Размышления о преподобном

Размышления о преподобном
Врата Рая, как много в этом звуке..! Эти самые врата с давних времен были темой тысяч стихов; философы морщили лбы, пытаясь понять суть и назначение райских врат; религиозные проповедники в своих речах рекламировали их, словно какой-то невиданный и крайне необходимый товар; миллионы любовных посланий (в большинстве своем крайне пафосных и донельзя пошлых) сравнивали с Райскими вратами то, что вообще к этой конструкции не имело ни малейшего отношения. Но всегда Ворота Рая, в любом тексте и контексте, в каждом изложении подавались в умиротворенном, вычурном и лирическом свете.
С этим категорически был не согласен и готов был спорить до хрипоты Филипп – один из стражей Райских Врат.
Как и многие, Филипп начинал свою трудовую деятельность на Земле. Долгой, славной и насыщенной добрыми делами была его жизнь. И потом он уже перешел на нелегкую службу Стража. Впрочем, речь не о его истории, об этом в другой раз.
Так вот, все нижеописанные события произошли в один из солнечных и слишком уж жарких дней. А вы что думаете? Что в раю нет плохой погоды, все время светит солнце, и температура колеблется между плюс двадцатью и плюс двадцатью пятью градусами? Как бы не так.
Рай, как общеизвестно, это такое место, где для жизни и работы должны быть созданы максимально комфортные условия, в том числе, и погодные. Причем, для всех. А на всех не угодишь, что тоже общеизвестно. Кому-то просто необходима жара, испепеляющий зной; кто-то хорошо себя чувствует в пасмурную дождливую погоду; а кто-то и жизни не мыслит без морозца и снега. А у большинства вообще семь пятниц на неделе: сегодня хочу так, а завтра – по-другому.
Вот Департамент Высшей Справедливости и плюнул, решив проблему радикально и просто: погода менялась со сменой времен года, то есть, с максимально приближенными к земным, темпами. Правда, и перепады были помягче, и сезоны покороче, но в целом земную цикличность признали оптимальной. Да и все должны были остаться довольны: нравится погода – хорошо, не нравится – сиди дома и не жалуйся.
Райские Врата же не были похожи ни на один образ, созданный людским воображением. Кто-то рисует себе очень изящные и аккуратные створки, выполненные из горного хрусталя, арка из легкого металла (алюминия, поди), покрашенная в серебристый, а то и розовый цвет. Слащаво-приторная лубочная картинка имела с действительностью примерно столько же общего, сколько и карикатура, многократно засветившаяся на рисунках нигилистов, безбожников и зубоскалов. Там Врата Рая представали вообще в виде двух створок из грубо сколоченных досок, болтавшихся на ржавых петлях. Доски, в добавок, были еще выкрашены в грязно-коричневый цвет. Такие ворота, скорее, подошли бы заброшенной овощебазе, но никак не Раю.
Но ни авторы первого варианта, ни второго не задумывались над одним очень простым вопросом: неотъемлемой частью чего являются ворота? Правильно: забора, ограды. А какой забор может быть у Рая? Как может иметь ограничение пространства то, что бесконечно по сути и границ не имеет?
На самом деле, Райские Врата были обычной дверью, которая появлялась и открывалась в воздухе. И из нее уже попадали в Рай те, кто вообще заслужил пребывание в нем. А таких было гораздо меньше, чем принято думать.
Впрочем, не всегда это была дверь. Иногда это были и ворота самых разных видов: подвесные или парковые, опускающиеся ворота средневекового замка или самые тривиальные воротца, каких полно в любом садоводстве. Да и двери могли быть разными: и межкомнатные, и металлические входные, и покрытые изящной резьбой, и обитые панелями. И – что самое интересное – вид и форма двери или ворот не зависели от статуса и личности того, кто попадал в Рай. А играла роль только фантазия и настроение архитекторов и инженеров Департамента Высшей Справедливости: Врата Рая были чисто их задумкой, и техническая работа была выполнена исключительно ими.
Поэтому Особой Директивой было определено место, где открывались эти самые ворота. Площадка не была как-то специально оборудована, стоял только небольшой домик, где дежурные, то есть, охраняющие вход в Рай «Стражи», встречающие новоприбывших, могли сидеть в плохую или холодную погоду («райская бытовка», как ехидно называли это сооружение жители всех тонких миров). А поскольку ничего лишнего в домике не было (ничто не должно было отвлекать Стражей от работы), то дежурная смена сама находила себе развлечения. Чаще всего достаточно безобидные: домино, кости, игральные карты, шахматы. Иногда же Стражи находили себе такие приключения, что Руководство Света и Добра теряло дар речи. Но быстро находило. И о проделках Стражей знали и слышали, наверное, все тонкие миры – до того громко руководство негодовало и сокрушалось. Правда, никого из Стражей Райских Врат еще не уволили за чересчур «громкое поведение»: найти желающих занять вакантное место, было очень нелегко.
Что же касается самих Стражей, то их насчитывалось с полсотни человек. Они, поскольку работа не должна была останавливаться ни на минуту, делились на смены. И в каждой смене было по представителю основных мировых религий. За размещением и постановкой на учет христиан следил и отвечал адепт Христианства, за мусульман отвечал адепт Ислама, за иудеев – адепт Иудаизма, ну, и так далее. Представителей редких, не получивших широкого распространения культов, принимали адепты тех религий, к которым вышеуказанные вероучения были наиболее близки.
Хотя в каждой смене должен был находиться только один адепт той или иной религии, для кое-кого было сделано исключение. Адептов, специализирующихся на язычниках, должно было быть двое. И не потому, что приверженцев политеизма поступало так много. Дело было в том, что неисчислимое количество богов, божков, идолов, духов было крайне трудно выучить. Поэтому и работало два специалиста: один хорошо разбирался, к примеру, в пантеонах богов южан и западноевропейских народов. А другой прекрасно ориентировался в мифологии финно-угорских племен и, скажем, полинезийцев. Объем знаний-то должен был быть не то, что огромным – колоссальным. Но постоянно возникали ситуации, когда «новоприбывший» поклонялся совсем уж неведомым богам, которые так давно осели в Мире Природных Духов, что и сами забыли о своей первоначальной миссии. Тогда-то и обращались за помощью к ученым умам, коих в Раю было предостаточно, а реже – к Стражам из параллельных смен. Почему реже? Да потому, что в свои рабочие дни Стражи готовы были помочь всем, нуждающимся в помощи, и в своем рвении порой доходили до абсурда. Но если их беспокоили в законные выходные, то возмущению не было предела:
- Какого рожна? У меня куча дел!
