Добрых Дел Мастер. Главы 7-11

Глава 7. Знакомьтесь, Тейваз Мараната.

Потоптавшись возле двери Тейваз, Анатэма отправился к учителю, надеясь, что от него можно будет узнать, как справилась девушка-кукла. Через город молодой эльф летел стрелой, торопясь как можно скорее оказаться в доме Отумна. Расталкивая и сбивая с ног прохожих, нецензурно бранящихся ему в след, он за какие-то пятнадцать минут преодолен отнюдь не маленькое расстояние между домом наставника и усадьбой учеников. Ураганом, ворвавшись в кабинет к беловолосому эльфу, он потребовал, именно потребовал рассказать подробности того, что случилось в Малене. Хозяин дома недовольно посмотрел на своего воспитанника, и, бормоча себе под нос что-то о невоспитанности и непочтительности современной молодежи, протянул Мараната свиток, лежащий на широком письменном столе, заваленном бумагами.
Нетерпеливо схватив свиток, эльф углубился в чтение. Каково же было его удивление, когда он не смог прочитать ничего вразумительного или познавательного. В свитке говорилось, что девушка вступила в контакт с предполагаемым распространителем особо опасного наркотика и через какое-то время она исчезла. Магически или физически найти её не представилось возможным. Спустя какое-то время после её исчезновения так же бесследно исчезли несколько человеческих алхимиков, которые впоследствии оказались мертвыми. Кроме того, было разгромлено и уничтожено несколько незаконных алхимических лабораторий, и смертельно опасный порошок так же бесследно исчез как у торговцев, так и на складах. Утром эльфийка объявилась дома у заказчиков, а через несколько часов снова пропала. Поиски снова не дали никаких результатов. Спустя несколько часов ожидания, она появилась у ворот дома вместе с толпой людей. Как оказалось, это были непосредственно те, кто стоял за распространением опасного наркотика.
В недоумении воззрившись на Отумна, Анатэма бестолково захлопал глазами. Перевел взгляд на отчет и снова на учителя. Тот в задумчивости сидел в кресле, накручивая белую прядь волос на тонкий палец. Молчание длилось довольно долго, наконец, молодой эльф решил его нарушить:

- Как такое возможно, учитель? – спросил он.
- Не знаю. Хотя хотел бы. Про исчезновение я ещё понимаю, но вот остальное… Или ей кто-то помог, или она гениальна. Хотя скорее второе, чем первое, - эльф снова задумался.
- А что с исчезновением?
- Зелье полной невидимости. Она сумела его сварить. Именно из-за этого её нельзя было обнаружить ни физически, ни магически. Всё - таки она гениальна. Приготовить такое зелье – не каждому алхимику это под силу. Поистине необычная ученица мне досталась. Кстати, ты видел её?
- Да, учитель, видел. Она сегодня приехала. Сильно уставшая, на ногах еле стояла.
- Значит, она ещё и в живых осталась после своих экспериментов. Что ж, похвально. Я рад. Очень рад. Надо будет внести кое-какие дополнения в отчет наблюдателя. Очень уж она красиво выкрутилась.
- Что означает ваша фраза о том, что она осталась жива? – встревожено поинтересовался Мараната.
- Н-у-у-у, это очень опасное зелье. Если бы она допустила хоть одну, даже самую незначительную ошибку – Тейваз не вернулась бы. А почему? Тут два выхода – или её бы разорвало на мелкие кусочки, или она бы растворилась в воздухе.
- Жуть какая. Подождите… Она сварила столь опасное зелье? И никому ничего не сказала? Самостоятельно опробовала его на себе? – Анатэма так и сыпал вопросами, всё больше и больше повышая голос.
- Успокойся. Только мужских истерик мне тут не хватало для полного счастья. Да, она приготовила этот отвар, да она его выпила. И что теперь? Ты не видел её на некоторых тренировках, так что не стоит так сотрясать воздух. Кроме того, она уже не маленький эльфёнок, чтобы спрашивать разрешение совершить тот ли иной поступок. А теперь иди, у меня много дел.
- Слушаюсь, учитель.

Оставшись один, Отумн сел за захламленный стол и начал писать свой отчет, объясняющий некоторые моменты. Исчезновение своей ученицы и подчинение такого большого числа людей он с легкостью смог пояснить. Но вот как быть с внезапным исчезновением порошка? Долго мужчина ломал голову над этим вопросом, наконец, махнув на него рукой, он собрался и пошел к лидеру. По дороге он немного задержался у ворот дома учеников. В саду на лавочках под волшебными светильниками сидели молодые эльфы, переговаривающиеся между собой, смеющиеся, звонким, но немного мрачным смехом, впрочем, как все остальные представители этой расы. Тейваз среди них не было. Хотя это и не удивительно – она и раньше не особо часто спускалась в сад, а со многими учениками она так и не нашла общего языка. Хотя это и к лучшему, ведь всегда трудно сражаться со своим другом и при этом знать, что если тебе повезет, то это везение лишит друга надежды на исполнение мечты. Представителям других рас показалось бы, что такие душевные терзания для тёмных эльфов невозможны, ведь они самые коварные, хладнокровные и безжалостные убийцы, но они сильно заблуждаются. А сам Отумн не понаслышке знал о таких случаях, ведь и сам он когда-то давно одолел своего лучшего друга в подобном поединке. В тот день пришел конец их многолетней дружбе.
Вырываясь из сетей неприятных воспоминаний, Отумн снова продолжил свой путь к дому Фарнуса Мараната. Едва он остался наедине с главой, как тут же передал ему два свитка – свой и наблюдателя. Пока Фарнус их читал, учитель мерил шагами кабинет, в котором они находились. Хоть беловолосый эльф и не отличался особой нервозностью, в этот момент он был сильно обеспокоен – как воспримет то, что написано в отчетах старый эльф? Вероятно, он не поверит, а вероятно, что сочтет испытание проваленным. Тогда это будет катастрофа. Получится, что Отумн нарушит сразу три обещания – сделать Тейваз членом клана Мараната, который он дал себе, лидеру и ей. Пытаться узнать реакцию на изложенное в свитках по лицу Фарнуса – бессмысленное занятие. Всё больше и больше нервничая, беловолосый всё больше и больше походил на зверя в клетке. Наконец, лидер отвел взгляд от пергаментов и посмотрел на своего гостя. Немного помолчав, он всё-таки заговорил:

- Она справилась. Можешь её поздравить. Но попроси её больше не экспериментировать с такими опасными зельями без нашего ведома. Нам ведь не нужны лишние смерти среди учеников и членов клана.
- Я передам ей, - слегка наклонив голову в уважительном поклоне, ответил Отумн. – Что вы скажете по поводу этого задания?
- Не понятно, куда делся весь этот порошок. Но, я склонен считать, что она нашла способ уничтожить его весь и, причем одновременно во всех тайниках и лабораториях. Выполнено всё чисто и грамотно. Это радует. Интересно, как она избавилась от тел? Их до сих пор не нашли, даже с ищейками. Надо будет спросить у неё и взять на заметку. Хотя… пусть её тайны останутся при ней. У каждого из нас должны быть свои секреты, так ведь, друг мой?
- Согласен, - неторопливо кивнул головой Отумн. – Тем более что мне кажется, нам лучше не знать тайн этой девушки. Как говорится, меньше знаешь, спокойнее спишь.
- Ты прав, как всегда прав. Что ж, ступай, скажи своей подопечной, чтобы готовилась к последнему испытанию. И попроси её победить. От моего имени попроси. Нам нужны такие эльфы, как она.
- Непременно, Фарнус. До встречи.
- Пусть хранят тебя боги.

Немало обрадованный подобным поворотом событий, Отумн зашел в одну из гостиниц, выпить вина. К ученице он собирался зайти вечером, чтобы дать ей возможность выспаться и привести себя в порядок. В общем зале он разглядел своего второго воспитанника и решил присоединиться к нему, тем более, что он сидел в одиночестве и пинтой какого-то пенящегося напитка. Не спрашивая разрешения присесть, эльф грациозно опустился на скамью напротив Анатэма. Тот не стал приветствовать учителя, тем более, что они сегодня уже виделись. Заказав себе вина, эльф, молча, вперил немигающий взгляд в лицо своего ученика. Когда молчание стало просто-таки неприличным, молодой эльф первым заговорил:

- Не знал, что вы здесь бываете, учитель. Я думал, вы не любите такие шумные заведения как это.
- Ты многого обо мне не знаешь, юноша, - усмехнувшись, ответил Отумн. – Что лицо такое грустное?
- Я переживаю за Тейваз. Что скажет глава клана? Вдруг он решит, что она провалила испытание? Что с ней будет в таком случае? Как она будет жить? Её же ни один клан не примет!
- Множество эльфов живет без кланов, ученик. И ничего, заметь, ничего катастрофического с ними не происходит. Есть клан, нет клана – не важно. В конце концов, можно и самому основать свой, - невозмутимо ответил Отумн. – А если провалится – эта девочка не пропадёт, уж будь уверен. Она всегда сможет работать на какую-нибудь богатую семью или клан. Из неё выйдет отличный наёмник.
- Что вы такое говорите! – воскликнул молодой эльф. – Вы сами подумайте, как тяжело будет эльфийке без роду и племени в этом мире!
- Ты слишком шумный, ученик.

В этот момент разносчица принесла вино для Отумна, и тот прервал разговор. Сделав несколько небольших глотков, он поставил свой бокал на стол и снова посмотрел на Анатэма. «У Тейваз отличный друг», - думал он. –« Ей несказанно повезло. И хорошо, что он уже в клане, ей не придётся сражаться против него. Возможно, в будущем они станут превосходными напарниками». Из раздумий его вывел неугомонный Анатэма.

- Учитель, что сказал глава? Вы ведь уже были у него. Прошу вас, скажите, не томите!
- Не шуми, ученик. Был я у Фарнуса. Он очень удивился, когда прочитал письмо наблюдателя, да и моё тоже. В общем, можешь быть спокоен, на ристалище она выйдет. Более, того, глава очень хочет, чтобы она стала одним из членов нашего клана.
- Слава богам! – воскликнул молодой эльф и уже собирался сорваться с места и бежать к подруге, как его настиг грозный оклик Отумна.
- Сидеть! – прогремел беловолосый мужчина. От этого можно сказать крика в зале стихла музыка, и смолкли разговоры, а сам Анатэма так и остался в забавной позе – ещё не поднялся с лавки, но уже и не сидит. – Ты к ней не пойдёшь. Я сам сообщу ей эту новость. Более того, я запрещаю тебе, слышишь, запрещаю! Задавать ей вопросы относительно её задания. И, я надеюсь, ты не станешь отвлекать её от подготовки к поединку. – С этими словами мужчина допил одним глотком вино, бросил несколько серебряных монет на стол и ушел, оставив своего ученика в недоумении.



***
Просыпаться совершенно не хотелось. Мягкая перина была настолько удобной и тёплой, что покидать пастель ради каких-то там скучно-условных действий совершенно не хотелось. Глаза открывались с трудом, несмотря на то, что организм полностью отдохнул и восстановился во время сна. Сладко потягиваясь, девушка всё-таки смогла открыть сначала левый, а потом и правый глаз. По комнате гулял лёгкий ветерок, играя занавесками на окнах и тканью вокруг кровати, лаская лицо девушки. Спихнув одну из многочисленный подушек на пол, Тейваз всё же встала с кровати. Ещё раз потянувшись, она, легко ступая по пушистому ковру, проследовала в ванную. Добавив несколько видов масел и солей в воду, она поудобнее устроилась в ванне и решила не покидать ее, даже если случится конец света. Когда вся грязь была смыта с её тела, эльфийка, роняя капельки воды с волос, отправилась на кухню, готовить себе завтрак-обед-ужин в одном блюде. К счастью, продукты за время её отсутствия не испортились, что было очень кстати.
Есть за столом совершенно не хотелось, поэтому она удобно устроилась с тарелкой среди подушек в «гостиной». Неожиданно в дверь постучали. Тихо ворча себе под нос, девушка пошла открывать. К её удивлению, не пороге стоял учитель. Не дожидаясь приглашения войти, тот отодвинул изумленную девушку от двери и зашел внутрь. Видимо он хорошо ориентировался в таких квартирах, так как гостиную он нашел в считанные секунды. Эльфийке ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним. Не желая, есть холодное мясо, она, не смотря на гостя, продолжила свою трапезу, предварительно предложив учителю разделить с ней её ужин. Взглянув на мясо, тот вежливо отказался. Настаивать она не стала, справедливо рассудив, что ей же больше достанется. Когда тарелка опустела, девушка решила узнать, что же привело к ней Отумна.

- Я читал доклад наблюдателя, - начал тот без лишних предисловий. – Признаться, я поражен. Зелье полной невидимости сварила… Да чем ты думала! – внезапно закричал он. – А если бы ты ошиблась? Тебе жить надоело? Ещё один подобный эксперимент, и я не посмотрю что ты уже полноправная – выпорю на глазах у всего клана! – Беловолосый разошелся не на шутку. – Я чуть с ума от ужаса не сошел когда понял, каким образом ты пряталась от этих людишек, - уже спокойнее добавил он.
- Прошу меня простить, учитель, - тихим голосом извинилась Тейваз. – Я больше не буду готовить, и пробовать такие зелья.
- Ладно, прощаю. В следующий раз, если решишь что-нибудь такое приготовить – спрашивай разрешения у меня или главы, но лучше у меня. Я хоть присмотрю за тобой в это время.
- Как скажете, учитель.
- Кстати, поздравляю тебя. Ты прошла это испытание. И я, и глава клана доволен тобой. Но, не расслабляйся. Скоро поединок между учениками. Советую тебе усиленнее тренироваться и не браться за поручения клана. И да, вот ещё, совсем забыл – на время тренировок ограничь своё общение с Анатэмой. Тренируйтесь по- прежнему вместе, но не более того. Завтра утром жду тебя на полигоне, а сейчас отдыхай, уже поздно. – С этими словами учитель ушел из квартиры, оставив обрадованную, и одновременно озадаченную Тейваз, разбираться со свалившейся на неё информацией.

В одиночестве она оставалась не долго. Как всегда, из ниоткуда возник Добрых дел мастер. Не тратя лишних слов на приветствия, он сел напротив своей протеже, на то же самое место, на котором только что сидел Отумн. В это время удивленная Тейваз делала какие-то непонятно-бессмысленные жесты руками. Без труда догадавшийся Мастер, в чем дело, материализовал из воздуха пачку вишневых сигарет и зажигалку, а заодно и пепельницу. Благодарно кивнув, девушка достала сигарету и чиркнула зажигалкой. Некоторое время они сидели молча. Эльфийка курила, а старик смотрел на неё. Наконец, ему надоела тишина, и он с удовольствием её нарушил.

- Поздравляю, дитя. Ты стала на шаг ближе к своей цели. Я рад, что не ошибся, выбрав тебя, - пробасил он.
- Я тоже рада, - прошелестела Тейваз. Чему именно она рада, пояснять не стала.
- Надеюсь, ты и дальше будешь оправдывать мои ожидания, мёртвая девушка, - с этими словами он исчез.

Нисколько не расстроившись таким поворотом событий, эльфийка докурила, вымыла посуду и взяла ещё одну сигарету, а остальную пачку спрятала в шкатулку. Немного походив по квартире, она переоделась и, взяв с собой сумку с флейтой и пару мечей, вышла в ночь. Скользя словно тень между домов, девушка направлялась к одному из выходов на поверхность. Скрывшись от внимательных глаз стражников в ближайшем лесу, она «отрастила» крылья. Штопором, ввинтившись в ночное небо, она постаралась взлететь как можно выше, чтобы никто не видел её полет. Ловя мощными крыльями воздушные потоки, Тейваз направилась к логову сильбернов. Едва она заметила знакомую поляну, девушка вошла в пике, чтобы немного пощекотать себе нервы, правда, быстро вышла из него. Снижаясь кругами, она растягивала удовольствие от полета. Едва её ступни коснулись земли, как к ней метнулись две фигуры – чёрная и белоснежная.
Повалив Тейваз на землю, Ваби и Макадэ, а это были именно они, принялись тыкаться в неё мокрыми носами, вылизывать её лицо своими шершавыми языками, тихонечко повизгивая от радости и удовольствия. Девушка же, заливаясь радостным, немного пугающим смехом, с огромным трудом отпихнула двух сильбернов от себя. Приняв вертикальное положение, она отметила, что эти «волчата» за время её отсутствия вымахали ещё больше, почти догнав вожака. Умилившись неизвестно чем, она попыталась обнять их мохнатые шеи, впрочем, ей это практически не удалось. Однако Ваби и Макадэ прекрасно её поняли и ещё раз прошлись по лицу эльфийки шершавыми языками. Выполнив привычный ритуал приветствия, волки принялись подталкивать обожаемую ими эльфийскую девушку носами в сторону пещеры, где её уже заждался Святослав.
Особое приглашение ей не требовалось, поэтому она со всем ног кинулась в сторону жилища духа. С разбегу кинувшись ему на шею, Тейваз, едва не сшибла с ног своего друга. Тот, не остался в долгу, и стиснул подругу в объятьях так, что у той затрещали рёбра. Поиздевавшись, так друг над другом некоторое время, оба мёртвых эльфа, наконец, сели у магического костра. Обрадованной встречей эльфийке не терпелось рассказать все, что с ней приключилось Святославу. Однако голубоглазый не дал ей и рта раскрыть, молча взяв её лицо в свои ладони и загляну в её разноцветные глаза. Некоторое время он изучал её воспоминания, а потом улыбнулся одними глазами. Тем временем, оба сильберна, с удобством устроились около них, положив свои тяжелые головы на коленки к Тейваз. Та, уже привычно положила им руки на загривки, ласково теребя тонкими пальчиками густой мех. И не поверишь ведь, что эта почти девочка способна хладнокровно убить разумное существо одним щелчком пальцев. О, женщины, имя вам коварство! Как сказал один менестрель. И был совершенно прав. И вряд ли среди всех существующих народов нашелся хотя бы один мужчина, решившийся бы опровергнуть эти слова, особенно в отношении тёмных эльфиек.
Магический огонь тепло, убаюкивающее потрескивал, отчего даже недавно проснувшуюся Тейваз стало клонить в сон, однако она упорно сопротивлялась, то ли из чисто женского упрямства, то ли из желания подольше поговорить со Святославом. Словно угадав настроения и желания подруги, он завел неторопливую беседу:

- Я смотрю, ты склонна выбирать относительно лёгкие, но до невозможности небезопасные пути. Это не правильно. Я как вспомню про это твоё зелье, так у меня где-то в области печени холодеет, - голос духа был похож на журчание горного ручья.
- А почему именно в области печени? – удивилась эльфийка.
- Не знаю, наверно потому что сердце ещё во время просмотра твоих воспоминаний оторвалось, - пожал плечами мужчина.
- Не стоит так драматизировать. Всё же обошлось, тем более, что я уже давно в состоянии сама отвечать за свои поступки и просчитывать возможные последствия моих решений. Все вы: Отумн, Анатэма, даже ты – смотрите на меня как на малого ребенка, хотя это уже давно совсем не так.
- Наличие у тебя знака совсем не делает тебя взрослой, - качнул головой дух.
- А что делает? Может быть, смерть всех кто мне был дороже жизни? Или может быть жизнь одинокого калеки? Или вся пролитая мною кровь? Посмотри на эти руки! Они по локоть в крови разумных и не разумных существ! Ты сам видел, скольких я убила только в одном Малене! И ты после этого всё ещё продолжаешь меня считать ребенком?! – боль, гнев и как ни странно слёзы звенели в её непривычно громком голосе.
- Прости, но я не могу на тебя смотреть иначе, - с этими словами Святослав обнял девушку за хрупки плечи. - Ты ещё так молода, я не хочу, чтобы ты подвергала свою хрупкую жизнь лишний раз опасности.
- А жить вообще вредно, говорят, от этого умирают, - невозмутимо отозвалась Тейваз.
- Ты невозможна. Хоть подумай, что будет со мной и вот с этими двумя мохнатыми обормотами, если тебя не станет.
- Будете жить дальше, - с этими словами она уснула, мысленно пожелав проснуться на рассвете.

