Челн на Млечном Пути (раздел 7)

Михась Южик

Челн на Млечном Пути (философия)
Начало: http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/kritik/1539393.html?all

7. Точка решений поля души

Какой стороны ни коснись понятия человеческого характера, всегда упрешься во все ту же свободу выбора, о которой мы рассуждали выше и, кажется, довольно ясно показали, что доказать ее наличие возможным не представляется. В то же время надо иметь в виду, что и доказать отсутствие свободы выбора человек, опираясь на земные законы и опыт, не может. Поэтому всегда будем иметь как бы за скобками, что вопрос свободы выбора висит в воздухе окончательно и бесповоротно не решенным. Напомню, что в ракурсе судьбы и времени, как категорий линейных и невозвратимых, у человека нет свободы выбора, так как он двигается по линии и происходит то, что происходит, и переиграть события нельзя.

В ракурсе же Вечности, Абсолюта, где нет времени и причинно-следственных связей в нашем понимании, можно допустить, что человеческая свобода вероятна. Более того, будем утверждать, что человек наделен от природы ощущением этой свободы. Отсюда колебания при каждом жизненном выборе, отсюда чувство вины перед собой и ближними, если сделал что-то скверное. Отсюда же и институт общественного наказания, который испокон существовал в любом человеческом сообществе. Само по себе наказание имеет в виду то, что преступник виноват и имел свободу не совершать преступление.

Действительно, не будь судов и наказаний за различные общественные нарушения, человеческое общество свалилось бы в хаос. А коль скоро этого не происходит, то мы вынуждены признать, что преступник в глазах общества а) виноват, б) имел возможность не совершать преступления, в) преступник сам это признает, хоть бы в душе.

Но так ли это на самом деле, имел ли вор свободу не красть, а убийца не убивать, или же генетические склонности, горькая судьба и конкретные текущие обстоятельства толкнули их на преступление? Вопрос извечный и, по большому счету, слабо решаемый. Так как существует другое, небезосновательное, мнение. А именно то, что человечество всегда наказывало преступников не потому, что подозревало у них свободную волю, а просто потому, что смотрело на них, во-первых, как на уродов, коих надо искоренять из своей среды, а во-вторых, руководствовалось мотивами мести, расплаты («око за око»). Согласимся, что человеческое сообщество не так волнует вопрос, исправится ли после наказания преступник; главное, чтобы он не мешал ему, сообществу, существовать спокойно и эффективно. Недаром же в старину часто основными наказаниями, особенно для простолюдинов, были – казнь, либо отсечение членов, либо ослепление. Это и свидетельствует, кажется, о том, что целью наказания было далеко не моральное исправление преступника. Так как вору с отсеченной рукой воровать несподручно, равно как и ослепленному экс-правителю (царю, королю, князю, вождю восстания) неудобно было организовывать людей, равно как и кастрированному блуднику невозможно было продолжать соблазнять чужих жен, а блудницам с изуродованным лицом – трудно искушать чужих мужей.

Одним словом, вся история человечества свидетельствует нам, что люди не столько хотели исправлять злодеев, сколько избавлять себя от них, а их от себя, разделять либо смертью, либо тюремными стенами, либо огромными расстояниями, морями (ссылка). Поэтому вопрос неизменности, так сказать, прирожденности человеческого характера и, соответственно, наличия свободы выбора по-прежнему остается для нас открытым.