- Сами не можете разобраться, что ли? Великая Библиотека вам в помощь!
- Да откуда я знаю?! Бороро? Первый раз про таких слышу!
В общем, ангельская кротость служителей Добра присутствовала только на картинах именитых живописцев, но никак не в реальной жизни.
Но, пожалуй, самыми колоритными стражами были адепты Атеизма. Задача их была не из легких: объяснить суть и смысл загробного существования тем, кто это самое загробное существование отрицал и не принимал. Кто-то скажет: как таких вообще можно в Рай пускать? Такое суждение свойственно людям костным, ограниченным и скованным догматами. Если человек прожил достойную жизнь, но ни в Бога, ни в Высшую Силу не верил, то разве он не заслужил посмертной награды? Заслужил, конечно.
Иногда получалось очень забавно. Преставившийся атеист с неподдельным изумлением оглядывал место, куда попал. Во-первых, Суд. Чаще всего на суде атеисты тупо таращились на судей. А те, в свою очередь, старались не слишком затягивать процесс: и без объяснения очевидных вещей дел хватало. Во-вторых, дорога в сам, собственно, Рай. По пути к месту постоянной (хотя бы, на какое-то время) дислокации новоприбывший мог наблюдать такие миры и такие события, о которых мог разве что где-то прочитать или услышать. Поэтому Спутнику, то есть, сопровождающему перешедшего в Другой Мир от Зала Суда до назначенного места, иногда еле хватало терпения, чтобы не взорваться, выслушивая бесконечные вопросы:
- А это что?
- Откуда эти существа знали, что я сделал?
- Куда мы вообще направляемся?
- Я только что видел динозавров! Это какая часть света?
- А вы анестезиолог или хирург?
- Какое мне обезболивающее вкололи? Галлюцинации довольно интересные…
Ну и самый убийственный вопрос:
- Раз я тут с вами, значит, я не умер?
Те Спутники, что поопытнее были, те молчали, не реагируя. И не только потому, что им вообще не рекомендовалось особо трепаться. Никто не говорил, что лететь надо было в полном молчании. Но обычно человек был так увлечен наблюдением то проплывающих, то пролетающих мимо картин и миров, что и говорить-то особо было некогда. Поэтому чаще всего все общение Спутника и человека сводилось к нескольким фразам.
Вообще, сам путь от Суда до места, этим же самым Судом определенного, был явлением очень интересным и заслуживал особого внимания.
После оглашения приговора Суда человек направлялся в указанное место, как было сказано ранее. Поскольку сам бы он заблудился, не успев даже покинуть место, где происходил Суд, к «новобранцу» (как за глаза именовали жители Тонких Миров только что преставившегося) был приставлен Спутник – представитель Службы Сопровождения. Народом они были немногословным, несколько высокомерным и отрешенным. До какого-то времени руководителем этого подразделения был Харон, но потом с этой должности Департамент Высшей Справедливости его был вынужден убрать: уж больно был Харон желчен и мрачен. При нем многие Спутники стали своих «подопечных» несколько запугивать (длилось это не очень долго, но все же…). А это уж ни в какие ворота не лезло: прибудет на место человек и сам все узнает, нечего Спутникам не в свое дело лезть. Поэтому Харона назначили Мудрейшим Консультантом – должность, что и говорить, почетная, но не дающая права руководить. Самого Харона это сильно оскорбило, несколько раз он попытался устроить скандал, но с Департаментом Высшей Справедливости такие номера не проходили. Харону было популярно объяснено, что если он и дальше будет продолжать в подобном духе, то его очень быстро переведут в Мир Природных Духов начальником лодочной станции на реке Стикс. А что? Реку эту он знает вдоль и поперек. А свое первоначальное значение Стикс утратил две тысячи лет назад. Сейчас на его берегах работали в основном историки и писатели: тайн и преданий река хранила бесчисленное количество.
Да и потом – чего не нравится? Мудрейший Консультант – мегапочетная должность для такого уважаемого работника с исполинским опытом работы. Но время идет, надо дать дорогу и другим. Методы же Харона, мягко говоря, устарели, причем, давно. Да и нервы надо поберечь. Правда, Департамент Высшей Справедливости не стал уточнять, чьи именно.
Так или иначе, но со сменой руководства Спутники стали несколько поспокойнее. Теперь они просто забирали преставившегося от зала Суда и вели в отведенное тому место – Рай или Ад. Случаи попадания в Мир Природных Духов сразу после земной жизни были крайне редки.
Дорога же сама не была той самой пресловутой тропинкой, по которой, сбивая ноги и обувь, топают путники. Все было гораздо гуманнее. Человек и Спутник как бы парили в невесомости. Они шли, но ноги не чувствовали под собой тверди. Могли плыть или лететь, назвать можно по-разному. Поначалу идущих окружали сумерки, и человек мог легко заблудиться (хотя и плохо понятно, в чем) или, что скорее, просто встать на месте и никуда не двигаться. А куда, спрашивается, идти, если дороги нет и не видно ничего? Вот тут и вступал в дело Спутник, который указывал человеку верное направление. И уже под руководством сопровождающего преставившийся направлялся в предписанное место.
Но в пустоте путники двигались недолго. Перед глазами человека представали картины тех событий и явлений, которые он очень хотел бы увидеть при жизни. Точнее, человек становился невидимым их участником. Потому что он не наблюдал их, как в кино, а находился в их эпицентре. Например, один любитель истории очень хотел увидеть Чесменское сражение 1770 года. Пожалуйста, открыв рот, преставившийся наблюдал за событиями в Чесменской бухте, причем он мог перемещаться от корабля к кораблю, быть свидетелем всех переговоров и при этом, по понятным причинам, безо всякого риска для себя. Мечта сбылась. Это было наградой за достойно прожитую жизнь.