***
В очередной раз она стояла перед учителем. Тяжелые браслеты уже привычно тянули руки к земле, усложняя и без того непростую задачу – нанести хоть один удар учителю. Не магически, а холодным оружием – её любимым полуторным мечом, столь необычным для эльфов и напротив – привычным для людей. Такой странный выбор оружия Отумн сначала не одобрил, но за пять лет привык и даже сам иногда брал в руки такую же «ковырялку», как издевательски называл такое оружие беловолосый. Однако, Тейваз не расстраивалась по этому поводу, ведь кому-то нравятся и подходят смазанные опасным ядом дротики, а кому-то – парные клинки, больше похожие на сабли, чем на мечи.
Две недели назад она вернулась с задания и каждый день до полного изнеможения тренировалась то с наставником, то с Анатэма, не забывая как магические, так и воинские приемы. Вот и сейчас она стоял, слегка пошатываясь, но всё же не рискуя опустить меч и попросить отдыха. Она сильно похудела, осунулась. Чёрные круги образовались вокруг глаз, делая её похожей на восставшего мертвеца и енота, которые тоже как, оказалось, живут в этом мире, одновременно. Но, подобны изменения во внешности её совершенно не волновали, как и всегда она больше внимания уделяла своим способностям и духовному развитию, нежели столь недолговечной, временной физической красоте.
Желая лишь одного – поскорее окончить эту тренировку, она первой ринулась в атаку. Она двигалась легко и стремительно, даже с этими столь мешающими браслетами. Её клинок мелькал совсем рядом с лицом наставника, грозя попортить его непревзойдённую холодную красоту, но неизменно каждый раз, отражаемый одноручным клинком противника. Несмотря на усталость, девушку всё же захватывал азарт боя, глаза горели немного безумным огнем, безумным, но таким живым. Именно живым. Её глаза жили, она сама жила. Только в эти зачастую краткие моменты боя. Боя, пусть даже тренировочного, но всегда серьёзного, не на живот, а насмерть. Учитель верил, как и все остальные тёмные эльфы, что можно выиграть тысячи, миллионы боёв, но проиграть – только один. И каждый из них стремился не проиграть, выжить и победить в каждом последующем бою.
Долго Отумн и его ученица кружили по площадке, сходились и расходились, да так, что искры сыпались во все стороны, а мечи протяжно звенели. Анатэма, наблюдавший за схваткой, уже давно перестал различать противников в этом мельтешении волос, рук, одежд и мечей. Он лишь ждал конца поединка, который наступал с первой пролитой кровью. Кровью Тейваз, ведь ей самой никогда не удавалось даже слегка зацепить учителя. Но неожиданно всё закончилось. Отумн изумленно смотрел на свой разорванный рукав, стремительно пропитывающийся кровью. Первый раз за пять лет, что он знает эту девчушку, он потерпел поражение. Она действительно достойна. Она выросла, повзрослела. Теперь он спокоен за неё, хотя ему ещё есть чем поучить эту эльфийку. Опустив клинок, он жестом подозвал её к себе. Не зная, что и думать, девушка приблизилась к наставнику, в недоумении косясь на раненую руку. Ей до сих пор трудно было поверить, что она наконец-то смогла достать учителя.
Не мудрствуя лукаво, Отумн обнял свою ученицу, как родную дочь:

- Tytaar («Дочь моя» - др. эльфийск.), ты готова к поединку. Больше тренировок не будет. Отдыхай, - он слегка отстранил её и подтолкнул к выходу.
- Kiiltos, isaa («Спасибо, отец» - др. эльфийск.) – прошептала Тейваз, на нетвердых ногах покидая тренировочную площадку. Сейчас она придёт домой и наконец, отдохнет.

Когда уставшая эльфийка скрылась из виду, Отумн подошел к Анатэма и строго посмотрел ему в глаза. Что-то во взгляде беловолосого эльфа показалось юноше странным. Что-то пугало ученика этого могучего воина. Только вот что, понять он никак не мог. Но явственно чувствовал, что эмоции переполняют этого сурового мужа, рискуя вырваться наружу, сметая всё на своем пути. Молчать было тяжело, а говорить – страшно. Не решаясь нарушить тишину – Мараната молчал, страшась разгневать учителя – не отводил взгляд. Когда молчание затянулось, Отумн сказал:

- Ты не слышал, как я назвал её. Ты меня понял, ученик?
- Да, учитель, я всё понял.
- Хорошо. А теперь ступай. Поможешь своей названой сестре добраться домой. Хоть какой-то толк от тебя будет.
- Как скажете, - последние слова Анатэма счёл нужным пропустить мимо ушей.

***

Ещё неделю спустя был объявлен поединок. Всё это время Тейваз использовала с пользой для себя, а именно отсыпалась, летала и каталась на сильбернах. Признаться честно, в качестве транспорта эти хищники её нравились больше зефелимов. Но, привести такого вот «скакуна» в город в ближайшие несколько лет девушка по ряду причин не могла. Не сказать, что это особо сильно расстраивало как её, так и волков, но спорить с тем, что так было бы удобнее, никто не хотел. Тем не менее, каталась на сильбернах Тейваз с удовольствием, правда, забираться на них было несколько неудобно. Главным образом потому, что оба волка росли не по дням, а по часам, за три недели они сильно переросли вожака стаи.
Дома она практически не бывала, предпочитая пушистый бок Ваби или Макадэ шелковым простыням. Несмотря на то, что Анатэма не раз звал её прогуляться вместе с ним и его сестрой, девушка всегда находила повод, чтобы не пойти, улизнуть тихонечко из города и просидеть до рассвета вместе с голубоглазым духом, играя на флейте. Надо отметить, что с каждым днем у неё получалось всё лучше и лучше. Часто стая присоединяла свой голос к её мелодиям, и в такие моменты всё живое замирало, слушая, как изливают свою тоску волки и Тейваз.
В один из погожих дней она решила искупаться в лесном озере. Вода в этом водоеме была всегда чистой, незамутненной. А самое главное – в меру теплой. Они никогда не была холодной, так что даже в зимние месяцы было приятно искупаться в его водах. В сопровождении Ваби и Макадэ, эльфийка добралась до озера. Посидев немного на берегу и полюбовавшись на открывшийся вид, она скинула одежду, заплела длинные волосы в косу и, слегка разбежавшись, нырнула. Сколько позволял воздух в лёгких, она плавала под водой, стремясь дотянуться до дна, покрытого маленькими, переливающимися всеми оттенками фиолетового, ракушками. С трудом, но ей это удалось. Зачерпнув полную горсть песка, девушка начала всплывать. Едва её голова оказалась над поверхностью, она поспешила рассмотреть свой улов. Что ж, совсем неплохо – три очень красивых, идеально ровных ракушки. Она ещё долго плавала, совершенно не подозревая, что из лесной чащи за ней наблюдают. Чёрные, словно ночь глаза жадно ловили каждое её движение, сильные, покрытые красноватой кожей руки, задумчиво теребили чёрные пряди волос. Не в добрый час, Тейваз, ты решила прийти на это озеро. Не в добрый час.
Когда уже стали сгущаться сумерки, эльфийка решила покинуть гостеприимные берега озера. Сильберны доставили её к окраине леса, ближе к городу, так что самой идти ей оставалось не долго. Оказавшись дома, она приготовила ужин и уже собралась приступить к трапезе, как в дверь постучали. «Анатэма, наверняка это Анатэма. Когда же он уже перестанет так бесцеремонно прерывать мою трапезу?» - думала Тейваз, бесшумно ступая босыми ногами по полу. Как оказалось, она была права. На пороге с несчастным выражением лица стоял высокий эльф с фиолетовыми, заплетенными в тонкие косы, волосами. Миндалевидные глаза названного брата были наполнены такой мукой и страданием, что никого не оставили бы равнодушным. И Тейваз не стала исключением.

- Проходи, болезный, - посторонилась она, чтобы гость вошел внутрь.
- А чем это у тебя таким вкусным пахнет?
- Иди на кухню, там всё и узнаешь.
- Мясо? – полувопросительно, полу утвердительно изрек гость.
- Естественно. Неужели ты думал, что я стану этой травкой вашей местной как зефелим питаться? – удивилась Тейваз.
- Ты не исправима. Какой-то ты неправильный эльф. Ешь мясо, в храмы не ходишь, жертвы богам не приносишь, платья не носишь, да ещё и куришь какие-то странные благовония.
- Стоп, стоп, стоп. Тебя спустя пять лет стало что-то не устраивать? – грозно сощурила глаза эльфийка. – Не ты ли каждый день ешь со мной то самое мясо, которое тебе так не нравится? Судя по тому, как ты чавкаешь – ты очень даже не против того, чтобы съесть хорошо прожаренную отбивную. И о каких благовониях ты говоришь?
- Женщина, успокойся. Тебе надо всё гораздо легче воспринимать. Как о каких? Я, как ни зайду к тебе, у тебя всё время запах такой приятный стоит. То сладковатый с примесью каких-то трав, то немного терпкий, а травы те же. Где ты такие берешь?
- Не важно.

Ужинали они в полном молчании. Тейваз усиленно делала вид, что злится на друга, а тот верил ей и не решался с ней говорить. Чтобы хоть как-то задобрить подругу, он помыл посуду после трапезы и даже навел порядок на кухне. Понимая, что сейчас разозленную эльфийку лучше не трогать, он искал способа разрядить обстановку, но он всё никак не хотел находиться. Просидев около часа, соблюдая полное, гробовое молчание, Анатэма то ли с облегчением, то ли с разочарованием обнаружил, что уже пора расходиться. Хоть и не формально, но Хозяин требовал хотя бы видимого соблюдения правил и комендантского часа. Когда соученик Тейваз уже покидал её апартаменты, его неожиданно сбил с ног клановый вестовой, практически ввалившись в дверной проем. Хозяйка дверного проема, с присущим ей спокойным, даже несколько холодным любопытством рассматривала посланца. Тот, немало смутившись, сбивающимся голосом поведал о том, что Тейваз должна завтра присутствовать на ристаниях, которые начнутся на рассвете и будут проходить в Большой Пещере, находившейся чуть севернее самого города. В неё вел широкий, хорошо освещенный коридор, выдолбленный гномами прямо в породе. Большая Пещера использовалась для различных собраний, состязаний и проведения религиозных праздников. Сама по себе она представляла собой амфитеатр, причем абсолютно естественного происхождения. Именно на сцене-арене этого амфитеатра эльфийке предстояло доказать, что она не зря осваивала множество наук, которым обучал её Отумн.
Без лишних слов Тейваз выставила за дверь и друга, и гонца, а сама отправилась спать. Проверять снаряжение не имело смысла – ритуальный доспех был уже давно готов, клинок почищен и как следует зачарован. Заново штудировать многочисленные фолианты – не имело смысла. За ночь она всё равно всё не повторит, а вот утром окажется разбитой и небоеспособной. К своему собственному удивлению, заснула она быстро – как только голова коснулась подушки. Ночь пролетела быстро, но как-то непривычно. Обычно ей не снились сны. Но только не этой ночью. Ей снилась полная луна, покрытая красивыми, завораживающими узорами, которые казалось, постоянно движутся. Просмотр столь необычного видения бесцеремонно оборвал Добрых дел мастер. Очень удачно усевшись девушке на ноги, он несколько грубо разбудил её.
На сборы эльфийке не потребовалось и десяти минут. С учётом того, что ритуальный доспех был минимален – больше времени ей и не потребовалось бы. Торс был едва прикрыт короткой кожаной рубашкой, едва прикрывающей грудь и плечи, поверх этого кожаного безобразия – лёгкая кольчуга, едва перекрывающая по длине рубашку. Ноги защищали короткие кожаные штаны, с неизвестно для каких целей пришитой к ним юбкой, украшенной двумя разрезами – спереди и ссади. Причём разрезы были от самого пояса. Тяжелый ремень из кожи виверны был украшен массивной металлической пряжкой, изображавшей неизвестное Тейваз животное, отдаленно напоминающее орла и одновременно дракона. В смысл этого изображения девушка вникать не стала. У неё были более насущные проблемы – справиться со шнуровкой наручей и сапог. Во время облачения ей так и хотелось пристукнуть того, кто придумал этот смехотворный костюм, естественно, чёрного цвета с серебристыми украшениями.
Когда она была готова, бодрое позвякивание колец кольчуги раздавалось по лестнице, ведущий на первый этаж, в холл. Там уже собрались ученики – те, кто выдержал предыдущие испытания. Их оказалось совсем немного – только пятнадцать. К огорчению Тейваз, три высокородных надменных девицы были в их числе. Неразлучная троица не преминула окатить ведром презрения столь неприятную им безродную ученицу Отумна. Та же по этому поводу особенно переживать не стала, отметив про себя, что в столь смешном обмундировании выглядит гораздо эффектнее этих трёх языкастых красоток. Один из знакомых эльфов, с которым она часто вместе отмечала успешное выполнение заданий, приобнял Тейваз за плечи и решительно увлек девушку за собой, демонстративно игнорируя удивленно-разгневанные взгляды неразлучного трио.

***
Участники состязаний дожидались своего выхода на ристалище в небольшой зале, находящейся на западном конце пещеры. Она была магически опечатана, так что никто их ожидающих своего выхода не мог видеть и слышать то, что происходит на арене. Как ни странно, неведение придавало долю спокойствия. О том, как проходят состязания, было известно лишь то, что случайным образом выбираются два противника. Тот из учеников, кто победит в схватке – должен сразиться с любым из воинов клана. Выдерживал этот бой достойно – принимался. Нет – снова отправлялся на обучение. Тот же, кто выбывал первым – не мог вернуться даже к ученичеству у клана. Труднее всего было пятнадцатому претенденту – ему пришлось бы сразиться с двумя воинами клана.
Тейваз не повезло – она была самой последней вызвана на поединок. Первым её противником оказался смутно знакомый ей эльф – она часто видела его во время собраний, о нем много говорили и в клане, и в городе. Он считался одним из лучших бойцов Мараната, входил в какой-то особый, элитный отряд. Считался особо опасным противником. Как только Отумн и Анатэма увидели, кто противостоит Тейваз в первом бою – схватились за головы. Шанс на достойный выход из поединка для эльфийки был минимален. Однако, девушка не растерялась. Она очень размеренно и экономно тратила как магические, так и физические силы, предпочитая одновременно с ударом мечом, наносить и магический удар. Этот поединок длился дольше всех предыдущих. Мелькали мечи, трещали молнии, пахло паленым камнем. Смертельно опасный бой был больше похож на фантастический танец на грани жизни и смерти. Волосы Тейваз, заплетенные в косу, были похожи на змею, постоянно отвлекая её противника. Наконец, судьи смилостивились над сражающимися, и прекратили поединок. Оба тяжело дышали, но отделались лишь несколькими несерьёзными царапинами. Победителя выявить так и не удалось, к чему не особенно и стремились судьи, но единогласно решили, что Тейваз должна продолжить борьбу.
Вторым противником ученицы была высокая, нереально красивая эльфийская женщина. Тейваз не знала о ней ничего, но по внешнему виду противницы был легко определить, что она привыкла больше полагаться на магию, чем на оружие. Только одно девушка могла сказать с абсолютной уверенностью – эта женщина будет беспощадна и коварна. Эти аспекты сводили шансы Тейваз практически к нулю, но она не опускала руки, ведь от неё же не требовалась победа. Только продержаться как можно дольше.
Бой был жарким. Обе эльфийки стремились вымотать друг друга. Несмотря на превосходство противницы, как в опыте, так и в силе, юная ученица не сдавалась, стараясь нанести как можно больший урон оппонентке. Незнакомка задала такой темп, что с каждой минутой становилось всё труднее и труднее. На десятой минуте у Тейваз стало сбиваться дыхание. Сказывалась и усталость от предыдущей схватки. Яростные атаки сыпались на неё одна за другой, и она едва успевала их отражать или ставить блоки. Атаковать она пока не решалась. Они кружили по арене в окружении огненных вспышек и сполохов молний. Каменный пол был скользким от воды, в которую превращались ледяные заклинания под действием огня. Искры сыпали в разные стороны. Спустя ещё какое-то время, Тейваз отметила, что её противница начала постепенно выматываться. «Пора», - подумала она и активировала дополнительную магическую энергию, преобразуя её в физическую. Теперь роли сменились – незнакомка защищалась, почти с таким же трудом отражая выпады Тейваз.
Все: зрители, сторонние наблюдатели и судьи следили за поединком затаив дыхание. Неожиданно, более опытная эльфийка поскользнулась на замороженной шальным заклинанием луже и пропустила удар. Рана, нанесенная полуторным мечом, оказалась не серьезной, но впоследствии стала бы сильно мешать и при любом раскладе привела бы к поражению. Хорошего воина отличает не только умение побеждать и наступать, но и вовремя останавливаться. «А она хороша. Она далеко пойдёт. Её место среди нас», - так думала эльфийка из клана Мараната. Уклонившись от нескольких коварных ударов, женщина отступила на несколько шагов назад и бросила свой клинок под ноги противнице, признавая себя побежденной и требуя окончания поединка. Все, кто собрался в Большой Пещере дружно вздохнули. Кто разочарованно, кто удивленно. Судьи посовещались, но больше для создания видимости того, что они колеблются, хотя уже в середине этого боя было всё предельно ясно, и вынесли свой вердикт:

- Добро пожаловать в клан Мараната, Тейваз, - громким, хорошо поставленным голосом объявил глава. – Добро пожаловать в семью!

