое заставляет меня не согласиться в этом
с Л.Д. Троцким. Не во всех прошлых спорах с Лениным Троцкий был неправ.
Так, я считаю, что и на II-м съезде партии по вопросу о партийном строительстве,
и в 1905 году в споре о перманентной революции правота была на стороне Троцкого.

Разберем сначала вопрос о перманентной революции.
В чем суть разногласий по этому вопросу?
Ленин, выдвигая лозунг "демократической диктатуры пролетариата и крестьянства",
исходил из того, что пролетариат не может прийти к власти,
пока не будет доведена до конца демократическая революция.
Троцкий же, выдвигая лозунг "Без царя, а правительство рабочее",
ставил вопрос о власти вне зависимости от того, закончился ли уже
демократический этап революции.

Эти разногласия вытекали из того, что Ленин рассматривал русскую революцию,
исходя из особенностей России как крестьянской страны -
и эти особенности налагали свою печать на движущие силы и характер революции.
Троцкий же, напротив, рассматривал русскую революцию только как первый этап
мировой революции, не придавая ей самодовлеющего значения.
Он видел в этой революции акт российского пролетариата,
который должен дать толчок к мировой перманентной революции.
<...>
Таким образом, программа Ленина предусматривала для первой русской революции
1905 года два этапа: первый - демократический и второй - социалистический.
Программа же Троцкого предусматривала только один этап - социалистический
("без царя, а правительство рабочее"). Троцкий при этом исходил из того,
что если русская революция не будет поддержана социалистической революцией на Западе,
она неизбежно должна будет прийти в столкновение с массой крестьянства и потерпеть крах.
В этом, впрочем, взгляды Ленина и Троцкого не расходились.

Ситуация в стране сложилась так, что революционно-демократическая
диктатура пролетариата и крестьянства не состоялась. Надо было двигаться
дальше, дождавшись завершения демократического этапа революции, выполнения
программы-минимум. И Ленин призвал партию и рабочий класс России к свершению
социалистической революции, которая в ходе своем доведет до конца
демократический этап революции.
А дальше? Ленин, как и Троцкий, в 1917 году рассматривал пролетарскую
революцию в России как первый этап, как пролог, толчок к мировой
социалистической революции. Каменев, Зиновьев, Рыков, Милютин, Ногин и
многие другие старые большевики, воспитанные на ленинской тактике двух
этапов революции, не поняли новой тактики Ленина и рассматривали его призыв
к социалистической революции как авантюру, как "перепрыгивание" через
демократический этап революции.
Но это была не авантюра. Это была новая тактика большевизма, в
значительной степени вытекавшая из "старой" теории "перманентной революции"
Троцкого. Демократический этап революции, как и призывал Ленин, был доведен
до конца в ходе Октябрьской социалистической революции, первыми же декретами
Советской власти - и, прежде всего, передачей крестьянам помещичьей земли.
<...>
Связь ленинской концепции социалистической революции 1917 года с
теорией "перманентной революции" Троцкого, родившейся в 1905 году, была
тогда ясна всем.
<...>

"Разрушить барьер между минимальной и максимальной программой" - но
ведь это и есть ленинская формула о перерастании буржуазно-демократической
революции в социалистическую. Предпосылкой такого перерастания является
завоевание власти пролетариатом, который логикой своего положения вынужден
"вводить все более и более радикальные реформы".
<...>
Взгляды Ленина на характер русской революции приблизились к взглядам
Троцкого после написания книги "Империализм как новейший этап развития
капитализма". Теперь уже сам Ленин стал рассматривать русскую революцию как
первый этап мировой социалистической революции, так как теперь, в эпоху войн
и революций, приход пролетариата к власти не мог уже быть преждевременным.
Что касается спора, разгоревшегося в свое время между Лениным и Троцким
по вопросу об организационном принципе строительства партии, то и здесь
правота была на стороне Троцкого. Это особенно ясно сейчас, когда для
большинства истинных марксистов стало аксиомой, что тот сверхцентрализм,
который был положен Лениным в основу организационных принципов партийного
строительства, стал причиной многих бед партии и страны.