Вы скажете: это сражение длилось с 24 по 26 июня. Что же, они три дня там провели? Да, человек и Спутник наблюдали всю эту битву. Но время не имело значения. Время вообще не властно там, где властвует вечность.
И каждый, вышедший из зала Суда и направляющийся в Рай, мог увидеть то, что ему было близко, интересно или просто захотелось посмотреть именно в этот момент. Конечно, такую возможность он мог получить и будучи уже в Раю, но сейчас это подавалось, как своеобразный бонус, зачастую, чтобы дать человеку возможность прийти в себя после заседания Суда.
Одна женщина, живо интересовавшаяся кулинарией разных стран и народов, очень хотела увидеть кухню средневекового барона. Извольте: в мельчайших подробностях она могла наблюдать бешеную стряпню в преддверии очередного пира. Особый интерес у женщины вызвал процесс приготовления кабана. Спутник, сопровождавший женщину, пока наблюдал эту сцену, чуть слюной не захлебнулся.
Другая женщина, физик по специальности, страстно желала посмотреть на рабочий процесс самого Николы Теслы. Закон есть закон: женщина неотрывно следила за работой великого ученого. И не только наблюдала, но еще и активно комментировала: «Я же говорила, что это выглядело именно так, а не как нас учили!» или же «А, даже так? Не предполагала…». При этом дама апеллировала к Спутнику, но тот, кроме вежливого «ага», ничего выдавить из себя не мог, потому что ни рожна не понимал в физике. В конце концов, ему надоело наблюдать за тем, что никакого интереса у него не вызывало и он предложил женщине, по прибытии на место, самой найти Николу Теслу и обсудить лично с ним все интересующие ее вопросы. К слову сказать, так женщина и поступила.
Этот же, кстати, Спутник сопровождал одного плотника, который, по его собственному признанию, всю жизнь мечтал увидеть, как строится Церковь Преображения Господня в Кижах. Ну как это, без единого гвоздя, что ли?! И Спутник сам с большим удовольствием вместе с «подопечным» смотрел на работу мастеров. Здесь он хотя бы понимал, что происходит, в отличие от работы Теслы.
Иногда, правда, случались и курьезы. Один из Спутников сопровождал одного хоккейного болельщика. И мечтой последнего было посмотреть легендарный матч 1972 года СССР – Канада. Наблюдение одного из лучших матчей за всю историю хоккея настолько захватило их обоих, что по окончании этого великого состязания Спутник с большим энтузиазмом согласился выполнить еще одну просьбу мужчины: поприсутствовать на каком-нибудь матче Национальной Хоккейной Лиги. Так, только полтайма, больше не нужно, у дорогого Спутника и так дел выше крыши! А «дорогому Спутнику» все очень понравилось и после матча «Питсбург Пингвинз» с «Детройт Ред Уингз» они отправились на просмотр битвы «Оттавы Сенаторз» с «Монреаль Канадиенс». Короче, увлеклись…
Как было сказано выше, времени здесь не существовало. Предположим, Спутник со своим «подопечным» наблюдали событие, длившееся два часа. А в Раю прошло бы минут пятнадцать. И наоборот, в Раю могло пройти несколько часов, пока путники присутствовали на мероприятии, длившемся не более получаса. Это все знали, и посему никто не волновался, почему это новоприбывшего долго нет. Но в этот раз уже началось беспокойство: куда подевался человек? Уж не заблудился ли он? Начальству Спутников незамедлительно, когда стало понятно, что ситуация нестандартная, был отправлен запрос: все ли в порядке? И если «да», то что там делает Спутник? Он вообще в курсе, куда надо направляться? Не нужно ли уже подключать Департамент Высшей Справедливости?
Руководство Службы Спутников жутко перепугалось. Тут же были организованы поиски, которые, к всеобщему облегчению, завершились быстро и успешно. Причем обнаружили компанию за просмотром очередного матча. Довольно бесцеремонно болельщиков оторвали от захватывающего зрелища, несмотря на их протестующие вопли: «Ребята, ну чуть-чуть же осталось! Буллиты ведь!». Но «спасательная экспедиция» была непреклонна: раз заслужил Рай, то и шлепай туда! Там сможешь посмотреть все матчи, которые были, причем, практически в прямом эфире!
А по отношению к Спутнику были применены более жесткие санкции: следующей тысячью лиц, которых он должен будет сопроводить до Рая, будут сугубо деятели науки и искусства. Смысл был таков, что такие люди не будут проситься на какой-нибудь матч, а захотят посмотреть на работу Менделеева, подсмотреть за творческим процессом Жуковского или Сомерсета Моэма, увидеть процесс создания «Данаи» или «Витязя на распутье», возможно, поприсутствовать на концерте Паганини. Короче, надо было Спутника приобщить к культуре. Что последний, само собой, счел личным оскорблением.
Но просмотр желаемых сцен и событий, как было сказано ранее, носил сугубо ободряющий характер, предназначенный для того, чтобы сгладить шоковое, зачастую, впечатление после Суда. И предназначалось это только для направляющихся в Рай. Те, кому предстояло отправиться в Ад, видели совершенно другие сцены.
Так о чем это мы? Ах да, об атеистах! С этой категорией у Спутников было особенно много проблем. И вот почему.
Суд, как было сказано выше, проходил достаточно быстро. Если жизнь была прожита достойно, то – добро пожаловать в Рай. Если же, по объективным причинам, Рай не высвечивался, то без лишних объяснений и нотаций преставившегося отправляли в Ад. На Суде все было предельно лаконично. Но, опять-таки, только для атеистов.
На Суде атеисты обычно вели себя крайне сдержано, просто тупо хлопали глазами. Большинство из них потом со смехом рассказывали, что считали, что находятся в реанимации, их жизнь спасает бригада врачей и они под воздействием каких-то, только медикам известных, препаратов. А что было бы, если по окончании Суда, дружелюбный человек вдруг предложил новопреставившемуся посмотреть что-нибудь «на его вкус»? Тогда точно скептически настроенный атеист решил бы, что находится под крутым кайфом.
