Рисовать ночь звёздами

Рисовать ночь звёздами

"А эта будет у меня чуть крупней. Самую малость. И ярче... Вот так. Окружу её не такими сверкающими. Зато эту вот сделаю с алым отливом. Где у меня красная краска?" - я отыскиваю на палитре цвет крови и осторожно макаю в него кисточку.
Вы когда-нибудь пробовали рисовать? Рисовать ночь? Рисовать ночь звёздами? Совсем это не чушь. Это моё хобби. И заработок. С тех пор, как... Впрочем, всё по порядку.

***

Вихрь пытается сорвать с глаз очки, воет в ушах, дёргает за ленту, стянувшую волосы. Он возмущён, что кто-то посмел соревноваться с ним в скорости. Он мстит.
Они любят летать с ветром наперегонки. Сегодня вихрь вновь среди проигравших.
"Лицедеи" - ветропланы с треугольным крылом - едва не задевают верхушки деревьев. Мохнатые лапы елей-великанов тщетно пытаются дотянуться до стремительно проносящейся над ними пятёрки.
Узкий луч света бьёт в небо на опушке леса. Резко выделяясь белым в закатном свете солнца, он сверкает всего несколько мгновений и, мигнув, исчезает. Ориентир дан.
Их фэннь дружно налегает на правую полуось, разворачивая "лицедеев" в клоунских расцветках. Губы растягиваются в хищном оскале в преддверии забавы. Они кричат друг другу, но слова остаются за плечами, не долетая до ушей. Соревнуются, кто быстрее достигнет опушки. То Мсарр вперёд выскочит, то Бирка его обойдёт, а то и Кирнух с высоты спикирует, подрежет.
-Дрон, - ревет Тортуз, - Дро-он! Забава!
-Забава! - хриплый вопль их предводителя, их дранго, соединяется с криками других вампиров.
О, как красиво пике пятёрки "лицедеев"! Ветропланы резко вырываются из рук, когда до земли всего лишь сотня метров - и слаженно уходят на запрограммированную посадку. Пять чёрных фигур резко выделяются в тёмно-синем небе. Раскрыты крылья, плащ за плечами треплет ветер. Гладко, плавно вниз, вираж - и вот уже ноги сбивают вечернюю росу с покрытой пылью придорожной травы.
Спешат присоединиться к ним ещё двое. Загонщики. Ищейки. Подавшие знак. Теперь весь фэннь в сборе.
Красиво идут вампиры. Правильным полукругом.
Ну что ты, что озираешься, юноша? Что нам твоя палка? Не защитишь свою девушку. Только хуже сделаешь. Забава у нас, знаешь ведь, что это такое. Уж так получилось, что попался именно ты. Сам виноват. Не стоило ходить вне охранных государственных трактов. Там бы не тронули… наверное. Смирись.
Начали, господа? Фигура раз, фигура два. Полукруг, пируэт, улыбнулись. Клыки - на боевую, запасённые факелы зажжём и нарисуем знаки искрами. И, раз-два-три, хоп! Кричите, кричите громче, люди! Вы кто, вы что? Вы - пища, вы - скот!
Да, существуют заводы по переработке и генерации человеческой крови. Высококачественной и высококалорийной крови, крови с индивидуальными добавками, даже генераторы внутриутробной крови не рождённых младенцев и менструальной (для особо извращённых вампиров).
Фигура три, фигура четыре. Ах, какой пассаж! С палкой на высокорожденных? Хорош, ай, хорош! Видать, девчушка тебе невестой приходится? Ну что, господа, проверим, была ли у них брачная ночь? Три, четыре, опа!
Но нет ещё заводов по регенерации крови вампиров. И не будет. Ни заводов, ни заводиков, ни даже лабораторий. Когда-то существовали ещё в те далёкие времена, да на другое переквалифицировали. Не получилось? Сколько десятилетий пытались? Тщетно. Вот так-то. Знайте, кто тут главный. Знайте, чья кровь вас спасает. Наша, по собственному желанию да по врождённому благородству отданная на подпитку защиты от Врага. Наша, кровь высокорожденных вампиров, а не ваша, быдлячья, людская.
А фигурка у девчушки ничего, ничего, правда, господа? Ну что вы, господин Тортуз, конечно не против. Ах, каким образом изволите. Ну, валяйте. Только нам немного оставьте. И, раз! Да закройте ему рот, господа. Впрочем, не стоит. Таких ругательств даже я не слышал.
Так уж и быть, мы, путешествующие по мирам, не бросим вас на произвол Врага - и будем поддерживать Границу своим каждодневным подвигом. Кровь за кровь. Наша - во спасение, ваша - в пищу. И раз уж так получилось, то мы имеем полное право на… очень многое. То есть, я хотел сказать, что каждый из нас... священен, не правда ли? Каждый из нас может делать что угодно.
Фи, господин Мсарр, разве можно туда - и руками. Языком, конечно языком. Да закройте ей пасть! Что, кусается? Ну так, ха-ха, укусите в ответ. Что, мальчишка, не размахиваешь уже палкой? Ну так, повторюсь, сам виноват. Надо было идти по Тракту.
Оставим вам Тракты, люди. По ним ходите безбоязненно. Иными же путями тоже пользуйтесь, кто же вам запретит. Только вот мы не ограничиваем своих детей в некоторых... вольностях. Так что буде застанут молодые кого-то из вас вне Тракта, то не обессудьте. Мы же священны, не правда ли? Не слышу? Вот так-то.
Ну что, человеческое отребье, довольно с тебя? Немного крови выпили? Дойти до поселения сможешь? И подружку донести? Сам знаешь, она не понесёт от господина... то есть господ, ибо несовместимо. Да и сам, ха-ха, не перевоплотишься. Скот в господина не перекидывается. Давно доказано. Фигура сто, ха! Фэннь, в полёт, в небо, в... Что ты сказал? Что ты сказало, отродье? Как ты меня назвало? Ах вот как?! Ах ты слизь! Ах ты падаль! Отойдите в сторону, господа! Дайте я ему! Н-на! Н-на! Зачем вы меня тащите! Вы слыша... Н-на! Н-на! Да я тебя! Р-га-ха-на-а-аррр!
...
Что? Куда вы меня тащите, господа, как я... Что? Снова?.. Насмерть?.. А, шею разорвал. Да-да, конечно, помыться. Да-да, конечно, фэннь, опять зарвался. Виноват, господа, но я ведь не совсем испортил вам аппетит? А? Не совсем? Тогда в полёт, в небо, в столицу!
Подальше от трупов.
Позабавились.
А они сами виноваты.
Кровь на губах. Сладкая какая.

