М.Т. ЭВОЛЮЦИЯ ЖИЗНИ. Новый взгляд.

1.
Не парадоксально ли развитие жизни - от простейших ее форм до мыслящих? Не поражает ли непрерывное усложнение живых форм в процессе эволюции? Надо ли считать, что сложность сродни совершенству, и высшие организмы устойчивее к превратностям судьбы, чем низшие?
Вроде бы так оно и есть, если рассматривать отдельные особи: в продолжение жизни бегемота (воробья, акулы) сменяются сотни поколений одноклеточных на его шкуре и в его желудке...

А если рассматривать жизненность вида в целом, рода, семейства? Где ныне гигантские древние амфибии?
Где первобытные рептилии во множестве форм - от водных до крылатых, летающих?
Где такие высокоразвитые млекопитающие, как пещерный медведь, саблезубый тигр, мамонт?
Где, наконец, виды, еще столетием прежде вполне процветавшие: перелетный голубь, бескрылая гагарка?..
Тогда как самые древние формы жизни, даже дохромосомные, прокариоты - бактерии, синезеленые водоросли, простейшие грибки - распространены повсюду и процветают и по сей день.

Еще на заре эволюции был найден прекрасный способ размножения - деление клетки, но природа затем необыкновенно усложнила задачу, изобретя половое размножение, требующее совпадения множества условий.
Да, половое размножение способствует перемешиванию генотипов, перекомпоновке признаков, появлению индивидуальных различий, без которых естественному отбору просто делать нечего...
Но не естественнее ли в таком случае была бы равнозначность мужских и женских особей, что адекватно вообще отсутствию половых различий? Это, бесспорно, помогло бы выживанию столь частых в природе малых популяций, где поиски партнера всегда проблема.

Эволюция, однако, не пошла по этому "естественному" пути. Все в природе направлено как бы к одному - к сохранению вида. Ради этого особи расточаются самым безжалостным образом. Трутни после брачного полета даже и не допускаются обратно в улей... Многие виды рыб, отметав икру, тут же гибнут...

Вид - это генетически замкнутая система: только особи одного вида, скрещиваясь друг с другом (ни с кем больше), дают полноценное потомство. Межвидовое скрещивание крайне редко и почти всегда непродуктивно. Равно бесплодны как мулы (гибрид кобылы и осла), так и лошаки (гибрид ослицы и жеребца); потомство гибридов, в частности растительных, получаемое в результате усилий селекционеров, склонно к вырождению.

А почему? Ведь именно такое скрещивание и могло бы дать максимальное разнообразие индивидов, причем самых неожиданных, из которых естественный отбор мог бы сберечь наиболее удачные экземпляры...
Почему эволюция не привела к генетически открытым системам, к свободному обмену наследственными признаками?
Эволюция, однако, пошла по пути максимального усложнения организма.

От ступеньки к ступеньке повышается выживаемость индивидуальной особи и ее потомства: у китенка, находящегося при матери и вскармливаемого ее молоком, куда больше шансов выжить и, в свою очередь, дать потомство, чем у рыбьего малька, вылупившегося из икринки и предоставленного самому себе; тем более у бактерий, хоть и делящейся десятки раз на дню, но и гибнущих массами.

Значит ли, что для природы существеннее все же выживание индивида? Иначе чем же объяснить, скажем, загадочное явление цефализации: возникновение нервной системы, а затем и головного мозга, постоянно усложняющегося в ходе эволюции?
Сам Дарвин вставал в тупик перед очевидным вздыманием живой природы. Он писал: "Естественный отбор, или переживание наиболее приспособленного, НЕ предполагает необходимого прогрессивного развития" - то есть усложнения и восхождения по ступеням эволюции.

Напомню самую суть дарвинизма, уточненного современной генетикой: любая индивидуальность организма закрепляется в последующих поколениях, если благодаря ей особь лучше приспосабливается к уловиям обитания. Сама среда производит отбор - потому-то он и называется естественным.. Лучше приспособленная особь имеет больше шансов выжить и оставить больше потомков...

2. Можно, видимо, рассуждать так: всякое усовершенствование требует компромисса. Скоростной самолет несет меньший груз, грузоподъемный - тихоходнее... Хищникам необходимо, наверное, питаться мясом; чтобы настигать свою добычу... Но ведь и зайцы и копытные не уступают им в скорости, хоть и не потребляют столь концентрированную пищу. Чистый вегетарианец - горилла - не уступает в отношении интеллекта всеядному шимпанзе и, уж конечно, превосходит самых развитых хищников. Ну почему бы и льву (или хотя бы крокодилу) не докармливаться зеленью?..