Вот почему Спутники подобную публику и доставляли до места «дальнейшего прохождения службы» максимально быстро и без каких-либо разъяснений. А по прибытии в Рай, с нескрываемом облегчением, передавали человека Стражам и, даже не выпив чашку чаю, отправлялись дальше по своим делам: работы хватало во все времена.
И вот тут в дело вступали адепты Атеизма. Будучи работниками крайне веселыми, циничными, иногда желчными, но, тем не менее, добрыми (царство Света, как никак), держались они с представшим очень официально, торжественно и несколько мрачно. Да и одевались на работу они в строгие черные костюмы-тройки (мода пошла в двадцатом веке, когда работы у адептов Атеизма было особенно много). Неторопливо, с расстановкой они вводили в курс вчерашнего атеиста, поясняя на конкретном примере, что ряд воззрений последнего был ошибочным, что Тот Свет существует, ровно как и Высшая Сила и Закон. И, знаете, успешно справлялись со своей задачей: ни один религиозный скептик не остался при своих убеждениях!
***
Так вот, вся эта история произошла в один из ярких и солнечных дней. Одна из самых опытных, творческих и непредсказуемых (как в хорошем смысле, так и в плохом) команд Стражей – Бригада Квадрата – уже два с лишним часа не знала, как убить время. При передаче смены им передали двух новоиспеченных «праведничков», да спустя минут сорок к ним доставили очень энергичного дизайнера. Спутник, приведший этого мужчину, только и успел сказать: «Человек специализируется на классицизме, вашей избушке хана», как дизайнер уже начал настойчиво продвигать идеи по реконструкции, усовершенствованию и приданию благообразного вида первому попавшемуся сооружению – в данном случае, бытовке Стражей.
Конечно же, неуемная энергия дизайнера, его активность и желание устроить капитальный ремонт были только реакцией на неожиданный уход из Мира Живых, полная смена привычного образа жизни, осознание того, что все родные и близкие остались там – на Другом Берегу… Это испытывал каждый, попавший в Рай… да и в Ад тоже.
Но психологи Департамента Высшей Справедливости недаром ели хлеб. Разработанный комплекс воздействий, начинавшихся еще на Суде и продолжавшийся еще несколько дней после попадания в Рай, позволял как можно быстрее справиться с первоначальным потрясением и влиться в новую жизнь. И – в очередной раз – это относилось только к тем, кто попадал в Рай. Для новых обитателей Ада такая привилегия не была предусмотрена.
Короче, Бригада Квадрата была работой явно не перегружена. А почему, собственно, «Бригада Квадрата»? А вот почему.
Когда создавалась служба Стражей, решили организовать несколько смен – две или три. Потом их количество увеличилось до восьми. Видимо, исходили из того, что пять – все-таки мало, а десять – больно жирно, обойдутся.
Смены (или бригады0 нужно было как-то именовать. Но как? Нумерация отпала сразу: неизбежны скандалы и распри из-за того, что все захотят быть первыми. Решили назвать каждую бригаду именем какого-нибудь выдающегося деятеля науки или искусства, но пожалели об этом: серьезные люди начали выпендриваться кто во что горазд, беря имена тех, кто ни к науке, ни к искусству, ни, тем более, к Раю вообще никакого отношения не имел. Такую феерию и клуб веселых и находчивых развели, что в цирк ходить не надо.
Тогда-то и предложили дать бригадам имена геометрических фигур. Расчет был простой, а следовательно – гениальный: никто не будет ругаться из-за такого названия. Да и поводов для зубоскальства и иронизирования практически не будет.
Так вот! Бригада Квадрата сидела и откровенно маялась от безделья. И это уже начало несколько беспокоить адептов: то ли люди стали реже умирать, то ли все прямиком отправляются в Ад, не заслужив Райских кущь.

Как выяснилось потом, дело было ни в том, ни в другом. Просто у Службы Спутников произошел дикий сбой и большинство из них или сидело на месте, или тупо слонялось по просторам бесконечности между мирами со своими «подопечными».
А пока что Бригада Квадрата сидела и всячески пыталась хоть как-то убить время. Несколько адептов удалились в «райскую бытовку», чтобы не торчать на солнцепеке. Возглавил их адепт Атеизма Рудольф со словами: «Друзья, у меня есть несколько кроссвордов!». А караулить поступающих остались закадычные приятели: адепт Христианства Филипп, о котором речь шла еще в начале повествования, адепт Иудаизма Саул, адепт Ислама Саид и адепт Буддизма Рошан. Уютно устроившись на травке, компания самозабвенно резалась в покер.
Задорные звуки польки возвестили о прибытии нового обитателя. С явным неудовольствием «великолепная четверка» оторвалась от игры и уставилась на предполагаемое место прибытия.
На высоте полуметра от земли возникла дверь от купе. «Чего только наши инженеры не придумают» - пронеслось в голове у Филиппа. Дверь с характерным звуком отъехала в сторону, и из нее выскочил молодой, только недавно закончивший обучение, Спутник по имени Дайс. В открывшемся за ним дверном проеме в розоватом мареве колыхалось что-то непонятное.
- Доброго вам дня, Стражи! – выдохнул Дайс. Было видно, что парень спешил, до того он запыхался.
- И тебе не хворать, Спутник. – откликнулись Стражи. – Чего еле дышишь? Работы много?
- Да хватает, - откликнулся Дайс. – уже успел двоих в Ад проводить, да еще собрание было, очередные инструкции зачитывали.
- Ну и как там в Аду? – нарочито безмятежным голосом поинтересовался Саул. Саид вполголоса хохотнул, поддержав товарища.
Филипп только вздохнул: язвительный и саркастический характер этой парочки был известен не только в Раю, но и во многих других тонких мирах. Уже не в первый раз Филиппу пришла в голову мысль, что более органично Саид с Саулом смотрелись бы в роли демонов какого-нибудь заштатного отдела Преисподней. Но, в очередной раз, устыдившись таких соображений, Филипп только укоризненно глянул на двух остряков.
