Монстры Зартана. Глава 11-12

Глава 11



Шёл уже третий час битвы. Воины клана осыпали монстров стрелами, сбрасывали на них брёвна и камни, которые специально готовили на случай нападения. Ограда ходила ходуном, казалось, её раскачивают со всех сторон сразу. В нескольких местах монстры чуть было не свалили её, только неимоверными усилиями самых сильных воинов удалось укрепить частокол, подперев его огромными брёвнами. Если бы монстры прорвались через ограду хоть в одном месте, клан погиб бы. К счастью, пока все защитники были живы, хотя многие тяжко изранены. Такого никогда не было. Обычно, если монстры нападали на поселение, они стремились сломать ограду и, ворвавшись внутрь, растерзать людей. Но если ограда была прочной, не было ни раненых, ни погибших. В этот же раз монстры лезли по стенам, некоторые, достигнув верха, цепляли воинов острыми длинными когтями, стремясь стащить их со стен. В тишине ночи слышалось лишь хриплое дыхание людей, да надсадное кряканье поднимающих брёвна и камни. Чудища не издавали ни звука, если не считать скрежета зубов и лязга когтей. В эту ночь Ларк впервые рассмотрел монстров. Огромные, покрытые бурой свалявшейся шерстью туши, на спине твёрдый панцирь, от которого отскакивают стрелы, длинные лапы вооружены острыми, как ножи, когтями, уродливые бородавчатые морды, четыре выпуклых белёсых глаза. Истекающие слизью пасти щерились тремя рядами крупных зубов, из них неслось удушливое дыхание, отдающее тленом. Многие защитники клана, подобно Ларку, видели монстров вблизи впервые, и вид их заставил сжаться от ужаса не одно сердце воинов, даже и закалённых в битвах. Но никто не дрогнул. Они сражались яростно, зная, что в случае поражения никому не уцелеть. На стенах рядом с простыми воинами сражались и Тун-громобой и Форг.
– Что-то немыслимое творится, - тяжело дыша, проговорил Тун. – Раньше эти твари никогда по стенам не лезли. Не к добру это.
- Я слышал, клан Волтовичей они так же обложили, да по стенам внутрь забрались. – Форг на минуту остановился, утёр со лба пот, а затем снова принялся бросать вниз камни, стараясь попасть по голове особенно крупного монстра, карабкающегося по ограде прямо под ними. – Стены то у них ниже наших были, вот монстры и забрались.
- Как бы нам устоять до рассвета. Скоро ли солнце-то встанет? Такой битвы у нас ещё не бывало.
- До рассвета недалеко, но всё может произойти… - в этот миг длинная лапа выскочила из-за стены, острые когти впились в тело Форга, его поволокло по настилу. Форг захрипел, упираясь ногами в настил, уцепился за лапу, пытаясь оторвать её от себя, а монстр тянул вождя всё сильнее и сильнее, стараясь перетащить его через частокол. Тун кинулся, было на помощь, но в этот миг над оградой показалась уродливая голова, один взмах мощными челюстями, и руку Туна с коротким секачом отсекло от тела, кровь хлынула из огромной раны, Тун дико закричал и повалился с настила во двор, прямо в снежный сугроб. Тело Форга почти уже перевалило через стену, но тут Ларк подскочил и, размахнувшись, нанёс удар мечом изо всех сил, стремясь перерубить лапу чудовища. Брызнула зелёная зловонная кровь, когти, державшие вождя, разжались, монстр издал страшный рёв, от которого заложило уши у защитников клана. Этот рёв послужил сигналом к отступлению. Чудовища разом отступили от стен городища и будто растворились в непроглядной тьме. Задыхающийся Ларк едва успел зацепить сползающее за ограду тело вождя. Крепко ухватившись за край кожаного доспеха, юноша из последних сил пытался удержать от падения грузного воина.
- Стан, помоги, - крикнул он, чувствуя, что залитый кровью, скользкий край доспеха вырывается из рук. Подскочивший друг, а с ним и пара других воинов, помогли втащить тело вождя на настил. Грудь вождя была рассечена острыми когтями, раны были огромны и обильно сочились кровью.
- Надо отнести его в дом, там Ирма, она поможет, - проговорил один из воинов, седой, могучий Рух, отец Руты. Обернувшись к Ларку, он добавил, - А ты, парень, молодец. Спас вождя, да и монстры отступили.