Так что же такое характер? Является ли он просто фантомом нашего материального тела, порожденный антропологическими и физиологическими качествами, то есть неким психическим феноменом, брошенным мимо его воли в водоворот жизни, реагирующим однозначно на конкретную жизненную ситуацию? По крайней мере, наука далеко продвинулась в этом вопросе, и мы не можем обойти некоторые результаты исследований. Например, то, что люди сильно отличаются по темпераменту, телесным характеристикам, по здоровью и условиям, в которых они воспитывались и живут. У одного здоровая наследственность: семья, где родители любят друг друга, пестуют детей и по этим правилам любви и самопожертвования их воспитывают. Такие дети чаще всего вырастают без сколько-нибудь заметных психологических комплексов и физически здоровыми. Они коммуникабельны, симпатичны, надежны, легко находят себе здорового во всех отношениях полового партнера, создают удачную семью и живут относительно спокойно и счастливо. Говорю «относительно», поскольку каждый из нас не избавлен от подлых неожиданностей, переворачивающих нашу жизнь вверх тормашками. Однако, упомянутые психофизически здоровые люди легче и выходят из сложных коллизий, чем нездоровые, у которых раны, бывает, не зарастают всю жизнь.
Многие из нас пребывают в иллюзии, что могут изменить свой характер. Но вдумаемся. Все беды, подлые неожиданности, разочарования, ошибки и т.д., которые мы пережили, произошли вопреки нашему хотению. Мы их, можно сказать, всей душою желали избежать, а они тем не менее произошли. Так на каком основании, спросим законно, человек самонадеянно полагает, что может что-то изменить в своем характере, который формировался мимо его воли? Формировался в семье, а родителей и братьев-сестер мы не выбираем, а также – рядом внешних факторов, которые владели человеком независимо от его желаний. На это можно возразить – дескать, что все-таки чего-то когда-то человек сам пожелал и своими волевыми усилиями получил. Однако не будем спешить. Дело в том, что нам совершенно не известно, с каких глубин его сущности возникло это желание, не есть ли оно порождение все тех же внешних факторов и генетических склонностей – как защитная реакция на внешнее давление (ощущения)? Опять же вопрос источника желаний остается не определенным и уходит в сам Абсолют. Мы как бы подключены кабелем к Внешней Силе, обеспечивающей нам питание и порождающей, контролирующей желания. Недаром же христианство для борьбы с любым грехом (бесами) предлагает покаяние как просьбу у Абсолюта внешней помощи.

Согласно христианству, человек сам по себе, в одиночку, не может спастись от грехов, которые приносят ему страдания и гибель. Поэтому, например, если кто обратится к православному священнику с просьбой помочь избавиться от алкоголизма, то ответ будет примерно следующий: сначала перестань принимать алкоголь, а тогда уж проси Бога, чтобы избавил тебя от самой страсти. И это выглядит резонно в свете вышесказанного: от воли человека мало чего зависит, сам он не может перестать быть алкоголиком. Бросив на время пить, он будет ощущать постоянный дискомфорт и желание заправиться этим «топливом», чтобы дискомфорта лишиться. Страсть в конце концов его переборет, и он опять начнет пить, если не получит помощи извне, от Абсолюта. Для чего и предлагается совершить акт покаяния, просьбы. Какой волевой акт мы видим со стороны пьющего? Первое, это внутреннее желание избавиться от страданий, связанных с алкоголизмом. Второе, это приход за советом к священнику. А священник утверждает, что ни сам пьющий, ни он, священник, не в силах помочь человеку бросить пить и сие возможно только при условии обращения с просьбой к Абсолюту.

Косвенно признается, что у человека нет шансов одолеть страсть и грех, если не будет исправлен «кабель», связывающий его с Абсолютом. Когда же энергия по исправленному «кабелю» потечет нормально, то человек поправится. Ибо, подчеркиваем, желание напиться возникает спонтанно, парализует саму волю человека, а именно волей он надеялся справиться с болезнью алкоголизма. Итак, силы, склоняющие его ко греху, также действуют извне, из сферы метафизической, как и добрые силы, защищающие его от падания. Которая из сил перевесит – зависит, по большому счету, не от человека, а от того, каким будет расклад сил светлых и темных, что вступают в состязание. Покаяние и твердая решимость бросить пить, а также предание себя воле Всемогущего – полагается в христианстве залогом успеха в борьбе с болезнью. Многочисленные случаи безуспешности бросить пить и курить, тем более – принимать наркотики, свидетельствуют в пользу этого взгляда на состояние вещей.