Но Дайс уже не в первый раз сталкивался с Бригадой Квадрата и знал, как парировать:
- Чего-то мне сегодня там не понравилось, - ответил он. – шумно, суетливо и накурено.
Саид с Саулом в ответ расхохотались. Им явно понравился ответ Спутника. А еще совсем недавно последний даже не знал, как и реагировать на реплики двух Стражей.
Но Филиппу не особо нравились эти пикировки. И не потому, что он был таким уж моралистом. Просто порой Саул и Саид действительно несколько перегибали палку в своих шутках. Поэтому он быстро спросил Дайса:
- Так, ты кого привел? И чего на Суде сказали?
- Да я его на Суд даже не повел, там такой кавардак. – отмахнулся Спутник. – Здесь, собственно, и так все ясно.
- В смысле?! – у Филиппа даже глаза полезли на лоб от такой дерзости.
- Он, - тут Дайс восторженно вытаращил глаза. – он ПРЕПОДОБНЫЙ!
- Преподобный? – нахмурился Филипп.
Ему вообще не очень нравилась манера награждать этим эпитетом (подобный Христу, шутка ли?) людей, которые помимо добрых и хороших дел могли совершать и дурные поступки (иногда по недомыслию, а порой и вполне осознанно). Короче, не людское это дело, решать, кто подобен Спасителю, а кто нет. Этим уже вопросом занимались службы, стоящие куда выше, чем клир.
Но ситуация была хоть и не рядовой, но разруливать ее надо было здесь.
- То есть, христианин? – уточнил Филипп. Спутник с готовностью мотнул головой.
- А где он вообще? И с чего ты вообще решил, что он преподобный? – продолжал Филипп. Вот еще проблема возникла: без Суда тащат в Рай! Надо будет при любом сходе дела довести эту информацию до своего руководства.
Дайс с благоговейной до неприличия улыбкой указал на открытую дверь, из которой сюда и попал. Из мерцающего пространства, чуть задев дверной проем, в Рай выплыло небольшое облачко.
Четверку Стражей заинтересовало даже не само облако: чего только в Рай через врата не влетало, а тот, кто на этом облаке восседал.
Сидящий на облаке мужчина не просто излучал спокойствие и умиротворенность, он был прямо-таки олицетворением просветления. Лет тридцати, тридцати с небольшим, как прикинул Филипп. Светло-русые волосы до плеч явно не знали о существовании расчески; козлиная бородка не прибавляла лет, а наоборот, каким-то образом уменьшала возраст. Бесформенные штаны и рубаха из холщевой ткани довершали картину. Сразу было видно, что новоприбывший «праведник» (если он вообще таковым являлся) своим внешним видом интересовался в последнюю очередь.
Молитвенно сложенные на груди руки, полуприкрытые глаза, отстраненная улыбка – все это говорило о полном погружении в свой внутренний мир. Несколько из образа выбивались сложенные по-турецки ноги. Но в целом типаж был более чем понятным.
- Ну, здравствуйте. – начал Филипп, обращаясь к преставившемуся. – Как вас, собственно, зовут?
В ответ мужчина только едва слышно что-то хмыкнул, еле заметно дернув головой. Филипп вопросительно посмотрел на Дайса:
- Он что, немой что ли?
Судя по всему, Дайс подготовился основательно. Бросив на прибывшего «преподобного» взгляд, полный восхищения, Спутник начал:
- Зовут его Аким. Он родился и вырос в Сибири. Ну что значит «вырос»? В возрасте тринадцати лет он ушел из дома и поселился в лесу. Где и жил до самой смерти. Вот.
Дайс, судя по всему, ожидал от Стражей восторга и оваций. Но вместо этого Стражи смотрели на него, явно ожидая продолжения. И даже не думали аплодировать беспримерному подвигу Акима. Чуть вздохнув, Спутник продолжил:
- Он заявил родителям, что мир погряз в грехе и разврате. Поэтому и ушел в лес.
- Не вижу связи. – это подал голос Саид. – Мир действительно сейчас не в лучшем виде, но для чего в лес-то было уходить?
- Вот именно. - поддержал товарища Саул. – Если так хотелось сделать этот – пардон, уже тот! – мир лучше, так и остался бы там, среди людей. Глядишь, чего-нибудь полезное сделал бы.
- Ребята, подождите, дайте парню хотя бы договорить. – Филипп решил, что Дайс несколько теряется и ему надо помочь. – Так что дальше-то было?
- Поскольку Аким очень верующий, - с готовностью продолжил Спутник. – то он всю жизнь посвятил молитве.
- Ну вот, уже что-то! – поддержал Филипп Спутника. – Значит, говоришь, молился? А еще что? Может быть, людей лечил разными травами? Словом добрым помогал? Или же за зверями лесными ухаживал?
- Нет, не было такого. – замотал головой Дайс. – Да и несподручно ему это было. Он же практически не выходил из своего шалаша. Ну, после того, как слез с дерева.
- С какого еще дерева?!
- Да дуба вроде.
- Что он на нем вообще делал?!
- Я же говорю: молился!
Ситуация складывалась, мягко говоря, нетипичная: четверка Стражей в упор смотрела на Дайса, ожидая хоть какого-то разъяснения происходящего, а сам Спутник только раздражался непонятливости Филиппа со товарищи.
Филипп перевел дух и вопросительно посмотрел на своих коллег. Но те, переглянувшись, только пожали плечами. И отнюдь не потому, что им было наплевать. Они действительно не знали, что нужно делать в таких случаях.
- Может ребят спросить? – задумчиво произнес Рошан, имея в виду остальных адептов, прохлаждающихся в домике.
- Да толку-то? – фыркнул Саид. – Они тоже вряд ли помогут. Слушай, Дайс, раз уж ты, минуя Суд, приволок сюда этого, как ты выразился, преподобного, может, расскажешь всю его историю с самого начала?
- А я это и пытаюсь сделать, только вы все время перебиваете и слова сказать не даете! – парировал Спутник, который никак не мог взять в толк, чего смущает Стражей и почему они не спешат принимать его «подопечного».
- Хорошо, никто тебя не перебивает, говори. – голос Филиппа звучал устало. – Но, извини, если возникнут вопросы, то я буду просто вынужден их задать.
