Глава 3. Дурака ищи в зеркале!

I

Крепкий сон после бурной ночи не позволил услышать звонок телефона. Не знаю, сколько именно он бренчал, пока наконец не разбудил нас. Мелани засопела и, перевернувшись на другой бок, натянула одеяло на голову, стащив с меня половину. Телефон продолжал звонить, и каждый лязг отдавался пульсирующей болью в похмельной голове.

– Чтоб их там бегемоты поимели! – выругавшись, сполз с кровати.

Глаза слипались, а ноги отказывались слушаться. Три ярда ходьбы до аппарата казались мучительной пыткой. Собрав воедино остатки сил, взглянул на настенные часы. 7:30 утра.

– Алло, кто там?!

– Мистер Дэниэлс, здравствуйте! Позвольте поинтересоваться, как ваше самочувствие? – металлический голос Мэттью Бромфилда можно было узнать из тысячи.

– Салют, Мэт! Ты всегда общаешься в стиле аристократа восемнадцатого века?

Собеседник не ответил. Я успел поверить, что своей резкостью обидел главного помощника старика Дугласа, но раздалось шипенье. Телефон работал неисправно.

– Отлично, Рэнди! – продолжил Мэттью. – Простите, связь прерывается. Перейду к сути, уважаемый Рэнди! Итак, мы ждём вас в кафе «Изабелла», которое располагается на Бродвее в городке Нью-Мостон. Это кафе мистера Дугласа. Подчеркну значимость сего собрания: в деле с записками появились новые подробности, и нам чрезвычайно важно обсудить их при личной встрече. Сможете прибыть в назначенное место через час, Рэнди?

Роботизированная манера речи Мэта наряду с убаюкивающим шипением, то и дело прерывавшем его слова, чуть было не заставили уснуть стоя и с трубкой в руках. Чудом сдержался.

– Назови точный адрес, я прикину.

Вновь шипенье. Сначала голос Мэта еле слышался, но спустя несколько секунд стал громче:

– …Нью-Мостон, Бродвей. Нумерации домов на данной улице нет: просто кафе с названием «Изабелла».

Сообразив, сжал трубку в руке. Нью-Мостон – городок, где живёт Дуглас: противоположная часть Манчестера. Путь от резиденции старика до клуба «Девил Фест» – центра города – занял не менее получаса. И это ночью, без пробок. Мне же предстояло пересечь весь Манчестер прямо в утренний час-пик.

– К чему такая срочность? – спросил я, но тут же вспомнил про тысячу фунтов, большую часть из которой всё ещё не потратил. – Имею в виду, не успею, Мэт. Я сейчас в Траффорде, это далеко от коттеджа мистера Дугласа и Бродвея. В полдень пойдёт?

Скрежет опять прервал нас.

– Об этом не может быть и речи, уважаемый Рэнди! – возмутился Мэттью. – Дело срочное, поймите! Ожидаем вас максимум к девяти часам. Пожалуйста, не опаздывайте!

Ясность ума потихоньку возвращалась. Малое количество сна и резкое пробуждение мешали мыслить здраво, но сознание прояснялось. Тряхнув головой, пришёл в себя и понял: сам вписался в это дело. Десять грандов, пусть и обещанные лишь на словах, – деньги немаленькие. Плюс ко всему, репортаж мог получиться поистине ошеломляющим. Дать заднюю сейчас – значит расписаться в собственной некомпетентности журналиста.

– Окей, я буду… – ответив, посмотрел на Мелани. Красотка отбросила одеяло в сторону и потягивалась. Вновь захотелось овладеть этим телом, – в девять, договорились.

– Очень рад, мистер Дэниэлс! Позвольте, ещё раз повторю адрес? Запишите, пожалуйста. Итак, кафе «Изабелла»…

Я повесил трубку. Этот тип начинал действовать на нервы. Почему Дуглас сотрудничает с таким простофилей?

– Доброе… – протянула Мелани. – Кто там выдергивает тебя в такую рань?

– Здесь я в командировке, не забывай! – подойдя к кровати и присев на край, пощекотал пятку красотки.

– Фух, негодяй! – вскрикнула она и мгновенно укуталась в одеяло.

Поднявшись, проследовал к шкафу. Вопрос Мелани прервал на полпути:

– Это прям срочно, котик? – девушка села, прикрыв груди одеялом. – Просто утром всегда такая возбуждённая…

Раскрывшись, красотка легла на спину, раздвинула бёдра и провела рукой по промежности. Однако меня так легко не возьмёшь.

– Бэби, нужно тащиться в другой конец города, сейчас не до потрахушек… – открыв шкаф, принялся искать чистое полотенце. – К тому же, хочу принять душ и взбодриться: с похмелья плохо соображаю.

– Давай вместе! – Мелани вскочила на ноги, подбежала ко мне и обняла. – Взбодриться мне тоже не помешает!

Голая красотка была чертовски сексуальной даже сразу после пробуждения. Сонные глаза и растрёпанные волосы ничуть не портили девушку.

– Уговорила! – сказал я, чувствуя, что не в силах сопротивляться природному инстинкту.

Обняв Мелани в ответ, опустил руки на ягодицы и приподнял. Та обвила спину ногами и вцепилась руками в шею. Под заливающийся смех красотки направились в ванную комнату. Настраивать душ пришлось порядка пяти минут: то поливал кипящей водой, то брызгал ледяной. Разобравшись, приступили к поцелуям. Струи воды, льющиеся по всему телу, превращали ласки в нечто волшебное. Похмелье, головная боль и сонливость исчезали с каждой секундой, а градус возбуждения лишь возрастал. Особенно сводили с ума поцелуи в шею: Мелани засасывала кожу и держала какое-то время, оставляя характерные следы.

Решив, что пора переходить к делу, развернул и нагнул красотку. Девушка упёрлась руками в стену и, изогнув поясницу, оттопырила ягодицы. Проник. Без презерватива стенки влагалища казались ещё более мягкими. Мелани, судя по всему, тоже ощутила разницу: с самого начала акта принялась громко стонать и требовать не прекращать. Взвинтил темп: шлепки тел раздавались настолько часто, что для невидящего ситуацию могло показаться, что кто-то в действительности хлопает в ладоши.