Прием алкогольных, наркотических средств усложняет борьбу с ними еще и тем, что они реально изменяют психофизическую природу человека: под кайфом ему относительно комфортно, а без наркотических средств – трудно, иногда невыносимо. Из-за зелья он теряет свою первородную сущность и потому страдает морально и социально, а без него испытывает физические и психические страдания, делается неработоспособным, раздражительным, пугливым и агрессивным одновременно. Выходит, что грех как бы обкладывает человека со всех сторон, забирает его в свой плен, из которого намерен не выпускать. Необходимо внешнее влияние. Оно чаще всего двустороннее: физическое и психологическое. Физическое – это специальные лекарственные средства, которые позволяют относительно безболезненно – но временно – выйти из состояния постоянного приема наркотиков.
А психологическое влияние имеет в виду постоянный внешний контроль за человеком (вплоть до лишения свободы) и внутренний самоконтроль, на случай если из глубин существа возникает желание принять наркотик в стрессовой ситуации. Необходимо также эмоциональное наполнение души, пустот, образовавшихся после отмены наркотика.

Не будем больше сосредотачиваться на деталях – детали приведены только для лучшего понимания сущности греха. Все прочие грехи: блуд, воровство, убийство и т.д. – хоть в меньшей степени, но тоже проистекают из природы, характера конкретного человека. Блудника, например, ломает, как и наркомана, ибо если он не поразвратничает, то в крови не смогут нейтрализоваться вредные вещества, которые будут его, в силу своей чужеродности, мучить. Поэтому грешник – это человек с нарушенной психофизической природой. Он ощущает относительный комфорт лишь тогда, когда периодически грешит. И здесь, кроме твердого желания человека перестать мучиться своим грехом (а страдает он в силу своей духовной природы, нарушен «канал связи» с Абсолютом), мы не можем явно увидеть его свободной воли. Все остальное совершается извне: священник (врач, психолог) дает советы, лекарства, а человек их принимает (воспринимает), надеясь на то, что изнутри его существа не возникнет непреодолимого, порогового посыла опять согрешить. Даже если допустить, что некая свободная воля человека греху противится, то известно, что любая воля имеет свой предел, а поэтому посыл на грех может ее пересилить. Человеку, подчеркну, остается только надеяться на то, что греховный посыл не достигнет той критической силы, которая разбурит плотину, построенную из лекарств, внушений психологов и разных доброжелателей, среди которых чаще всего – близкие родственники.

О том, что среднестатистический человек является рабом своих страстей и марионеткой в руках судьбы, прекрасно знали величайшие умы человечества. В художественной литературе очень выразительно этот момент отразил Достоевский. Его роман «Подросток» -- прямо-таки сокровищница психологических исследований в плане конструкции «человек—страсти». Это произведение немногие по-настоящему поняли, критики часто называют его самым слабым из романов писателя. Я же вижу его не менее великим, чем все остальные поздние романы Достоевского, -- именно по причине выразительного воплощения оригинальной, новой для мировой литературы идеи тотальной зависимости человека от внешних обстоятельств.

Подросток Достоевского, главный герой, с самого начала романа вообразил себя держателем некоей высокой идеи, с которой ему будто бы хорошо в одиночестве. Люди ему как бы не нужны, ибо он самодостаточный владетель «великой» идеи, с которой может уединиться, отлучиться от общества и быть вполне счастливым. И как бы в насмешку над героем жизнь непрестанно, весь роман, дергает его за невидимые веревочки, а он, точно марионетка, скачет туда, куда повелят многочисленные страсти. Забавно, что герой, человек не пустой, этого как будто не замечает. Он полагает, что просто на миг отрывается от своей великой идеи, от философского созерцания жизни и по своему благородному стремлению идет решать дела ближних. Но этот «миг» превращается в непрерывный процесс и забирает героя в жесткие сети на всю жизнь. Само название «Подросток» видится символичным. Так как подростки Достоевского – это подавляющее большинство человечества, те обычные, земные и грешные люди, марионетки в руках судьбы.