Глава 8. Развалины старой школы.

Через три дня после ристаний, был назначен праздник, на котором клан будет чествовать новых братьев и сестер. Кроме того, новобранцы будут распределены в различные подразделения: алхимики, жнецы, охотники, стражи и воины. Принцип, по которому происходит распределение, известен всем членам клана, но воплощается в жизнь только главой и жрецами. Самым почетным считалось попасть к стражам, ведь именно они обеспечивают безопасность клана и города, но самой тихой и непыльной работой занимались алхимики. Охотники и жнецы – отдельная песня. С ними старались не связываться даже самые отъявленные негодяи. Охотники выслеживали, а жнецы «загоняли» свои цели. С полной уверенностью можно было бы сказать, что эти два крыла Мараната – служба разведка и служба безопасности. Нередко охотников отправляли на вражеские территории в качестве шпионов, но под видом дипломатов. Жнецы – палачи клана. Они его щит и одновременно надсмотрщик. Предателей, пойманных шпионов, врагов клана карали жнецы. Они безжалостны, сильны и обладают обостренной интуицией.
В тайне ото всех, даже от Анатэмы и учителя, Тейваз мечтала стать жнецом. В клане, женщины, наравне с мужчинами, были воинами. В случае войны все, кроме детей становились или на защиту города, или в составе монаршей армии участвовали в войне. Каждая эльфийка принадлежала к тому или иному подразделению. Чаще всего – к алхимикам. Однако, те, кто являются Мараната по праву рождения, не несли никакой службы, даже в качестве алхимика. Они были аристократками, украшениями приемов и праздников. Но горе тому, кто позволял себе недооценивать таких женщин. Кажущиеся хрупкими и беззащитными, они не уступали по силе и ловкости, простым воинам клана. Не желая всю свою жизнь проводить в лабораториях, вдыхая пары зелий или порошков, изготавливая артефакты и яды, Тейваз стремилась к тому, чтобы попасть именно в то крыло, в котором жизнь будет интересной, наполненной событиями, постоянно под угрозой. Воином она не хотела быть – они знали только тренировки, патрулирование города, земель клана и войну. Стражи – практически, то же самое, что и воины, только приоритетом являлись высокопоставленные эльфы клана и совета старейшин. Оставались ещё охотники, но Тейваз никогда не любила лицемерить или специально за кем-то следить.
Нельзя сказать, что она была безжалостной или хладнокровной убийцей, но жнецам, как ни крути, жилось и свободнее и интереснее. Они не должны были постоянно находиться в городе, чтобы в нужный момент отправиться выполнять свою работу. Они путешествовали по королевству, находя задания для себя в городах и селениях, в которых оказывались. Можно было бы назвать их вольными стрелками, если бы не всегда имеющаяся обязательная к уничтожению цель. Кроме того, для выполнения основной задачи, данной девушке Мастером, это подразделение подходило самым лучшим образом, ведь она постоянно увеличивала бы свою репутацию и влияние в клане. Теперь, когда большая и самая трудная часть пути уже пройдена, оставалось только ждать. Ждать приходилось долго и одновременно мало: три дня, необходимые на подготовку праздника. Всё это время бывшие ученики, а теперь полноправные Мараната должны были посвятить поиску нового жилья и подготовке к празднику. Однако, заботиться о новом жилье эльфийке не потребовалось. На следующий день после турнира её вызвал Фарнус.

- Hail, neitsyt («Приветствую тебя, дева»)! Рад, что ты так быстро пришла, несмотря на раннее время.
- Zdrav olla, Farnus («Здрав будь, Фарнус»). Зачем ты меня вызвал? – хмуро поинтересовалась Тейваз, с трудом подавляя зевок.
- Не знал, что утром ты такая сердитая, - с улыбкой заметил глава. – Но, у меня к тебе срочное дело и ждать пока ты проснешься, я не собирался. Как тебе известно, через три дня будет распределение. Я внимательно наблюдал за тобой и в Малене, и на ристалище. Признаться, я впечатлен, как и твой учитель. Изначально мы хотели назначить тебя стражем, но теперь приходится расстаться с этой идеей. Чем тебе самой хочется заниматься? Чему ты готова посвятить века своей жизни?
- Haluan olla elonleikkaajille («Я хочу быть жнецом»), - не задумываясь, ответила она. - Olen valmis kiinnittämään elämäänsä («Я готова посвятить этому свою жизнь»).
- Жнецом?! – удивленно воскликнул Фарнус. – Обычно ими становятся мужчины. Не женское это дело. Это трудный и очень опасный путь. Одумайся, девочка. Ты совсем ещё молода, выбери другое крыло.
- Я сделала свой выбор. Глава, не сочтите за дерзость – разве вы смотрели на то, что я ещё почти ребенок, когда посылали меня убивать? Так в чем же разница сейчас? Я не изменю своего решения. Да и в городе я оставаться больше не могу – я задыхаюсь здесь. Мне спокойнее в пути, среди лесов, чем в таком большом городе как Скальная пещера.
- Упорствуешь, значит. Ну что ж, я рад, что ты не поддаешься на уговоры. Valitettavasti elonleikkaajille, kielletty asua kaupungissa, mutta me löydämme tavan ratkaista tämä ongelma. Vaikka oleskelu siinä talossa, jossa olet asunut. Kun loma löydämme sinulle asunnon («К сожалению, жнецам запрещено жить в городе, но мы найдём способ уладить эту проблему. Пока оставайся в том доме, где ты жила. После праздника, мы найдём тебе жилье»).
- Kiitos («Благодарю»), - поклонившись, сказала эльфийка.
- Не знал, что ты так хорошо говоришь на старом языке. В наше время его крайне редко используют, - сокрушенно покачал головой эльф. – Ах, да, чуть не забыл. На празднике будут наши союзники-орки. Я надеюсь, ты знаешь всеобщий язык. Хотя, лучше бы конечно орочий…
- Я знаю всеобщий. Боюсь, орочий я за оставшиеся три дня не выучу.
- А, не важно. Всеобщий язык тоже сгодится, кроме того, руку даю на отсечение, что не все наши гости знают эльфийский. Хотя бы современный. А теперь, ступай. О, вот ещё… тебе надо заказать к празднику платье. Платье, слышишь?!
- Да, конечно, - ещё более хмуро отозвалась Тейваз. – Nähdä («До встречи»).
- Nähdä.

Два противоречивых чувства переполняли эльфийку, когда она выходила из дома главы. С одной стороны – радость от того, что она стала жнецом. С другой – ярость от того, что ей придётся одеть платье. Не то, чтобы ей они не шли, просто она терпеть их не могла, чувствовала в них себя неуютно. За пять лет ярость в ней просыпалась всего два раза, считая этот. Немного успокоившись, она направилась к портному. Потратив несколько часов на примерку уже готовых платьев, она так ничего и не выбрала. Пришлось заказывать. Пока суетящийся вокруг неё эльф с подмастерьями снял мерки, пока нарисовали эскиз, время перевалило за полдень. Доплатив за срочность работы, девушка покинула лавку портного, крайне усталая и злая. Домой идти она не хотела и решила отправиться в лес. Хотелось поделиться радостью со Святославом и сильбернами.
Лавируя между лавками торговцев и эльфами, эльфийка кратчайшей дорогой продвигалась к выходу из города. Краем глаза она отметила, что на улицах появились чужаки – эльфы из других городов, гномы и орки. «Наверно на праздник съехались», - думала Тейваз, протискиваясь между двумя дюжими орками к выходу на поверхность. По тропинке, знакомой до малейшего камешка, она побежала в лес, на ходу снимая рубашку и «отращивая» крылья. Благодаря тому, что резких перепадов температуры этот мир не знал никогда, а смена времен года проходит практически незаметно, лететь даже в нижней майке было достаточно тепло. Сделав с десяток сильных взмахов крыльями, Тейваз оказалась под облаками, неторопливо плывущими на восток. Порывы сильного ветра трепали длинные волосы, которые тёмными змеями развевались вокруг девичьей головы, делая её похожей на Медузу Горгону. Впервые за пять лет, проведенных в этом мире, Тейваз никуда не торопилась, летала в своё удовольствие. В этот раз восторг от полета был таким же сильным, как и в первый раз. Она улавливала зоркими эльфийскими глазами мельчайшие детали пейзажа, ландшафта, птиц и зверей.
С оглушительным рёвом мимо эльфийки пролетел вирм – небольшой, но злобный дракон. Таких летунов часто приручали (с огромным трудом) и использовали в качестве средств передвижения: они быстрее зефелима, а главное – дешевле, хоть и приручить их трудно. Крылатая ящерица едва не опалила крыло девушке, но та успела увернуться и, наслав заклинание страха на рептилию, спокойно продолжила полет. Раньше она не замечала, как красив окружающий её мир. У неё не было времени его, как следует рассмотреть: то спешит на задание, то отчитываться. Теперь же, её ничто не торопило, и она могла насладиться его красотами. Как оказалось, лес, в котором она так часто бывала, с высоты птичьего полета выглядит как море. Где-то темно-зеленого, изумрудного цвета, где-то светлее. Можно было найти и отмели-полянки, покрытые пёстрым ковром цветов. Хвойные и лиственные деревья росли здесь вперемежку, поддерживая друг друга раскидистыми кронами или широкими лапами. Как оказалось, здешние деревья во многом похожи на те, что росли в её родном мире, хот встречались и такие, каких она ни разу в жизни не видела: высокие, подпирающие кронами небо, с широкими жесткими листьями по краям покрытыми тоненькими иголочками. Ветви у таких исполинов толстые, прочные, цвета горького шоколада, матово блестящая кора, невообразимые необхватные стволы, толщиной в небольшой сельский домик.
Воздух около таких деревьев всегда был кристально чистый, пахнущий озоном и почему-то кардамоном. У оснований ветвей свои гнезда вили крупные птицы, похожие на орлов, но крупнее и одновременно похожие на попугаев какаду с Земли. Их мясо высоко ценится на рынке ингредиентов для зелий, но и в пищу его иногда употребляли. Хотя Тейваз оно не нравилось – слишком уж сильно похоже на свинину, которую она терпеть не могла. Лесной массив наискосок «прошивала» неширокая извилистая река, впадающая в озеро, в котором эльфийка часто купалась. А вот и оно, спокойное, искрящееся на солнце, мерно катящее свои волны к берегу. Относительно пологие берега в некоторых местах заросли тростником и камышом, а вездесущая осока почти от самой кромки воды нежно-зеленым ковром стелилась вокруг камышей. Такие вот камышовые островки облюбовали для своих гнезд местные аналоги выдр и никого не подпускали к выбранной ими территории, яростно кидаясь даже на неосторожно забредших в эту часть озера медведей, повергая столь крупных хищников в позорное бегство.
А вот и такая знакомая, и родная пещера притаилась среди деревьев. Несколько сильбернов вальяжно расположилась на поляне, отдыхая после охоты. Крупный сильберн что-то почувствовал в воздухе и настороженно вскинул мохнатую голову, принюхиваясь к тому, что доносил до него ветер. Видимо, тревога оказалась ложной и он, успокоившись, снова улёгся в траву. Улыбнувшись, Тейваз сделала круг над поляной, и несколькими взмахами мощных крыльев набрала ещё большую высоту, поднявшись выше облаков. Кристально белые, похожие на перину, они казались такими мягкими, и одновременно невесомыми. Солнце, начавшее клониться к закату, подсвечивало их красноватым светом, плавно перетекающим в баргяно-золотой. Становилось прохладнее, особенно здесь, среди облаков. Крепчал и ветер, заставляя эльфийку снижаться.
Налетавшись вдоволь, она камнем ринулась вниз, к земле. Пролетев над озером настолько низко, что кончиками крыльев она могла коснуться воды, девушка резко взмыла вверх, поднимаясь над деревьями, летя над ними на бреющем полете. Наконец, она достигла поляны перед пещерой. Чувствуя радость своего друга, сильберны бросились к ней. Тейваз каждого нежно гладила по мягкой шерсти, не забывая поздороваться и с вожаком, и с маленьким щенком. В самой пещере привычно горел магический огонь, отбрасывая причудливые тени на её стены. Как обычно, рядом с духом лежали два пушистых комка – Ваби и Макадэ. Едва оказавшись под сводами пещеры, эльфийка бросилась на шею Святославу, сбив его с ног. Радостно запечатлев звонкий поцелуй на его щеке, она торопливо заговорила, перемешивая старый и новый эльфийский язык:

- Testasin (« Я прошла испытания!»)! Я теперь в клане! Меня jaettu («распределили») в крыло жнецов!
- Ох, Тейваз, слезь. Ты меня раздавишь сейчас.
- Ой, извини, - прошелестела девушка, поднимаясь на ноги. – Неужели я такая тяжелая?
- По сравнению со мной – да, - улыбнулся дух. – Что ж, я поздравляю тебя. Теперь ты одна из Мараната, я рад за тебя. Но, насколько мне известно, жнецы не имеют права жить в городе. Ты уже нашла жильё?
- Пока нет, - отозвалась она, почёсывая Ваби за ухом. – Глава сказал, что сам найдёт мне жилье за пределами города. Думаю, где-нибудь во владениях клана. Вряд ли меня отправят куда-то далеко.
- Я надеюсь, что ты окажешься права. Мы все: и сам я, и сильберны, будем скучать по тебе. А что уж говорить о Макадэ с Ваби. Они оба очень тебя любят.
- Я тоже их люблю… И тебя, - чуть подумав добавила она. – Жаль, ты не можешь пойти со мной. А ведь было бы здорово. Думаю, мы бы отлично сработались.
- Я бы тоже с тобой пошел, но моё место здесь. Я храню знания, а возможно однажды передам их такой же, как ты эльфийке, или эльфу. А может быть ты первая и последняя, с кем я поделился ими.
- У каждого из нас своё предназначение. Каждый идёт своим путём, и я рада, что наши пути пересеклись, - тепло улыбнулась девушка. – Жалею лишь о том, что придётся расстаться. Но я торжественно обещаю, что буду как можно чаще заглядывать к тебе, как далеко не занесла бы меня моя дорога.
- Я принимаю твоё обещание, - шутливо поклонился дух голубоглазого эльфа. – Лишь бы твой путь не привёл тебя туда, откуда не возвращаются раньше времени. Береги себя, девочка. Я хочу, чтобы ты прожила гораздо больше, чем я сам смог. Ты выбрала опасную профессию. Слишком опасную, даже для мужчин.
- Давай сейчас не будем об этом. От смерти, как ни старайся, не убежишь. Как и от судьбы. Один из моих преподавателей часто говорил нам: «Рожденный быть повешенным не утонет». Я с этим высказыванием полностью согласна.
- Как хочешь. Ты купила зефелима?
- Нет. Да и признаться, не собираюсь. Надеюсь, что сильберны пойдут со мной. По крайней мере, мне бы очень хотелось, чтобы они так поступили.
- А ты спроси у них сама.
- Непременно. Уже поздно, пойду я. Я ещё по лесу хотела погулять, - с этими словами Тейваз накинула рубашку и направилась к выходу. – До встречи, друг мой.
- До встречи.

***
В лесу темнело раньше, чем на равнинах. Ночью же темнота сгущалась до такой степени, что казалось, её можно потрогать. Благодаря тому, что эльфы ночью видят как днем, Тейваз успешно избегала столкновений с деревьями и не запиналась о выступающие корни. Рядом бесшумно двигался сгусток темноты – Макадэ и белое пятно – Ваби. С ними было спокойно и безопасно. Тейваз шла уже больше часа, наслаждаясь лесным воздухом и тишиной, что здесь царила. Изредка её нарушал шорох кустов и пробегающий стороной ночной хищник. Лёгкий ветерок ласкал лицо эльфийки, играл волосами, шелестел листьями деревьев и кустов. Где-то вдалеке запела одна из ночных птиц. «Совсем как соловей», - подумала Тейваз. Нежная, мелодичная трель разносилась по лесу, лаская слух. На душе от неё становилось спокойно и радостно. Девушка остановилась, замерла, вслушиваясь в песнь неизвестной ей пичуги. Мелодия проходила сквозь неё, напоминая о том, как прекрасен мир вокруг неё, как ценна жизнь, давая снова чувствовать радость. Эльфийка слушала, и что-то внутри неё сломалось. Взгляд стал не таки пустым и холодным, черты лица смягчились. «Оживает, она, наконец, оживает», - промелькнула в голове у наблюдавшего за девушкой Мастера добрых дел.
Когда песнь закончилась, эльфийка легко вскочила на спину Макадэ, зарываясь пальцами в густой мех, она попросила:

- Покатай меня, друг. Отнеси меня туда, де я ещё никогда не была.