Красотка приставила руку к головке клитора и начала массировать себя, усиливая воздействие от проникновения. Кончила первой. Учащённое дыхание и стоны превратились в крик с хрипящим свистом. Стены душевой кабины были твёрже матраса с простынёй, но Мелани пыталась вцарапаться даже в них. «Повезло, что не в мою спину… – подумал, наблюдая за сильнейшим оргазмом. – Как же ей хорошо!».

Я не прекращал е***ь, пока ноги Мелани не подкосились, и она не опустилась на кафельный пол. Перевернувшись на спину, девушка смотрела на меня округлившимися глазами и учащённо дышала. Брызги душевой воды попадали на лицо и тело, но красотка не обращала на них внимания.

– А, чёрт… – простонала она. – Ты монстр, детка…

Какие ещё комплименты нужны мужчине? Если и найдётся парень, которому не понравится похвала его постельных способностей, заносите его в книгу рекордов Гиннеса.

– Давай мыться, бэби! – протянул руку, поднимая красотку. – При заезде видел пузырёк геля для душа со вкусом лаванды. Попробуем?

Губы Мелани растянулись в улыбке.

– Ну… Только после моего сюрприза… – она коснулась рукой соска и стала теребить его, а второй схватилась за стоячий член.

Я прикрыл глаза. Через минуту девушка опустилась на колени и взяла в рот. Минет делать умела. Пенис погружался целиком, касаясь головкой горла. На обратном пути Мелани ласкала головку языком, и эти дразнящие движения не оставляли шансов. Первые два-три «выстрела» красотка сглотнула, а остальные позволила произвести прямо на лицо. Вокруг всё закружилось, пульсирующий оргазм распространялся от паха по всему телу, а крики наслаждения, казалось, сорвут мой голос.

– Ласкам кисок меня научило вышивание, а кто же тебя обучал сосать? – спросил, пытаясь отдышаться.

– Просто ты заслуживаешь удовольствия, милый…

Обменявшись оргазмами, мы, наконец, приступили к мытью. Растирать тела друг друга пенным гелем было весело. Про поцелуи и прикосновения тоже не забывали, однако прежней страсти в них уже не было, ведь оба выпустили «пар» минутами ранее. Выключив воду, вытерлись одним полотенцем и покинули ванную комнату.

– Бррр… Холодно… – протянула Мелани, поёживаясь, – но взбодрилась! Ты как?

– Тоже. Вот только переживаю кое о чём… – дойдя до шкафа и отыскав чистые трусы, надел. – Мы нехило бухали, а сейчас надо садиться за руль. Слышал, что копы в Манчестере не самые бдительные. Это так?

Красотка растянулась на кровати. Скрестив ноги и раскинув руки, расслабилась.

– Если забабахаешь яичницу, расскажу один секретик. Не один коп тебя не сцапает, детка!

Пожав плечами, направился на кухню. В холодильнике было несколько яиц, головка сыра, кефир и хлеб. Часть из этих продуктов не хранятся в холоде, но, видимо, сотрудники отеля решили перестраховаться. Прожаренные на сковороде и покрытые тёртым сыром шесть яиц, выглядели аппетитно.

– Хэй, малышка!.. – обратился, заглядывая в комнату. – Не фанат пачкать постель едой, двигай зад к столу.

В следующие минуты мы наслаждались завтраком, кушая с одной сковороды. Мелани не соизволила одеться и сидела голой. На мне были лишь в трусы – от подруги отставал несильно.

– Мужчина, умеющий готовить… Что же может быть сексуальнее, а?

– Это всего лишь яичница, бэби! Как мало тебе надо для счастья… Кстати, что по поводу секрета?

Мелани вытерла губы салфеткой, поднялась и дошла до холодильника.

– Опупеть! – вскрикнула она, доставая пакет кефира и листья мяты. – То, что надо, детка!

Девушка дошла до стола и налила кефир в стакан. Взяв нож, измельчила мяту и добавила туда же.

– Пара минут. Мята даст сок и надо будет выпить. Да, дорогой, это противная штука, но что уж поделать, раз ты такой гуляка.

– Не думал, что шаришь в подобном… – усмехнулся в ожидании.

– Ох, у меня была весёлая жизнь. Зачастую приходилось снимать похмелье перед парами, а то надышала б спиртом на всю аудиторию! Впрочем, сейчас бухаю меньше и делаю это на выходных… – Мелани привстала, заглядывая в стакан. – Думаю, готово. Пей до дна!

Сказать, что напиток был невкусным, означает не сказать ничего. Гадость редкостная! Рвотные позывы накатили уже после трёх глотков, но сумел сдержаться. В какой-то момент подумал, что девушка просто прикалывается, заставляя пить несусветную мерзость. Однако Мелани присела ко мне на колени и погладила по голове.

– Противно, понимаю… – произнесла она, целуя в щёку, – но это не шутка, Рэнди. Кефир с мятой на самом деле снижают алкоголь в крови. Ни один прибор не определит следов вчерашнего бухича. Осталось чуть-чуть, давай…

Выдохнув, допил. Протяжная отрыжка вырвалась сразу, как поставил пустой стакан на стол. К счастью, отрыжка была воздушной.

– Дьявол… Этим пытать можно…

Мелани засмеялась, взяла стакан со сковородой и замочила в раковине.

– Главное, что метод рабочий! Да и аромат мяты изо рта тебе не навредит, можешь даже зубы не чистить! Ну что, собираемся?

Мы вернулись в комнату и принялись одеваться. Смотреть, как красотка натягивает на своё тело жёлтые трусики и надевает лифчик, было приятно. С другой стороны, грустно, ведь одежда прикрывала самые пикантные части тела. Причесавшись и нанеся лёгкий макияж, Мелани крикнула:

– Я готова!

Мы покинули номер и дошли до лифта. В кабине оказались одни, и я не мог не воспользоваться случаем: прижал девушку к стенке и страстно поцеловал. Положив руку на попу, с силой сжал ягодицу.