Роман «Подросток», а также более поздние по времени «Братья Карамазовы» наводят на мысль, что вопреки общему правилу отдельные представители человечества, очень немногие, имеют частичную свободу выбора и в значительно меньшей степени, чем большинство, подвержены влиянию страстей. Так кто это? Писатель недаром выводит в обоих романах людей, близких к святости (святости – неподверженность бесам). Это муж матери главного героя, некровный его отец (роман «Подросток») и старец Зосима, духовник Алеши Карамазова. Все герои обоих романов барахтаются в омуте страстей человеческих и захлебываются ими. И лишь эти двое стоят как бы вне общества и, соответственно, вне страстей. Это странные люди, умудряющиеся пройти по земле, почти не запачкав ног. Образы, кстати, живые, далекие от «суперменства», и тем большее доверие вызывают они у сознательного читателя. Простые и нехитрые, они тем не менее способны противостоять фатуму. Умствующие же Версильев и Иван Карамазов не в силах справиться своим неординарным умом ни с одной страстью.

Что это нам говорит в свете проблемы свободы выбора? А именно то, что реальной воли у человека нет. И даже у приближенных к святости героев Достоевского. Эти двое не подвластны страстям только по причине твердой и настоящей веры в Абсолют, доверившись которому, они надеются, что он будет вести их по жизни, охраняя от страстей, ошибок и бедствий. В этом припрятанном, закадровом выводе Достоевского видится правда о всем человечестве: беды и напасти обойдут человека, народ не тогда, когда он будет разумом от них уклоняться, а только тогда, когда будет выполнять утвержденные через пророков правила. Психологический посыл здесь следующий: не пытайся решить глобальные вопросы Мироздания, если хочешь быть живым, целостным, счастливым; для спасения (в широком смысле), для того чтобы прожить отпущенный срок относительно безболезненно – не умничай, не мудри, доверься Абсолюту, выполняй элементарные правила общежития и сохранения моральной чистоты (закон любви), и тогда несчастья тебя обойдут.

В самом деле, человек, выходя из дому, не может абсолютно предвидеть, как ни осторожничай он, что на него не наскочит автомобиль с пьяным водителем, не упадет кирпич на голову или не загорится автобус, в котором он поедет. Случайности не подвластны нашей воле. Это человечество знало коллективным разумом во все времена. Большинство молитв людей разных вероисповеданий – именно о том, чтобы роковая неожиданность не настигла. Молитвой человек как бы повышает свой энергетический потенциал и на таком уровне к нему не цепляются всякие гадости, случайности, которые на поверку не оказываются такими уж случайными и наваливаются на людей, которые находятся на низком энергетическом уровне (охваченные хандрой, меланхолией, гневом, обидой, жаждой мести и т.д.) К тем, кто носит в себе негатив, цепляются и болезни.

Простые, казалось бы, понятия – «добрый человек», «злой человек» -- на самом деле разворачивают перед пытливым умом бездны для рассуждений. В народе, называя кого-то добрым, очевидно имеют в виду некую неизменность, почти абсолютную данность. То есть добрый никогда не станет злым. А так ли это? Жизнь, которая не терпит ничего неизменного, довольно-таки часто опровергает такие утверждения. Добрый проявляет себя в злых поступках, а злой неожиданно выказывает образец доброты. И все же нутряное чутье и опыт склоняют нас к тому, что в подавляющем большинстве кто-то проявляет себя как добрый человек, а кто-то как злой, причем это проявляется с раннего детства и сохраняется до глубокой старости. Это происходит потому, что человек получает от природы особую нервную систему, которая переживает период своего становления в дошкольном возрасте, а затем в основе своей не меняется.