Или, скажем, круглые черви могут жить в растениях, в теле как позвоночных, так и беспозвоночных животных; они выживают, даже будучи погруженными в уксус. Некоторые формы (род Гетеродера) паразитируют в сотнях видов животных и растений. Напротив, крайне специализированы ленточные черви, строго закрепленные за своими "хозяевами". Даже небольшое изменение существования для них немыслимо. Процветают, однако, и те и другие.

Вообще в живой природе, где дарвинист видит замечательную гармонию и приспособленность видов, бросается в глаза прямо противоположное: поразительная их неприспособленность. Хищник гибнет среди изобилия плодов, травоядное - при обилии мяса; многие рыбы идут метать икру в строго определенные локальные места; некоторые виды рыб, отметав икру, тут же гибнут, так сказать, "в расцвете лет", тогда как другие из года в год повторяют эту процедуру... Какое-то слишком очевидное неравенство в шансах на выживание!

О неприспособленности же отдельных особей просто и говорить не приходится. Отсюда то, что принято называть поразительной щедростью природы: тысячи икринок лягушки, миллионы - трески, мириады пушинок тополя... А ведь все это - огромный расход, безумная расточительность ДНК, энергии, жизненных сил! Причем такое изобилие характерно для одних видов и в гораздо меньшей степени свойственно другим, даже близким: тополь и - дуб, каштан, грецкий орех с их относительно (в сравнении с семенами тополя) немногочисленными плодами, рыбы - икромечущие и живородящие...
Да равные ли шансы на выживание даны им природой?

Да и не только в этом дело. В равном ли положении в отношении естественного отбора, охраняющего уникально удачные экземпляры, находятся осетр, скажем, с тридцатью миллионами икринок и какое-нибудь копытное животное с десятком, а то и меньше детенышей за всю жизнь или, скажем, живородящая акула - тоже рыба, как и осетр? Понятно, что во всех случаях до половозрелости и нового воспроизводства доживают в среднем лишь две особи (иначе вид вымер бы либо от поколения к поколению, либо безудержно размножился), но ведь выбор одной пары из миллионов возможных вовсе не то же, что выбор из считанных особей! В первом случае эволюция должна бы, казалось, рвануться вперед "семимильными шагами".

"Если популяция (совокупность взаимоскрещивающихся особей. - М.Т.) количественно бедна, естественный отбор не действует так успешно" /Ст.Сковрон/. Это понятно. Среди массы легче выбрать удачную пару, чем из ограниченного окружения. Этим, вероятно, объясняется тот факт, что явление акселерации в большей степени проявляется среди молодежи крупных городов и куда меньше в сельской местности. Но точно так же косяки сельди или стаи тундровых мышей-леммингов совсем неравноценны в этом смысле животным, обитающим в одиночку или небольшими сообществами. Однако и в этом случае мы не наблюдаем качественного отличия в процессах и темпах эволюции.

С необычайной быстротой размножаются одноклеточные - делятся каждые полчаса. Иначе говоря, под окуляром терпеливого наблюдателя проходит порой столько же поколений, сколько потребовалось природе, чтобы превратить древних грызунов в приматов, едва ли не в людей. Бактерии же так и остались бактериями...
Я обращаю внимание на всякого рода числовые соотношения, потому что в вопросах изменчивости и отбора это имеет решающее значение.

Случайно возникают мутации, генетический сбой; новорожденный не выбирает ни родителей, ни места, где и когда ему родиться; случайно сошедшиеся внешние обстоятельства. производят отбор; случайности же подстерегают особь в поисках пары для последующего размножения... Сплошной карнавал случайностей; лишь их совокупность образует некоторую статистическую закономерность, тем более надежную, чем большими цифрами можно оперировать...

3. Мутация, изменение наследственных свойств организма, генотипа, - единственный ли механизм происхождения видов?

Мутацию часто сравнивают с ошибкой при перепечатке текста. Сколько же надо перепечаток, чтобы ошибки суммировались в сколько-нибудь связный новый текст!..
Мутацию сравнивают с ударом молотка по будильнику. Может, конечно, случиться и счастливый удар, который исправит ход механизма, но такая вероятность исчезающе мала...

Все это так лишь в том случае, если мы рассматриваем процесс как чисто случайный. Вне какой-либо логики. Тогда живой мир вокруг представляется даже и не слишком правдоподобным, что дает повод к примерно таким современным философским спекуляциям.
Мы видим, скажем, элементарную телегу о четырех колесах, симметрично насаженных на оси и ошинованных железом или резиной, с покрашенными бортами и удобным сиденьем - и понимаем, что столь дивно слаженная вещь не могла явиться на свет в итоге цепи случайностей.
Но ведь даже единственная живая клетка устроена неизмеримо сложнее и телеги, и самолета, которые в подобном сравнении вполне можно считать структурами одного порядка - наинизшего...