***

Грохот динамиков выбивал из головы алкогольные пары. Свет стробоскопов и лазерных излучателей чертил на потолке замысловатые фигуры. Кровь из фонтанов пульсировала и паровала. Высокорожденные изгибались в замысловатых па. На диванах было тесно от переплетённых тел вампиров и вампирш с их "игрушками", прикованными к своим хозяевам тонкими цепочками. Ночь в любимом клубе перевалила во вторую треть.
Фэннь Дрона растворилась в похотливой толчее, чёрными ручейками порскнув в разные стороны. В этой красной пульсирующей магме легко затеряться и забыться. Кровавая взвесь, распыляемая из-под потолка, быстро красит лица и одежду. Можно было и не полоскаться в озере по пути в столицу, да вот приличия заставляют являться в клубы в достойном виде. Мы же высокородные вампиры, а не какие-то там люди.
Дрон плюхнулся на пуфик у барной стойки, заказал себе коктейль без крови. На сегодня хватит. И, конечно, пирожные с заварным кремом.
Многие из-за его привязанности к сладкому подшучивали над молодым дранго. Но так подшучивали, чтобы ни он, ни его фэннь не слышали этих слов. Дрон "прославился" своей жестокостью. Многие из молодёжи любят устраивать забавы, но до таких издевательств над людьми практически никогда не доходит. Зачем резать пищу? Ну, поиздеваться, покусать, даже изнасиловать. Мелочи. Но чтобы на части рвать, клыками в шею впиваться, убивать... Понятно, конечно, что не специально так получается, что несдержан молодой дранго на руку и клык, что от вида чужой крови у него в голове чёрт знает что твориться начинает. Голоса какие-то, гнев неистовый. И молодые это знают, и старейшины. Но ничего не предпринимают. Высокорожденный ведь. Кто же его накажет? Перебесится да вольётся в общество степенных господ вампиров, куда он денется.
Да, Дрон любил сладкое. Пирожные, мёд, конфеты, очень сладкий чай, и так далее, и тому подобное. Ему мяса не давай, но без сахарных кренделей обойтись не может.
Рвёт уши ударный бит. Бумц! Бумц! Бумц! Улыбаются Дрону знакомые вампирши, проходя мимо. Глупо щерятся тащимые ими люди-"игрушки", эти толстые и мускулистые скоты, ходячие фабрики по производству генетически выведенной крови требуемого вкуса и букета. Иногда мелькает в толчее знакомое лицо из его фэннь. Дранго салютует в ту сторону пирожным.
А в следующую секунду хватается за щеку, болезненно скривившись. В разноцветных вспышках видно, как хмурится вампир, как его брови съезжаются к переносице, как искривляется в бешенстве губы.
Раздражённый, непонятно почему рассерженный высокорожденный сладкоежка, расталкивая беснующихся в танце, выбегает из клуба в ночь.