Один имеет по жизни высокий болевой порог (толстокожие люди), а другой – низкий болевой порог (реагирует болезненно на всякие мелочи). Одного может смертельно обидеть такое, от чего другой даже не вздрогнет. Жизненная успешность и связанный с этим внутренний мир прочно зависят от нервной системы человека. Вспомним пословицу «пьяному море по колено». Это именно про болевой порог. Зачастую совершить некие подвиги (например, в любви) человеку мешает страх, нерешительность – вдруг откажут, унизят, вдруг соперник по морде врежет и проч. Пьяный же человек как-то невзначай может очутиться в постели с женщиной, с которой раньше боялся даже заговорить. Пьяный способен пройти по таким мрачным и опасным местам, ввязаться в такие конфликтные ситуации, которые, будучи трезв, за километр обходил.

Это означает ровно то, что алкоголь, наркотики, понижая болевой порог, одновременно повышают жизненную перспективу, возможности самовыражения, которые ранее были недоступны по причине жесткой границы, накладываемой на человека страхом. И страх этот не просто страх, а воплощенный инстинкт самосохранения. Самосохранение – прекрасная и необходимая вещь. Но иногда этот инстинкт настолько гипертрофирован, что мешает нормально жить, переживать гамму эмоций, получать удовольствие. Здоровый, близкий к норме человек имеет темперамент сангвиника. Этот темперамент позволяет ему гармонизировать природный инстинкт самосохранения со смелостью и решительностью, необходимыми для успехов в жизни. Такой человек не полезет уж совсем на рожон, но и не спасует в большинстве ситуаций. Притом он будет считать успехи своей личной заслугой. Мы же скажем – пусть благодарит природу за темперамент, на котором базируется характер, судьба.

Оглянувшись в мыслях, заметим, однако, что таких сильных и совершенно нормальных людей, стопроцентных сангвиников, куда меньше половины от основной массы населения цивилизованной части планеты. Оставшаяся часть выпадает на менее жизнеспособные категории: на меланхоликов, флегматиков и холериков. Ну, с меланхоликами все ясно: жизнь для них сплошные слезы и сопли; работоспособность имеют низкую, в семейной жизни редко счастливы, собственные дети не уважают и т.д. Меланхолик плачет от таких пустяков и боится таких мелочей, что в напряженной общественной жизни ему бывает не сладко, и это мягко сказать. Пониженный болевой порог – это невидимая, но вполне реальная заслона, отделяющая человека от радостей жизни. В меланхоликах вовсе бы не было смысла, если бы на них не держалась такая немаловажная вещь, как искусство. Природная склонность меланхоликов к одиночеству ведет (или рождена?) к душевному разладу, аномалии – и, как следствие, к уникальному внутреннему миру, который при определенных способностях выплескивается в искусство. Не секрет же, что высокое искусство держится на психологических комплексах художников, творцов. У меланхоликов таких комплексов выше крыши.

Флегматик – это обычный, приземленный, часто малоинтересный человек. Флегматизм ведет к сужению интересов, обывательству, готовности закручивать всю жизнь однообразные гайки, к правилу ничего побочного, не относящегося к выживанию себя и своего рода близко к сердцу не брать, при этом иметь здоровую осторожность – не лезть на рожон, интересоваться в основном собой, своим здоровьем, во вторую очередь – своей семьей, своими детьми. Из флегматиков слагается изрядная масса людей, которые просто живут и никоим образом не способствуют общественному прогрессу. Но и они очень нужны – именно для стабилизации человечества, для сохранения приобретенного. Если вокруг мир – флегматики живут счастливо и бесконфликтно. Если сангвиники и холерики начинают войну – они покорно идут убивать и гибнуть.