– С ума схожу от подобных животных ласк… – простонала Мелани, но открывшиеся на первом этаже двери лифта прервали нежности.

– Тебе куда? – я взял девушку за руку.

– Живу в центре, на Оксфорд-стрит. Если что, заходи в гости!

Мы прошли мимо ресепшена. Помимо маленькой блондинки с кукольным лицом, встречавшей нас с Мэгги при заселении, был ещё и молодой парень с длинными волосами. Кивнув работникам, вышли на улицу. Лёгкий ветерок, похожий на морской бриз, и ласковые лучи солнца встретили нас. Жары с духотой не наблюдалось.

– Подбросить тебя? – спросил, когда подошли к «Ягуару». – Как раз по пути, бэби!

– Думаю, нет… – улыбнулась Мелани. – Недавно поела, как бы не укачало в машине. Прогуляюсь пешком, а как устану, поймаю такси, окей?

– Хорошо!

Мы посмотрели друг другу в глаза. Не говоря ни слова, приблизились и поцеловались.

– Мне было очень хорошо с тобой… До какого числа твоя командировка?

– Без времени. Но недельку-другую потусуюсь здесь. Согласен, это был классный вечер, бэби!

– Увидимся ещё?

– Почему бы и нет? Тем более теперь знаешь, где я живу!

Обняв Мелани и поцеловав в нос, сел в «Ягуар». Красотка помахала рукой и развернулась. Оторваться от округлой попы и аппетитных бёдер смог лишь тогда, когда девушка скрылась за углом. Заведя мотор, отправился в Нью-Мостон.

Наручные часы показывали 8:20. Выходит, на резвости в душе, завтрак и сборы мы с Мелани потратили меньше часа. Оперативно! Второй неожиданностью стали свободные дороги. О пробках не шло и речи, а на некоторых улицах ехал вовсе в гордом одиночестве. Объяснение нашёл быстро: суббота. Да, в выходной день ожидать утреннего часа-пик не стоило. Улыбнувшись, надавил на газ.

Бриджвотер-вэй сменил Честер-роуд. Преодолев улицу, выехал в центр города, движение в котором стало чуть затруднительнее. Позади остались Ливерпуль-стрит, Куэй-стрит и Принцесс-стрит. Добравшись до Олдхэм-роуд, ведущей прямиком в Нью-Мостон, пожалел, что проскочил Оксфорд-стрит, ведь мог заранее узнать, как ездить к подруге. Впрочем, успеется!

Поток машин вновь ослабел, позволив разогнаться до ста миль в час. Приоткрыл окно и закурил сигарету. Свободная дорога, утопающая в линии горизонта, деревья по обе стороны и ветер, со свистом врывающийся в салон и растрёпывающий волосы, дали почувствовать себя королём жизни. Пусть и на считанные минуты.

Свернув на Бродвей, выкинул сигарету в окно и сбавил скорость до шестидесяти миль. Увидел надпись «Нью-Мостон» на ржавом дорожном знаке. «Ну вот, снова встреча с деловым стариком… – подумал, выискивая взглядом нужное кафе. – Сомневаюсь, что мне на восьмом десятке что-то будет нужно. А этому хрычу подавай расследования! Несносный дед!».

Остановился. Прокрутил в голове разговор с Мэттью. Да, кафе на самом деле называлось «Изабелла»: то ли в честь древнего женского имени, то ли в честь сорта винограда. В любом случае название ассоциировалось в чем-то приятным, но вот внешний вид заведения, мягко скажу, не соответствовал этому. Здание, представлявшее собой что-то похожее на старый вагон поезда, будто пережило бомбардировку Второй мировой. Потрескавшаяся красная крыша с рыжими проплешинами, затуманенные пылью и грязью окна. Часть из них – вовсе выбитые. Входная дверь отсутствовала, а пара бетонных ступенек, ведущих к ней, покрылись трещинами.

«Дядюшка Джейкоб знает толк в успешном бизнесе! – усмехнулся, выходя из машины. – Ладно-ладно, может, внутри там чисто и ухоженно!».

Разумеется, нет. Раздробленная плитка на полу, сорванные обои, обнажающие хлипкие серые стены и паутина на потолке – всё, чем могло похвастаться внутреннее убранство детища Дугласа. У лопастей висевшего под потолком ржавого вентилятора летали мухи, а в углу под одним из столиков разлили коричневое варенье. Или не совсем варенье.

Вдохнув затхлый аромат, поморщился. Появились мысли, что недотёпа Мэттью попросту перепутал адреса. «Эх, заснять бы эту чудесную кафешку да слепить репортаж о бедных регионах Великобритании! – мыслил я. – Вот только сейчас без фотика. Окей, к чёрту! Не буду привирать и вырывать из контекста, я же порядочный журналист…».

Стараясь не споткнуться на неровном полу, напичканном выбоинами, подошёл к барной стойке. Слой пыли позволял написать ругательное слово. Усмехнувшись, пробежался взглядом по поверхности и удивился: на другом конце лежала записка. Запылённой она не была, а инициалы «Р. Д.» слишком уж напоминали мои. Хмыкнув, подошёл и взял. Текст письма заставил сердце упасть куда-то к пяткам:

«Ты похож на кролика, забравшегося в вольер к крокодилу, мальчик Рэнди! Да, ты хороший журналист. Даже не буду оспаривать это. Вот только для больших боёв не созрел, ой не созрел! Не играй в чужой песочнице, столичный мажор! Тащи свой зад подальше от Манчестера! Я не шучу, Дэниэлс. Если до завтра не уберёшься – проучу по-взрослому, щенок!».

Прочитав, пялился на текст ещё несколько секунд. После начал соображать. Почерка казались похожими с запиской Дугласа, но уверен не был. Старик захотел проучить журналиста и выманил в безлюдное место? Или же «тёмные силы», угрожающие самому Дугласу, пронюхали о моём разговоре в резиденции и мешают стартовать? Второе вероятнее. Как бы там ни было, оставаться в кафе больше не хотелось.

