По крутым ступеням памяти. ФИДЕЛЬ на КУРГАНЕ СЛАВЫ

6 августа 2024 г., т.е. вчера, Александр Лукашенко во время рабочей поездки в Смолевичский район Минской области и посещения Кургана Славы с целью ознакомиться с реконструкцией мемориального комплекса (для Беларуси нынешний год – 80-летнего юбилея освобождения республики от немецко-фашистских захватчиков), выслушав доклад Председателя Минского облисполкома А.Турчина о финансировании этапов строительно-монтажных работ и обсуждении решения установить вдоль лестницы, ведущей к вершине Кургана (высота - 35 м), поручни, наличие которых обезопасило бы подъем наверх, но угрожало бы архитектуре монумента, так вот Президент резонно возразил: «Дело даже не в деньгах. Не надо испортить первоначальный вид. А что тут не хватает? Всё в порядке. Излишеств здесь абсолютно не надо».

Услышав возражение Президента, в частности, по поводу поручней, я улыбнулась.)) Вспомнила любопытный исторический эпизод посещения Фиделем Кастро Кургана Славы в рамках незапланированной для него поездки в Минск к другу Петру Машерову 5 июля 1972 г., описанный мной в документальной исторической повести «Фидель Кастро в Минске». И заботы областной власти об установлении поручней на лестнице позабавили (хотя тем, кто поднимается на высоту, смешно не очень). Знают ли об этом историческом эпизоде современные белорусы? Уверена, нет.
Предлагаю главу из упомянутой повести – эпизод через воспоминания очевидцев.


«НА КУРГАНЕ СЛАВЫ

На обратном пути в Минск (на 21-м километре автомагистрали Минск – Москва) гости посетили величественный Курган Славы Армии – освободительницы Белоруссии, сооружённый в честь подвига воинов 1, 2, 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов в Белорусской операции 1944 года.
К его подножию при выстроенном почётном воинском карауле и под звуки трёх государственных гимнов Фидель Кастро возложил цветы.

Очевидцы неизменно с улыбкой вспоминают один яркий эпизод, когда команданте в плаще, накинутом поверх полевой формы (был дождь), поднявшись на вершину Кургана, не стал спускаться по длинной полуопоясывающей Курган лестнице, а, как бывший герильеро (партизан), привычный к передвижению по крутым горным тропам Сьерра-Маэстра, неожиданно пошел, срезая путь, прямо вниз, по крутому мокрому травяному склону – членам делегации ничего не оставалось, как последовать за ним. От гостя не отставал и Петр Миронович, по инициативе которого, к слову, и были сооружены две бетонные лестницы, ведущие ввысь к смотровой площадке у основания штыков-обелисков, символизирующих фронты, освободившие Беларусь.

«Это по предложению Машерова была сделана лестница, по которой люди поднимаются к самой вершине. Авторы проекта – скульпторы А.Бембель, А.Артимович, архитекторы Л.Мицкевич и А.Стахович – говорили ему, что такую лестницу построить невозможно. Пришлось Петру Мироновичу сделать математические выкладки, чтобы их убедить (П.Машеров окончил Витебский педагогический институт, в прошлом учитель физики. – Прим. Е.Л.). Перед авторами проекта отец поставил задачу: Курган Славы должен быть выше Кургана при Ватерлоо, в нем не должно быть повторений традиционных памятников…» – вспоминает Наталья Петровна Машерова [28].

Помню эту высокую представительную даму со стильной прической и в модном, подчеркивающем талию платье. Я видела её много раз в коридорах родного факультета (филфак Белгосуниверситета), не зная, кто она – на нашем курсе она ничего не читала. Но однажды однокурсница дернула за локоть: «Смотри, дочь Машерова!» Это была Наталья Петровна (старшая дочь Петра Мироновича).

…Нет, не для Фиделя был сделан этот подъем. Забавно даже представить его, отличного спортсмена, еще со школьных лет увлекавшегося скалолазанием и походами (не говоря уже о походах партизанских в годы его спартанской жизни в горах), терпеливо, шаг за шагом преодолевающим каждую из 241 ступеньки неохватной взором лестницы, гигантской змеей убегающей, извиваясь, к подножию 35-метрового Кургана Славы. Фидель решил по-другому, и этот яркий эпизод, с улыбкой вспоминаемый поседевшими за десятилетия очевидцами, стал притчей во языцех у тех, кто помнит.

«Тогда мы стояли где-то здесь. Мы не поднялись: все не могли, поднялась одна маленькая группа – те, кто сопровождал. Мы ждали, но момент спуска мы тоже видели – снизу», – указывает мне на фотографию со спускающимся под дождем по крутому склону Фиделем кубинский посол.

Любопытно, что другой дипломат и известный белорусский писатель Эдуард Скобелев (в те годы сотрудник Аппарата ЦК КПБ, входивший в группу по подготовке описываемого визита) как очевидец на вопрос об этом эпизоде (в телефонном разговоре с автором в декабре 2010 г.) ответил так: Фидель не только спускался таким образом, но и поднимался(!). (Возможно более чем! Правда, подъём не зафиксирован для истории.)

А что же группа молодых кубинских энтузиастов?
«Это была последняя акция, свидетелями которой нам разрешили быть, – продолжает мой кубинский собеседник. – После этого они посетили какой-то ресторан («Партизанский бор». – Е.Л.) [29], где им оказали прием. Мы хотели было войти в тот же зал, но к нам приблизился наш посол и сказал: «Ребята, мы сегодня заканчиваем программу. Вы не можете дальше пойти с нами. Пожалуйста, я вас прошу: возвращайтесь в свой институт и занимайтесь своими делами». Вот так мы расстались, но всё же были очень довольны: мы были рядом с Фиделем столько, сколько нам позволили!»

Нечто большее, чем просто светлая улыбка, вызванная воспоминаниями, читалось в этот момент в искрившихся глазах посла: горсть золотых, которые он извлек из кармана, сверкали на его ладони завидным для меня блеском – это было то золото памяти, которое навсегда с тобой и отнять которое не дано никому».