(Исай Львович Абрамович Мои взгляды)


А.А. Гусейнов ОБ АЛЕКСАНДРЕ ЗИНОВЬЕВЕ И ЕГО СОЦИОЛОГИИ (фрагменты статьи)

Ничто не дается людям так тяжело, как правда о самих себе.
В свое время люди были глубоко потрясены и возмущены открытием Коперника.
Они не хотели допустить, что их Земля - не центр мироздания, а его периферия,
всего лишь одна из многих затерявшихся во Вселенной планет.
Точно так же они реагировали на учение Дарвина.
Утверждение, что человек произошел от обезьяны, они восприняли
как недопустимое оскорбление. В этом же ряду находится социология А.Зиновьева,
которая поставила людей перед необходимостью признать еще одну неприятную правду -
правду об обществе.
В самом общем виде ее можно сформулировать так: все то, что люди
громогласно отвергают как мерзость - эгоизм, ложь, бездушие, подсиживание, карьеризм и т.п.,
на самом деле является одной из норм их жизни в качестве социальных индивидов,
естественным следствием законов социальности....

<...>

I

Книга А.А. Зиновьева "На пути к сверхобществу" в систематической форме излагает
оригинальную социологическую теорию автора.
Она является итоговой по отношению ко всем его предшествующим исследованиям в этой области.
<...>

Изложить взгляды Зиновьева популярней и короче, чем это сделал он сам в данной книге,
невозможно. Его текст является предельно ясным, точным и популярным...
..он популярен в том же смысле, в каком можно считать популярной, например, таблицу умножения.
<...>
Еще в "Зияющих высотах" высказана мысль, что социальные законы порождают тенденцию
к одноплановой ориентации сознания и "возникают своего рода силовые линии,
разворачивающие мозги людей в одном и том же направлении"

Для научного взгляда на социальную жизнь необходимо вырваться из этого силового поля.
Чтобы понять социальные законы, надо взглянуть на них со стороны, не изнутри, а извне...
<...>
Прежде всего необходимо вырваться из сетей "интеллигентски-обывательского способа мышления",
который стремление к ясности и истине подменяет желанием произвести впечатление,
создать видимость знания.
Надо встать на позиции того наивного мальчика из сказки Андерсена,
который не знал придворного этикета и сказал то, что все скрывали...

Устраиваться в обществе и понимать его - разные, даже противоположные виды деятельности.
Если для первого нужно быть внутри общества, жить конкретным интересом,
уметь защитить себя, стремиться к лучшей позиции и т.д.,
то для второго, напротив, требуется вырваться вовне, занять такую независимую позицию...
<...>
Известно, что человек видит то, что он хочет видеть.
Научный подход, напротив, состоит в том, чтобы освободить взгляд
от этого привходящего и искажающего "хочет", чтобы "хотеть" то, что видишь.
Такую смену диспозиции по отношению к социальной действительности,
такое изменение точки ее обзора Зиновьев называет научным "поворотом мозгов"
и формулирует те принципы, которые для этого необходимы.