Свернув записку вчетверо, положил во внутренний карман пиджака. Взглянул на часы. 8:45. «Извиняйте, сэр Дуглас!.. – я направился к выходу, – но наша встреча переносится. Доберусь до ближайшего телефона и сообщу причину…».

Раздался шорох. Поначалу незаметный, но усиливавшийся с каждой секундой. Я замер. Через миг бросился под стол и затаил дыхание. Сердце стучало как молот, а воздуха не хватало. Шум возрастал. Наконец по шоссе рядом проехала машина. Она не остановилась у заброшенного кафе, а просто проследовала дальше. Стихло. «Чёрт, а я уже прощался с жизнью… Ложная тревога!». Выбравшись из-под стола, поспешил к двери, отряхивая костюм от пыли. Лишь сев в «Ягуар» и тронувшись, почувствовал облегчение.

«Так, что мы имеем… – размышлял, мча на скорости сто миль и нервно затягиваясь сигаретой. – Если верить Дугласу и его людям, то некий злодей, быть может и тот самый Тайлер Блэк, причастен к запискам. Негодяи узнали о договорённостях и теперь пытаются выдавить журналиста из игры. Так? Звучит логично. Но почему же Дуглас назначил встречу в этом захолустье? Не исключаю, что старик с компанией сами нечисты на руку…».

Вспомнил револьвер в сейфе и немую угрозу. Вздрогнул.

«Похоже, кандидат в лорд-мэры от действующего главы города недалеко ушёл! А что, если они оба – лидеры преступных группировок, ведущих противостояние?».

Понятно было лишь то, что непонятно ничего. Зато не прогадал с сенсационностью репортажа, ведь подобное дело казалось интересным уже сейчас. А что же будет, если распутаю весь клубок?!

«Надо узнать у местных про обстановку в городе. Дьявол, в жизни не интересовался Манчестером… Решено: возвращаюсь и вижусь с Мелани. Не только ж нам тр***ться. Она умная деваха и, скорее всего, что-то да знает. В путь!».

Надавив на газ, продолжил поездку по пустой дороге.

II

Обязательства перед редакцией «Фогги Альбион Ньюс» и лично перед боссом Эдгаром Хоккинсом – единственное, что не позволило сразу посетить Мелани на Оксфорд-стрит. Как ни крути, а материалы с репортажа предстояло передать через коллегу Мэгги, возвращающуюся в Лондон уже сегодня.

На обратном пути движение стало плотнее, но пробок по-прежнему не было. Небо затянули тучи, а первые капли дождя появились на асфальте, когда припарковался у отеля и покинул «Ягуар». «Удачно! – думал, спеша в холл. – Я ведь без зонта!».

Проскочив холл, дошёл до лифта и совсем скоро оказался у двери номера «425». Вставив ключ в замочную скважину, почувствовал неладное. Объяснить не мог, но внутренняя тревога нарастала. Вошёл. Закрыл дверь. Миновал прихожую и, войдя в комнату, застыл на месте…

На кровати лежала убитая Мелани! Одетая в ту же белую блузку и те же чёрные лосины. Бледное лицо по цвету напоминало выстиранную простыню. Глаза были приоткрыты, а на переносице между ними виднелось отверстие, обрамлённое ещё свежей, не запёкшейся кровью.

В увиденное верить не хотелось. Появилось желание ущипнуть себя, ведь картина была сравнима разве что с ночным кошмаром. Однако приступ тошноты вместе с головокружением дали понять, что не сплю.

Собравшись с силами, подошёл ближе. Стеклянный взгляд не выражал эмоций. Мелани будто смотрела в пустоту. Огляделся в поисках орудий убийства. Ничего. Ни пистолета, ни ножей в поле зрения не было. Унимая дрожь в теле, развернулся и дошёл до телефона.

– Хэлло! Отель «Виктория Вейрхауз». Мне нужен отряд. В номере труп девушки.

– Здравствуйте, сэр! – ответил пожилой женский голос. – Скажите точнее, мне нужно записать детали.

– Отель «Виктория Вейрхауз», Честер-роуд, 17. Номер «425». Зашёл внутрь и увидел убитую леди. Кто-то всадил пулю прямо меж глаз. Я не при делах, мэм. Никуда не ухожу, но ребят в форме хочу видеть как можно скорее.

– Поняла вас, сэр! У вас произошла бытовая ссора, верно?

– Нет! – вскипел я. – Говорю, я здесь ни при чём! Поднялся к себе в номер и увидел тело. Скрываться не планирую. Высылайте отряд!

– Выезжаем, сэр! Сохраняйте спокойствие.

Повесив трубку, пожалел, что рядом нет бутылки виски. Пройдя на кухню, сел за стол и закурил. Часом ранее на этом месте мы завтракали, а теперь за стенкой труп, а я ожидаю копов. Дерьмо.

Успел выкурить три сигареты, прежде чем в дверь позвонили. Поднявшись, направился открывать.

– Салют! – поприветствовал сержант, толкая меня плечом. Вслед за ним вошёл ещё один, а последним в номере оказался врач. – Что здесь произошло?

– Проверь кровать и увидишь.

Сержанты проследовали в комнату, а я встретился взглядом с доктором: тучным мужчиной с седыми волосами и крупным носом.

– Уважаемый, идите сюда! – позвал один из полицейских. Дождавшись, продолжил. – Сержант Алекс Хогарт. Мой коллега – Сет Дарем. Как зовут вас?

– Дэниэлс. Рэнди Дэниэлс.

– Хорошо. Сейчас врач осмотрит тело, а мы в это время побеседуем. Где можем присесть?

Я проводил стражей порядка на кухню. Благо стульев хватило для всех. Сержант Хогарт был молодым высоким парнем с голубыми глазами и большим подбородком. Коллега Дарем – среднего роста, с карими глазами и большой родинкой на щеке. Одинаковая синяя форма с жёлтыми полосками на плечах и похожие модели фуражек превращали полицейских в братьев-близнецов, хоть на лицо они были разными.