- Там, внизу, ещё Тун раненый лежит. – Ларк говорил сдавленным голосом, едва переводя дух. Он тяжело дышал, держась за правый бок, в котором разливалась неимоверная боль.
- Что с тобой, - побледневший Стан с испугом смотрел на друга. Ларк, отняв от бока руку, с недоумением посмотрел на окровавленную ладонь, по одежде расплывалось кровавое пятно. Зашатавшись, юноша упал на колени, несколько мгновений постоял, качаясь, и рухнул на бок.
- Да он тоже ранен, - вскричал стоявший рядом Мих.
Рух распорядился:
- Ну-ка, ребята, несите всех раненых в зал, там Ирма с нашими женщинами окажут им помощь.
Стан, Мих и ещё несколько молодых воинов подхватили Форга и Ларка и понесли их в главный зал. Рух спустился во двор и отыскал Туна, который стонал, истекая кровью в сугробе. Взвалив раненого на плечо, он отнёс его в помещение, а затем вернулся на стены, где, замерев и сжимая в руках оружие, застыли оставшиеся воины. До самого рассвета простояли они наготове, ожидая повторной атаки, но вокруг царила тишина, враги исчезли, ни следа, ни шевеления не было видно окрест. Наконец, забрезжил рассвет. Дальний краешек неба окрасился в нежный розовый цвет, тьма отступила, на сером пока ещё снегу проступили следы битвы. Та часть стены, где пролилась кровь чудовища, выглядела обгоревшей, снег внизу оплавился. Вся равнина замерла под затянутым тучами небом.
- Вот и рассвет, - устало произнёс Рух, обращаясь к подошедшему Туричу, который тоже выглядел донельзя уставшим. – Эту битву мы выстояли, но если и дальше так дело пойдёт…
- Да, подобной битвы ещё не бывало. Многие ранены, может, даже смертельно.
- Охраните, Светлые Силы.
- Если бы не юный Ларк, мы, может, до рассвета бились бы.
- Да и вождя потерять могли.
- Ну, потеря невелика.
- Ты того, потише, вдруг Зик-длинноухий услышит, да донесёт.
Турич тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Он знал, что многие в клане тайком мечтают, что вождь погибнет и его сменит человек менее жестокий, но говорить об этом опасались, особенно если рядом оказывался Зик-длинноухий, обо всём доносивший вождю и главной жрице. Также Турич знал, что Рух, хотя и недолюбливает вождя, никогда открыто не выскажется, опасаясь за жизнь дочери Руты, да и сам Турич помалкивал с тех пор, как на последнем совете повздорил с Форгом. С того дня он не раз ловил на себе хмурый взгляд вождя. Он решил сменить тему:
- Достойная смена нам растёт. И Стан и Мих, да и другие молодые караульные сражались храбро. О Ларке уж и не говорю. Такую доблесть в бою показал.
- Жаль, что он сирота и поручиться за него некому, а то бы давно в воины посвятили, - в голосе Руха слышалось явное облегчение оттого, что Турич перестал вести речи, осуждающие вождя.
- Так давай мы за него поручимся.
- Мы?
- Ну, да. Мы же видели сегодня, как храбро он бился. Вот на первом же совете и поручимся.
- Что ж, я согласен.
В этот момент оба услышали как снизу, из-под ограды раздался голос, негромкий, но ясный:
- Помогите! Помогите!



Глава 12


Эйдана задумала побег. Она долго размышляла, и, наконец, поняла: надо бежать. Бежать, чтобы окончательно прояснить, кто же она есть на самом деле. Она уже многое помнила из своей прежней жизни, но самая суть, самое главное ускользало от неё. Она помнила, что обладает магическими способностями, но не знала, откуда они у неё, и насколько они разнообразны. Помнила, что ненавидит мачеху и сводного брата, но не помнила, за что. Часть её памяти была будто уничтожена. Она подозревала, что это сделала мачеха, чьё имя, Мона, всплыло в памяти одной из бессонных ночей, и которое она твердила, в надежде, что удастся вспомнить причину той жгучей ненависти, которая охватывала её при одном лишь звуке этого имени. Ненависть накатывала тяжёлой удушливой волной, вызывая желание убить мачеху. В её обрывочных воспоминаниях мелькали подземелья, жуткие твари, готовящиеся сожрать её, длинные коридоры и величественные покои. Она вспомнила, что жила в Замке Ветров, название однажды всплыло в памяти, вспомнила отца, который был добрым и любящим. Она помнила, что отец умер, а мачеха и брат, имя которого, Крон, также вызывало в ней ярость и ненависть, хотели от неё что-то. Что? Она не могла вспомнить. Когда Эйдана думала об этом, в её памяти будто возникала незримая преграда. Единственное, что она знала – она должна вернуться в Замок Ветров и уничтожить мачеху и брата.