Сильберн понятливо тряхнул головой, и сорвался с места. Перепрыгивая через поваленные деревья и вламываясь в заросли кустарника, он стремглав мчался через ночной лес. Рядом, не отставая ни на шаг, плечом к плечу с братом, бежал Ваби. Чтобы не пораниться, девушка пригнулась к самой холке зверя. Мех приятно щекотал щеку и шею, ногами девушка чувствовала, как под шкурой перекатываются мышцы. Мимо мелькали древесные стволы, валуны, поросшие мхом, полянки, с распустившимися ночными цветами, привлекающими насекомых не запахом, а красивой расцветкой или таинственным свечением. Из-за крон высоких деревьев и переплетенных ветвей не было видно неба, но в те краткие минуты, когда Тейваз и её спутники оказывалась на полянах, мягкий, но холодный свет звезд серебрил шерсть зверей и волосы девушки. За пять лет, что она прожила в этом мире, она научилась отличать некоторые созвездия – дракона, зефелима, алтарь, косу и клинок. Именно по ним чаще всего ориентировались путники в ночное время.
Пока продолжалась эта скачка по лесу, эльфийка потеряла счет времени, и когда перед ней словно из-под земли появилась полуразрушенная каменная стена, она негромко вскрикнула от удивления. Макадэ резко остановился, от чего его наездница едва не свалилась с широкой мохнатой спины. Спешившись, она подошла ближе к стене, дотронулась до каменной кладки, местами выщербленной и потрескавшейся. Шершавый камень приятно холодил ладонь. Ваби осторожно прихватил другую руку девушки зубами, привлекая к себе её внимание. Когда эльфийка, наконец, посмотрела на него, он отошел в стороны, слегка качнул хвостом, приглашая идти за собой. Пожав плечами, девушка направилась следом за своим любимцем.
Некоторое время они шли вдоль стены, до тех пор, пока не оказались перед высокой аркой. Красивая, лёгкая, устремленная к небу. Изящная резьба покрывала каменные наличники. С первого взгляда становилось понятно, что это древняя эльфийская постройка. По дуге, соединяющей опоры арки, были выбиты руны. От времени они наполовину стёрлись, но, приглядевшись, девушка смогла прочитать: «Abode mahic tiedot ( «Обитель колдовских знаний»)». В нерешительности постояв перед проемом арки, девушка, глубоко вдохнув, сделала шаг внутрь. Оказавшись в широком дворе, она внимательно осмотрелась. От входа в разные стороны разбегались выложенные плиткой дорожки. Вдоль них стояли невысокие каменные столбики. Вероятно, когда-то между ними висели цепи, но сейчас от них не осталось и следа. Под раскидистыми деревьями установлены каменные скамьи.
Центральная дорожка вела к строению, отдаленно похожему на готический храм. «Видимо, это сама обитель», - подумала девушка. «Хотя проще будет назвать её школой». Здание школы казалось настолько лёгким и невесомым, что создавалось ощущение, что оно сейчас взлетит к темному ночному небу и затеряется среди звезд. Время не оставило практически никаких следов на храме науки, только плющ обвивал стены зеленой паутиной. Только две изящные статуи, что охраняли вход в обитель, выдавали её истинный возраст. Сети мелких трещин покрывали скульптурное изображение мужчины и женщины, протягивающих друг другу руки. Эльф и эльфийка были как живые. Казалось, сейчас они сойдут со своих постаментов, длинные одежды, словно шелк, струящиеся вдоль гибких тел, зашелестят от каждого движения. И он, и она – темные эльфы. Возможно, они были основателями этой школы, а может как-то прославились в прошлом, сделав что-то на благо альма матер. Теперь уже вряд ли кто-то даст точный ответ на невысказанный вопрос.
Бесшумно скользя по дорожке, Тейваз не торопясь, приближалась к темному провалу входа. Рядом тихо клацая когтями по камням, двигались сильберны. Ущербная луна изредка выглядывала из-за облаков, тускло освещая путь эльфийке и сопровождающим её сильбернам. Однако, даже его хватало, чтобы девушка могла рассмотреть все, что её окружает в мельчайших подробностях – тёмные эльфы всегда прекрасно видели в темноте, и даже в самые темные и безлунные ночи могут прекрасно ориентироваться в пространстве.
Изнутри здание выглядело так же величественно, как и снаружи. Магические светильники кое-где ещё работали, так что недостатка в свете не было. Толстый слой пыли на полу скрадывал шаги. Опавшие листья, занесенные ветром в холл, тихо шуршали под ногами. Странные гобелены утратили свою яркость и местами истлели, однако резьба на стенах, как и потускневшие фрески и барельефы, изображающие богов, хорошо сохранились. Иногда в нишах встречались сосуды, похожие на древнегреческие амфоры и вазы из родного мира Тейваз. Отличались они только росписью и некоторыми другими деталями декора.
Из холла на первом этаже она попала в длинный коридор, который судя по наклону пола, постепенно поднимался вверх, спиралью закручиваясь вокруг здания как горный серпантин. Идти по этому коридору было страшно, несмотря на то, что он был освещен магическими светильниками, уже успевшими потускнеть от времени. Что-то зловещее было в этих серых стенах и темных нишам, мрак в которых не смог бы рассеять даже новый магический светильник. Стены были лишены всяких украшений: ни гобелена, полуистлевшего или потраченного молью, ни барельефа, изображавшего богов и героев. Даже фрески, столь часто встречающиеся не только в здании школы, но и во всех других эльфийских постройках отсутствовали. Кое-где ещё более непроглядной темнотой зияли дверные проемы. Некоторые из них были закрыты тяжелыми дверями, некоторые – лишь слегка прикрыты.
Тейваз шла по коридору достаточно долго, чтобы её глаза устали от этого серо-мрачного однообразия, что царило на этом «серпантине». Изредка встречались лестницы, ведущие в неизвестном направлении, но большинство из них было надёжно завалено камнями, или прикрыты едва заметными пологами запирающих заклинаний. Сильберны неотступно следовали за эльфийкой. Однако, невооруженным взглядом было заметно, насколько сильно угнетают их эти мрачные коридоры с их холодными серыми стенами, пыльными углами и вековой паутиной.
Тишина. Даже клацанье когтей по каменному полу было не в силах хотя бы нарушить её, не то, чтобы разрушить. Не отвлекаясь на разглядывание стен, девушка погрузилась в свои мысли. Она не думала о покинутом её пять лет назад доме в родном мире, о погибших родных, оставшихся там, неизвестно где знакомых, так и не ставших ей друзьями. Она хорошо помнила условия договора. Тейваз вспоминала всё, что случилось с ней за последние годы. Что-то с улыбкой, что-то с грустью. Но бывали и такие моменты, когда она содрогалась всем телом и в отвращении кривила красивые синевато-фиолетовые губы. Понимание того, что она раз за разом выполняет задания Мастера и весьма успешно, без каких-либо особых усилий, пришло только в этот момент. «Как будто квест. Вся моя жизнь здесь – один квест со множество подквестов. Вся наша жизнь игра с непредсказуемым сюжетом и не всегда приятными заданиями. Только вот нету кнопки «save», нельзя сохраниться и выйти, когда надоест. Или начать сначала, если где-то ошибёшься, а ошибки порой смертельно опасны».
За своими раздумьями Тейваз не заметила, как оказалась перед приоткрытой дверью. Это был тупик. Дальше можно было только войти в скрывающуюся за дверью комнату или повернуть назад. Долго раздумывать девушка не стала. Вдохну полной грудью пыльного воздуха, она, не удержавшись, чихнула, и толкнула дверь. Протяжно скрипнув, она открылась ещё шире, пропуская незваных гостей внутрь. Первыми в помещение вошли Макадэ и Ваби, оттерев от входа эльфийку. Та не стала возмущаться, ведь сильберны сделали это ради её же безопасности. Подождав пару минут и не услышав ничего подозрительного, девушка последовала за своими мохнатыми спутниками.
Комната оказалась круглой. Напротив двери имелось огромное окно от пола и до потолка. Ширины оно тоже было немаленькой. Метра два, не меньше. Стекло в нем отсутствовало, что позволяло беспрепятственно любоваться открывающимся видом. А посмотреть было на что: красивый, немного мрачный, как и всё, что было сотворено темными эльфами, парк расстилался под окном. Так же как и у входа в обитель магических знаний, между деревьями были выложены дорожки, вдоль которых с равными промежутками были поставлены невысокие столбики. В самых живописных уголках были расставлены прекрасные статуи эльфийских магов. «Повезло же тем, кто тут когда-то учился», - с лёгкой завистью подумала девушка.
Через окно в комнату проникал лунный свет, немного разгоняющий кромешную тьму. Но глазам темной эльфийки и этого скудного света хватало, чтобы разглядеть скромную, почти спартанскую обстановку комнаты. Справа от окна стоял старый письменный стол. Казалось, что хозяин этой комнаты лишь на пару минут вышел и вот-вот вернётся: прессом зажал лист пергамента, на который было небрежно брошено письменное перо. Чернильница с открытой крышкой стояла рядом с пергаментом. Ванночка с песком, чтобы присыпать написанное. На краю стола – стопка пожелтевших от времени листов бумаги, какие-то свитки и несколько книг с выцветшими переплетами. Стул, больше похожий на кресло, небрежно отодвинут, словно кто-то в спешке выбирался из-за стола. Только толстый слой пыли и несколько занесенный ветром листьев говорили о том, что уже много веков никто не садился в это кресло, не брал в руки пера, не перечитывал свитки, сложенный на краю стола.
На стенке над столом привешен светильник. Он уже потух, и был бесполезен, но благодаря своей утонченной красоте вполне мог сойти за элемент декора. Остальные стены были закрыты книжными шкафами. Только дверь и окно остались свободными от них. Книги, книги, книги. Сколько же знаний было в них собрано! Как хотелось их все прочитать. Охранного полога над ними не было, но что-то внутри эльфийки заставляло её всякий раз, когда она хотел коснуться тонкими пальчиками очередного корешка, отдёрнуть руку. Оба волка с любопытством обнюхивали шкафы, чихая от пыли и смешно фыркая. Осмотрев каждую полку, девушка уже было решила покинуть комнату, как увидела Мастера, сидящего за столом.

- Ты наконец-то нашла эту школу. Я рад. Как тебе тут? Нравится? – поинтересовался мужчина.
- Да, тут по-своему красиво, - чуть помедлив, ответила Тейваз.
- А когда-то тут было ещё лучше. Жаль, что всё проходит. Мне очень нравилось тут бывать. Когда по коридорам бегали маленькие эльфы, а ученики чуть постарше спешили на занятия. Мастера магии, степенно следующие по своим делам или направляющиеся на занятия. Когда-то жизнь здесь била ключом. Знаешь, что это за комната?
- Нет.
- Это кабинет одной из основательниц школы. Прекрасной Тойры. Она была наставницей для самых младших учеников. Помогала им научиться контролировать свои силы. Тойра была для них второй мамой. Сколько эльфов прошли через её нежные руки…
- Ты знал её, - скорее утвердительно, чем вопросительно прошелестела Тейваз.
- Да. Знал. Я любил её. Больше жизни. Но она умерла.
- Своей смертью? – уточнила девушка.
- Нет. Её убили. За то, что она была связана со мной. А сейчас, слушай меня внимательно. Это может в дальнейшем спасти тебе жизнь. Если тебе встретится кто-то, кто выглядит как человек, но совершенно иначе ощущается, имеет другую ауру, или от него веет огромной силой – не говори с ним, не смотри на него больше, чем потребуется определить что это не человек. Старайся как можно скорее уйти, но только не беги. Никто, ты слышишь, никто не должен знать, что ты связана со мной!
- Почему?
- У меня есть недоброжелатели. Они не любят, когда у меня появляются друзья, любимые или подопечные. Особенно, если они не такие как я. Так что будь осторожна.

Прежде, чем Тейваз успела что- либо сказать, Добрых дел мастер исчез, словно растворился в воздухе. На том месте, где он только что сидел, остался кулон на цепочке в форме волчьей головы с оскаленной пастью. Вместо глаз у головы были маленькие камушки необычайно тёмного, почти чёрного, зеленого цвета. «Возможно, это для меня», - подумала эльфийка, надевая серебряную цепочку себе на шею. Мягкое, ласковое тепло разлилось по всему телу, давая ощущения покоя и защищенности. Окинув кабинет ещё одним, уже прощальным взглядом, девушка направилась к выходу. Что-то ей подсказывало, что она больше никогда не переступит порог этой школы. А жаль. Очень хотелось бы ещё раз её посетить.
Чувствуя приближение рассвета, Тейваз заторопилась домой. Теперь она не осторожно шла по незнакомым коридорам школы, а словно выпущенная из тугого лука стрела летела к выходу. На шаг позади неё, жарко дыша в спину, бежали сильберны. Едва они оказались во дворе, Макадэ осторожно схватил её за талию и забросил себе на спину. Не сбавляя ходу, троица пронеслась мимо каменных столбиков и прекрасных статуй к выходу. Чувствуя желания той, кого они признали своей хозяйкой, Ваби и Макадэ направились к окраине леса, в сторону эльфийского города. По пути домой эльфийка задремала, и не упала лишь потому, что крепко держалась за чёрную шерсть, а ногами сжимала бока своего «скакуна».
Проснулась Тейваз от того, что кто-то тыкался чем-то холодным ей в щёку. С трудом открыв глаза, она обнаружила Ваби, тихо поскуливающего над ухом у Макадэ. Потрепав белого по мохнатой голове, девушка скатилась со спины чёрного. Рассвет уже наступил, трава намокла от выпавшей росы, в воздухе заметно похолодало. Обняв сильбернов, эльфийка велела им отправляться обратно в лес, а сама направилась к городу. Практически бессонная ночь давала о себе знать, и она засыпала на ходу.

Глава 9. Праздник.
Торжество в честь новых членов клана было назначено на вечер. Оно должно было начаться с закатом солнца. Поэтому у всех его участников было достаточно времени, чтобы приготовиться. Утром Тейваз получила свое платье. Портной постарался на славу – вещь стоила тех немалых денег, что эльфийка за неё заплатила. Сшито оно было из ткани серого цвета, похожей на расплавленное серебро. Рукавов не было, вместо них были тонкие серебристые цепи, причудливо переплетенные друг с другом. Спереди на платье было глубокое декольте, спина открыта до самых бедер. Вместо бретелек были две узких полоски ткани, завязывающиеся за шеей. С правой стороны, от подола и до середины берда имелся вырез, основание которого было украшено небольшим чёрным камнем в форме восьмиконечной звезды. К ней было прикреплено несколько тонких цепочек, обхватывающих берда на манер пояса. Чем больше девушка смотрела на платье, тем больше ей казалось, что оно сшито не из ткани, а из чего-то жидко-вязкого, ибо так ткань выглядеть не может. Трудно было бы подобрать украшения к такому произведению портняжного искусства, но, к счастью, они и не требовались. Свои многочисленные серьги Тейваз вынимать не стала, так как слишком к ним привыкла и без них не чувствовала себя собой.
Весь день прошел в приготовлениях – долгое отмокание в ванне, маски для лица, уход за ногтями. Больше всего времени ей пришлось потратить на ногти – не просто себе сделать маникюр без привычки. Раньше ей это не требовалось, да и самой ей было это не надо – в боях длинные ухоженные ногти будут только мешать. За годы, что Тейваз жила в этом мире она приобрела много различных навыков, но вот ухаживать за ногтями она не научилась. Впрочем, после нескольких часов возни она справилась и с этой нелегкой задачей. «Лучше уж некрополисы от нежити очищать, чем ещё раз такой кошмар пережить», - подумала девушка, когда последний ноготь был готов.
Чтобы сделать причёску, она пригласила младшую сестру Анатэма. Та с удовольствием согласилась помочь и примчалась, едва посыльный доставил записку. Вымытые и высушенные волосы Тейваз легко ложились мягкими прядями под гребень. Сложную причёску решили не делать, чтобы не пришлось весь праздник бояться, что она развалится в самый неподходящий момент. Вместо этого, она заплела несколько тонких кос и выложила ими на затылке Тейваз бабочку. Несколько прядок она слегка завила и выпустила их вперед, чтобы они лежали на груди девушки, как бы подчёркивая одновременно красоту платья и женственность его обладательницы. Чтобы немного «оживить» причёску, было решено добавить несколько заколок – в том месте, где крылья бабочки соприкасаются друг с другом, как бы крепясь к тельцу, личный парикмахер Тейваз вколола небольшую, едва заметную невидимку с кроваво-красным камнем. Он переливался на свету всеми своими многочисленными гранями, приятно гармонируя с цветом волос эльфийки.
Самые большие сложности возникли с выбором обуви. Первоначально девушка хотела надеть местное подобие босоножек, больше похожее на древнегреческие сандалии, только на каблуке, но передумала. Дело в том, что ей сразу вспомнился свой выпускной, когда она готова была лезть на стену – так устали у неё ноги в босоножках на невысоком каблуке. Тогда она решила, что завершат её наряд сандалии, сплетенные из паутины чёрных лесных пауков, нить которой была одновременно толстой как шерстяная пряжа и лёгкой как пух. Но, оказалось, что и они не подошли к платью. Вспомнив свое появление в этом мире, девушка сделала окончательный выбор – никакой обуви! Чтобы не особо сильно шокировать гостей, она незадолго до выхода из дома, нанесла на ноги несколько рисунков. Чёрные, изломанные линии обвивали щиколотки и змеями бежали к пальцам ног. Получившиеся узоры отдаленно напоминали и паутину, и кельтские узлы из её родного мира. Довольная результатом, Тейваз, наконец, облачилась, а по-другому и не скажешь, в платье. Многочисленные цепи легонько звенели при каждом её движении, словно маленькие колокольчики, рождая простую, но очень красивую мелодию, лишенную всякого смысла и логики.
Завершая приготовления, она подвела глаза тушью, приготовленной по формуле, изобретенной самой Тейваз глаза, и слегка подкрасила губы. О помаде или блеске для губ тут никогда не слышали, но их с успехом заменяла паста, рецепт которой держался в строгом секрете. Известно было лишь то, что для её изготовления использовался сок каких-то трав, название которых узнать никому не удавалось. Последний раз окинув себя придирчивым взглядом, Тейваз одёрнула платье, пробежалась пальцами по волосам, как пианист по клавишам и, кивнув сестре Анатэмы, вышла на улицу. У ворот дома её ждал небольшой паланкин, наглухо занавешенный плотной чёрной тканью без рисунка. Рядом с ним стояли два крепких эльфа, нетерпеливо переглядывающихся друг с другом. Судя по тому, что оба они были при оружии и в простом кожаном доспехе, эти двое были рядовыми войнами клана. Ничего примечательного, кроме коротко стриженых волос в них не было. «Странно», - подумала Тейваз, - «обычно все эльфы носят длинные волосы, даже если они воины. Хотя бы до плеч. Так быть не должно».
Словно прочитав мысль, промелькнувшую в голове эльфийки, один из мужчин немного резким, лающим голосом проговорил:

- Мы наёмники. Меня зовут Там, а моего партнера - Тут. Не удивляйтесь, это не настоящие имена, а всего лишь прозвища. Нас нанял Отумн для вашей охраны.
- Охраны? – удивилась Тейваз. – Не думаю, что я в ней буду нуждаться, я ведь не беззащитный ребенок. Я жнец, я смогу за себя постоять.
- Не сомневаюсь, но мы лишь выполняем нашу работу. На празднике будут орки, а вы не прячете свою татуировку. Каким бы вы ни были искусным воином и безжалостным убийцей, вам не справиться с орком в одиночку.
- А почему я должна буду справляться с орком? – не поняла Тейваз. – Неужели будет ещё одно испытание?
- Нет, что вы. Никаких испытаний. Всё просто – вы уже полноправная. Среди гостей будут орки, и есть очень большая вероятность того, что вы понравитесь кому-нибудь из них. А у этого народа принято похищать свою невесту, какой бы расы она ни была, вне зависимости от её желания, - пояснил Тут.
- Так вот оно что. Что ж, тогда это меняет дело. Однако, не поймите меня неправильно, почему тогда Отумн не попросил главу приставить ко мне охрану? Почему сторонние эльфы, а не мужчины нашего клана?
- Всё просто, - подхватил разговор Там. – В случае, если будет необходима грубая мужская сила, в драке будем участвовать мы, поскольку вмешательство ваших воинов может повредить отношениям клана с орками. А так ничего не случится. Мы-то наёмники, третья сторона. Никто даже не знает наших настоящих имен, так что вы сохраните свои отношения с орками, а мы обогатимся за ваш счёт.
- Что ж, я думаю, мы прояснили все моменты, интересующие вас. А раз так, то вам пора отправляться. Не стоит вам опаздывать. К сожалению, паланкин рассчитан только на одну персону, так что вашей подруге придётся добираться отдельно, - подвел итог Тут.
- Спасибо тебе за помощь, сестра. Без тебя я бы не справилась и появилась перед всем кланом неухоженной замарашкой.
- Что ты, боги с тобой! Эльфийская девушка не может быть замарашкой, это удел людей! – воскликнула эльфийка. – Я была рада тебе помочь, не стоит благодарности. Увидимся на празднике, по крайней мере, я на это надеюсь.

