«Умру в поцелуе, оживу в слезах»

20.12.06.

В трёхлитровом аквариуме расцвёл великолепный цветок и аромат заморского волшебства наполнил небольшую уютную кухню.
- И как долго эта красота будет оставаться таковой? – Шёпотом спросила Яна.
- А красота в нём второстепенна. Главное – это аромат. До недели сохраняется.
– С нескрываемой гордостью за свою осведомлённость тоже шёпотом ответил Данила.
Цветок медленно поворачивался в стеклянной витрине и лениво демонстрировал диковинную форму своих лепестков.
- Смотри-ка, а серёдочка у него розовая! – Девушка прильнула к стеклянному выпуклому боку огромной банки. Парень с другой стороны тоже смотрел на раскрывающийся цветок.
- Я вам не мешаю? – Совсем не шёпотом спросил обитатель стеклянного загона. Гор-Хан расправил свои лепестки и наполнился силой. Гордый, величественный, привыкший к почитанию и восторгам, хозяин аквариума был уязвлён тем, как две пары глаз смотрят друг на друга сквозь него, не замечая!
- Он как буд-то ожил и наблюдает за нами! - Яна немного отодвинулась от стеклянной перегородки, и посмотрела на Данилу. Парень, казалось, не слышит ничего. Он стеклянным невидящим взглядом вперился в медленно поворачивающийся цветок. Яна ничего не понимала, но с каждым мигом ей становилось всё страшнее. Необъяснимое беспокойство накатило подобно приливной волне, и теперь плескалось внутри.
-Так-так, слышишь меня, а это значит, что тебя я искал и нашёл. Долго, в разных местах, даже в разных мирах! – Гор-Хан выкинул вперёд несколько лепестков и сложил их в виде лодочки, как делают дети, играя в «колечко».
-Ты?! Нет-нет, это обычная галлюцинация! – Подумал Данила.
– Понимаю, трудно вот так, сразу, признать поражение. Человек остался там, у аквариума и смотрит на то, как плавает в банке банальный цветок серебристого лотоса.
- А Янушка? Где она? Я её не вижу! – Данилу показалось, что он вот-вот кинется на поиски девушки, но с ужасом понял, что НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
- Барышня твоя? Я её сдвинул в безмерье. Она застыла вместе с твоей ширмой-Данилой. Вы там дурным взглядом смотрите друг на друга. Но не о том мы с тобой будем беседовать. Данила? Пусть будет Данила, хотя это формальность. Ай-яргэ рой-дээй! Гоус-Гааб!
Гор-Хан, оставив свою земную цветочную оболочку, превратился в подрагивающую лужицу ртути. Слова просто возникали из ниоткуда, но вторая лужица какой-то тоже очень подвижной жидкости всё восприняла, поняв суть сказанного.
- Гор-Хан, зачем я тебе? Я изгнан, я проклят, я не существую для вас!
- Гоус-Гааб, ты бессмертен, а значит, не свободен. Ты изгнанник, но и пленник одновременно! Ты плут! Тебе не откажешь в изобретательности. Прелюбопытное воплощение. Человек! Ты всегда старался быть прозрачнее других. То тёплый дождь, то утренняя роса, и это всегда было предсказуемо. Но ты исчез! Я вязкость чуть не потерял, вычисляя тебя. Человек! Почему?
- В бессмертии всё надо попробовать! Вы все и всегда придерживаетесь своей святой текучести, и не приведи Хаос отступить от жидкостной сути! Мне же посчастливилось научиться ходить ногами, прикасаться руками, ощущать всем телом! Гор-Хан, ты никогда не прочувствуешь того, что чувствую я, человек-Данила!
- Ну, хватит! Мы сейчас просочимся в наше измерение, и ты дашь клятву текучему Хаосу, что отныне прекратишь свои опыты с вязкостью!
Неожиданно Гоус-Гааб рассыпался мелким туманом. В эту секунду Данила вздрогнул, бросился к Яне и, торопливо целуя девушку, быстро зашептал:
- Ничего не бойся, любовь моя! Умираю. Плачь надо мной! Всё объясню, когда воскресну! Умру в поцелуе, оживу в слезах!
- Убежаааал! Великий Хаос! Он испарился! Бунтарь! Диссидент! – кипела лужица ртути.
А Яна плакала, обливая слезами лицо Данилы, бесконечно веря любимому и ожидая его воскрешения.