– Итак, расскажите подробнее, мистер Дэниэлс, – Хогарт уставился на меня, а Дарем достал блокнот и ручку, готовясь записывать. – Когда вы обнаружили тело?

– Десять минут назад. Вошёл в номер и увидел.

– Окей. Вы знали покойную? Кем она вам приходилась?

– Мелани. Познакомились в клубе «Девил Фест» в центре города. Выпили и потр***лись. Говорила, что работает преподавателем французского. Больше о ней ничего не знал.

– «Девил Фест»? – ухмыльнулся Дарем, оторвавшись от записей.

– Да, верно. Встретились в барном зале.

Сержанты переглянулись.

– Уверен, что была училкой французского? – улыбаясь краем губ, спросил Хогарт.

– Нет. Но мне это и не было важно. Мы выпивали. При выборе партнёрши на ночь привык оценивать внешность и формы тела, а не профессии.

– Твоё дело. Скажи, где ты был этим утром?

Доверия к сержантам не было. Более того, знал, что мои слова записываются. Обманывать следствие не хотел, рассказывать все подробности – тоже.

– Ездил в Нью-Мостон. Там отличный парк, я гулял.

– Рано утром? С похмелья поехал в другой конец города? – Хогарт подался вперёд, буравя взглядом.

– Я из Лондона, здесь как турист. Да, захотелось погулять, представь себе.

Протискиваясь в узкий дверной проём, вошёл доктор.

– Извините, что прерываю, господа… – сказал он низким голосом. – Смерть наступила около часа назад. Точнее скажу после экспертизы.

– Спасибо, док! – произнёс Хогарт. – Тело вам ещё понадобится?

– Разве что для самой экспертизы. Здесь – нет.

– В таком случае пусть забирают. Пригласите санитаров.

Развернувшись боком, врач вышел, но выпирающим животом всё же зацепил косяк двери. Хрюкнув, сержанты вновь посмотрели на меня. Улыбки сошли с их лиц.

– Значит, ты был знаком с убитой несколько часов, а утром уехал за город, так? – спросил Дарем, подглядывая в листок с записями. – Вернувшись, обнаружил мёртвую девушку, верно?

– Так и было.

– Хватит валять дурака, Рэнди! – огрызнулся Хогарт, вглядываясь в глаза. – Признавайся: ты её завалил?

В прошлом я не был настолько близок к преступному миру. Во всяком случае, роль подозреваемого, а уж тем более обвиняемого на себя не примерял. Пожалуй, многих подобные обстоятельства застали бы врасплох, но я чувствовал себя вполне уверенно. То, что копы давят, надеясь на быстрое признание, – классика жанра.

– Нет, я не убивал. Пытать будешь?

Несколько долгих секунд Хогарт впивался глазами, потом повернулся к Дарему.

– Сет, что скажешь?

– Пусть им занимается Голдман. Дело крупное… – Дарем закрыл блокнот, почесал щёку с родинкой и обратился ко мне. – Есть здесь телефон?

Ответил, что есть и находится в комнате. Сержант встал со стула и пошёл к аппарату. Хогарт больше ничего не спрашивал. Лишь поглаживал сальные волосы, сняв фуражку.

– Голдман у себя… – пробубнил Дарем, возвращаясь на кухню. – Я обрисовал картину, и Том готов принять нашего голубчика.

– Отлично, теперь это его дело! Сет, отвези этого Дэниэлса в управление и пусть оттуда пришлют подмогу. В одиночку не справлюсь, нужны дактилоскописты и прочие умники. Сделаешь?

– Без проблем, Алекс! – Дарем посмотрел на меня. – Поднимайся и тащи зад в машину. Если будешь послушным, наручники не надену.

– Угрожай кому-нибудь другому, грязный коп… – огрызнулся я и последовал за сержантом.

III

– Не упрямься, Рэнди! Разговор неофициальный и в протокол не пойдёт. Ты действительно считал эту мадам преподавателем в университете? – Сет Дарем не включал мигалок полицейской машины, но вёл всё равно лихо, «подрезая» других водителей.

– Какой же ты душный тип… – протянул я. – Повторю ещё раз: мне плевать, кем она являлась. Мы были пьяными, и нам хотелось резвиться. Ясно?

– Кончай ерепениться, Дэниэлс! Позволь сказать тебе то, что знает каждый манкунианец. Да, ты турист и тебе это неизвестно, но тем не менее: «Девил Фест» – пристанище богатых бл***й. Об этом знают даже школьники. Встретить в клубе девушку, не являющуюся элитной проституткой, попросту невозможно. Такие туда не заходят, врубаешься?

Впереди загорелся красный сигнал светофора. Дарем включил мигалку и дважды посигналил, не думая сбавлять скорость. К счастью, обошлось без аварии.

– Мы сами посещали этот чёртов клуб, – продолжал сержант. – Редко, скажем, раз в месяц. В какой-то момент Голдман запретил там появляться. Мол, несолидно для блюстителей порядка. Поймёт только тот, кто знает Главного констебля. Человек иной закалки, сечёшь? О ценностях рассуждает и мечтает избавить Манчестер от преступности. Это круто для главного полицейского, не спорю. Но недостатки у такого босса тоже есть. Так, запретил всем смотреть на сиськи под угрозой увольнения. Закрыть клуб не может, поскольку проституция и танцы без одежды у нас не запрещены, а какие-либо законы владельцы заведения не нарушают.

Дарем открыл окно и выкинул окурок. После смачно харкнул туда же.

– Окей, к чему это я тут распыляюсь… Ты наивный марокканец, если и впрямь считаешь, что переночевал с воспитанной леди. Мы с Алексом видели эту малышку… Первая танцовщица в «Девил Фест», раздевшаяся догола. Остальные подхватили потом. Ну, а пристрелить шлюху по пьяни – дело лёгкое. Вот и ждали от тебя признаний. Кто ж знал, что ты столичный журналист… Мы немного читаем газет, уловил?

Дарем рассмеялся, закашлявшись в процессе. Сержант производил впечатление не самого воспитанного человека, но его слова о личности Мелани были похожи на правду, ведь манера общения и постельные способности красотки это подтверждали.