Эйдана непрерывно думала о побеге, но понимала, что одной ей не справиться. Она не знала пути из пустыни в более обитаемые края, вообще не представляла, в какую сторону бежать, опасалась погони, к тому же, понимала, что одинокая женщина в любой стране подвергается опасности. Женщины, особенно молодые, не отправлялись путешествовать в одиночку. Их могли похитить и потребовать выкуп, продать в рабство или в наложницы к престарелому сластолюбцу, изнасиловать, даже убить. Эйдана понимала, что необходимо найти себе надёжное сопровождение. Она вспомнила рассказ Ри о брате и решила поговорить с девушкой, довериться подруге. С некоторых пор Эйдана стала замечать, что Айда будто избегает её, старается находиться с ней как можно меньше, Ри же, наоборот, постоянно была рядом. Эйдану беспокоило отчуждение старшей подруги, но все её попытки поговорить с Айдой по душам наталкивались на стену отчуждения, которая возникла между ними.
Обо всём этом Эйдана размышляла, механически очищая закопченные стенки котла, в котором варили для стражи наваристую похлёбку. Водя скребком по стенкам и днищу, девушка так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подошёл начальник охраны.
- Эй, ты! – окликнул он Эйдану. – Зайди ко мне немедленно, - и, обернувшись, отправился в свою хижину.
Девушка послушно поднялась и направилась следом. Войдя в хижину, Эйдана с интересом огляделась. Хижина начальника была обставлена красивой, даже изысканной мебелью и заполнена произведениями искусства, картинами, статуэтками, драгоценной посудой. Эйдана была поражена. Она не ожидала увидеть такую роскошь в самой глубине пустыни. Заметив её недоумённый взгляд, начальник охраны самодовольно произнёс:
- Нравится? Все эти сокровища я собрал за долгие годы службы, - помолчав немного, он добавил, - и мне не хотелось бы потерять их из-за чьей-либо глупости.
Эйдана молчала, вопросительно глядя на стоящего перед нею мужчину.
- Я не стал поднимать лишнюю шумиху, когда погиб этот олух, мне удалось обуздать рвение моего ретивого заместителя, который рвался доложить обо всём происшедшем властям. К тому же он хотел подвергнуть всех женщин на плантации пыткам, в надежде докопаться до истины. Мне стоило больших трудов остановить его.
- Почему вы всё это рассказываете мне, господин? – Эйдана постаралась, чтобы в её голосе прозвучало смирение.
- Почему? Да потому, что я уверен – ты знаешь, что произошло, а возможно, сама и виновата в произошедшем.
- Что заставляет вас так думать?
- Когда тебя посылали сюда, меня предупредили, что с тобой нужно обращаться с осторожностью. Было запрещено наказывать тебя плетьми, и я должен был оградить тебя от домогательств моих воинов. В остальном же с тобой следовало обращаться как с другими пленницами.
- Кто же отдал такой приказ? Почему?
- Мне приказ отдал мой начальник в столице, а уж почему, я не знаю, но думаю, что ты кому-то сильно досадила. Мне приказано, чтобы ты много работала, испытывала как можно больше лишений, но я головой отвечаю за твою жизнь. Как видно, у тебя есть могущественные враги, которым необходимо, чтобы ты была жива.
- Враги? – в голосе девушки слышалось откровенное нетерпение. – О каких врагах идёт речь?
- Мне это неизвестно, но, видимо, это очень могущественные люди, потому что мой начальник в столице говорил о них со страхом, а его сложно чем-либо напугать. Меня также предупредили, что ты можешь представлять опасность, поэтому я считаю, что это ты убила моего воина.