По сравнению с поездкой в паланкине, верховая езда или скачки на сильбернах, оказались просто приятной прогулкой. Несмотря на то, что оба эльфа старались идти как можно аккуратней, Тейваз периодически встряхивало. Сразу чувствовалось, что эти двое никогда не выполняли функции носильщиков: движения их были резкими, если один останавливался, то для другого это было неожиданностью. К счастью, подобная остановка была только одна, что несказанно радовало эльфийку. Кроме того, из-за того, что «домик» был очень маленьким, расположиться так, чтобы было удобно, оказалось невозможным. Через несколько минут поездки спина Тейваз начала затекать, возникло непреодолимое желание выпрямить ноги, подушка, на которой она сидела уже не казалась такой мягкой, как в самом начале.
К счастью, от дома до места проведения праздника было совсем недалеко, так что страдала эльфийка совсем недолго. Торжество решили проводить в городе, но на поверхности. Возможно, вы спросите, как это – в городе, но на поверхности, ведь Пещера же находится под землей? Всё просто – Скальная пещера – это не только подземный город, расположенный в толще горной породы. Он тянется под небольшой горной грядой, образующей кольцо. Таким образом, получалось, что город имеет две части – Верхний Город, и Нижний Город. В Верхнем городе никто не жил. В этой части Пещеры проходили самые грандиозные и масштабные праздники, а так же влюбленные устраивают здесь свидания – звёздное небо и пение птиц создают непередаваемую атмосферу, подходящую для прогулок. Среди деревьев, раскинувших свои массивные чёрные ветви над землей, искусные гномьи каменотесы «разбросали» каменные столы, лавки, чаши, служащие фонарями, беседки. Но самым главным украшением этого места были нависающие со всех сторон отшлифованные фетром и дождями скалы, необыкновенно красивые цветы, распускающиеся только ночью и звёздное небо. Аромат, который царил здесь каждую ночь, пьянил не хуже самых дорогих вин. Виной всему были неповторимой красоты белые цветы. В свете звёзд они таинственно светились, так что казалось, что в этом своего рода лесу живет колония светлячков. Трава темно-зеленого цвета, почти чёрная, всегда аккуратно скошена, и если зайти в Верхний город утром, то уходить из него совсем не хочется – так приятно пахнет скошенной травой.
К тому времени, как Тейваз вошла в Верхний Город, большая часть гостей, насколько эльфийка могла судить, уже прибыла. Среди них были орки, гномы, несколько троллей и эльфы из других городов. Все красиво одетые, в дорогих нарядах. Каждая женщина, здесь присутствующая могла бы по праву называться богиней: изумительной красоты платья и произведения ювелирного искусства заставляла их сиять, как звёзды. Серовато-голубая кожа темных приобретала удивительные оттенки, и казалось, что рядом с вон тем высоким эльфом в зеленой юбке до пят стоит не его жена, искусный алхимик, а нечто сотканное из серебристого тумана. Тейваз успела заметить, что, несмотря на то, что между деревьями периодически мелькали представители других рас мужского пола, женщин не было видно. «Похоже тут только эльфийки. Хотя, рядом с тем разряженным орком женщина. Кажется, это его жена… или дочь. Нет, скорее жена. Так вот они какие, орчихи. Не думала, что они настолько на нас похожи. Хотя, мы не такие крупные и широкие в плечах, и даже у меня, с моим образом жизни не такие массивные бицепсы».
Ступать босыми ногами по коротко подстриженной траве было очень приятно: нежная, мягкая, она ласково касалась ступней, легонько щекотала кожу, вызывая невольную улыбку, заставляя ступать осторожнее. Едва касаясь ногами земли, она «плыла, как каравелла по волнам», заставляя присутствующих восхищенно оборачиваться ей вслед. Лёгкий ветер, пахнущий вином и цветами, играл в её волосах, ласкал кожу. Платье серебристой рекой, потоком колдовского света струилось за ней, тихо шурша шлейфом по траве.
Насколько Тейваз могла судить, этой ночью в Верхнем городе собрался практически весь клан Мараната. Между темными, почти чёрными стволами деревьев мелькал Учитель, Анатэму пока не было видно, но она была уверена, что этот эльф непременно явится. Здороваясь со знакомыми эльфами, девушка целенаправленно двигалась к учителю. Сделать это было не просто, поскольку молодую эльфийку часто останавливали знакомые и незнакомые гости, поздравляли с вступлением в клан, делились впечатлениями от состязания и просто вели светские беседы. С трудом отделавшись от очередного собеседника (старого гнома), она поспешила к увитой плющом беседке, около которой Отумн беседовал с несколькими мужчинами. Учитель был такой же, как и всегда: прекрасный и сдержанный, но холодный как лёд. С трудом верилось, что однажды он назвал её своей дочерью и так нежно прижал к сердцу. Душа любого эльфа потемки, а Отумна – в особенности. За те пять лет, что Тейваз его знает, она смогла точно понять только одно – какая-то тайна не даёт покоя этому суровому воину. Что-то тревожит его, заставляет хмуриться, быть холодным, словно глыба льда.
Задумавшись о том, что тревожит учителя, эльфийка не заметила, что к ней кто-то подошел и пытается привлечь её внимание. Она словно выпала из реальности, унеслась куда-то далеко… «Вернулась в этот мир» она только тогда, когда на её обнаженное плечо легла чья-то тяжелая рука, больно вдавив тонки цепи в нежную кожу. Обернувшись, она увидела незнакомого орка. Хотя, она и не общалась никогда с орками, если конечно не учитывать того случая в Малене у городских ворот, чтобы иметь в знакомцах орков. Стоявший рядом с ней мужчина слегка наклонился, заглядывая девушке в лицо. Черные бездонные глаза внимательно изучали Тейваз, «цепляли» каждую деталь, словно старались запомнить раз и навсегда незнакомую эльфийку.
Черты орочьего лица были немного резкими, но не лишенными привлекательности. Красная кожа в неверном свете пламени, горевшем в каменной чаше, рядом с которой стояла девушка, казалась почти коричневой. Длинные волосы были заплетены в тонкие косы, но несколько непослушных прядей падали на лоб поверх чёрного металлического обруча, похожего на тот, что был на страже в Малене. Из-под тонких губ, кривящихся в лёгкой усмешке, выглядывали крупные белоснежные клыки. Нос с горбинкой, но не из-за того, что он был сломан, а потому, что он такой от природы. Переносицу украшал своеобразный пирсинг – тонкая железная пластина, испещренная какими-то рунами, по обоим концам которой спускались ещё две, более тонких полоски с замысловатой гравировкой. Чёрные глаза казались бездонной пропастью, свалившись в которую ни за что не выбраться. Широкие чёрные брови были слегка приподняты, выражая удивление чему-то или кому-то. В мочке левого уха красовалось несколько серебряных колец.
На незнакомце были широкие чёрные штаны, заправленные в высокие сапоги из мягкой кожи. Широкий кушак красного шелка охватывал талию орка поверх штанов. Торс орка остался обнаженным. «Кажется, он любит выставлять свое тело на всеобщее обозрение», - подумала Тейваз, - «хотя, если бы у меня был такой же соблазнительный торс, я бы вряд ли его прятала», - усмехнулась она. На запястьях у орка разместились широкие браслеты, украшенные затейливым рисунком, огненной змейкой бежавших по его краям.
Когда наконец и орк, и эльф как следует, рассмотрели друг друга, мужчина наконец заговорил:

- Прекрасная ночь, не правда ли, ллей? – спросил он густым басом.
- Действительно, прекрасная, - согласилась Тейваз.
- Я первый раз в городе темных эльфов, да и собственно на празднике тоже. Признаться, я поражен. Никогда бы не подумал, что вы устраиваете их на поверхности.
- И как вам наш город?
- Очень красивый. Я бы остался тут жить, если бы не был привязан к своему родному городу, - улыбнулся незнакомец.
- Приятно слышать, - прошелестела в ответ девушка.
- Кстати, по какому поводу этот праздник и кто его устраивает?
- Сегодня клан Мараната чествует новых членов, - отозвалась Тейваз. – Разве вы не знали?
- Увы. Я только сегодня прибыл со своим отцом, и, к сожалению, не знаю всех подробностей.
- А с какой целью вы сюда приехали?
- Совет старейшин этого города созывает военный совет. И представители наших кланов, с которыми ваши старейшины заключили Договор, так же были приглашены.
- Неужели угроза воны с людьми настолько реальна? – удивилась темная.
- Пока нет, но предосторожности не бывают лишними.
- Действительно.

Неожиданно разговор прервал как из-под земли выскочивший Анатэма. Укоризненно глянув на Тейваз, он схватил её за руку и потащил куда-то за собой. Ничего не понимающая девушка даже забыла, что надо попрощаться с собеседником. Тем временем, Анатэма отбуксировал её на достаточное расстояние, чтобы орк их не услышал. И накинулся с гневной речью на ничего не понимающую эльфийку:

- Я с ног сбился – ищу тебя, а тут с каким-то орком светские беседы ведешь! Кстати, с кем это ты только что разговаривала?
- Не знаю, - пожала плечами девушка, - он не успел представиться.
- Да ты что! Да за то время, что он пялился на тебя, можно было бы целую биографию написать с подробным описанием каждого дня жизни!
- Что на тебя нашло? Ты чего на меня накинулся? Ни как ревнуешь? – язвительно поинтересовалась тёмная.
- Я? Ревную? Богов побойся! Было бы к кому ревновать, - фыркнул эльф.
- Тогда зачем ты так бесцеремонно нас прервал?
- Действительно, зачем? Ах, да. Я тебе хотел новость одну сообщить. Вот и искал тебя. Но, кажется, ты с удовольствием ещё поболтаешь с тем орком.
- Да ладно тебе драматизировать, что за новость?
- Я буду охотником! Ты представляешь? Это… это так неожиданно! Я всегда думал, что меня назначат стражем, и даже не мог надеяться, что дядя распределит меня именно в это крыло!
- Дядя?
- Ну да. Фарнус - старший брат моей матери. Удивительно, что Отумн не возражал. Я думал, что ещё лет десять буду в учениках ходить. А тут такая удача. Видимо, это всё из-за грядущей войны.
- Во дела. Ну что ж, прими мои поздравления. А кто будет твоим жнецом?
- Пока не знаю, но скоро же официальное распределение, вот тогда и узнаем.
- Скорее бы, - вздохнула девушка.

Тем временем, прибыли последние гости, гоблины-слуги сновали туда-сюда, разнося напитки и закуски. Приглашенные менестрели разместились в одной из беседок и развлекали гостей музыкой и песнями. В самом центре Верхнего города, на своего рода поляне, был выстроен высокий деревянный помост. На нем устроили представление бродячие артисты: акробаты, танцовщицы и «повелители огня» (в родном мире Тейваз их назвали бы файерщиками). Интереснее всего было смотреть, как юноши и девушки танцуют с огнем – цепи, с подожженными, пропитанными какими-то горючими маслами паклями, стальными змеями извивались вокруг их тел, оставляя за собой огненные хвосты.
Когда время перевалило за полночь, артисты закончили своё выступление и их место на помосте заняли глава клана Мараната, члены совета старейшин, а так же те члены клана, которые были учителями молодых эльфов, попавших в клан. Первыми выступали старейшины, длинно, красноречиво и витиевато приветствовали всех гостей: эльфов, орков, гномов. Старейшины всегда отличались своей велеречивостью. Тейваз иногда казалось, что в совет специально отбирали эльфов, которые могут долго и витиевато говорить, при этом ни разу не коснувшись сути вопроса. После них с речью выступил Фарнус Мараната, который тоже что-то долго и нудно вещал по поводу того как он рад всех видеть в Верхнем городе, праздника и самого главного события – распределения.
Когда Фарнус закончил свою речь, Тейваз осторожно ретировалась подальше от помоста, поближе к увитым плющом беседкам. Она все ещё надеялась поговорить с учителем, но в тайне даже от самой себя самой, она хотела найти того орка – очень уж заинтересовали её его слова о военном совете. Тем временем, все высокопоставленные эльфы покинули помост, и их место заняли музыканты. Заиграла музыка. Присутствовавшие постепенно разошлись по разным концам поляны, некоторые собрались в группы и о чем-то разговаривали, кто-то танцевал у помоста. Однако, не стоит думать, что только на «сцене» звучала музыка». Здесь и там среди деревьев раздавались голоса певцов, плавные звуки духовых инструментов, перезвон колокольчиков. Всё чаще слышался веселый смех, видимо, сказывалось выпитое вино, несомненно, приятная компания, танцы и музыка.
Краем глаза Тейваз отметила, что Тут и Там, её временные телохранители, еле заметными тенями двигаются за ней, чуть в стороне, чтобы не привлекать лишнего внимания. «А они знают свое дело», - подумала девушка, - «Видимо им не раз приходилось выполнять такую работу». Учитель куда-то пропал, словно провалился сквозь землю. Анатэма постоянно мелькал между деревьев в обществе молоденьких эльфиек, которые смотрели на него влюбленными глазами и глупо хихикали. «Ловелас. И тут успел запудрить мозги бедным девушкам. А они потом будут ночами рыдать в подушку и донимать алхимиков заказами на приворотное зелье. Хммм, а это ведь может сыграть мне на руку, пополню свой капитал. Молодец, брат, так держать».
Занятая этими мыслями, она не заметила, как оказалась на самом дальнем краю каменной чаши. Это было её любимое место – деревья здесь росли кольцом, а в самом центре росли нежно-голубые цветы. Над ними кружились стайки ночных бабочек и светлячков, наполняя небольшую поляну волшебством и некоторой нереальностью. Этой ночью она была особенно красива: полная луна проливала на неё свой холодный свет, и казалось, будто цветы и деревья светятся изнутри. Тейваз замерла, в восхищении наблюдая, как бабочки перепархивают с одного цветка на другой, купаясь в облаках пыльцы. Она забыла обо всем: об учителе, Анатэма, празднике, распределении, грядущей войне и орке с черными глазами. Была только эта поляна, залитая лунным светом и синие цветы, с кружащимися над ними бабочками. Откуда-то издалека доносилась нежная музыка. Такую не услышишь нигде кроме как в городе темных эльфов – только они могут извлекать такие трогающие за душу звуки из самых простых инструментов, и даже светлые эльфы, которых многие считают эталоном совершенства, зеленеют от зависти, когда слышат музыку этого народа.

- Тут красиво, словно в сказке, вы не находите, ллей? – раздался смутно знакомый бас из тени под ближайшим деревом.
- Вы правы. Тут очень красиво. Пожалуй, это прекраснейшее место во всем Верхнем городе. Я здесь часто бываю, но настолько красиво тут впервые, - отозвалась эльфийка.
- Я смотрю, вы не любите шумных кампаний и предпочитаете уединение.
- Ошибаетесь, я забрела сюда случайно. Но, я не жалею о том, что оказалась вдали от всего общества, в одиночестве. Красота и своеобразная магия этого места с лихвой компенсируют отсутствие собеседников или какого-либо окружения.
- Вы правы. Надеюсь, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам?
- Нет, нисколько.
- Кстати сказать, меня зовут Маква. А тебя, прекрасная ллей?
- Тейваз.

Разговор затух сам собой, но ни орк, ни эльфийка не выказывали желания продолжить беседу. Тейваз любовалась луной и цветами, а Маква, скрытый тенью нависающего над ним дерева, наблюдал за девушкой. Она казалась ему ещё прекрасней, чем тогда, когда она купалась в лесном озере, охраняемая двумя сильбернами. Поддавшись внезапному порыву, девушка сорвалась с места и выбежала на середину поляны. Раскинув руки, она закружилась на месте, купаясь в лунном свете. Цепи, из которых состояли рукава её платья, искрились и мерцали, тихо звеня. Платье серебристой рекой струилось вкруг её изящного тела. Потревоженные внезапным появлением эльфийки бабочки и светлячки, ошалело летали вокруг неё, осыпая девушку пыльцой. Заметив это, Тейваз остановилась и подставила им руки и радостно смеялась, когда очередная бабочка садилась ей на плечо или ладонь.
Маква смотрел на неё, и ему казалось, что прекрасная богиня из древних легенд в эту ночь сошла с небес на землю, чтобы танцевать в лунном свете среди цветов и деревьев. Лунный свет играл в её необычного цвета волосах, переливался на ткани платья, мерцал на цепях. Девушка светилась изнутри, а её счастливая улыбка сияла ярче солнца в летний полдень. Смех её разносился над поляной перезвоном маленьких серебристых колокольчиков, теряясь в листьях деревьев, уносясь вдаль вместе с легким ночным ветерком. Сердце орка забилось чаще, чем обычно. «Только не это», - подумал он.

Тем временем, в одной из мраморных беседок, Отумн, Фарнус и ещё один эльф вели тихую беседу. Все они выглядели встревоженными, но говорили шепотом, чтобы не привлекать лишнего внимания. От границ доходили тревожные вести. Надо было срочно что-то предпринимать. Что-то большее, чем военный совет, на который созваны все возможные союзники.