– Окей, пусть будет по-твоему, сержант… Мне же лучше: смог переспать с проституткой, не заплатив ни пенса. Но к её смерти я не причастен.

– Ну-ну, пусть это выяснит Голдман! Кстати, приехали!

Мы вышли из автомобиля. Дарем, по-видимому, доверял мне: наручники так и не надел и позволил выбраться из машины без пристального контроля. Здание полицейского управления напоминало школу или колледж, вот только эмблема с восьмиконечной звездой и короной сверху давала понять, что место недетское.

– Салют, Дафна! – бросил Дарем, запустив меня внутрь. – Голдман у себя?

В холле управления царил полумрак. Серые стены освещала лишь одна тусклая лампочка, горевшая над старым деревянным столом. Сидевшая за ним девушка – стройная рыжеволосая милашка с россыпью веснушек на крыльях носа – мгновенно поднялась, внимая приказу. Выплывающая из-под фуражки и струящаяся по худому плечу рыжая коса идеально контрастировала с голубой полицейской рубашкой.

– Так точно, сержант Дарем! – вытянувшись в струнку, Дафна заговорила нежным голосочком. – Главный констебль Том Голдман наверху!

– Чёрт, завязывай… Можешь звать меня просто «Сет», мы ж обсуждали. Окей, проехали. Значит так: этого типа зовут Дэниэлс, и его нужно проводить на разговор с Голдманом. Допрос запиши до точечки. Всё ясно?

На лице Дафны появилось непонимание.

– Но… как… Ни разу не была на допросах…

– Не заливай! Писать то ты умеешь? Вот и записывай всё, о чём будет толковать Главный констебль с подозреваемым. И не зевай: дело об убийстве.

Дафна начала переминаться с ноги на ногу, теребя рукой длинную косу. Девочка нервничала.

– Сержант Дарем, позвольте попросить вас… То есть, Сет, может, ты запишешь допрос?

– Не мужское это дело! – отрезал Дарем. – Я нужен на месте преступления, понятно? Сейчас там один Хогарт, и мне предстоит взять подмогу и отправиться в чёртов отель. Если не можешь элементарно законспектировать разговор в кабинете Голдмана – беги к плите, женщина! Какого чёрта ты вообще подалась в полицейские?!

Девушка покраснела, опустив глаза в пол.

– Я сержант, ты – младший! – закруглял Дарем. – Будь любезна, выполняй приказы! Если справишься с допросом – подарю тебе леденец. На этом всё, мне пора.

Вручив листок с записями из кухни отеля, Дарем вышел, оставив меня один на один с Дафной. Та пялилась вниз ещё несколько секунд, а затем подняла взгляд. Зелёные глаза, полные растерянности и тревоги, впились в меня. Рыжие волосы и веснушки делали девушку похожей на оленёнка, косулю или лисичку.

– Верю в тебя, – сказал я. – Мы постараемся говорить медленно, и ты успеешь всё записать. Пойдём?

Дафна покашляла в кулак, собралась с духом и ответила:

– Спасибо вам за поддержку… Работаю в полиции совсем недавно, тяжеловато приходится в кругу мужиков… Такие грубые… – девушка выпрямила спину и продолжила куда более серьёзно. – Ладно, вы всё-таки подозреваемый. Мистер Дэниэлс, поверните направо с поднимайтесь по лестнице.

Улыбнувшись, послушался. Дойдя до лестницы, остановился, пропуская девушку вперёд. Та покачала головой:

– Нет, Дэниэлс. Повторю: вы – подозреваемый, а по уставу подозреваемый не может идти за спиной полицейского! Шагайте и не делайте глупостей, хорошо?

Грозные фразы, звучащие от нежной рыжей девочки, заставили умилиться. Не желая проявлять неуважение к юной блюстительнице порядка, кивнул и начал подниматься по ступеням.

– Вот туда… – Дафна указала рукой на массивную железную дверь с табличкой «Том Ф. Голдман. Главный констебль графства Большой Манчестер». Нажав на кнопку звонка, доложила. – Сэр Голдман, это младшенький сержант Роуз… Привела Дэниэлса… Разрешите войти?

– Младший, а не младшенький! – усмехнулся масляный голос. – Ох, Дафна, обожаю тебя… Заходите!

Лёгкий писк дал понять, что дверь открыта. Дафна отворила её не без усилий и кивком головы указала, что можно входить. Кабинет не был похож на те, которые видел в фильмах. Просторная комната, в центре которой стоял письменный стол из красного дерева, напичканный множеством ящиков с позолоченными ручками. Часть из них закрывались на ключ. У края располагался светильник в виде гриба мухомора, а рядом с ним – подсвечник в форме бразильской статуи Иисуса Христа. Две свечи, помещённые в руки Искупителя, не горели. Ближе к центру находился чёрный телефон с серебристой трубкой и буквами «Сэр Голдман», выгравированными на ней. На другом конце была печатная машинка «Империал», несколько листов бумаги и шариковая ручка. За самим столом в кожаном кресле сидел Том Голдман: мужчина лет пятидесяти с красным лицом, густыми бровями и сливовым носом. Одетый в фуражку и полицейскую форму с блестящими погонами и орденами, он напоминал ветерана войны.

Дафна прикрыла за собой дверь и указала рукой на деревянный стул с высокой спинкой, расположенный напротив кресла Главного констебля. Без лишних раздумий подошёл и сел. Похоже, стул был рассчитан на баскетболиста: широкое сиденье и длинная спинка позволяли уместиться даже человеку ростом в семь футов.

– Рэнди Дэниэлс… – протянул Голдман, глядя в глаза. – Знаю вас. Не ожидал увидеть на допросе в своём кабинете журналиста, чьи репортажи читаю на страницах известной британской газеты.

– Сэр Голдман, вышло недоразумение. Позвольте…

Главный констебль остановил жестом и улыбнулся.

– Я разберусь, Рэнди, – тон голоса полицейского был приветливым. – Не в моих правилах сажать за решётку кого попало.