***

-У вас пульпит, уважаемый Дрон, - говорит ему доктор. Человек, скот, но неприкасаемый. Не пища, а помощник, таких трогать нельзя. И вымещать злость на них нельзя, потому Дрон стискивает руки в кулаки, еле сдержавшись, чтобы не схватить это говорящее быдло за горло.
-Ты нормальным языком изъясняйся, неприкасаемый, - последнее слово вампир словно выплёвывает. Конечно, он презирает людей. А раз уж этого трогать нельзя, так хоть в словах можно выразить отвращение от его общества.
-У вас двадцать три из сорока зубов имеют участки с нарушенной эмалью, что свидетельствует о том, что через некоторое время возможны с ними проблемы. Также в девяти зубах дырки, причём во всех восьми ведущих клыках - пульпит. Если не произвести лечение, то это грозит перерасти в периодонтит. Да-да, помню, нормальным языком... ммм, в общем, в настоящее время у вас большие проблемы с зубами, уважаемый Дрон. И если мы не будем реагировать на эти проблемы соответственно, это грозит заражением крови и даже летальным исходом... смертью.
-Ты хочешь сверлить мне зубы? Но ведь если ты мне поставишь пломбу...
Каждый вампир с сознательного возраста знал, что его зубы нельзя лечить. Противопоказано для тех, кто хочет чувствовать себя независимым. Высокорожденным. Если с зубом проблема, его удаляют. Иначе, если лечить, то вампир больше не сможет пить живую человеческую кровь. Только генетически выведенный суррогат. Не сочетаются человеческая кровь и инородные включения в зубы. При контакте вырабатывают такие страшные соединения, что вампир гибнет. И как ни бились учёные вампиры, но противоядия найти не сумели. В этой плоскости пришлось пойти на соглашение с природой. Либо зубы долой, либо можешь умереть.
-...то вы не сможете пить свежую кровь, - закончил за Дрона доктор.
-Ты хочешь меня убить? - конечно, стоматолог был в курсе, кто сидит в его кресле. Неприкасаемый был потомственным стоматологом семейства, к которому принадлежал и теперешний его пациент. Человек знал проблемы Дрона с рождения. Потомственные проблемы. На генетическом уровне. Ещё дед семейства начал жаловаться на зубы. По сути, дранго продолжил естественную ветку генной мутации их рода. С другой стороны, неприкасаемый был в курсе, что значит для этого вампира живая кровь, что для него значит свобода и забавы. Был в курсе - и злорадствовал в душе. Но жизнь заставила человека научиться контролировать эмоции, потому неприкасаемый ответил абсолютно ровным голосом:
-Я сообщил вам возможные последствия, уважаемый Дрон. Могу посоветовать обезболивающие лекарства на случай резких и неожиданных болей. Они ненадолго усмирят воспалённые нервы, но чрезмерное употребление этих пилюль...
-Выписывай рецепт, неприкасаемый, и закрой свой вонючий рот!

***

...
-Держи этого ублюдка, Кирнух! Держи эту тварь крепко... Поцелуемся, крошка?
-Тьфу ты, Дрон, ты бы хоть предупреждал, что ли. Теперь вся рожа в крови. А рубашка от Бруччи, между прочим! Была...
-Не бзди, Кирнух. Свежая, живая, дымящая кровь. Ах, как хорошо.
-Да сколько... ты смотри, она же уже бледная... хватит, остановись, мой дранго. Ты же... Опять...
-Ты не понимаешь.
-Да всё я...
-Нет, не понимаешь. Сссс...
-Болит?
-На "лицедеев"! В полёт! Забава!
-А разве только что?..
-Вперёд! Быстрее!
...

