Сборник "Рецензент" 004.

Александра Шипицына.
«Так надо, майор»
(рассказ командира дальнего самолета).


Вот уже три дня с этим рассказом в голове хожу. То и дело сбиваюсь на разного рода мысли. Не отпускает.
С одной стороны это хорошо. Для меня как читателя нет ничего хуже, чем прочесть произведение и остаться при этом спокойной и равнодушной. Вот как в той пословице о человеке, который ни Богу свечка, ни черту кочерга. И работы литераторов бывают такими же.
Работа Александра Шипицына равнодушной не оставила…
Вообще-то, казалось бы, ничего из ряда вон выходящего. Разного рода байки про жизнь, они ведь многими пишутся, в среде профессионалов-экстр­емалов­ собрать их несложно. Собственно, у самого Александра их немало на странице. И про «верхом на шведах» повествует автор. И про публичный дом в Стокгольме. Интересно, но ничего такого, чтоб не давало заснуть спокойно. Ничего такого, чтоб «жевать» трое суток. Я врач со значительным стажем работы; подумав, решила про себя, что наберу с десяток таких рассказов, из собственной жизни и жизни коллег.
Но вот до сюжета, который представлен в «Так надо, майор», пожалуй, один только и дорастет, да рассказывать будет больно. И читать, если сумею рассказать достойно, тоже будет больно. Как мне было трудно с рассказом Александра, отнесенным к жанру «приключений». Не дай Бог таких приключений нам с Вами, читатель…
Рассказ ведется от первого лица, вполне себе незатейливо, с употреблением просторечных выражений, разговорных форм. И «манатки» присутствуют, и «маленько». И профессиональный сленг, например «замкомеской» героя не поставят никак. Словом, приёмы из разряда: «Отключите эту опцию, если Вы пользуетесь подобными выражениями для создания специального эффекта». И эффект этот автором создаётся – незатейливым повествованием от лица человека, у которого всё в порядке с пролетарским происхождением, достигшего своего «потолка» в профессии, с вполне такою «совковой» мечтой о нужной звёздочке на погоне и заработной плате, требуемой жене. И двум ребятишкам, которых ещё поднять надо. Все как у всех у этого героя, в соответствии с духом времени. Кроме работы, впрочем. Поскольку работа военного летчика изначально не как «у всех».
Но герой рассказа с этим справляется. Он стрессоустойчив, потенциал сопротивления у него высок. И даже предпосылок к летным происшествиям у него нет. А если вдруг просыпается загнанная внутрь агрессия, если поднимает голову страх, майор знает, что делать. Либо выпить, расслабиться. Либо «пересчитать зубы» казакам ссыльным, которые спуску и сами не дадут, а это значит, что драка будет знатная. А после драки кулаками не машут во всех случаях. Когда выпущен пар, когда вырвалось изнутри всё то, что накопилось в душе злое и усталое.
Тут, как это обычно бывает, поманили майора бесплатным сыром в мышеловке. И для тех времен, о которых рассказ, стандартно так поманили. Появился человек из структуры, предложил всё, о чем только мог мечтать майор, да не один, а вкупе с женою. Кто же из мужчин ответственных и положительных не знает, что значит порадовать женщину свою, утвердить значимость собственную перед нею.
В соответствии с законом жанра, майор наш «купился». Завязка налицо, и совершенно очевидно, что платить майору придется. Автор держит в напряжении, интригует, и надо сказать, что ему это удаётся.
Где, в какой момент становится по-настоящему страшно, когда понимаешь, что это уже не просто приключение, а край, предел, пропасть? Если одни люди обрекают других на мучительную и страшную смерть, если жертвы не знают, что платой за относительное и сомнительное благополучие будет их здоровье и жизнь, то это уже не приключение. Это уже драма.
Мне лично кричать захотелось: «Остановитесь! Там опасно! Туда нельзя!» в тот момент, когда на сцену вышли невозможно пьяные техники. Это как если бы вдруг пришёл, по образному выражению автора, «кривой как турецкий ятаган» ведущий хирург в бригаде на операцию, это немыслимо, это оскорбительно, это недопустимо. А уж когда техники пошутили по поводу жены, от которой требовать будешь, если, конечно, сможешь…
Этиловый спирт, с его выраженным радиозащитным действием на живые организмы, знаком мне не понаслышке. Врачу-рентгенохирург­у,­ которому под лучами приходится работать изо дня в день. Я бы тоже пила, как те техники, когда такое!
Только врач, он ведь ЗНАЕТ. Он знает, зачем идет в процедурный зал. Он там ставит диагноз, он там помогает и спасает. Он не только может, он обязан защитить себя всеми имеющимися в его распоряжении способами. Защита временем, защита расстоянием. Применение диафрагмы, свинцовые фартуки, очки с защитным стеклом. И самое, самое главное: врач выбирает это сам. Потому что любит то, что делает.
Наш герой, его экипаж, они оказались просто подопытными мышами. И у меня вопрос: ну как, как один человек может делать с другим такое? Почему, по какому праву? Зачем?
Мне скажут: таков долг человека, надевшего на себя форму. Мне ответят: он догадывался, мог и уйти.
Прежде, чем догадалась, часть экипажа уже приняла дозу, с собственной жизнью несовместимую…
Но и тот, кто догадался, не ушёл, не возмутился тому, что случилось с членами его экипажа. А почему? Потому ли, что боялся блага потерять? Потому что это означало бы пойти против системы?
Потому что это было долгом? Потому что времена были такие? В каждом вопросе заключен ответ как будто, но ведь все эти «правильные» ответы все равно не заглушают возмущенную совесть, не унимают боль в сердце.
Нет, и не может быть такого долга: работать подопытной мышью. А если он есть, он должен быть сугубо добровольным.
То, что было сделано с этими людьми, сродни тому, что было на майском параде после чернобыльского взрыва: сказали, что «надо» провести, и его провели! Ужас…
Благополучный исход истории главного героя не утешил меня. Хорошо, конечно, что стрессоустойчивость и этиловый спирт помогли пережить «приключение». Только очевидно же, что возникла привычка «заливать» спиртом все: и обычные житейские неурядицы, и ионизирующие излучения, и душевную боль. Когда человек сам себя характеризует словечком «алкаш», вряд ли это хорошо.
Патриархально-элегич­ески­ звучит обещание на восьмидесятилетие свое «помянуть» ребят, по факту – невинно убиенных.
А как с тем, чтоб осудить убийц? Снова и снова в истории: они остаются за кадром и благополучны.
И ведь знаю, что нити судеб наших в руках судей неправедных и равнодушных. И ведь знаю, что по краю пропасти идём. И что нет ничего нового под солнцем. Но каждый раз заново страшно. За всех за нас скопом и поодиночке.
Берегите себя!
А насчет орфографии и пунктуации говорить на сей раз не буду. И говорить практически не о чем, всё и без того в порядке за редчайшим исключением.
Александр, спасибо. Хорошая работа. Но расстроили Вы меня…
И это правильно. Если бы вся литература была развлекательной, и только, то стала бы она ничем иным, как тем же этиловым спиртом для души.