Глава 10. «Ссылка»

Около двух часов после полуночи, один из гоблинов слуг ударил в огромный медный гонг, призывая гостей вновь собраться у помоста.
В первых рядах собралась молодежь: эльфы и эльфийки, недавно ставшие членами клана Мараната. Собственно они и были причиной торжества. На помост вновь неторопливо-важно взошли старейшины и глава клана. Выражения их лиц были настолько торжественными, что все присутствующие невольно замолчали и обратились в слух. Помолчав для солидности некоторое время, Фарнус, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, начал свою речь:

- Вот и подошел момент, которого все мы долго ждали. Сейчас будет проведено распределение наших новых членов по крыльям. Всем известно, что несколько дней назад были проведены испытания. Они помогли нам выбрать сильнейших и достойнейших девушек и юношей. Во многом они были опасны, кому-то пришлось рисковать жизнью. Мы не задавались целью избавиться от слабых, отправляя их на смертельно-опасные задания. Такие получали лишь те, кому по силам было с ними справиться. Всего лишь ещё одно подтверждение ваших сил. Последней стадией был поединок с нашими бойцами. Каждый из здесь присутствующих проявил те или иные качества, позволившие если не выиграть, то достойно провести бой. К сожалению, не все из учеников выдержали испытания. Но мы рады и тому небольшому количеству новых членов, ведь мы рады любой «новой крови». Надеюсь, что каждый из вас привнесет что-то новое в жизнь клана, усилят его мощь и знания.

После этих слов он развернул свиток, который до этого держал в руках. Фарнус называл имя, эльф или эльфийка выходил на помост и глава говорил куда его или её распределили. Последними в списке были эльфы, которых распределили в элитные подразделения. Охотник среди них был только один. Но, на самом деле, в такие крылья попали только двое из всех учеников.

- Анатэма Мараната. Крыло охотников, - объявил Фарнус.

Присутствующие аплодисментами приветствовали нового охотника. Слышались радостные возгласы. Видимо, наслышанные о подвигах Анатэмы, охотники выражали свою радость от такого пополнения.
Когда молодой эльф вышел на помост, он все гадал, кто станет его жнецом и почему до сих пор вы вызвали Тейваз. «Может быть, она тоже охотник?» - думал он. – «Хотя, дядя мне сказал, что только я стану охотником. Но, возможно он передумал».

- Тейваз, ученица Отумна!

Эльфийка, исполненная радости и гордости, встала рядом с главой клана. Она не могла не улыбнуться при мысли о том, как удивится Анатэма. Она не могла не улыбнуться при мысли о том, как удивится Анатэма и все присутствующие, когда узнает, куда её распределили. Словно угадывая мысли девушки, самый главный Мараната перед тем, как озвучить сделанную в свитке запись, выдержал небольшую паузу. При этом лицо его приняло хитрое и немного озорное выражение, что немало заинтриговало многих и присутствующих.

- Жнец! – наконец выдал старый эльф.

В абсолютной тишине это слово звучало как громовой раскат - громко и торжественно звучал этот «приговор». Некоторое время эхо ещё разносило по каменной чаше отголоски этого «Жнец!». Оно отражалось от серых горных массивов, терялось в листьях деревьев, путалось в траве. Какое-то время все присутствующие стояли как громом пораженные. Тейваз и Фарнус даже стали беспокоиться – столь долгое отсутствие реакции ничего хорошего не означало. Наконец, когда до гостей и новоиспеченных членов клана, как и до старейшин города, стал доходить смысл сказанного. Лица их не эстетично вытянулись, что придало даже самым мудрым и уважаемым из гостей немного глуповатое выражение.
Сперва все подумали, что это шутка, но, присмотревшись к лицам всех стоящих на помосте эльфов, они поняли, что всё, что сейчас было сказана, чистая правда. Телохранители Тейваз – Тут и Там, стоящие за помостом, в любой момент готовые прийти на помощь своей сегодняшней хозяйке, недоумевая, переглянулись между собой. На их лицах крупными рунами было написано: «Раз она жнец, то зачем, спрашивается, мы здесь?».
Анатэма стоял и смотрел на свою названую сестру полными глубочайшего удивления глазами, и не знал, то ли ему радоваться, то ли плакать. С одной стороны, все происходящее могло означать, что они так и продолжат работать в паре, но с другой – очень большие проблемы, которые могли в связи с этим у них возникнуть. В будущем. И, вероятно, не столь отдаленном. Однако, ещё раз приглядевшись к счастливому лицу эльфийки, он решил не задаваться такими вопросами, а просто радоваться вместе с ней. Он первым кинулся её поздравлять. Это послужило своего рода сигналом для гостей к началу более активных действий, нежели удивленное созерцание стоящих на «сцене» эльфов.
Излишне говорить, что далее следовали рукопожатия, радостные объятия и поздравления. Естественно, достались они всем героям этой ночи. Воздух наполнился радостными возгласами, не менее радостной музыкой и смехом.
Тейваз уже устала принимать поздравления, заверения в уважении (ещё бы, попробуй не уважать жнеца одного из правящих городом клана), отвечать на комплименты и просто улыбаться. Наконец, поток поздравителей иссяк. Самым последним к ней подошел её новый знакомый орк. Он выглядел крайне удивленным и немного смущенным. Некоторое время он переминался с ноги на ногу, не решаясь посмотреть на эльфийку, но видимо, гордость, присущая всем мужчинам этого народа, пересилила смущение.

- Для меня честь поздравить вас с присоединением к клану и вашим распределением. Признаться, не думал, что вы окажитесь Жнецом. Я всегда считал, что эльфийские женщины не занимаются подобными вещами…
- Подобными? – удивленно прошелестела Тейваз. – Что вы имеете в виду? Я, кажется, вас не совсем понимаю.
- Ну, убийства. Ведь Жнецы – это убийцы.
- Тут вы не правы. Каждая женщина нашего клана, да что клана, всего нашего народа с детских лет обучена убивать. Но, не все из нас убивают. Насколько мне известно, я едва ли не первая эльфийка, ставшая Жнецом. Обычно женщины выбирают путь алхимика или стража.
- Вы готовы к тому, что вас ждет?
- А что меня ждет?
- Кровь, убийства, возможно даже ненависть…
- Маква, - перебила орка девушка, - если бы вы знали, чем я занималась последние пять лет, вы бы поняли, почему я стала именно Жнецом.
- И чем же вы занимались?
- Слышали когда-нибудь про город Мален? Что находится на нейтральной территории.
- Конечно, слышал, о нем знают практически все. Ведь это один из немногих городов, где уживаются многие расы.
- А вы слышали про то, что люди распространяли убийственный для темных эльфов наркотик?
- Да, - нахмурился Маква, - я слышал об этом. Отвратительно. Хорошо, что всю эту мерзость уничтожили и люди, занимавшиеся этим, понесли наказание. Кажется, к этому приложил руку кто-то из членов вашего клана.
- Да, это так. Виновные наказаны. Наказаны по заслугам кланом Мараната. А вы знаете, кто это сделал?
- Увы, такими сведениями я не располагаю.
- Вот как? А что вы скажете, что ту кровавую бойню в квартале людей устроила я?
- Я скажу, что в это трудно поверить. Вы не выглядите кровавой убийцей. Извините, сколько вам лет?
- Мне никто не верит, - с улыбкой отозвалась Тейваз. – Однако внешность часто бывает обманчива. Мне девяносто пять лет, и я на свой возраст не выгляжу. Обычно меня называют ребенком и не воспринимают в серьез. Пока не становится слишком поздно. А теперь, прошу меня простить, мне пора идти.

С этими словами Тейваз склонила голову в прощальном поклоне, стремительно удалилась, сделав знак телохранителям следовать за ней. Прощаясь к раскланиваясь с присутствующими на празднике гостями, девушка стремительно продвигалась к выходу из Города. Этот разговор с орком заставил её вспомнить ту кровавую ночь в Малене. Ей стало вдруг так противно, что она ощутила острое желание покинуть праздник и вернуться домой. «Я же не поговорила с учителем», - запоздало подумала она. – «Ну да ладно, завтра с ним встречусь. Сейчас он, наверное, занят и не стоит его беспокоить». Занятая своими мыслями, она не заметила, как оказалась у паланкина, что привез её сюда. Тут отодвинул закрывающую вход занавесь и ждал, пока эльфийка займет свое место в транспорте. Опомнившись, Тейваз юркнула внутрь паланкина и постаралась как можно удобнее устроиться на подушке, заменявшей сидение.
Тут и Там тоже заняли свои места и паланкин, мерно покачиваясь, двинулся к Дому. Прислонившись головой к одному из столбиков, служащих опорой для крыши паланкина, девушка прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Мерное покачивание паланкина при движении вполне этому способствовало. Нахлынули воспоминания о последних пяти годах её жизни. Встреча с Мастером, перемещение в этот мир, Отумн и Анатэма, события в Малене. Всё это и многое другое проносилось перед её глазами, давая возможность переосмыслить свои поступки, сделать для себя какие-то выводы. Девушка чувствовала, что с сегодняшней ночи её жизнь круто изменится, и по-старому никогда не будет. Перед Тейваз возник вопрос: как она будет жить дальше? Чем заниматься, где жить, будет ли она общаться с учителем и Анатэмой.
Пока эльфийка размышляла о своем будущем, носильщики-телохранители Тут и Там доставили её к Дому. Когда девушка почувствовала, что движение прекратилось, она осторожно отодвинула ткань, закрывающую вход и выглянула наружу. Убедившись, что она находится напротив своего жилища, Тейваз легко выбралась из своего средства передвижения. Едва её босые ноги коснулись каменной кладки перед воротами, как их обожгло холодом, и она, не сдержавшись, тоненько взвизгнула. Оба эльфа в недоумении уставились на неё. Вместо объяснения, девушка приподняла подол платья и продемонстрировала свои босые ноги. Эльфы понимающе улыбнулись. Раскланявшись с наёмниками и поблагодарив их за труд, эльфийка едва касаясь ступнями дороги, стрелой полетела в свою квартиру.

***
Вечером следующего дня Фарнус вызвал Тейваз в Дом Клана. До последнего момента темная не понимала, с какой целью глава клана вызвал её к себе, хотя смутные догадки всё-таки закрадывались в её душу. Однако, в том, что её сегодня не будут ругать, как это обычно бывало после очередных её проделок вместе с Анатэмой, она была абсолютно уверена.
Глава принимал нового члена клана в своем кабинете, расположенном рядом с домовым святилищем. Она не раз тут бывала, и всегда её поражала почти спартанская обстановка, хотя, казалось бы, глава одного из правящих кланов города мог бы и более богато обустроить свой кабинет. Однако, девушка признавала, что эта строгость не была лишена красоты. Строгой, холодной красоты, присущей всем темным эльфам. Она, как и многие эльфы в её возрасте, ещё не понимала, что богатое убранство – это напускное, не стоящее старания и времени. Главное – красота и простота.
Стены кабинеты были оклеены тонкой лиловой бумагой, пол застелен тонким шерстяным ковром. Он был грязно-белого, почти серого цвета – ткачиха не стала красить пряжу перед началом работы. Два высоких стрельчатых окна, в рамах из черного дерева были лишены стекол и витражей, часто встречающихся в домах темных эльфов. Вместо них подрагивало марево защитного заклинания, искрясь тысячами огоньков в свете магических светильников.
Точно в центре комнаты стоял резной письменный стол из черного дерева, за которым с комфортом могли бы разместиться восемь эльфов. Однако, занимал его один Фарнус. Вся поверхность стола была завалена свитками и пергаментами. С левого краю стола пристроилась стопка плотной, чуть желтоватой бумаги, рядом с ней – письменный набор: чернильница, дюжина перьев, угольные грифели, нож для бумаги. Над столом парило два магических шара, дающих достаточно света, чтобы Фарнус мог не напрягать свои глаза, читая книги или разбирая письма.
Никаких украшений в кабинете не было, лишь по стенам были развешены стяги и знамена разных времен и народов. В простенке между окнами висел стяг клана Мараната. Справа от него – знамя, с которым все без исключения темные эльфы ходили в свои походы – метка темных эльфов – замысловатое переплетение линий, напоминающее глаз, вписанный в ромб, по нижнему углу которого стекала кровавая слеза. Слева – знамя с гербом правящей семьи. Остальные же – древние стяги, с которыми когда-то этот народ ходил в походы, а так же знамена побежденных врагов. Одни были обугленными, другие – окровавленными, некоторые - почти истлевшими от времени.
Кабинет главы клана – кабинет предков Фарнуса. В нем десятки глав Мараната вершили судьбу клана, города, принимали послов и выслушивали доклады подчиненных. Комната рядом с домовым святилищем – зал славы клана Мараната, предмет гордости всех эльфов – от самого юного до умудренного годами.

Фарнус был настолько погружен в чтение какого-то документа, что не заметил, как открылась дверь и вошла Тейваз. Она некоторое время стола перед столом, боясь пошевелиться или как-то ещё нарушить тишину. Наконец, когда она поняла, что если старого эльфа не отвлечь, то стоять она будет так до самой ночи, а суть дела не узнает. Тихонько кашлянув, она привлекла внимание главы к своей персоне. Тот, несколько удивленно воззрился на своего нового вассала. Несколько минут продолжалась игра в «гляделки», пока Фарнус, наконец, не сообразил, кто и зачем к нему пришел. Смущенно кашлянул и предложил девушке присесть, материализовав ещё одно кресло напротив стола. Девушка грациозно опустилась в него, села на самый край, показывая, что она готова внимательно слушать своего лидера.
Выдержав минутную паузу, Фарнус заговорил, не тратя слов и времени на приветствие:

- Как тебе уже известно, жнец не может жить в нашем городе. Однако, наш клан, как и все правящие, владеет территорией не только внутри города, но и за его пределами. Чуть севернее города находится небольшая деревня, которой мы владеем. В ней живут в основном те семьи, которые не принадлежат ни одному клану, но находятся под нашим протекторатом. Так же в этой деревне живут жнецы со своими охотниками.
- Вы хотите сказать, что я и Анатэма должны будем там поселиться?
- Совершенно верно. Соберешь свои вещи, и слуги отправят их в твой новый дом. Но сама пока задержись в городе. Скорее всего, ты завтра-послезавтра получишь новое задание. Так что оружие и часть вещей оставь при себе.
- С чем будет связано задание?
- Начну издалека. Что ты знаешь о расположении нашего города?
- Наш город, Скальная Пещера находится в двух днях скачки на зефелимах от восточной границы королевства. Это последний крупный населенный пункт перед границей. Все земли до границы принадлежат этому городу: леса, горы, озера, поля.
- Все именно так, как ты говоришь. А что находится на восточной границе?
- Один из форпостов. Вернее, небольшой город-крепость. Рассветная. А так же в этой крепости находится храм Рассвета – одна из святынь нашего народа. В нем хранится статуя богини Зари, а так же множество мощных артефактов и магических накопителей энергии.
- А знаешь ли ты, дитя мое, как рождается наша магия?
- Не очень хорошо, но, думаю, что не ошибусь, если скажу, что мы черпаем её из всего, что нас окружает – воздух, горы, деревья, земля, солнце и луна – все для нас служит источником магической энергии. Чем больше развит Дар магии, тем больше маг может черпать энергию и накапливать её. Ну, и соответственно, тем сильнее его заклинания.
- Да, ты права. Но, ты упустила один момент – магические накопители. Они нужны нам, чтобы не только накапливать магическую энергию для освещения наших домов, поддержания в них тепла и снабжения их водой. Накопители так же улавливают откаты от заклинаний, магические остатки каждого заклинания и, преобразуя их в начальную энергию, выбрасывают в окружающую среду. Так мы темные эльфы, сохраняем баланс энергии в мире. Этим же способом пользуются лесные эльфы, эти напыщенные светлые, а так же орки, эльфы и драконы. Другими словами – все старейшие народы. Люди и некоторые другие народы – не поступают так. Они считают, что от мира надо только брать, ничего не отдавая взамен. Морфам же это не нужно – у них только женщины могут колдовать, но и они делают это крайне редко – колдовство укорачивает их жизни, ибо они черпают магическую энергию из собственных жизней.
- Прошу меня простить за грубость, но каким образом это относится к моему заданию? Вы не подумайте, что мне не интересно вас слушать, но, я бы хотела поскорее узнать, в чем заключается мое задание.
- Терпение, дитя мое, терпение. Скоро, совсем скоро я перейду к делу. Считай всё, что я тебе расскажу – инструктаж, без которого ты не справишься. Тебе должно быть известно, что у нас с орками есть общая граница – восточная. И на востоке есть две крепости Рассветных – эльфийская и орочья. У наших крепостей одна из стен – общая. Более того, Население этих городов-крепостей перемешалось между собой. Там большей частью живут полукровки, а смешанные браки не редкость, и даже почетны – лишнее подтверждение крепости нашего союза.
- Глава, уж не хотите ли вы сказать, что у них, я имею в виду орков, есть храм Рассвета? И статуя богини Зари?
- Именно это я и хочу сказать. Только их Зарю зовут иначе. И у них бог, а не богиня. Знаешь, как зовут Зарю?
- Эйра, - чуть помедлив, ответила эльфийка.
- Правильно, но, ты должна отвечать не задумываясь, - покачал головой Фарнус, пеняя ей, как нерадивой ученице. – Их же бога зовут Кхеру.
- Простите, но я все ещё не понимаю, к чему вы клоните.
- Статуи четырех богов находятся в храмах на восточной, северной, западной и южной границах. И одна статуя находится в столице в главном храме – Храме Чистого Неба. Там находится статуя верховного бога – Изначального. У нашего народа есть пять самых почитаемых богов. Именно их храмы расположены на границах государства. Они – хранят наш народ. Это известно всем.
- Полагаю, сейчас, вы скажете то, что известно лишь немногим?
- Да, - хмыкнул старый эльф. – Эти статуи – не просто олицетворение наших богов, идолы, если угодно. Это ещё и самые мощные накопители. В других королевствах темных эльфов это причудливой формы камни, обелиски, колонны в храмах, и только у нас – идолы самых почитаемых богов. У нас эти накопители мощнее, поскольку к идолам мы обращаемы свои молитвы, чтобы нас услышали боги, ведь идол – воплощение богов для нас – долгоживущих. И именно с этим связано твое задание.
- Задание?
- Ах, да. Забыл сказать. Одно из орочьих племен, как раз то, что является нашим непосредственным союзником – граничит с нами с востока. Они, так же как и мы используют статуи в качестве накопителей.
- Фарнус, прошу вас, не темните. Скажите, наконец, что мне надо делать! – не удержавшись, воскликнула Тейваз.
- Современная молодежь такая нетерпеливая, - воздохнул эльф. – Ладно, перехожу непосредственно к сути. Людям стала известна наша маленькая тайна с накопителями. Ну и орочья соответственно – тоже. Их накопители слишком слабые. Поэтому, они хотят отнять у нас не только земли, но и накопители. Наша задача, как пограничного города, защитить Храм. Безусловно, у него есть свой гарнизон, но в случае, если нападут люли, им придется туго. Сама ведь знаешь, они уступают нам силе и магическом искусстве, но превосходят числом. Ты и твой Охотник будете отправлены в Рассветную. Подробности сообщу после Великого совета. А теперь – иди, ты меня утомила.
«Это ещё кто кого утомил», - подумала Тейваз, выходя из кабинета. – «Можно подумать, сразу не мог сказать, в чем дело. Будто бы я сама ничего не поняла бы».