Холерики – самый интересный и одновременно самый невыносимый тип человека. Они немногочисленны. Но именно они и управляют обществом, делаются разномастными фюрерами, этакой закваской, на которой бродит история. Холерики часто не способны к продолжительным и выверенным действиям. Но в силу своей импульсивности, благодаря огромному выбросу энергии они зажигают на такую деятельность сангвиников, которые и ведут дело. Холерики подвержены маниакально-депрессивным психозам, алкоголизму, наркомании – из-за перепадов настроения и стремления к широте эмоций. Нередко это асоциальные элементы, коих надо искоренять. Нередко это народные герои, великие творцы, политики. Все зависит от того, совпадет ли ситуация с настроением и способностями холерика. Из-за эмоциональности, повышенного болевого порога холерик может лезть в смертельно опасные ситуации и выходить сухим из воды, триумфально. А может и погибнуть зазря. Холериков мало. Природа на них скупится. А ей их много не надо, функцию закваски они выполняют и малым числом.
Итак, каждому человеку даются далеко не одинаковые исходные параметры, с которыми он будет двигаться в мире. Понятно, что холерику трудно быть добрым и покладистым, душевным, положительным человеком, а меланхолику – активным, смелым, жертвенным. Ясно, что сангвиник от рождения имеет намного больше шансов добиться успеха, чем флегматик и меланхолик. И это – только исходя из особенностей нервной системы. Проследим ее связь с другими параметрами.
Телосложение у сангвиников, как правило, крепкое, здоровое, они внешне привлекательны. У флегматиков, холериков и меланхоликов бывает по-разному. Темперамент не может не проявляться во внешности. Сангвиники привлекают к себе друзей и сексуальных партнеров. В то время как меланхолики своей слабой жизненной энергией их отталкивают бессознательно. Холерики зажигают определенную часть общества своей энергетикой, но и отталкивают наиболее осторожных и рассудительных. Флегматичные люди чаще всего никого не зажигают, а, подчиняясь стадному инстинкту, идут туда, куда все – то есть в направлении, указанном холериками и сангвиниками.

Видно, что уже два параметра – телосложение и темперамент – жестко ведут человека по линии судьбы, взаимодействуя. Посмотрим, связан ли третий судьбоносный параметр – внешнее окружение – с двумя предыдущими. Ибо понятно, что характер человека детерминирован средой в том числе. Семью мы не выбираем. А между тем родители передают часть своего характера, особенности внешности и здоровья детям. В паре флегматика и меланхолика вряд ли родятся жизнеспособные, успешные в будущем дети. Наилучший вариант: оба родителя – сангвиники. Холерик же сможет ужиться в паре разве что с флегматиком, и тут вовсе не очевидно, какого темперамента будут потомки. Ясно одно: в семье, где есть холерик, покоя не может быть априори, посему устойчивая психика у его детей – дело проблематичное.

Не станем долго мудрить и прикидывать, какие люди могут родиться из разных гремучих смесей. Констатируем только теперь уже очевидное: генотип и характер родителей довольно жестко детерминирует судьбу их потомков, и часто воля потомков для личного жизненного выбора выглядит мизерно. Отклонения от правила могут появляться тогда, когда ребенок делается сиротой – таким образом его природный генотип попадает в ненормальное, не определенное природой человеческое (семейное) окружение, и совершенно непонятно, как он будет себя вести. Во всяком случае вряд ли сиротская участь выглядит комфортной и оптимальной, вряд ли из нее получаются счастливые люди.
Библейский грех, Который дети несут за родителей на своих плечах, в свете современной науки и психологии не утрачивает актуальности. То же самое и счастливая участь родителей в большинстве случаев перетекает в судьбу их детей.
Потомки как бы энергетически защищены от внешних бед родительской любовью.
В то же время нелепым, с точки зрения современности, выглядит завет почитать отца и мать своих. Дело в том, что теперешние родители сами редко когда исполняют библейские заветы, поэтому и требовать от потомков уважения к себе не имеют никакого права. Чтобы было понятно: родители – цыгане и торгуют наркотиками, гонят своего сына зарабатывать деньги таким ремеслом; ему следует их почитать как бы там ни было? Или родители – алкоголики, не кормят детей, содержат их в смраде и грязи, бьют смертным боем; детям надо их всем сердцем любить? Таких примеров тьма. А заветы давались тогда, когда имелась в виду библейская чистота самих родителей.