Один из этих принципов состоит в экспликации понятий -
особой, им же самим описанной и сознательно примененной в социологии
логической процедуре, имеющей целью добиться определенности
и однозначности терминологии...
<...>
Экспликация состоит не в том, чтобы перечислить все значения и выбрать какое-то одно
для словоупотребления, а в том,
чтобы "выделить достаточно определенно интересующие исследователя объекты
и закрепить это выделение путем введения подходящего термина".
При этом подчеркивается, что речь идет о новом понимании тех же самых объектов...
<...>
Ведь объект познания ученого-социолога обладает сознанием, разумом
и в этом смысле сам является познающим, поэтому он не может открыть чего-то,
что не было бы вообще известно объектам его интереса - людям, он может лишь
по-новому взглянуть на это, "повернуть мозги".
<...>
Самым известным и до настоящего времени обескураживающим многих
примером этого логического приема является введение Зиновьевым
термина "коммунизм" как экспликата этого слова в обыденной речи,
когда он стал называть коммунизмом реальный социальный строй,
классической (наиболее развитой) формой которого была советская система.
В тридцатые годы И.В. Сталин объявил, что в СССР построен социализм.
Тем самым он соединил понятие социализма с реальностью советского общества.
На первый взгляд он сделал то же самое, что и Зиновьев
<...>
Но только на первый взгляд. В действительности здесь наблюдается
диаметрально противоположный ход мыслей, показывающий различие
между идеологией и наукой.
Сталин полагал, что коммунизм (на его первой фазе) осуществился в Советском Союзе
и тем самым распорядился именовать социальную реальность СССР коммунизмом
и смотреть на нее сквозь призму уже существующих представлений о коммунизме.

Так возникает идеология о самом счастливом обществе.

Зиновьев говорит нечто совершенно иное:
то, что осуществилось в Советском Союзе, и есть коммунизм,
и другого коммунизма нет.

<...>


II

Зиновьев пишет: "Всеобщая враждебность к научной истине в отношении социальных явлений
есть один из самых поразительных (для меня) феноменов нашего времени,
сопоставимый с аналогичной враждебностью к науке вообще в эпоху средневекового мракобесия".
Эта враждебность в рамках логики автора вполне закономерна и, честно признаться,
не должна была бы его удивлять; она является простым следствием законов социальности...

Возникает вопрос: оправдана ли претензия автора на научный подход?
Ведь он сам есть социальный индивид и, как таковой, ограничен в понимании мира
как своим личным интересом, так и интересом своего человейника.
Не сталкиваемся ли мы здесь с парадоксом лжеца?
<...>
А.А. Зиновьев понимает обозначенную трудность,
и в его работах мы находим ответ, который, по крайней мере,
в формально-логическом плане позволяет ее обойти.

Но, я думаю, этот ответ имеет и фактическую убедительность.
Он сводится к двум пунктам.

Во-первых, в совокупности многообразных социальных позиций (ролей),
задающих траектории поведения индивидов в человейнике,
есть такая позиция, которая предопределяет сторонне-объективный взгляд
на социальную реальность.
Это - позиция аутсайдера...

<...>

Во-вторых, деловой, а отчасти коммунальный и менталитетный аспекты деятельности
социальных индивидов предполагают такие моменты, которые требуют объективных знаний,
в результате чего производство научных знаний становится особой,
необходимой для самосохранения общества социальной функцией.
<...>

Оба обозначенных мной момента связаны между собой.
Законы социальности предполагают в небольшом количестве индивидов,
выключенных из борьбы, для которых сама эта выключенность
оказывается своего рода социальной позицией.
<...>

III

"Дело не в том, чтобы открыть правду о себе.
На это много ума не нужно. Дело в том, как после этого жить", -
читаем мы в "Зияющих высотах" (т. 1, с. 296).
<...>
Где-то у Зиновьева есть фразы:
когда хотят плюнуть на законы тяготения, тогда строят самолеты.
Эту формулу можно считать типовой для его нравственной позиции.

Вот цельное рассуждение А.А Зиновьева на эту тему:
"У меня нет никакой позитивной программы социальных преобразований.
Но не потому, что я не способен что-то выдумать на этот счет,
а в принципе.
Любые положительные программы социальных преобразований имеют целью и
отчасти даже результатом построение некоего земного рая.
Но опыт построения земных раев всякого рода показывает,
что они не устраняют жизненных проблем, драм и трагедий..."
<...>

А раз так, то главным в моей жизни должна быть не борьба за преобразование общества
в духе каких-то идеалов, а создание идеального общества в себе самом,
самосовершенствование в духе моего идеала человека.
По этому пути я фактически и шел до сих пор" (Русский эксперимент. М., 1995, с. 122).

Иконка - кадр из фильма "Три толстяка"