***
На второй день после праздника состоялся военный совет, на котором присутствовали главы кланов Пещеры, а так же союзники темных эльфов – орки, бывшие на торжестве. Подобные советы проводились в этот день по всему королевству темных эльфов и стране орков. Жрецы храмов настраивали призмы-передатчики, чтобы из залов совещаний в каждом городе можно было наблюдать ход встреч каждого города. Эти призмы давали полное ощущение присутствия, позволяли видеть и слышать все, что происходит в каждом городе. Великий совет союзников был посвящен грядущей войне с людьми. Тейваз бы сравнила это с видеочатом по скайпу в своем родном мире.
Первым взял слово эльфийский король Тай Роний I. Этот уже не молодой эльф долго и мудро правит своим народом. Именно он наладил несколько столетий назад прочные торговые отношения с гномами, троллями, морфами, сатирами и кентаврами. При этом правителе был достигнут хрупкий мир со светлыми эльфами и стали редкими столкновения с людьми. Тай по праву пользовался уважением и любовью среди своего народа. Его авторитет признавали и правители других народов, и короли темных эльфов. Благодаря Таю Ронию Королевство, в котором он правил, возвышалось над остальными, было средоточием силы, культуры и мудрости темных эльфов.

- Мои подданные и уважаемые союзники, - голос у короля был глубокий, бархатистый, с приятной хрипотцой. Его хотелось слушать и слушать. Он обволакивал разум, подчинял себе, заставлял подчиняться своей воле. – Я рад вас всем приветствовать. К сожалению, повод для собрания нельзя назвать приятным. Но, ничто не объединяет народ и народы так, как радость и скорбь. У нас с вами были минуты радость и часы печали. Вот и сейчас на смену радости от налаживания дружеских отношений с другими расами, пришло время горести. Имя нашей печали – люди. Они уже захватили множество земель, смяли малочисленные племена малых народов, согнали их с земель предков или полностью уничтожили. Теперь, по данным наших шпионов, они готовятся напасть на наше королевство и земли орков, - лёгкий поклон в сторону верховного вождя орков. – Они хотят не только отнять у нас то, что принадлежит нам по праву – земли наши предков, но и нашу магию…

Король темных эльфов ещё долго говорил. Потом слово взял верховный вождь орков. Совет, начавшийся на рассвете, продолжался до позднего вечера. Обсуждались стратегии обороны и нападения, способы распределения сил и средств, мобилизация, как регулярных армий, так и клановых и народных ополчений. Много спорили, до хрипоты. Крики эльфов смешивались с грозным орочьим рыком, создавая невообразимую какофонию. Стены залов, где собирались члены советов, тряслись от шума, создаваемого совещающимися. Хотя, надо признать, это часто случалось, когда множество эльфов и орков решали какие-либо важные вопросы. Кричали, ругались, рычали, хватались за оружие и разбрасывались заклинаниями, но все же приходили к компромиссу, находили приемлемые для всех решения.
Ближе к концу совета, когда страсти улеглись, слово взял Фарнус. Он поднял вопрос об обороне восточных границ, заранее согласованный с бывшем на празднике вождем орков, Цхебой. Изложив свои предложения, он откинулся на спинку кресла и стал ждать решения, нервно барабаня пальцами по подлокотнику своего кресла.
Ждать пришлось недолго. На обдумывание предложения Фарнуса королю потребовались считанные минуты. Прикрыв глаза, он потер переносицу. Верховный вождь, Тарук, тоже молчал, обдумывая сказанное Фарнусом. Наконец, Тарук заговорил. Его голос больше напоминал звериный рык, от которого даже у ко всему привыкших темных бежали противные мурашки по спинам.

- Я понял твои слова, старый эльф. Твое предложение разумно. Мы должны объединиться в обороне Рассветных. Тем более, что там живут не только орки и ваши эльфы, но и дети от смешанных браков.
- Ваш город, как и город уважаемого Цхебы, находится очень близко к границе. Необходимо вводить военные положение. И отрядить тысячу воинов для помощи Рассветной. Полагаю, люди не преминут напасть крепость, зная, что там спрятано, большим числом. Завтра воины пяти кланов города должны выступить к границе. Часть отправьте на вирмах, налегке. Остальные – с обозом. Думаю, не надо напоминать, чтобы взяли с собой продовольствие и оружие?

Ещё через час заседание было закрыто. Фарнус и Отумн не спеша возвращались в Дом клана. Надо было составить приказы, разослать их, оговорить некоторые вопросы. Вместе с ними к Дому Мараната шли и два орка – Маква и Цхеба. Мужчины шли молча, думая каждый о своем. Ни разу за весь недолгий путь от Дома старейшин, где проходил Совет до Дома клана, молчание не было нарушено.
Эльфы и орки расположились в одной из гостиных Дома, слуги принесли им еду и питье. Специально для орков было приготовлено мясо. Эльфы предпочли животной пище растительную. Преломив ритуальный хлеб и сделав по глотку вина из огромной чаши, пущенной по кругу, мужчины приступили к трапезе.

- Наши воины выступят на рассвете, - утолив первый голод начал Фарнус, обращаясь ко всем сразу. – Сто девяносто семь воинов соберутся у восточных ворот. Я уже отдал нужные приказы.
- А разве не двести? – удивленно вскинул бровь Маква.
- Двести, вы правы, юноша. С ними будет ещё трое. Из других подразделений, - ответил Фарнус.
- Кто эти воины? – поинтересовался Отумн. В тайне ото всех он надеялся, что он будет в числе тех, кто отправится на восток.
- Мой сын, Ханкил – второй сенешаль Мараната. Он поведет воинов Мараната к крепости. С ним будет ещё два младших сенешаля. Охотник Анатэма и жнец Тейваз.
- Фарнус, ты что-то путаешь! – воскликнул Отумн. – Тейваз – не сенешаль. Разве ты забыл, что сенешалями могут быть только родные главы клана?
- Сдается мне, что наш друг ничего не путает, - прохрипел Цхеба. – Ты что-то задумал, Фарнус Мараната?
- Ты прав, Цхеба, задумал, - ответил Фарнус, делая глоток вина из своего кубка. – Сегодня ночью в святилище клана пройдет посвящение Тейваз. Заодно я её удочерю.
- Но зачем тебе это? – удивился Отумн. – Тем более, что она уже полноправная.
- Что-то мне подсказывает, что так надо. Может быть, это воля богов. Не знаю, но, жрецы Изначального одобрили мою затею. Вот так вот.
- А Тейваз в курсе? – поинтересовался Цхеба.
- Пока нет, но я отправил ей посыльного, как только закончился Совет.
- Ну раз так…

***
Тейваз собиралась выйти прогуляться, когда посыльный от Фарнуса постучался в её дверь. Стоя на пороге, она читала записку, переданную эльфенком. «Тейваз, ты должна ровно в полночь быть в святилище. Пройдёшь посвящение. И ещё, я решил удочерить тебя. Не переживай, давить на тебя своим отцовским авторитетом я не буду. Мне просто уже очень давно хочется называть тебя своей дочерью. Кстати, ты едешь в Рассветную, так что выступаешь на рассвете. Вместе со всеми. Так что будь готова. Ах, да, совсем забыл, ты должна прийти в храм босиком и в белой рубахе. Кажется все. А если что забыл – скажу после обряда» - прочитала она.
Переваривая полученную информацию, она выбралась из города. Уже привычно она спряталась от стражи в подлеске, сняла куртку и «отрастила» крылья. Их приятная тяжесть уже привычно оттягивала плечи. Оттолкнувшись от земли ногами, она за пару взмахов поднялась над кронами деревьев. Свежий ветер приятно холодил спину, теребил волосы. Радость полета снова захватила её. К сожалению, у эльфийки было слишком мало времени, и слишком много дел, чтобы как следует размять крылья и полетать в свое удовольствие. По этому, она на бреющем пролетела максимально низко над кронами деревьев и направилась в сторону такой знакомой пещеры Святослава.

- Здравствуй, друг мой, - прошелестела она, входя в пещеру. Стая, по всей видимости, была на охоте, поскольку около пещеры её не встретил.
- И ты здравствуй, - ответил эльф. В этот раз он не сидел по своему обыкновению у костра, а стоял у самого входа, облокотившись на каменную стену.
- А я вот попрощаться пришла. Завтра я ухожу из города. Грядет война с людьми, и наш народ усиленно к ней готовится.
- Куда ты уходишь?
- На восточную границу. В Рассветную. Буду помогать сдерживать натиск врага. Кажется, пришел конец спокойной жизни. К сожалению. Не хочу уезжать. Мне тут так нравилось.
- Приказ есть приказ. Тем более, что ты жнец.
- Да, я помню. В полночь будет моё посвящение. А ещё глава Мараната решил меня удочерить. Представляешь?
- Удочерить? Но зачем? Ты ведь уже полноправная!
- Сама не понимаю. Но, я рада, что он решил это сделать. Почему – не знаю. Казалось бы, я уже давно потеряла свою семью, и стала полноправной, но, думаю, его решение пойдет мне на пользу.
- Вполне возможно. Тейваз, скажи честно, ты боишься?
- Боюсь ли я? Смотря чего.
- Грядущей войны.
- Боюсь. Ты даже не представляешь, насколько. Не знаю, простительно ли это чувство для Жнеца, но я боюсь. До дрожи в коленях. Это ведь не относительно легкое задание, из тех, что я выполняла раньше. На войне может случиться всякое. И куда больше вероятность того, что там, под стенами Рассветной я закончу свой путь.
- Страх присущ всем живым существам. Это нормально. Тебя никто не осудит. Не посмеет. Страх – не порок. А в трусости тебя обвинить никто не решится. Не переживай.
- Мне не важно, назовут меня трусом или нет. Но слишком много вещей, которые меня страшат.
- И что же это?
- Я боюсь потерять себя, своих друзей, боюсь смерти, боюсь не справиться. Боюсь того, что однажды в этот лес придут люди, и он потеряет свою красоту. Боюсь… А, впрочем, хватит.
-Ты возьмешь с собой Ваби и Макадэ? – задал Святослав волнующий его последние несколько дней вопрос.
- Если они пойдут со мной, то возьму. Я буду слишком скучать по ним, чтобы оставить их здесь, как бы эгоистично это ни звучало.
- Я рад, что ты так говоришь. Мне будет спокойнее, если они будут сопровождать тебя.
- Ты говоришь так, словно я маленькая девочка, - состроила обиженную мину эльфийка.
- Для меня ты всегда будешь такой, - со смехом ответил эльф.

Тем временем стая вернулась на поляну. Судя по тому, что все они были испачканы кровью и двигались с явной неохотой, время они зря не теряли, и охота прошла успешно. Ваби и Макадэ только ступив на поляну, уловили запах Тейваз, и ринулись к ней.
Два мохнатых тела улеглись у её ног, метя хвостами земляной пол. Недолго думая, девушка уселась на спину Макадэ, зарывшись пальцами рук в чёрную шерсть. Какое-то время она лежала на спине сильберна, почесывая его за ухом, и напевала одну из песен её родного мира:

Над болотом туман, волчий вой заметает следы;
Я бы думал, что пьян - так испил лишь студеной воды
Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу,
Из которой я никогда не вернусь; жди - не жди, никогда не вернусь...

Песня закончилась. В пещере повисла тишина. Однако в воздухе витала горечь песни. Мёртвому эльфу была незнакома эта песня. Он не знал о ней ничего: не слышал музыки, не слышал голоса исполнителя, не знал, кому она посвящена. Однако она запала ему глубоко в душу. Словно это не герой песни прощался с миром и дорогим ему существом, а сама Тейваз. Эльфийка погладила Макадэ между ушами и встала. Поднялись и сильберны, потянулись к ней своими мокрыми носами, ткнулись в шею. Девушка что-то им шепнула, и они тихонечко заскулили. Легонько отодвинув волчьи морды, она подошла к духу. Несколько мгновений она стояла в нерешительности. Затем, словно охваченная каким-то порывом, она кинулась ему на шею.
Удивленный таким поведением, Святослав не сразу понял, что произошло. Девушка уже собиралась отстраниться, как он слишком крепко, даже для духа обнял её. Столько тоски, засевшей глубоко в душе печали, и горечи расставания было в этом прощальном объятии, что сердце болезненно сжималось, а к голу подкатывал удушливый ком. Слезинка скатилась по щеке эльфа. Впервые за неизмеримо долгое время он плакал. Плечи эльфийки тоже едва заметно подрагивали. Жизнь эльфа, идущего тропой воина, опасна и непредсказуема. Жизненный же путь Жнеца ещё более тернист и опасен. Неизвестно когда эта хрупкая на вид, совсем ещё девочка по меркам древнего народа, встретит свой конец. От осознания этого духу становилось ещё больнее.

- Прощай, друг мой, - шепнула эльфийка и выбежала из пещеры.

Не успевший ничего сказать на прощание эльф подошел к самому краю пещеры, стремясь как можно дальше оттянуть момент одиночества, что пять лет назад разрушила эта мёртвая девочка. Сквозь слезы он видел, как Тейваз прощается со стаей, как огромные, цвета стали крылья вырываются из спины, двумя мощными ударами по воздуху поднимают хрупкую фигурку над кронами деревьев и уносят прочь.

***
Как Тейваз добралась до Дома клана, она помнила смутно. Обряд посвящения тоже не задержался в её памяти. Только немым напоминанием о произошедшем горела на лбу новая татуировка – три пересекающихся треугольника – знак того, что она Жнец. Про удочерение и говорить нечего – Фарнус при свидетелях объявил Тейваз своей дочерью. Свидетелями были жрецы Изначального, проводившие обряд, а так же старший сын Фарнуса Ханкил, Анатэма, как Охотник и Маква и Цхеба. Зачем орки пришли, для эльфийки было непонятным, да она и не особо стремилась понять это.
Когда эльфийка вышла из святилища, к ней подошел Фарнус. Девушку немного шатало от усталости и напряжения, и он подставил ей свой теперь уже отеческое, плечо. До выхода из Дома они шли молча. Перед тем как покинуть здание, Фарнус остановился и развернул Тейваз лицом к себе. Несколько минут он рассматривал её утомленное личико, разноцветные глаза, волосы, непослушными прядками падающие ей на глаза и татуировку.

- На рассвете ты должна быть у восточного выхода. Не опаздывай. Ты, твой брат и Анатэма станете во главе отряда. Как младший сенешаль, ты должна стать надёжной поддержкой и опорой Ханкилу. А теперь иди домой, постарайся немного отдохнуть, - с этими словами старый эльф подтолкнул её к выходу и вышел сам.

До дома её подвез Анатэма. Как и при первой их встрече, он усадил сонную девушку перед собой на зефелима. Через десять минут он уже укладывал спящую Тейваз на кровать. В её спальне все так изменилось. Исчезли многочисленные книги, свитки, оружие. Полки опустели, тяжелых кованых сундуков тоже не наблюдалось. Лишь рядом с кроватью лежала собранная кем-то старая походная сумка, да сверток, из темной ткани, из которого выглядывал кончик то ли меча, то ли кинжала. Кинув взгляд на спящую эльфийку, Анатэма вышел из спальни.
Проснулась она незадолго до рассвета. Сладко потянувшись, она села на кровати. Рядом с подушкой обнаружилась какая-то одежда. При ближайшем рассмотрении это оказалась традиционная для Жнецов одежда. Вскочив с кровати, Тейваз направилась в ванную. Умывшись и приведя себя в прядок, она пошла одеваться.
Быстро разобравшись с костюмом, она в считанные секунды оделась и глянула на себя в зеркало. Увиденным она осталась довольна. Чёрные кожаные брюки ладно сидели на стройной фигурке. Штаны плотно прилегали к телу, выгодно подчёркивая все достоинства эльфийки и скрывая недостатки. Высокие сапоги на шнуровке оказались очень удобными и мягкими, а так же неплохо гармонировали с остальным костюмом. Длинная, до середины бедра чёрная рубашка с серебристой вышивкой, широкими рукавами, разрезами по бокам и воротником маской была выше всяких похвал. Широкий пояс с петельками и кармашками для кинжалов и пузырьков с зельями оказался как нельзя кстати. Свое место тут же заняли несколько метательных ножей. Довершала наряд кожаная же безрукавка.
Времени до рассвета было не так уж и много, так что следовало спешить. Она прошлась по всем комнатам своего дома, прощаясь с каждой. Воспоминания неожиданно нахлынули на неё и она улыбнулась. Сколько всего было связано с этой квартирой. На миг ей показалось, что она слышит смех Анатэма, голоса тех, с кем успела подружиться за эти пять лет. Так, нельзя больше медлить. Пора. Присев на дорожку около двери, она последний раз окинула взглядом прихожую и мысленно поблагодарила эту квартиру за приют, который она ей дала. Медлить больше нельзя.
Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, она вышла из квартиры и закрыла за собой дверь. Быстро спустилась вниз. Хозяин уже стоял за своей стойкой. Увидев нагруженную вещами эльфийку, он немного грустно улыбнулся и поклонился ей. Та склонила красивую головку в прощальном поклоне и уже бегом покинула Дом учеников.
Стрелой она летела через город. Никто не встретился ей на пути и поэтому никто не видел ту буру чувств, что отразилась на обычно бесстрастном лице. Тенью она скользила по ещё спящим улицам, прощаясь со всем, что так нравилось ей здесь. У восточного выхода уже начали собираться эльфа. Так что выбираться из города пришлось едва ли не с боем. Солнце уже поднималось над горизонтом, окрашивая облака багряным, разгоняя предрассветные сумерки. Отца и брата пока не было видно. Поэтому она помчалась к условленному для встречи с сильбернами месту. Время сильно поджимало, заставляя девушку то и дело оглядываться назад: а ну как появятся Фарнус с Ханкилом и Анатэмой.
Ваби и Макадэ уже ждали её, устроившись под ветвями разлапистой ели. Поздоровавшись с ними, Тейваз села рядом и стала наблюдать за происходящим у входа.
Как только солнце окончательно поднялось над горизонтом, собравшиеся у восточного выхода воины разделились на пять групп и выстроились стройными шеренгами уже за пределами города. Поднялись клановые стяги. Командиры отрядов вместе с главами кланов встали напротив входа, отдавая последние перед выходом распоряжения. Жрецы благословляли тысячу воинов, идущих на защиту святыни эльфийского народа. Как только верховный жрец закончил свою речь, конюхи стали выводить из города зефелимов и вирм. От каждого из отрядов отделилось по сотне эльфов и они, провожаемые главами кланов и жрецами взмыли на своих вирмах в голубое небо.
Тут Тейваз заметила, что Фарнус постоянно оглядывается по сторонам, явно о чем-то беспокоясь. «Меня ищет», - подумала эльфийка. Вот из города вышел обоз с оружием и продовольствием. Сильные и выносливые тауры, в два раза крупнее быков из мира Тейваз тянули тяжело груженые повозки.
Наконец, когда Фарнус и остальные главы произнесли напутственные речи, а эльфы расселись по зефелимам, девушка поднялась с земли и отряхнула брюки. Сильберны последовали её примеру. Потрепав их по мохнатым шеям, эльфийка легко вскочила на спину Ваби и отдала мысленную команду: «Вперед!»

