Почти как у Руслана и Людмилы 19

глава 19

Открылась решетка, в обезьянник к женщинам, где была Людмила. Вошел, дежурный – полицейский, - Ну что! Осмотрел он присутствовавших в обезьянники, - Пьяницы, дебоширки, наркоманки, после морга, все едут на кладбище! Улыбнулся дежурный, разглядывая, запухши, пьяные девичьи лица, - Едим убирать закрепленное за участком, местное кладбище, от мусора.
- Так вас же уже переименовали! Прохрипела Ирина, подруга Людмилы.
- Ируся! Послышался восторженный хриплый - крик Людмилы.
- Людок! Потянулась на крик, « помацки», руками по головам, с закрытыми глазами Ира.
- Слышь подружка!? Прокричала не довольная, упитанная «обезьяница» к Ире, Ты глаза свои разуй! Недовольна тем, что Ира, продолжала руками, ковыряться в её волосах, пробираясь к хрипу Людмилы.
- Не могу. Ответила ей Ирина, продолжая идти на звук Людмилы, - Они не открываются. И правда нос Иры был разбит в « картошку», два глаза оттекли гематомами.
- Людка! Почувствовав, « родные» руки обнялись две подруги. Дежурный, смотрел на всё это бл****во улыбаясь, - Выходи строиться в коридоре, перед автобусом. Скомандовал дежурный приказным баритоном. Все « обезьяни - хи» за шевелились, пытаясь в толкучки встать и выйти в коридор.
- Слышь шалава! Слышались возмущения, - Ты ногу с моих волос сними.
- Я тебе так сейчас сниму! Ты шо не видишь, меня в задницу толкают!
По всему «обезьяннику», прошелся коровий хохот.
-Людка!
- Ирка! В обнимку пробивались подруги к выходу. Вдруг здоровенная дева, с задних рядов, споткнулась, - Твою мать!
Толкнула всё скопление впереди стоящих дам. И весь обезьянник стал падать, царапаясь и ударяясь, друг об друга и решетки.
- Выпустите меня! Кричал кто-то из толпы упавших.
- Я тебе патлы по - вырываю!
- Сама дура!
- Анну смирно! Скомандовал дежурный, видя это «б», выходить по одному. Разорвал он « сладкую парочку» Людмилы и Ирины, пробирающихся к выходу, к решетки, - Я же сказал по одному. Снял он Ирины руки с плеч Людмилы.
- Я не чего не вижу! Возмущалась Ира.
Все женщины « хулиганки» были построены в коридоре полицейского участка.
Открылась дверь, двое полицейских ввели под руки, пьяного, голого, на шеи у него весели трусы, побитого и всего окровавленного, Руслана.
Людмила своим одним открывшимся глазом, и не узнала.
Его провели вдоль строя, в «обезьянник» к мужчинам.
- А не чь, так. Послышалось с женского строя.
- Видали и побольше! Послышалась другая интонация.
- Бабы, я где? Раздался истеричный женский крик.
- Выходим, на улицу по одному, и садимся в автобус. Скомандовал дежурный к созданиям красы, поэзии, прелестницам очарованья.
- Они у тебя как зомби! Подошел офицер к дежурному, - Вот их списки, и их сроки за хулиганство, установленные нашим гуманным судом. Улыбнулся офицер, глядя вслед выходящим и садящимся в автобус, порванным, грязным, ещё пьяным девицам. Некоторые не видя, выходили на помацки.
- А сколько у меня, их тут? Прокричал дежурный в след уходящему офицеру, помахивая списком «осужденных».
- Семнадцать. Ответил, остановившись, офицер, - Всех забрали, с МОРГа, кто бегать уже не мог. Открыл дверь своего кабинета, захлопнув за собой дверь.
Руслану дали, плед укрыть от наготы. Он сел в уголке решетки, накрывшись пледом « в охмеленье». Трусы он с шеи своей не снял.
В мужском обезьянники, кроме него была два бомжа, сидя на лавочки, они сдвинулись. И сперепуга смотрели на голого, избитого всего в крови Руслана. Трусы висели на шеи у него.
- Ты кто? Спросил один у Руслана. Тот молчал, не понимая, сон – иль – явь.
- Наверно его душили? Прошептал один другому.
- Да нет, наверно насиловали! Шепотом ответил, не отводя взгляд второй.
- Людмила?! Проревело на весь полицейский участок.
- Папа! Провизжал, перепугано, женский голос.
Руслана отрезвело в миг, накрывшись «с головою» пледом, - Владимир?! Вымолвил Руслан.
Бомжей - « обезьянников» струхнуло.