Голдман достал сигару, отрезал кончик и закурил. Посмотрев на Дафну, всё ещё стоявшую у двери, сказал:

– Младший сержант Роуз, чего замерла? Садись с краю и готовься записывать нашу беседу.

Дафна вздрогнула и пулей подскочила к столу. Расположившись в торце на похожем деревянном стуле и взяв лист бумаги с ручкой, уставилась на руководителя, давая понять, что готова.

– Вот и славненько… Передай мне записи от Хогарта и Дарема. Они же выезжали на место, верно?

Дафна растерялась на секунду, а затем полезла в карман брюк и достала оттуда успевший помяться листок. Дрожащей рукой передала Голдману.

– Да уж… – протянул тот, вертя лист в руках, – ценные документы тебе пока доверять нельзя.

– Извините, сэр… – пропищала Дафна. – Сержант Дарем был со мной так груб, я растерялась и…

– Ну, тише! – хмыкнул Голдман, а его лицо расплылось в улыбке. – Я не могу прочитать лишь потому, что не надел очки. Не ругаю тебя, младший сержант Роуз, всё в порядке.

Голдман пошарил рукой в одном из ящиков и вынул оттуда футляр. Неспешно протерев очки махровым платком, нацепил себе на переносицу.

– Вот, другое дело. Всё вижу! – произнёс он, вновь посмотрев на листок. – Сейчас ознакомлюсь и начнём.

Пока Главный констебль перечитывал доклад сержантов, я успел оценить интерьер кабинета. По левую сторону – за пишущей машинкой и сидящей рядом Дафной – окно с красивой портьерой, рядом у стены – шкаф с пятью-шестью полками, забитыми книгами. Не архивными документами, а именно художественной литературой: сборники стихов Пушкина, «Война и мир» Толстого, романы Жоржа Сименона и Агаты Кристи. Около шкафа стоял старенький диван с потрескавшимся сиденьем. Вероятно, главный коп много работал и зачастую ночевал прямо в кабинете. На стене за спиной Голдмана висел портрет королевы Елизаветы II, обрамлённый золотой рамкой с узорами. Размеры были внушительными: футов пять в высоту и не меньше трёх в ширину.

– В Манчестере давно не было смертных происшествий… – заговорил Голдман, закончив читать. – Последнее из них – апрельское ДТП на Аппербрук-стрит: водитель выехал на тротуар и сбил пешехода. Бедняга скончался на месте, а виновник пьян не был: сам вызвал полицию и сдался без сопротивления. За пару недель до этого – потасовка у одного из баров рядом с Олд Траффордом: ребята были под градусом, один врезал другому, а тот упал, ударившись головой о бордюр. Умер в больнице той же ночью.

Главный констебль перевёл взгляд на Дафну. Та старательно записывала.

– Дорогая моя… – рассмеялся коп, – эту информацию фиксировать не надо! Я же просто обрисовываю ситуацию. Так, возьми чистый лист, а я скажу, когда надо будет начать. Окей?

Дафна кивнула, скомкала бумагу и, взяв новую, посмотрела на босса. На глазах девушки были слёзы, а губы чуть дрожали.

– Только не устраивай здесь потоп, младший сержант! – не прекращая улыбаться, сказал Голдман. – Я не ругаю тебя, ты всему научишься. Соберись, пожалуйста.

Глубоко вдохнув, девушка успокоилась. Смотря на юную полицейскую, пришёл к выводу, что она милая. Очень даже. Ангельское личико, зелёные глаза и стройное тело. «Интересно, какая она голенькая?» – подумал я, но голос Голдмана прервал шальные мысли:

– Оба происшествия – несчастные случаи. И в обоих виновников схватили сразу. Понимаете, к чему клоню, Рэнди? Убийств без улик не было очень давно. Отчасти, это моя заслуга… – Главный констебль выпрямил спину и улыбнулся, как бы смущаясь. – Став главой полиции, избавил город от преступности. Вернее, сократил количество злостных нарушителей в разы. Воры-карманники и прочие мелкие мошенники до сих пор среди нас, но вот крупные убийцы словно испарились! Впрочем, не буду хвалиться… Дело серьёзное, мистер Дэниэлс, вы и сами это осознаёте. Скажу сразу: верю, что вы ни при чём. Знаю вас и пока в голове не укладывается, что лучший журналист страны убил человека. Но тело обнаружили именно в вашем номере, и я на правах верховного стража порядка обязан допросить вас в первую очередь.

Речь Главного констебля была грамотной, а тембр голоса внушал доверие. Его позиция мне нравилась: изучить тонкости и разобраться, а не «шить срок» первому попавшемуся. В отличие от грубых и резких сержантов Хогарта и Дарема, Голдман был рассудителен.

– Понимаю, сэр, – произнёс я. – Спасибо вам за трезвый взгляд на ситуацию. Я не убивал эту девушку и готов сотрудничать.

Голдман затянулся сигарой, выпустил густой дым и потушил изделие в пепельнице.

– Я работаю честно, мистер Дэниэлс… – он посмотрел на Дафну. – Младший сержант, приготовиться записывать! Итак, Рэнди, для начала повторю вопросы сержантов. Вы знали убитую? Кто она?

– Некая Мелани.

– Хорошо, где вы познакомились?

– В барном зале клуба «Девил Фест».

– Где вы были утром, когда предположительно произошло убийство?

Здесь я взял паузу. Голдман казался опытным и честным полицейским. Это означало, что мне «свяжут руки» сразу, как поймут, что в деле замешаны преступные группировки. Навряд ли арестуют, но вот оберегать как важного свидетеля точно начнут. Таким образом, потеряю возможность вести собственное расследование и лишусь пушечного репортажа. Вспомнив про уотфордское дело, понял, что мне по силам раскрыть и текущее. Принял решение: ни слова о Дугласе, записках и заброшенном кафе. Если вдруг припрут к стене – расскажу и даже покажу саму записку. Однако сейчас делать этого не хотел.