Когда растерянный Анатэма подошел к Ханкилу, тот разговаривал о чем-то со своим отцом. Нерешительно кашлянув, молодой эльф привлек внимание старших сенешалей. Те удивленно уставились на него, не понимаю причину такого поведения обычно уверенного в себе Охотника.

- Что-то случилось? – спросил Фарнус.
- Тейваз до сих пор нет. Я заходил за ней, но дома её уже не было. И тут, среди воинов её тоже нет, - ответил Анатэма.
- Ничего, думаю, она скоро появится, - сказал Ханкил.

Этот эльф был во многом похож на своего отца: такое же красивое, властное лицо, пронзительные серые глаза с длинными ресницами, немного узкий прямой нос, тонкие губы, вечно кривящиеся в немного ироничной усмешке. Только вот цвет волос он унаследовал от матери – длинные, чёрные как сама ночь они матово блестели в рассветных лучах солнца.
Время шло. Вот и последняя подвода покинул город, и скрылась в лесу, что разросся вокруг города. Тейваз все не было. Дольше ждать было нельзя. Но как только Один из старейшин собрался отдать команду к выступлению, из лесу появились два сильберна: чёрный и белый. На спине одного из них сидела хрупкая девичья фигурка. Удивленный возглас пронесся по рядам воинов. А сильберны тем временем приближались. Наконец, через несколько мгновений они оказались около растерянных Фарнуса и Ханкила.
Тейваз приветственно вскинула руку, с сжатой в кулак ладонью. Присутствующие не могли поверить своим глазам: каждому было известно, что сильберны очень редкие звери. Мало кто из темных видел их, даже на расстоянии полета стрелы. А тут, совсем молоденькая эльфийка приводит к городу двух сильбернов, более того, сидит на спине одного из них. Жестом показав, что всем объяснения она даст потом, девушка заняла свое место во главе отряда, по левую руку от Ханкила. Макадэ не отставал от ней ни на шаг и встал плечом к плечу со своим братом.
Наконец, справившись с удивлением, старейшина отдал приказ к выступлению. Стройными рядами по четыре всадника в каждом, эльфы покинули пределы города. Так начался новый виток жизни Тейваз.

Глава 11. Крепость Рассветная

Отряд из полу тысячи темных эльфов на рассвете первого дня декады покинул пределы Скальной Пещеры и направился в сторону восточной границы. Настроения внутри отряда были самыми разнообразными: у кого-то приподнятое ожиданием скорой войны – темные эльфы любят войну, кто-то наоборот оказался подавлен – неизвестное будущее, тяготы войны – все это ложилось тяжким грузом на плечи воинов, а ведь среди них было и много женщин!
Тейваз старалась не думать о том, чем обернется вся эта заварушка. Нехорошее предчувствие не оставляло её с того самого момента, как они покинули город. Эльфа чувствовала, что эта история не обернется для неё ничем хорошим. Кроме того, она давно не получала никаких указаний или известий от Мастера, что в свете предстоящей войны начинало её беспокоить. Ну и ещё девушку нервировали удивленно-восторженные взгляды окружавших её эльфов – сильберны их всех весьма впечатлили.
Погрузившись в свои нерадостные мысли, Тейваз не заметила, как отряд обогнал обоз, наступил полдень и лес сменился степью. Сильберны не переставали удивленно крутить огромными мохнатыми головами – ещё бы, здесь все им было в новинку: бескрайняя степь, низкорослые кусты с колючками, на подобии тех, в которых Тейваз запуталась в день знакомства с Отумном.
Тейваз, как и Анатэма было не привыкать к походной жизни. Весь день отряд двигался без остановки. Привал сделали только на закате, когда зефелимам надо было дать отдых и дождаться обоз. За годы, что они знакомы, где только эти два эльфа не побывали, где только не приходилось им ночевать. Так что ночевка посреди степи не стала для них чем-то необычным, как и для большинства эльфов.
Лагерь разбили за какие-то полчаса. Черные палатки сливались с ночью, и только огоньки костров и ржание зефелимов могло выдать его расположение. Возы, составлявшие обоз были расставлены широким кругом. Внутри него разбили палатки, разложили костры и принялись готовить ужин. Зефелимов и тауров, тянувших возы, стреножили и пустили пастись. Тейваз отпустила своих мохнатых друзей в степь. Она знала что эти красивые и сильные животные не причинят никакого вреда кому-то из эльфов или принадлежащим им животным.
Степь – это не лес. Здесь обзору ничего не препятствует, видно, особенно эльфам на очень большие расстояния вперед. Именно поэтому решили ограничиться минимально возможным количеством дозорных, чтобы завтра весь день ехать без остановок.
Весь лагерь был разделен на пять частей, по числу кланов, участвующих в походе. В центре каждого сектора располагался большой шатер. Такие шатры предназначались для командующих каждой сотней. В одном из таких шатров расположились и три сенешала клана Мараната. Внешне шатер ни чем не отличался от палаток воинов, кроме его размеров. Внутри же было не только гораздо просторнее, но и стоял накрытый стол с напитками, фруктами и ягодами. Освещался он при помощи магических огоньков, развешанных Тейваз.
После ужина Тейваз сразу же легла спать. Анатэма и Ханкил вышли из шатра, чтобы поговорить, не мешая девушке отдыхать. Ночь была на удивление теплой. Чёрное небо с частыми вкраплениями звезд не затягивали облака. Луны не было, но и без неё было достаточно светло, чтобы дозорные могли не напрягать зрение, вглядываясь в темноту. До полуночи было ещё несколько часов, большинство воинов ещё бодрствовало так что мимо двух сенешалей постоянно кто-то проходил. Чтобы никто не мешал разговору эльфы отошли к самому дальнему костру, разогнали сидящих перед ними соратников и уселись поближе к огню.
Отблески костра отбрасывали причудливые тени на лица Анатэма и Ханкила, превращая их в причудливые маски. Несколько минут они молча смотрели в огонь, потом Ханкил все-таки нарушил молчание:

- Что ты думаешь об этом походе, брат? – спросил он собеседника.
- Что мне хотелось бы, чтобы его не было, - с усмешкой ответил Анатэма.
- Не было? Почему же? Я думал, что ты не против хорошей драки и тебе нравятся сражения, - усомнился эльф.
- Да, я люблю драки. Мне нравится убивать монстров, выполнять задания клана… Но мне не нравится война. Хотя я и понимаю, что должен быть там – в крепости и защищать наши границы. Но все моё существо восстает против этого. Но раз не удастся этого избежать, то путь уж все закончится быстро.
- Наши действия не бессмысленны, и в чем-то даже благородны, ведь не мы нападаем на более слабых во многих отношениях людей, а они на нас. Думаю, что должен принять эту мысль и не противиться ей. Мы не делаем ничего плохого.
- Так-то оно так, но красивые слова сути не изменят – это война, убийства, кровь и прочая грязь. Как ни называй наш поход, какой целью ни прикрывайся, а придется убивать более слабых.
- Ну, знаешь ли, я думал, ты уже привык убивать. Или я ошибся?
- Привык. Я привык лишать жизни равных мне или нежить. Но не заведомо слабых людей.
- Качество они с успехом заменяют количество. А что с Тейваз?
- О-о-о, тут совсем другое дело. Она уже имела дело с людьми. И я бы не сказал, что она была в восторге. Хотя о её чувствах очень трудно судить. Она словно не живая. По её лицу или жестам нельзя понять её настроения, но думаю, она вполне спокойно восприняла резню в Малене.
- Что ж, отлично. Я беспокоился на счет вас обоих. Не хотел бы, чтобы эмоции вам мешали после того как мы приедем на место.
- У нас будет единый командующий?
- Да, мы будем подчиняться коменданту крепости. Но одновременно мы так же будем входить в Военный Совет, через нас будет происходить управление всеми городскими воинами. Но вы двое подчиняетесь только мне. И никому больше.
- Тейваз и так не сможет никто приказывать. Достаточно посмотреть на её бесстрастное лицо, как слова сами застревают в глотке, - усмехнулся Анатэма. – А ведь она ещё и Жнец. Представляешь, какой эффект это будет производить на окружающих?
- О да, меня самого ещё в дрожь бросает от неё. А тут ещё и сильберны. Гремучая смесь, одним словом.
- Эту машину смерти надо пускать на передовую, а ещё лучше в первые ряды, чтобы деморализовать противника и без лишних усилий их добить.
- И не стыдно тебе будет прятаться за спиной эльфийки?
- За спиной такой эльфийки – ни чуть, - улыбнулся Анатэма.
- Так, а теперь к делу. Сегодня мы преодолели большее расстояние, чем планировалось. Соответственно, в Рассевтной мы будем примерно на день раньше. Вы с сестрой отвечаете за размещение наших двух сотен. Желательно, чтобы наши казармы были как можно ближе к Храму. Ну и чтобы орки были от нас подальше, во избежание стычек. Для нас выделен дом. Рядом с Храмом. Именно поэтому, я и хочу, чтобы наши воины были рядом с нами. На Нас ложится защита Храма, со священниками этот вопрос уже решен.
- А что остальные кланы? Да и половина наших воинов должна была уже прибыть в город, ведь они добирались по воздуху и налегке, что значительно сокращает время пути.
- Это уже не наша забота. Но, насколько я знаю, они берут на себя защиту стен и самого города. А те, кто вылетел на вирмах, пока разместятся в гостиницах за счет города. Как только мы прибудем в крепость они соединятся с нами и займут отведенные нам казармы.
- А какова численность охраны храма?
- Вместе с нами – три сотни. В городе же тысяча воинов, не считая двух сотен у Храма.
- Маловато как мне кажется. Насколько я понял, ожидается много больше людей под стенами крепости, чем защитников.
- Ты забываешь про орков, брат. Рассветная – по сути две крепости в одной, и стена, что их разделяет, чисто символическая. Так что выходит не такой уж и плохой расклад. И ни в коем случае не стоит списывать со счетов защитную магию города и Храма. Это значительно облегчит нам задачу. Наконец, мы как маги куда сильнее людей. Кроме того, у них лишь трое из десяти маги, в то время как у нас абсолютно всею владеют.
- Убедил, качество действительно важнее количества, - улыбнулся Анатэма.
- Уже поздно, пора ложиться, ведь нам предстоит долгий путь.

***
Как и предсказывал Ханкил, отряд добрался до места назначения раньше планированного срока. На рассвете третьего дня пути пятьсот эльфов подошли крепостным воротам. Тейваз, помня особенности средневековых замков её родного мира, ожидала, что под самой крепостной сенной будет вырыт глубокий ров, заполненный водой. Однако то, что она увидела превзошло все её ожидания. Вместо рва с водой под стенами крепости обнаружилось миниатюрное подобие ущелья, заполненного кипящей лавой. Девушка восхищенно присвистнула.
Мост был опущен, перед входом в город-крепость выстроился небольшой вооруженный отряд – встречающие. Он состоял из темных эльфов и полукровок. Все они были в одинаковых кожаных доспехах, с совершенно одинаковыми мечами и кинжалами. Казалось, что встречающие – близнецы. Но, если присмотреться, из-под шлемов выглядывали разных цветов волосы, а кожа, там, где это было видно, у части воинов оказалась более смуглой, чем она у эльфов, но слишком светлой для орков.

Крепостная стена, как и мост и ворота казались монолитным сооружением, единым и не разделимым. Словно сами скалы породили это сооружение, закрыв границы королевства темных эльфов и дав приют в своих недрах для сотен семей, как орочьих, так и эльфийских. Но, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что первое впечатление оказалось обманчивым – искусные древние зодчие создали впечатление целостности, сбивающее с толку как врагов, так и своих. «Какой продуманный ход», - подумала Тейваз. – «Была бы я в армии захватчиков, сто раз подумала бы, прежде чем начинать не то что штурм – осаду этого места. Горы, сами стены Рассветной давят на сознание всей своей массой, подавляя волю, наводя первобытный страх. Жуткое место, даже для нас, темных». Эльфийка уже настолько привыкла к своей жизни, окружению, образу мыслей темных эльфов, что почти забыла что когда-то была человеком, причисляя себя к темным эльфам. Теперь она стала не только внешне эльфийской женщиной, но и внутренне – наследницей древних богов и их детей.
Один из командующих пяти сотен, прибывших из Пещеры, протянул главе встречающего отряда какой-то свиток, видимо, подтверждающий, что прибывшие эльфы – подкрепление. Когда высокий полуэльф прочел свиток, лицо его прояснилось, но губах заиграла открытая дружелюбная улыбка. Отвесив приветственный поклон, он посторонился сам и сделал знак своим товарищам, чтобы пропустили вновь прибывших всадников.
Сотня клана Мараната была замыкающей. Тейваз подняла воротник-маску, скрывая свое лицо и одновременно показывая свой статус в клане. Первым в отряде был Ханкил, за ним следовали Тейваз и Анатэма. Охотник был по правую руку сенешаля, а жнец – по левую. И снова Тейваз приковала к себе удивленные и восхищенные взгляды. Ещё бы: девушка верхом на сильберне производит весьма сильное впечатление, а если учесть что их было двое – то эффект получился умопомрачительным.

Внутри крепость представляла собой смешение архитектурных стилей с одной стороны и настоящим лабиринтом – с другой. Высокие дома в привычном для темных эльфов стиле, чередовались с приземистыми домиками, выкрашенными яркими красками и с затейливой, преимущественно растительной росписью. Как оказалось, город был трех уровневым. На поверхности жили полуорки и смешанные семьи. Темные эльфы же предпочитали селиться под землей. Третий же, самый нижний был общим как для темноэльфийской части крепости, так и для орочьей. Именно на треьтем уровне, глубоко под землей, расположилось кладбище, и как это не странно – пещеры-убежища. На всякий случай.
Все это она узнала от их сопровождающего – без умолку болтавшего полуэльфа, ежедневно патрулирующего крепость, и знавшего её как сои пять пальцев.
Несмотря на то, что Рассветная разместилась на горной гряде, сам город утопал в зелени – множество деревьев-исполинов, различные цветники и каждого дома. Больше всего растительности было у Храма. Небывалой красоты цветы, испускающие тонкий приятный аромат, кусты цветов, похожих на сирень были высажены вдоль лестницы, ведущей к главному входу в Храм. Кроме того, вся территория комплекса, как забором, была обсажена раскидистыми хвойными деревьями. Как оказалось позднее, деверья в таком огромном количестве были посажены не с целью украсить город-крепость, а с четкой стратегической целью. В случае прорыва обороны, на деревьях были выстроены платформы, на которых располагались лучники, обстреливающие врага из-под прикрытия веток и листьев.
Сам город был ярким, шумным, живым. Из таверн раздавались звуки музыки, пение, смех. Окна всех домов открыты, с балкончиков свисали яркие флаги, между противоположными домами развешены гирлянды из флажков, разноцветных фонариков и ещё какой-то мишуры.

- У вас сегодня какой-то праздник? – спросил Анатэма сопровождающего.
- Нет, что вы. У нас всегда так. Всем приезжим кажется, что мы что-то отмечаем. На самом деле все эти украшения: гирлянды, флажки, статуи, фонтаны – искусно замаскированные артефакты. Охранные, защитные, атакующие. Присмотритесь внимательнее к местным жителям – у каждого при себе оружие. У женщин даже в волосах оно спрятано – шпильки им заменяют метательные иглы и ножи, - с усмешкой сказал полуэльф.
- А вы хорошо подготовлены. Я имею ввиду к возможным нападениям, - заметила Тейваз.
- Естественно, мы же находимся на самой границе с землями людей. Надо быть предельно готовым к различного рода неприятностям – как к небольшой вылазки врагов, так и к масштабному нападению, - с улыбкой вымолвил патрульный.
- Каждый день как на войне. Это наверняка невероятно трудно, - сказал Ханкил.
- Не особо. Мы уже привыкли к такой жизни, и, если честно, нам это нравится. Мы ни на минуту не расслабляемся, но каждый из нас благодаря этому способен защитить себя и своих близких, даже в полусонном состоянии.
- Иногда надо и расслабляться, ведь постоянно ожидая опасности можно свихнуться, - прошелестела Тейваз.
- Можно, но у на замечательные целители, которые даже смертельно больного ставят на ноги, а уж мозги вправляют просто великолепно, - со смехом отозвался местный.
- Были прецеденты? – поинтересовался Анатэма.
- Не так часто, как вы можете подумать, но иногда бывает. Но, это быстро выявляется и лечится, так что это не главная наша проблема.
- А что же тогда является главной?
- Молодежь. То без разрешения устраивают вылазки и набеги на приграничные человеческие деревни, то дети случайно пересекут границу и попадают в плен к людям. Нам это, конечно, не особо нравится, но своих мы в беде не бросаем. Хотя, подобные случаи и вносят разнообразие в нашу жизнь, но хочется чтобы все было спокойно.

Так, за разговорами они не заметили, как добрались до места размещения. Убедившись, что все воины устроились и ни в чем не нуждаются, сенешали клана Мараната направились в Храм.