...
-Дро-о-он, это была моя "игрушка"!
-Я знаю.
-Дрон, я любила её пить.
-Догадываюсь.
-Дрон, ну...
-Заткнись!
-Что? Что у тебя с глазами, дранг? Ты что, колешься?
-Не твоё дело! Отвали!
-А за "игрушку" кто заплатит?
-Я сказал, отвали!
-Папе пожалуюсь. Он из тебя...
-А-а-а, сволочь! Н-на! Н-на тебе! Ай-и-и!!!
-Бей Сладкоежку!
...

...
-Дранг, это ведь неприкасаемый.
-Да?.. И что?
-Мы на тракте.
-Сойдём на обочину.
-Но так же нель… Ничего себе! А ну, улыбнись снова. Что с твоими дёснами, Дрон? У тебя же... Как ты живёшь, Дрон? Как ты терпишь?
-Заткнись и тащи сюда эту тварь!
-Тебя срочно к врачу надо!
-Я сказал заткнись и тащи... А то я из тебя сейчас неприкасаемого...
-Фэннь, ко мне! Держи его! Дрон, так надо, пойми!
-А, твари! Ублюдки, сволочи, ЛЮДИ!
-Дрон, умрёшь ведь. Их удалять надо!
-Я умру, если их удалят! Руки убери! Убери руки, гад!
-Стукни его, Глаш! Только аккуратно... А теперь в столицу. Его нужно спасать... даже если такой ценой.
...