- Да пожалуйста. Как я уже говорил, Аким родом из Сибири, родился и до тринадцати лет жил в деревне. А вскоре после тринадцатилетия его осенило, что мир погряз в грехе, разврате, бездуховности, вот он и ушел из дома, взяв с собой только Священное Писание. Поселился в лесу, все время проводил в молитве. С внешним миром порвал все связи. Скончался в возрасте тридцати двух лет в результате несчастного случая.
- Он там что, шалаш себе построил? – спросил Филипп.
- Не, - энергично мотнул головой Спутник. – точнее, да, но в шалаш он переселился через десять лет после ухода в лес. До этого он жил на дереве.
- Он там дом себе, что ли, построил? – спросил Рошан. – Есть такие легкие постройки, которые можно закрепить на дереве и жить в них. Ну и дерево, конечно, должно быть соответствующих размеров.
- Да то-то и оно, что он просто устроился в развилке, соорудил там спальное место, а на землю спускался только за едой и, пардон, в туалет.
- А чем он там занимался, сидя на дереве? – спросил Филипп, чуть медленнее, чем требовалось. Он уже понял, что рассказчик из Дайса никакой и придется задавать наводящие вопросы, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
- Я же уже несколько раз сказал, что молился. – обреченно ответил Дайс.
- Молился о том, чтоб не свалиться? – не удержавшись, хохотнул Филипп.
Трудно описать страдание и обреченность, которые испытал Спутник: уж если ангелы не чураются таких шуток, то чего ждать от простых смертных? Но, взяв себя в руки, он только сдержанно ответил:
- Зря иронизируете. Аким, так, на минуточку, превосходно знает Священное Писание. Апокалипсис выучил практически наизусть. Да из любого Евангелия цитатами просто сыплет!
- То есть, он проповедовал у себя в лесу? – уточнил Филипп.
- Нет, - ответил Дайс. – он вообще не проповедовал. Даже больше скажу: после ухода из дома он вообще людей не видел.
- И что, даже ни с кем не разговаривал? – поинтересовался Саул.
- А с кем ему там разговаривать? – Спутник раздраженно пожал плечами. – С ежиками что ли? Или с кабанами?
- Ну знаешь, порой с животными больше тем для разговоров, чем с людьми. – проворчал Саид, которого уже начал выводить из себя энтузиазм Дайса – бессмысленный и беспощадный.
- С тринадцати лет, говоришь, жил в лесу… - задумчиво проговорил Филипп. – А сколько ему было на момент кончины?
- Тридцать два. – ответил Дайс, не очень хорошо понимая, куда клонит Филипп.
- Значит, в лесу он прожил девятнадцать лет… почти двадцать, считай. И все эти годы он ни с кем не разговаривал?
- Ну, получается, что ни с кем.
- В таком случае, откуда известно, что он превосходно знает Евангелия? И кому, позволь поинтересоваться, он их цитировал?
Дайс был не просто озадачен: он никак не предполагал, что ему будут задавать столь логичные вопросы.
- Да, вроде, кто-то из наших про него говорил… - промямлил Спутник. – еще там, перед залом Суда…
- Понятно, - с неприязненными нотками в голосе проговорил Саул. – эти твои коллеги. Прости меня, Дайс, иногда бывают из тех, про кого говорят: слышит звон, не знает, где он. Видимо увидели этого блаженного, ну и тут же создали образ по давно сложившемуся стереотипу; приписали ему все, что присуще подобного рода персонажам…
Зачарованная физиономия Спутника ясно говорила о том, что фраза была слишком умна для него и из сказанного понятна, в лучшем случае, треть.
Саид, видя это, решил несколько разрядить обстановку:
- Слушай, дурень, - без обиняков начал он. – Аким твой двадцать лет вообще ни с кем не говорил, молчал всю дорогу. У него утрачены все навыки разговорной речи. Как он, скажи на милость, мог что-то цитировать? Сам-то подумай.
Лицо Дайса приняло настолько несчастное выражение, что Филиппу стало несколько неловко. Поэтому он быстро сменил тему:
- Ладно, то, что твой подопечный только сидел и молился, это мы поняли. А чем он, извини, питался?
- Мяса не ел, - с готовностью начал Спутник, очень обрадованный тем, что Стражи прекратили его расспрашивать о вещах, о которых он и понятия не имел. – но недалеко текла речушка, Аким там зачастую рыбу ловил. А так – ягоды, грибы, корешки там всякие полезные. На зиму делал запасы, даже какое-то съедобное блюдо из желудей навострился готовить.
Последнюю фразу Дайс произнес почему-то довольно неуверенно. Филипп переглянулся со своими товарищами.
- Да, он еще долго продержался, на такой-то диете… - проговорил Рошан.
- Не говори, - поддержал товарища Саул. – двадцать лет лопать желуди – просто свинство какое-то.
Филипп, Саид и Рошан разразились просто неприличным хохотом. Даже Дайс фыркнул.
- Так. А что сам Аким-то молчит? Пусть хоть что-нибудь скажет! – неожиданно вспылил Филипп.
Все дружно повернули головы по направлению к преставившемуся, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. Но тот продолжал сохранять все ту же отстраненную улыбку, глаза практически закрыты – складывалось впечатление, что человек или погружен в свои мысли, ил просто спит. Но как бы то ни было, творящаяся вокруг него суета, его абсолютно не волновала и не интересовала.
- Коллега, - раздался несколько ехидный голос Рошана. – коллега, по-моему, наш друг в полной мере и совершенстве познал смысл и суть дзэн - буддизма…
Но Филипп только развел руками, мол, извините, это наш клиент!
- Аким, - Филипп уже даже не скрывал раздражения. – может вы уже перестанете игнорировать реальность и сами о себе расскажете?
Пять секунд спустя после этих слов, Аким дернулся: видимо, до него дошло, что к нему обратились, но абсолютно полное отсутствие каких-либо контактов не позволило отреагировать раньше.
«Праведник» немного повернул голову в сторону Филиппа и приоткрыл глаза. И, даже видавшего немало, адепта Христианства передернуло: глаза не выражали ничего.