- Это уверенность или подозрения?
- Пока подозрения, но я найду способ подтвердить их.
- И что потом? Вы сообщите начальству?
- Ну, уж нет. Если в столице узнают, что здесь происходит подобное, меня отправят на самые дальние рубежи, и я лишусь всех своих привилегий. Поэтому я предупреждаю тебя, чтобы ты помалкивала и сидела тихо, так, чтобы никто не догадался, что ты замешана в это дело.
- То, что вы говорите – всего лишь ваши фантазии. Как могла я, слабая женщина, одолеть могучего воина, да ещё и убить его таким страшным способом. – В голосе девушки проскользнула лёгкая насмешка. Начальник охраны зло взглянул на неё и хрипло произнёс:
- Ты мне зубы не заговаривай! Я чувствую, что это твои проделки.
- Разве я хоть раз сделала что-то неподобающее, господин? Неужели я чем-то не угодила вам? – Эйдана опустила голову в притворном смирении.
- Тебя видели в тот день в растерзанной одежде.
- Видели?
- Неужели ты настолько наивна? Всё, что происходит на плантации, рано или поздно становится известно мне. У меня полно шпионов.
- Что же вы намереваетесь сделать, наказать меня? Убить?
- Ничего. Я хочу, чтобы всё оставалось по-прежнему. Ты будешь молчать, и продолжать выполнять свои обязанности, как и раньше. Никому ни слова, даже если тебя начнут расспрашивать.
- Почему вы говорите мне всё это?
- Мой заместитель решил выслужиться и сообщил о смерти воина в столицу. Завтра сюда приедет с проверкой носитель благословенного меча.
- Носитель…?
- Это правая рука верховного главнокомандующего Хартуста, главный враг моего начальника. Он специально прибудет сюда, чтобы доказать мою виновность в нарушении обязанностей и таким образом навредить моему начальнику и мне. Мой заместитель – его человек. И тебе и мне невыгодно, чтобы правда выплыла наружу. Мне не хотелось бы, чтобы такая красавица пострадала.
Некоторое время девушка смотрела на начальника, затем в знак согласия наклонила голову. Мужчина смотрел на неё со смешанным чувством страха и восхищения. Она казалась ему необыкновенно притягательной, в ней появилось что-то, чего не было раньше – властность, решительность. Под пристальным взглядом её ясных глаз он невольно выболтал больше, чем намеревался поначалу. Досадуя на себя за излишнюю откровенность, начальник охраны сделал рукой знак, давая понять девушке, что она может идти. Уже на пороге Эйдана обернулась и спросила:
- Кто сообщил вам, что я была в разорванной одежде.
Мужчина мгновенно разъярился. Он уже жалел, что так много рассказал негодной пленнице, унизив этим своё высокое положение. Грозно сдвинув брови, он рявкнул:
- Не твоё дело! Ступай, работай и помалкивай.
Эйдана выскочила из хижины начальника и поспешно вернулась к прерванной работе. Она лихорадочно размышляла обо всём, что узнала от начальника охраны. Кто-то рассказал ему, что видел её в разорванном платье. Кто же это мог быть? Если бы это был воин, то он сразу же поднял шум, в тот же момент. Значит, это кто-то из её товарок. В тот день все женщины работали на плантации, собирая молодые, недавно созревшие плоды айиху. В хижинах оставались только Эйдана и… Ри с Айдой. Значит это они? Думать о подругах плохо было больно, сердце сжалось. Но Эйдана всё же решила узнать правду. Она намеревалась откровенно расспросить подруг.
Вечером, после немудрёного ужина, девушка подсела к столу, за которым Ри и Айда перебирали целебные травы. Ри ласково улыбнулась ей, а Айда поджала губы и нахмурилась. Эйдана набрала в грудь воздуха и выпалила:
- Начальник охраны сказал мне сегодня, что подозревает меня в смерти воина.
Обе женщины замерли. Ри дрожащим голосом спросила:
- Он подозревает тебя? Но почему?
- Кто-то сказал ему, что в тот день я была в разорванной одежде.
- Кто?
- Он не сказал мне. Но я думаю, что это кто-то из вас. В тот день здесь были только вы.
- Но это мог быть кто-то из воинов, - в голосе Ри было смятение.
- Воин сразу же выдал бы меня.
