Заложники дома

Ярко светило солнце, согревая лучами и веселым блеском отражаясь на бодрых боках грузовой машины из которой выгружался клетчатый еще совсем новый диван и белый детский комод.
Двое мужчин тянули на себя тяжелую мебель, вытирали пот со лба шершавыми перчатками.

Почему решили здесь остановиться? Здесь же нет будущего?
А какое будущее нужно? Ковид - границы закрыты, все на стопе, куда ехать? В четырех стенах сидеть? В коробочке? А здесь свобода, простор и лес, вон, за огородом прям. Красота!
Ну, так-то да, красиво. А учеба как? А ребенка-то куда?
А что ребенок? Сейчас онлайн вон как развивается, не пойдет она у нас в общеобразовательную школу, будет здесь учиться по интернету, да, на свежем воздухе.
А друзья?
А друзей и здесь найдем. Зато безопасно.
Значит, все решили. Ну, так-то звучит, конечно. Но в городах же жизнь, а здесь, в глубинках-то чего ловить?
Поверь, там и в городе сейчас ловить нечего.

Так и спорили бы эти двое, если бы не отвлек их оклик пожилого мужчины, подошедшего в потертом свитере и растянутых домашних трико.

Чего спорим-то? - не без любопытства и явно желая принять участие в споре, поинтересовался мужчина.
Да, так, обсуждаем, где жизнь лучше: в городе или в деревне, - ответил молодой, и не без издевки усмехнулся, посмотрев в сторону подошедшего.
Конечно, в деревне! Здесь и воздух, и работа, и зарплаты, - поддержал седовласый мужчина того, кто ухмылкой показывал, что правым здесь может быть только он.
Нет, ну, я с вами, конечно, согласен, - сдался третий, уже не в силах противостоять этим двум. - Я бы тоже в деревню уехал, но у меня работа-то в городе, да и дети в школу там ходят, друзья, - оправдывался мужик, продолжая помогогать разгружать грузовую машину.

Уже через год двор с переездом молодых заметно ожил. Были заменены старые деревянные отжившие дворовые тропинки и выложены аккуратно тропинки из брусчатки. На месте старого огородика встала новая теплица. В доме появились удобства: туалет, душ, сменили старый поношенный линолеум на новый. Все задышало как-то по-новому.

А мы всю жизнь жили, откладывали, думали, вот переедем в город,так там ремонт сделаем, - вздыхала пожилая полноватая женщина еще вполне в годах. Ее лицо, несмотря на возраст, было вполне свежим и юным.
И когда вы собирались переехать? - не без ехидной улыбки, в которой имелось в виду, что прав здесь только он, спросил молодой.
Ну, когда-нибудь, - вздохнула женщина. - Сначала, вот, дочке думали помочь, да внучке, а потом и переехать.
Ну, т.е. никогда? - не без ухмылки поинтересовался молодой.
Ну, почему же никогда, - продолжила спор женщина, - как только у мужа работы не будет, школу закроют, тогда думали и поехать.
А если ее не закроют? - продолжал настаивать на своем молодой, покачиваясь на недавно сваренной из железных столбов качели.
Женщина, сидя на крыльце напротив, поправила съехавший на глаз платок и раскинув кисти в жесте размышлений и неудовольствия, нехотя продолжила спор:
Когда-нибудь закроют и мы уедем.
А пока что? Копить? Жить среди поломанных старых вещей и откладывать все лучшее на неизвестное потом, которое может и не наступить? - не унимался молодой, пытаясь подловить собеседника и услышать заветное “Ты прав” от тещи.
Почему ты так говоришь? Мы что только на худшем живем! - возмутилась женщина и ее лицо и задетая гордость заставили напрячься и повысить голос.
Не кипятись! - остановил супруг. - Он прав, мы же все откладывали и не жили. Все потом и потом, а теперь вон как удобно. Стирайся не весь день, не нужно вытаскивать машинку и бегать с ведрами, не нужно зимой в холодном туалете сидеть. Вода прямо в доме. Красота! Мы о таком всегда мечтали, а теперь здесь у нас, как в городе, - встал на защиту молодого пожилой мужчина и женщина нехотя согласилась.
Но это все вам, нам этого ничего не нужно, вам здесь жить, а мы уедем, когда работы не будет.
С того разговора в летнем дворе минуло еще два года. Поклеили новые обои, сменились в доме потолки, гарнитуры, мебель и посуда. Ребенку исполнилось 4 года и пришло время, что малыш уже не настолько нуждается в заботе и внимании родителей, как раньше и в безопасном убежище. Ребенку тоже хотелось приключений, как и осевшим вдруг молодым:

Мы уедем и будем много путешествовать, - все чаще заходили такие разговоры между ними.
Да, а сюда, в чистоту и порядок будем возвращаться, когда захочется дома. Границы открыли, война минует и можно будет путешествовать по безопасному миру. Нужно только работу, которая держать не будет.
Да, вот так я и хочу, - говорила она.

А пожилые родители все чаще чувствовали себя ненужными, бестолковыми. Особенно, пожилая женщина, которая все чаще ложилась в мигренях, с давлением или еще каким недугом в постель, но как только заходил разговор о том, чтобы разъехаться, и молодым вернуться в городскую квартиру, пожилые заходились в гневе.

Что?! А это все мы для кого сюда столько бахали денег! Для кого это все строилось! - кричали они.
И что, теперь это все сидеть и охранять? Мы же жили, улучшали и пользовались всем, но не всю же жизнь теперь это сидеть и охранять?Ребенок растет, учиться надо. А куда идти, если здесь школу вот-вот закроют.
Так для кого мы тут это все! - не унималась женщина. - Отпустите нас, мы хотим в город, а вы здесь оставайтесь, нам этот дом уже не по силам, столько лет здесь пахали.
А что не по силам-то? Все автоматизировано, ничего таскать не нужно, - удивилась молодая женщина. - Вы завтра уезжаете?
Нет, когда работы не будет, - возмутилась пожилая женщина. - А чего ты меня гонишь из дома?
Нет, не гоню, но мы можем и завтра переехать.
А жить здесь кто будет? - продолжал сетовать пожилой отец.
Вы. А когда вы уедете, уже мы приедем, раз вместе не получается, но и жить вас пока здесь устраивает. Тем более ты, папа, лес любишь и говорил, что тебя здесь все устраивает.

Пожилой отец поджал губы, а пожилая мать свалилась в кровать с мигренью:

Отпустите нас! Мы в город хотим!