Ни удивления, ни интереса, ни раздражения, никаких эмоций, чувств. При каких-то других обстоятельствах можно было бы сказать, что Аким из какой-то нирваны вернулся на грешную землю. Но сейчас это выражение было в корне неверным: с той самой «грешной земли» преставившийся попал в гораздо более совершенный мир.
Вот только у всех присутствовавших Стражей складывалось четкое впечатление, что попал Аким не по адресу.
Аким, продолжая смотреть не то на Филиппа, не то сквозь него, с трудом открыл рот. Несколько секунд напряженных усилий увенчались сомнительным успехом в виде короткого клокочущего звука. Похоже, это был максимум, который он смог из себя выдавить.
«Преподобный» медленно закрыл рот, с определенным усилием отвернулся и погрузился в наиболее, судя по всему, комфортное и привычное для него состояние – блаженное созерцание чего-то скрытого ото всех и понятное только ему одному. Стражи задумчиво смотрели то на него, то на Дайса, который уже в очередной раз проклял момент, когда проявил инициативу и приволок этого индивида в Рай, не дожидаясь решения Суда.
- Ну, собственно, о чем мы и говорили. - задумчиво произнес Саид. – Говорить этот мо́лодец решительно не умеет. Раньше, может, и умел, но за девятнадцать лет разучился полностью.
Да, - согласился Филипп. – поэтому придется тебе, Дайс, нам все рассказать о нем. Информации от Судей у нас нет – по твоей, кстати, милости! – так что тебе и проводить презентацию.
- А я, собственно, уже все рассказал. – пожал плечами Спутник. – История его крайне однообразна: жил в лесу, ни с кем не общался, да молился. Все.
- О чем молился? – прищурившись, поинтересовался Рошан.
- А я-то откуда знаю? У него и спросите. А, ну да, вы уже пробовали… Извиняюсь.
- А тебе не приходило в голову, что молиться можно не только о хорошем, светлом и чистом? – вдруг спросил Саул подозрительно спокойным голосом.- Он, может, просил, чтоб на род людской какая-нибудь эпидемия обрушилась? Или чтоб на Земле ядерная война случилась? А?
Судя по озадаченному лицу Спутника, такое ему и в самом деле не приходило.
- Может, Аким хотя бы животным помогал? Лечил, например? Те, кто в лесу живут, такое зачастую умеют. – попробовал задать наводящий вопрос Саид.
- Его имя Аким, а не Айболит.- желчно ответил Дайс. Ему тоже не особо нравилось краснеть и отдуваться непонятно за что. Хотя, про себя он понимал, что виноват в сложившейся ситуации процентов на девяносто.
Но и подопечный его тоже, знаете, хорош! Мог бы, приличия ради, немного и поучаствовать в общей беседе.
- А как вообще наш друг умер? – спросил Филипп.
- Змея укусила. – лаконично ответил Дайс.
Саид с Саулом переглянулись и явно хотели съязвить по этому поводу, но внезапно передумали: развивать эту тему было, в общем-то, неуместно.
- А теперь, Дайс, - медленно проговорил Филипп. – подумай, прежде чем ответить на мой вопрос: с чего ты решил, что ему вообще место в Раю?
Если суть предыдущих вопросов Спутнику была в принципе ясна, то сейчас он был просто поставлен в тупик. Похоже, Дайс был полностью уверен в правильности своего решения. Но, на всякий случай, поинтересовался:
- А куда, по-твоему, Филипп, я должен был его вести? Или у тебя есть какие-то сомнения?
- Вести его ты должен был куда бы то ни было только после Суда. А ты его проигнорировал. И сомнений у меня с каждой минутой становится все больше и больше.
Немного помолчав, Филипп продолжил:
- Понимаешь, Дайс, из того, что я вижу и слышу, мне не удается понять, что же Аким сделал хорошего.
- Ну… - уже совершенно растерянно проговорил Спутник. – он не пил…
- Похвально. И это все?
- Да он даже не курил!
- Гитлер тоже не курил. Его также в Рай прикажешь?
Дайс тут набрал воздуха в грудь, и вид его стал несколько торжественным. Восторженно выпучив глаза, он вполголоса произнес:
- Аким ни разу не был с женщиной!
«Ну хоть в чем-то женщинам повезло», чуть не брякнул адепт Христианства; но вслух все-таки произнес более уместную фразу:
- Все, что ты перечислил, говорит о воздержании и своеобразной заботе о здоровье. И не более того.
- Филипп, позволь я продолжу твою мысль. – в дело вступил Саид. – Дайс, дружище, твой подопечный, которого ты столь беспечно (глядите, каламбурчик!) избавил от Суда, действительно ничего плохого не сделал. Возможности просто не было, но не исключаю, что он и не желал никому зла. Но ведь этот «преподобный», как ты его назвал, не сделал решительно ничего хорошего. И не надо говорить, что ему это не удавалось, для доброго дела всегда найдется и время, и место.
- И уж в любом случае задачи свои в жизни он не выполнил. Надо будет у аналитиков из Генетической Астрологии поинтересоваться, какова была миссия этого блаженного. Уверен, они много интересного расскажут. – это уже высказался Саул.
- Вот – вот, - поддержал друга Саид. – не думаю, чтобы делом его жизни значилось сидение на дереве в позе лотоса, фикуса или не знаю кого уж там…
Тут шестеренки в голове Филиппа заработали в ускоренном режиме. Ведь его друзья сказали все абсолютно правильно. И ключевые слова не то, что Аким не сделал ничего плохого, а именно то, что он не сделал ничего хорошего. А раз не сделано ни одного доброго дела, то…
Филипп быстро схватил устройство, внешне напоминающее мобильный телефон, но позволяющее звонить в другие тонкие миры. Он уже собрался набрать своего старого знакомого по имени Улрих, такого же Стража, только охраняющего вход в Преисподнюю; смежника, если так можно сказать.
Вход в Ад тоже охранялся и, причем, довольно серьезно. И дело было не только в том, чтобы туда не проникли посторонние, но и в том, чтобы никто, из отбывающих наказание, оттуда не сбежал.