***

Не улыбайся. Не улыбайся... Говорил же, не надо. Извращенец. Что, нравится свой беззубый рот? Одни жевательные оставили... На место вырванных клыков искусственные зубы ведь не вставишь. Разве что съёмный протез всей челюсти. Но выглядит на рекламных роликах это просто ужасающе! А в реальности и того хуже. Да и не в том дела, как выглядит...
Посмотрим на вчерашний шедевр... Н-да-а, и это я намалевал? Нет, не помню. Чем это я... кровью, что ли? То-то этот новый порез болит изрядно. И счёт от прокатной конторы в полтора раза выше оговоренного пришёл. "Модель", видать, тоже порезал изрядно.
Ох и химера, мать моя вампирша! А зубищи-то, зубищи... полуметровые, не меньше... Сколько можно-то, а?
Мне нужно выпить.
В парк, однозначно в парк.
А всё началось с того, что от нечего делать... нет, чтобы забить в себе отчаянье, я начал разбирать свалку, в которую превратился фамильный замок. Чего только там не нашлось! Фамильные драгоценности, музейной древности фолианты, старинное автоматическое оружие, артефакты из других миров, натащенные предками, даже два человеческих скелета со ржавыми ошейниками на позвонках. Детский ветроплан; громадная коллекция раскрашенных солдатиков; обломки всех трёх скрипок, лично разбитых об угол.
И целый ящик красок. Когда-то я заикнулся родителям, что хочу стать художником. Те обрадовались, что сынок не обалдуем столичным растёт и... А он подумал, что ошибся в выборе занятия по жизни - и вырос-таки обалдуем. На радость себе, назло родителям.
На этот раз руки, правда, не донесли ящик до утилизатора. Да просто потому, что тяжёлый, зараза. Вынул я пару коробок с масляными красками, натянул пыльную простыню, накинутую прежде на кресло, обмакнул кисточку в свежезаляпанную палитру. В красный цвет. Провёл кровавую полосу по серой поверхности... и впервые улыбнулся щербатым ртом. Сколько времени тогда прошло - не помню. Недоконченный первый шедевр помешал доделать, помнится, Глаш. Утащил на забаву... Да, тогда я прервал рисование ради какой-то развлекаловки. В первый и последний раз. А на забаве был просто - последний раз.
Мой фэннь не изменился. Они были самими собой. И в то же время вовсю пытались скрыть свою неумелую игру. Жертвы явно переигрывали. Им, наверное, хорошо заплатили за крики и страх в глазах. Фэннь учился быть таким же, как прежде, но без меня.
Да, без меня. Я стоял в стороне, смотрел на этот балаган, и мне было... противно. Отвратно же всё это выглядит со стороны. Эти неумелые попытки быть жестокими, быть "над", руководить и принуждать. Эта искусственно нагнетаемая похоть и распаляемая ненависть. Неужели я был таким? Как это, в сущности... мерзко. Но почему? Ведь раньше это доставляло такое удовольствие. Наверное, так сидят в креслах старые вампиры, у которых выпали от старости клыки. Сидят, беспомощные, смотрят "Вечерние мучения для тех, кому за..." и вспоминают. Импотенты. Как я сейчас. Гадко. Как это гадко. Омерзительно.
Не говоря ни слова, я развернулся и пошёл к ветропланам. Может, после этого мой фэннь избрал себе нового дранго. Может, от конфуза и нелепости произошедшего разорвали на части ту несчастную бабушку с внуком. А может, просто полетели в ночной бар праздновать победу или заливать алкогольной кровью поражение. Я не знаю.
Но с тех пор больше не летал со своим уже бывшим фэннем на забавы. Однажды пришла Бирка, пригласила, выслушала мой отказ, взглянула на полотна... и ушла, чтобы никогда не вернуться. Говорят, она тоже больше после этого никогда не летала на забавы и ушла из фэння. Говорят...
Что же она увидела? Мою фантазию. Мои желания. Моё внутреннее "я". То, что выплёскивалось в забавах. То, какими мы все были вдалеке от трактов. Эти переплетения тел, зубов, потоки крови, разорванные в крике рты, горящие безумием глаза. Я смотрел в них и смеялся с ними. Я был ими, а они были насквозь безумны.
Так было.
Так есть.
Сколько это будет продолжаться, насколько меня хватит?
Прочь, мысли, прочь. Мне нужно выпить.
Я не хожу нынче в клубы интересов, и пить алкокровь днём в замке не привык. У меня есть любимое место в городском парке. В людском городском парке. Я люблю там бывать. Ненавидеть. И не понимать. Я прихожу в парк и присаживаюсь на простую лавку. Среди зелени лужаек и клумб разбросаны там-сям детские площадки. Я сажусь на лавку и смотрю на этот копошащийся скот. На маленьких людей. Я их ненавижу. И не понимаю, почему так происходит. Почему я их ненавижу? Потому, что не могу теперь почувствовать горячую живую кровь на клыках, а посему не хочу убивать? Поэтому, что ли? Что не хочу быть убийцей, летать на забавы, быть дрангом?
Моя скамейка почти скрыта в густых кустах, потому почти никто не замечает одинокого вампира, непонятно что делающего в людском парке. Иногда, правда, забредают влюблённые, но жаль, что только иногда. Они так забавно пугаются и убегают.
Вот и сейчас. Я пришёл ненавидеть и пытаться разобраться, почему так. Я пришёл подпитываться энергией для домашних шедевров. Суррогатная алкокровь привычно пощекотала нёбо и провалилась в желудок. Хорошо!
Тогда он и подошёл.
Маленький человеческий детёныш воспользовался тем, что его мама отвлеклась на разговор с подругой и, заметив интересного дядю в тени кустов (а чего он там прячется?), притопал прямо ко мне. Пухлый розовощёкий бутуз уставился на мою кислую мину и улыбнулся своим щербатым ещё ртом. Таким же щербатым, как у меня. Улыбнулся. Мне. Я... не понимал, что происходит. Руки хотели протянуться к этому наглому мальчику и скомкать улыбку, превратив лицо в кровавую кашу. Хотели, но я не дал им этого сделать. И не потому, что боялся убить просто так. А потому, что... мне нравилась эта улыбка. Мне, человек меня подери, нравилось, что мне кто-то улыбается. Еда. Скотина. Тварь. Ублюдочное семя. Улыбается. По-доброму так. Задорно. И мне, убийце и подонку, нравилась эта улыбка. Нравилось не пугать. Не быть пугалом. И... я улыбнулся в ответ. Таким же щербатым ртом. Не скептично, не с превосходством, а просто потому, что захотелось ответить... добром на добро. Мне. Вампиру. Ему. Человеку.
-Простите, господин, - испортила всё очнувшаяся мамаша. - Простите, - упала на колени.
Я не слушал. Отшвырнув женщину с дороги, побежал прочь. От этого заплакавшего уже малыша, от этой улыбки, от своих чувств.
А дома собрал все простыни со своими "шедеврами" - и сжёг их в камине.