Эйдана пристально смотрела на подруг, переводя взгляд с одной на другую. Ри выглядела ошеломлённой, Айда продолжала хмуриться. Она, не глядя на Эйдану, быстро прошептала:
- Ну и кого же ты подозреваешь?
- Мне не хотелось бы вас подозревать, - с болью в голосе негромко сказала Эйдана, - я надеюсь, вы сами честно расскажете мне, кто из вас это сделал, и почему.
- Эйдана, клянусь, я никогда не навредила бы тебе, - Ри чуть не плакала. Айда подняла голову, и, твёрдо глядя в глаза Эйдане, заявила:
- Это сделала я. Я рассказала начальнику охраны, что ты виновата в гибели воина.
- Зачем ты сделала это? – вскинулась Ри. Айда быстро повернулась к ней и горячо зашептала:
- Неужели ты не понимаешь, она опасна, она убийца, и даже хуже…
- Что ты имеешь в виду? – Эйдана ошеломлённо смотрела на подругу, лицо которой перекосилось от ненависти.
- Я думаю, что ты ведьма. В тебе зло.
- Зло?
- Да, зло. Ты убила человека страшным, колдовским способом.
- Я защищалась!
- ТЫ УБИЛА ЧЕЛОВЕКА! Мужчину, который намного сильнее тебя, искусного воина, победителя многих врагов.
- Что же, я должна была дать ему изнасиловать или убить себя?
- Все мы прошли через это, чем ты лучше? – Айда почти кричала.
Ри молча смотрела на споривших подруг, переводя взгляд с одной на другую, но при последних словах Айды воскликнула:
- Айда, что ты говоришь? Неужели в тебе нет сострадания?
- Когда воины терзали меня, мне никто не сочувствовал, и я не собираюсь никого жалеть. К тому же, начальник страшно перепугался, когда узнал правду. И, смотри, её даже не наказали. Почему? Почему её не наказали? – обернувшись к Ри, Айда вопила, не помня себя от ярости. Её всегда такое спокойное и доброе лицо исказила чудовищная гримаса, полная гнева, ненависти и боли. Девушки оторопело смотрели на старшую товарку, которую считали неспособной на гневные вспышки. Эйдана сделала попытку успокоить разъярившуюся женщину.
- Айда, успокойся, выслушай меня…
- Не желаю ничего слушать! Ты – ведьма, ведьма! И, кроме зла, мы от тебя ничего не увидим. – С этими словами женщина выбежала из хижины. Девушки некоторое время молчали, глядя друг на друга, затем Эйдана сказала:
- А ты, Ри? Ты тоже думаешь, что во мне зло, что я ведьма?
- Н-нет, я так не думаю. Я не видела от тебя плохого. А смерть воина… ты ведь и в самом деле защищалась.
- Я не ведьма, вернее, я не злая ведьма.
- Но у тебя есть какие-то необычные силы.
- Да, есть, но я пока и сама не знаю, какие. Я надеюсь узнать больше со временем. Мне непонятно только, почему Айда так возненавидела меня, ведь я не причинила ей зла.
- Ты забываешь, что Айда из Заринди.
- И что же это значит?
- В Заринди колдовство под запретом, если зариндийцы обнаруживают ведьму, они подвергают её страшной, мучительной смерти.
- Но почему?
- Заринди долгое время страдала от злых чародеев, которые полностью покорили страну. Жители с большим трудом смогли избавиться от них, и с тех пор убивают любого, кто умеет хоть мало-мальски колдовать.
- Но ведь не все чародеи злые, есть ведь и те, кто на стороне Сил Света.
- Для зариндийцев нет разницы, для них любой человек с необычными способностями – зло – и подлежит уничтожению.
- Я не знала об этом. Теперь мне понятно поведение Айды.
- Я надеюсь, что ты простишь её и не станешь карать, - в ответ на слова Ри, произнесённые слегка дрожащим голосом, Эйдана удивлённо спросила:
- Неужели ты считаешь меня способной на такое? Я никогда никому не причиняла вреда намеренно, но если ты боишься, то можешь уйти. Я пойму и не обижусь.
Ри несколько мгновений пристально смотрела в глаза Эйдане, а затем решительно произнесла:
- Я верю тебе, и я с тобой, что бы ты ни задумала.