Два кубика сахара и чашечка кофе

утро. 13 ноября 2009-го. глупое начало пятницы 13-той.

Кубик сахара начал чернеть при соприкосновении с кофе. А в принципе, чего я ожидала? Вполне логично, что эта чёрная жидкость омертвляет белизну сахара так же, как белизну зубов. Я не знаю откуда я помню что кофе вреден для зубов. Просто знаю. Для сердца кофе тоже не сулит ничего хорошего, но... кому нафиг это интересно?
Кубик растворялся медленно, как будто не хотел умирать. Его можно понять, после смерти его ничего не ждёт. Он умрёт, растворившись в гуще кипятка и единственное что оставит после себя сладковатый вкус, наполняющий растворимый кофе. Интересно, останется ли от нас хоть что-нибудь кроме груды костей, зарытых глубоко в землю? Зачем? Мне в принципе всё равно. Может я даже этого от себя не оставлю, что за ничтожество? Даже кубик сахара оставил после себя ... сладость. А я...
Кофе был слишком горьким даже, несмотря на сахар, но мне, если честно было всё равно. Думаю ему тоже. А что ему? Это всего лишь кофе, который разрушает всё, что попадается на его пути, заполняя мои вены смертью.
Кофе... Я ненавижу этот горький вкус. Зачем я вообще купила кофе? Чтобы лишний раз подтвердить организму, что мне фигово? Оу... как же глупо. Просто до безумия смешно. Как будто мой организм сам не чувствует эту боль, которая пульсирует по всему телу.
Почему я пью кофе, когда мне плохо? Я ведь не люблю эту чёрную жижу. А когда плохо нужно делать то, что доставляет удовольствие. Разве не так? Чтобы успокоиться, чтобы почувствовать себя счастливой.
О да, я чувствовала себя счастливой. В общем не так уж много, но не на столько мало, чтоб не найти чего-нибудь хорошего, что определённо помогло бы поднять настроение. Тогда зачем я пью этого пожирателя двух кубиков сахара? Я не знаю.
К кофе хотелось тишины.
Одиночество, кофе и тишина. А может кофе съел и тишину тоже, заставляя меня биться о стенки тела и орать непонятно кому:
Заткнитесь...Заткнитесь. Заткнитесь!
Я ору... а толку мало. Меня всё равно никто не слышит, а если и слышит, то почему-то не слушает.
Кофе держал тишину в плену, и я знала только то, что когда я выйду отсюда, он её никуда не отпустит. Глупо!
Кофе остыл и перестал согревать кровь. Теперь это было ещё хуже... этот горький вкус... и этот холод где-то глубоко внутри, который требует тишины, а теперь ещё и тепла. Я прекрасно понимаю, что не могу ему ничего дать, но стараюсь укутаться в тёплое пальто. Оно тоже уже остыло, и теплота тела пыталась согреть саму себя, а заодно и меня, там, внутри.
На улице моросил холодный дождь. Я вспомнила тёплый кофе и понимала, что больше никогда не буду ждать его полного остывания, чтобы хотя бы на миг согреться его теплом.
Пальто немного согрело тело, а меня ничего не грело! И я знала, что никогда уже не согреет. И я уйду не оставив ничего после себя, а эти кубики сахара просто пытались сделать кофе лучше. Сделали. А я ничего не сделала. И остается только бесконечная дорога в никуда, которая конечно не поможет разобраться не в самой себе, не в своей надобности.


надеюсь, что ты рад. ты ведь наконец вдохновил меня!
(посвящаю Bosharnikov’u)