Мысль пронеслась в голове за одну секунду. Взглянув в глаза Главному констеблю, ответил:

– Гулял в парке Холлинвуд, сэр. Видите ли, мы выпили и провели прекрасную ночь, но на утро меня мучило похмелье. Езда на машине расслабляет. В начале девятого часа мы покинули номер, Мелани отправилась к себе домой, а я – в парк.

Голдман нахмурил брови. Я и сам понимал, что версия хлипкая: желающих катить в другой конец города с похмелья явно немного. Добавил:

– Пьяное вождение, мистер Главный констебль… Признаю. Скорее всего, уровень алкоголя в крови превышал допустимые значения. Но вот к убийству я отношение не имею.

Голдман перевёл взгляд на Дафну, которая скрупулёзно записывала допрос. Девушка даже вытащила кончик языка. Дав ей возможность дописать, страж порядка произнёс:

– Пусть будет так. Кто может подтвердить ваши слова?

– Работники отеля. Имею в виду людей на ресепшене. Помню, там была блондинка и молодой парень с длинными волосами. Мы прошли мимо них и пожелали доброго утра.

– Дафна, подчеркни это! – велел Голдман. – Ладно…

Главный констебль поднёс руку к голове и снял фуражку, под которой блестела лысина. Добрые глаза, большой нос и красное лицо – этот мужик был похож на вмиг состарившегося пятилетнего карапуза. Ну или на деревенского деда, работающего в огороде. Одним словом, явно не на верховного копа города.

– Я бы спросил кое-что от себя, но ребята на месте неплохо справились… – надев фуражку обратно и шмыгнув носом, продолжал Голдман. – Значит так. Официального обвинения вам не предъявляю, поскольку не вижу мотива преступления. Но покидать территорию графства Большой Манчестер вам нельзя. Сейчас оформим подписку о невыезде, мистер Дэниэлс.

Голдман поднялся, дошагал до кулера в углу и налил себе стакан воды. Осушив до дна, вернулся в кресло.

– Дафна, ты как?

– В порядке, сэр Главный констебль!

– Умница! Перепечатай записанное на машинке. Интервал между строками полуторный, помнишь? Приступай и не спеши.

Дафна пододвинула к себе стоявшую неподалёку машинку «Империал», положила лист рядом и принялась за работу. Лицо девушки еле заметно вспотело, а дыхание было неровным. Видно, что она подустала. Несмотря на это, усердно набирала текст, звонко щёлкая по старым кнопкам.

«Какая же лапушка! Наверное, девственница. Впрочем, я бы это исправил!».

– Я пошлю своих ребят в отель, – Голдман во второй раз прервал мои пошлые фантазии. – Они доставят в управление людей с ресепшена. Если те подтвердят ваши слова – вы в безопасности, Рэнди. Более того, дождусь результатов экспертизы от Марка – это наш врач, вы его уже видели. Всё же не вижу вас виновником, а дело кажется интересным…

– Сэр, готов помочь с расследованием! – выпалил я, доставая сигарету. Не встретив протеста от Главного констебля, закурил.

– Ох, это необязательно!.. – рассмеялся Голдман, а его лицо покраснело ещё больше, – но я польщён. Всегда считал вас хорошим парнем… Полиция справится, мистер Дэниэлс.

Последние фразы были шутливыми, но вот получить разрешение действовать – важная часть собственного расследования. Я хотел услышать хотя бы отсутствие запретов.

– Спасибо, сэр. Я и впрямь хороший парень, не сомневайтесь. Если читали мои статьи, наверняка слышали про инцидент в Уотфорде. Так вот, мне не впервой помогать блюстителям порядка. Разрешите быть полезным и в этот раз?

Голдман сомневался. Поразмышляв несколько секунд, ответил:

– Нет проблем, Рэнди. Но только при одном условии: вам запрещено делиться фактами с кем-либо, кроме официальной полиции. Понимаю, что хотите сенсации, поэтому правило действует лишь до окончания расследования. После – пишите и распространяйте в массы, это ведь ваша работа. Однако до конца следствия – никому! Ни коллегам, ни руководству редакции, ни простым зевакам, окей? Если информация расползётся по ушам, то это нехило испортит нам след…

Я зауважал Главного констебля ещё больше. Он – понимающий человек и настоящий профессионал.

– Благодарю, сэр.

– Чтобы жизнь мёдом не казалась, расскажу про статью за нарушение тайны следствия: до трёх лет лишения свободы. Я не угрожаю, но помните об этом.

Ответил, что не расскажу никому и ещё раз поблагодарил. В этот момент Дафна закончила печатать и протянула лист Голдману. Тот ознакомился и похвалил подчинённую:

– Молодец, ни единой ошибки! Дафна, сходи на обед, ты выглядишь уставшей. А вы, Рэнди, ознакомьтесь и подпишите… – Голдман положил запись допроса передо мной.

Дафна поднялась и направилась к выходу, а я принялся читать, загасив сигарету.

– Классная девчуля… – протянул, ознакомившись с документом и подписав его. – Давно работает?

– Второй месяц, пришла после колледжа. Ей всего восемнадцать! Хвалю, поддерживаю, как к дочке отношусь… Вижу в Дафне талант, но пока она чересчур робкая. Окей… – Голдман встал с кресла и протянул руку, – будем прощаться, Рэнди. Обещаю разобраться в деле и найти виновных. Помните: вам нельзя уезжать, ведь это станет косвенным признанием вины. Возвращайтесь в отель, удачи!

Воспитанность Главного констебля приятно удивляла. Пожимая руку, понимал, что этот человек способен обезопасить меня и докопаться до правды. Покинув кабинет, дошёл до лестницы и оказался в тусклом холле. У стола стояла Дафна.

– Мистер… Мистер Дэниэлс… – окликнула она, когда я проходил мимо. – Хочу сказать, что восхищаюсь вами! Читала ваши статьи в газете, вы так интересно пишите!

– Спасибо, Дафна!

– Только… это… – девушка опустила взгляд, – не рассказывайте сэру Голдману, что я вам такое говорю… Вы подозреваемый, а меня ругать будут, если узнают, что комплименты вам делаю…

– Не переживай, никому не скажу! – улыбнулся я и вышел из полицейского управления.