Возможны следующие объяснения такого "невероятного" явления, как жизнь. 1/ Задействовано какое-то Высшее Разумное Начало - Бог. Это само по себе требует не в пример куда более сложного обоснования - самого Господа, его происхождения, структуры, всего прочего,
2/ Существуют какие-то внутренние закономерности жизни, как, к примеру, свойства вещества, позволяющие ему стать таким геометрически совершенным образованием, как кристалл. Его структура тоже выглядит совершенно неправдоподобно, если не знать сил, ее образующих.

В поисках новых закономерностей удовлетворяет ли нас само это понятие - случайность?
При рассмотрении биологической эволюции любая случайность есть лишь непознанная нами /возможно, и непознаваемая/ связь явлений; иначе теряет смысл любая причинно-следственная зависимость - основа каких бы то ни было умозаключений.
В самом деле, если мы признаем такую зависимость, неизбежен вопрос: что же является "причиной случайности"?
Но если у случайности есть причина, она уже не случайность.

"Вероятность возникновения двух сложных /сопряженных одна с другой. - М.Т./ фигур равна нулю", /А.Любищев/. Что имелось в виду? Скажем, следующее. Довольно обычная у нас рыба горчак семейства карповых во время размножения подплывает к пресноводному двустворчатому моллюску, тоже весьма заурядному в наших реках, и впрыскивает в его жаберную полость свою икру. В этот же момент моллюск "вручает" рыбе своих зародышей. Таким образом далекие в эволюционном смысле организмы партнерствуют в размножении.

Факт фантастический, если вдуматься, но - отнюдь не исключительный. Поистине невероятных взаимосовпадений в живой природе сколько угодно: беззащитный рак-отшельник не только отыскивает оставленную кем-то раковину, но и водружает на нее актинию со стрекательными способностями; всем известный лишайник это симбиоз гриба и водоросли; светящиеся бактерии, поселившиеся в специальных железах глубоководных рыб, позволяют им видеть в кромешной тьме...

А повсеместная сопряженность цветковых растений и опыляющих насекомых!.. Какой чудовищно невероятной должна выглядеть встречная эволюция ничуть не родственных друг другу групп, чтобы вот так совпасть в результате бесчисленных проб и ошибок, случайных мутаций и случайностей последующего отбора!

Сам Дарвин в своем "Происхождении видов" в главе "Особые затруднения" говорил о фантастичности опыления орхидей...
У разных видов орхидей цветы самые разные: тысячи форм и расцветок. И у каждого цветка свое насекомое-опылитель. Синхронность поразительная! У одной из бразильских орхидей нектар помещается на дне трубочки почти в треть метра длиной. Долго не могли поверить, что есть насекомое с хоботком такой невероятной длины. Оказалось, он свернут спиралью у сумеречной бабочки из породы сфинксов... Но как же в ходе эволюции возникло столь невероятное сопряжение, тогда как самый естественный и простой выход был в том, чтобы просто укоротиться трубочке с нектаром?

А сопряженная эволюция множества свойств любой отдельной особи любого вида... Ведь яркая окраска бабочек, как и вообще любые вторичные половые признаки, уместна лишь тогда, когда противоположный пол реагирует на них.
Да и само это удивительное изобретение природы - половое размножение - могло возникнуть лишь в результате невероятного числа "встречных мутаций".

Спустимся на самый низший эволюционный уровень. Уже деление клетки - это огромный строго последовательный ряд процессов, каждый из которых совершенно бессмысленен вне связи с целым. Суть именно в единстве явления, - но как оно образовалось?
Сопряженность пронизывает все живое - от глубин клетки до внешних признаков организма. И далее - до взаимодействий между особями и видами.

А как объяснить возникновение не только функции, но и органа, целесообразного лишь в своем окончательном виде? Наглядный пример - хобот слона, пригодный для хватания, обороны, для обливания, осыпания себя песком - и все это тогда лишь, когда это уже хобот, а не просто большой нос... Предвидя такого рода возражения, эволюционисты говорят о "предадаптациях", то есть мутациях, "возникших уже как готовое приспособление".

Мысль эта восходит к немецкому палеонтологу Отто Шиндевольфу, сказавшему: "Первая птица вылетела прямо из яйца динозавра"...

См. ОКОНЧАНИЕ (ниже).