Работали тамошние Стражи также бригадами, но без разделения по конфессиям: на вероисповедание грешника в Преисподней всем было решительно наплевать.
Но позвонить Филипп не успел, так как, стоило ему взять «телефон» в руки, как раздался, режущий слух, скрежет и на экране высветилась надпись: «Вызывает Улрих».
«Вот зараза, мысли читает что ли?» возмутился Филипп, но все же нажал на кнопку соединения.
- Даже не думай, - послышался спокойный голос Стража Ада. – сами разбирайтесь с этим индивидом. У нас, знаешь ли, несут заслуженное наказание личности яркие, с выраженным характером, богатым послужным списком, ну и все в этом роде. А это что? Просто какой-то овощ. Нам он не нужен. Ой, прости, забыл поздороваться! Приветик.
- Приветик, Улрих! – с нарочитой обидой в голосе ответил Филипп. – Спасибо за помощь, ты как всегда отзывчив!
- Да пожалуйста, коллега, Преисподняя к вашим услугам! – издевательски ответил Улрих. И, уже гораздо спокойнее, добавил. – Нет, Филипп, кроме шуток: я понимаю, что он не совершил ни одного хорошего поступка. Но и плохого за ним тоже не числится. Его попросту не за что наказывать.
- Ладно, и на том спасибо. – буркнул Филипп и отключился.
На самом деле Страж Ада лукавил: в Преисподней было достаточно всякого рода кадров. В том числе и тех, кто бездумно и бездарно потратил всю свою жизнь на … а вот на что, они и сами не могли сказать.
Воцарилось молчание. Четыре Стража и Спутник напряженно переглядывались, силясь придумать хоть какое-то решение. Лишь Аким сохранял полнейшее спокойствие и невозмутимость. Вряд ли он вообще понимал, что происходит.
- Интересное дело. – задумчиво протянул Саул. – В Рай этого кренделя нельзя – не заслужил. Но и в Ад не получается – не за что. Ох, Дайс, ну и натворил ты делов… Ребята, тут без консультации не обойтись. Надо обращаться в Департа…
И, согласно всем законам жанра, именно в этот момент послышался звук гонга и в воздухе, на уровне метров полутора от земли, возникла пишущая машинка. Яростный треск клавиш, напоминающий пулеметную очередь, и меньше, чем через полминуты в руки Стражей прямо из машинки вылетел лист бумаги. Филипп нервно сглотнул. Всем было понятно, что таким образом пришла какая-то директива от Департамента Высшей Справедливости. А также никто не сомневался, что вышестоящее руководство раздражено и очень сильно.
- Читай, Дайс, - развел руками Филипп. – ты эту кашу заварил.
Дайс даже не стал спорить. Обреченно взяв листок, он принялся зачитывать текст.
Цитировать нет смысла. Суть сводилась к тому, что Спутник Дайс проявил излишнюю инициативу, не соответствующую должностному регламенту. Взыскание будет достаточно строгим, но сейчас он отправляется к своему руководству. Стражам Рая было настоятельно рекомендовано, в случае возникновения запутанных и неординарных ситуаций, незамедлительно ставить в известность свое начальство, а не заниматься самодеятельностью.
Что касается самого Акима, то Судьями его личность и жизнь были изучены заочно и на основании заключения Отдела Генетической Астрологии («Смотри ты, как быстро состряпали», хмыкнул Саид) было принято решение: по причине ухода со Своего Пути и невыполнения ни одной жизненной задачи, Акима вернуть на Землю и оживить для доработки и переосмысления. Каким образом он должен был очухаться после укуса змеи, не уточнялось, но, видимо, Департамент Высшей Справедливости этот момент предусмотрел.
Надо сказать, что даже повидавшее всякое Стражи были ошарашены. Такое решение Департамент Высшей Справедливости принимал и нередко, но все же еще до Суда. А так, чтобы прямо из Рая возвращали на грешную землю? Такое, знаете, надо заслужить…
А чем заслужить-то? Получается, что тем, что ничего, абсолютно ничего не сделать в жизни!
В воздухе раздался мелодичный звон, и возникли ржавые ворота, скорее уместные на заброшенном полигоне, чем в Раю. Да и нежные переливы мелодии резко контрастировали с появившейся конструкцией. Ворота раскрылись с душераздирающим скрипом, открыв коридор, а точнее – мерцающую оранжевыми и розовыми всполохами безбрежность. Махнув рукой на прощанье, Дайс понуро устремился на выход из Рая. Не оборачиваясь, он щелкнул пальцами, и за ним неторопливо поплыло облачко с сидящим на нем Акимом. «Преподобный» был все так же погружен в какую-то неестественную и бессмысленную безмятежность. У Филиппа и, как выяснилось позже, у остальных Стражей даже возникло подозрение, что Аким и не понял, что побывал в Раю и даже умудрился вернуться обратно.
А еще Стражи вполголоса переговаривались потом, что вряд ли решение Департамента Высшей Справедливости к чему-то приведет: так и останется этот отшельник и богомолец пустым местом, человеком, ничего не сотворившем в этой жизни. Его и забыть-то будет некому, так как никто про него и не знал.
- А я понял, почему сейчас здесь открылись такие страшные ворота. – задумчиво произнес Филипп. – Наверное, они очень соответствовали настроению Дайса. Он же был жутко разочарован и раздражен – вот Врата и приняли облик его настроения.
Ведь вспомните, когда он прибыл сюда с этим чудаком, какие были Врата? Правильно, дверь купе, потому что он спешил, стремился побыстрее сделать нужное дело. Да и потом, Спутник – это в какой-то степени и проводник, в том числе, в поезде дальнего следования.
- Да, ты прав, Филипп. – отозвался Саул. – Но мне, друзья мои, вот что пришло мне в голову: когда Дайс тащил сюда этого праведника, какие сцены-то ему показывал? Что интересно, захотел увидеть этот безмолвный? О чем он думал всю жизнь? Или мечтал, пусть даже тайно?
Стражи дружно замолчали и несколько секунд переглядывались между собой, силясь найти ответ. А потом дружно расхохотались. Похоже, что всем четверым пришла в голову одна и та же мысль. И, судя по всему, крайне неприличная.