***

Я долго теперь ходил по городу и смотрел, слушал, ощущал. Осмысливал. Себя прошлого. Нас настоящих. Будущее.
Почему так? Почему мы ненавидим людей? Разве не вместе противостояли Врагу? А если бы их кровь оказалась основным компонентом в защитном ограждающем пологе? Всё было бы наоборот, и мы были бы среди неприкасаемых, среди объектов охоты, ходили бы в "игрушках"? Да нет, просто ушли бы в другой мир. Мы же можем, они - нет. Ведь и не ушли и держим Врага в основном потому, что здесь как раз пища сама себя преподносит, а в других мирах её приходится добывать. А ведь там нет Врага, и там-то люди вампиров не то, что ненавидят - за ними охотятся специально.
Потому-то мы сдаём кровь для защиты мира. Они же сдают кровь, чтобы сдавали мы. Чтобы мы защищали мир. Мы повязаны. Зависим друг от друга, дополняем друг друга, нужны друг другу.
Когда всё это окончательно осмысливаешь, наверное, приходит конец бесшабашной молодости.
Мы с людьми хоть и отличаемся друг от друга, но не воюем. И вряд ли будем. Тогда зачем вражда и забавы? Зачем убивать и насиловать? Можно жить вместе. И творить.
Творить.
Я купил хорошие холсты. Настоящие. Для отображения реального мира, а не внутренней клоаки нужны не пыльные простыни.
Теперь на холстах возникали совсем иные сюжеты. Совсем другого цвета краски расходились быстрее.
Я стал популярен. Мои картины стали копировать. Полотно "Щербатая улыбка" украсила королевскую галерею.
Но я всё ещё переосмысливал жизнь.
Однажды случилось такое, что окончательно объяснило мне природу полёта ветроплана: никаких двигателей, а летит туда, куда пожелаешь и столько, сколько пожелаешь. Да и не только эту для меня загадку.
Как-то рисовал я ночь. Но выбрал неудачное время. Нынешняя ночь была тёмной, тучи затянули звёзды. Даже обе луны еле пробивались сквозь скопища облаков. В общем, хоть собирай всё так тщательно расставленное - и спускайся вниз, к камину и библиотеке. Помнится, подумал я тогда: "Хоть бы звёзды выглянули, что ли" - и в шутку ткнул кисточкой в точку небосвода, где хотел бы, чтобы была крупная звезда серебристого цвета. Ткнул, нарисовал лучики, подправил, добавил цвета... А потом понял, что малюю действительно - на небосводе, а не на холсте. Протёр глаза, сделал вираж над замком на ветроплане... Висит. На горизонте. Там, где её нарисовал. Но как такое возможно?
Попробовал вновь. И снова получилось. Попробовал другой кисточкой, другими красками, с другой крыши. Получается. Попробовал нарисовать кружку пива, ветроплан. Ничего не выходит. Затаив дыхание, став напротив зеркала, попытался нарисовать новые клыки. Только в краску измазался. Вновь звёзды, облака - выходит!
Всю ночь забавлялся. Даже грозу получилось. Беззвучная молния. Дождь не удалось. Зато замок из облаков - запросто.
Утром ничего из нарисованного не было. Солнце словно губкой всё стёрло лучами. Я даже подумал, что приснилось.
Но вот следующая ночь. Целый холст неба. Капелька краски - и вновь блистает новая такая красивая и такая недолговечная звезда.
Скоро вокруг моего замка стали собираться зрители. Люди, вампиры. Вперемежку. Здесь нет забав. Я не допущу. Они не нужны. Я видел свой фэннь. Им тоже нравится.
Иногда даже рисую на заказ. Ведь нужно на что-то жить, правда?
Или путешествую по мирам.
Рисую и у них ночь звёздами.
Так что если вдруг увидите, как появилась вдруг на небосклоне новая звезда, знайте, что я нынче у вас в гостях.
Хотите, залечу к вам на огонёк? Тогда зажигайте камин, откройте окно. Заварите чай.
Только спрячьте подальше сахар.