Пору́чик Голи́цын

Пору́чик Голи́цын — персонаж песенного эпоса о Гражданской войне 1917—1922 гг. и сопутствовавшей ей массовой эмиграции российскоподданных за рубеж. В качестве песенного персонажа воспет в десятках стихов, песен (самая известная — «Поручик Голицын») и частушек. Помимо произведений музыкального творчества и стихов, поручик выступает как персонаж художественной литературы в ряде произведений популярных писателей.

Как отмечает доктор исторических наук, профессор С. Ю. Данилов, в Советском Союзе постепенно происходило то, чему противились на разных уровнях власти. Гражданское общество, в особенности жители городов, все более интересовалось не победителями, а побежденными и мало-помалу стали симпатизировать им. На советской сцене, в беллетристике и на экране «красные» становились всё более однотонными, скучными, резонерскими фигурами, в то время как образы «белых» приобретали живые и привлекательные черты. Этот процесс усугублялся тем, что органы власти однопартийной диктатуры уже не могли ни изменить общего хода событий, ни повлиять на него. Носителям власти в 70-х — 80-х годах ХХ века, по словам проф. Данилова не хватало неумолимой решительности и бесчеловечности, принесших победу их предшественникам. И всё же, их пассивное сопротивление значительно затянуло весь процесс. Общенациональное примирение могло в таких условиях происходить только подспудно, окольными путями, благодаря инициативам отдельных личностей, не обладавших номинальной властью. Встречая множество препятствий, гражданское общество выполняло работу, которую гораздо быстрее могло выполнить государство. Данилов убеждён, что значительный пласт времени в истории России был безвозвратно утрачен. Тем временем, восхищение красными вышло из моды и к 80-м годам окончательно стало признаком дурного вкуса. Восхвалявшие победителей книги Безыменского, Жарова, Сейфуллиной, Фадеева, Фурманова и сделанные по их мотивам спектакли и фильмы попросту перестали находить спрос. Произведения большей части названных авторов постепенно были изъяты из школьных программ. Любопытным феноменом стало также отмежевание от красных преуспевающих литераторов, артистов и других деятелей искусства. Ход событий, к тому моменту, уже стал необратимым. В 70-х — начале 80-х годов знамением времени стало увлечение советской городской молодежи анонимными тогда песнями и романсами, славившими неравную борьбу белого движения и его страдания в эмиграции, за рубежом. На смену красным, окончательно пришли и стали утверждаться в народном сознании белые герои, и исполнявшийся в неформальной обстановке в нескольких вариантах «Поручик Голицын» был попросту обречён на успех, — заключает Данилов[2].
Как отмечает публицист О. Бартенев, в советское время было снято множество фильмов про белых и красных. Разумеется, белых там карикатуризировалии и демонизировали по сценарию. Но сыграны они были хорошими, талантливыми актёрами таким образом, что уже тогда на белых был ореол какой-то неведомой романтики и зритель невольно симпатизировал не “хорошим красным”, а “плохим белым”. Такие фильмы всегда смотрели “между кадров”: других-то просто не было, вот и пытались высмотреть хоть что-нибудь. Из этой же обоймы белогвардейских героев и Поручик Голицын. Советские граждане тянулись к “плохим” белым — видя в них что-то запретное, но на подсознательном уровне своё, а в “хороших” красных видели всё тех же горлопанов-агитаторов, которые в будничной советской действительности и без того уже надоели на заводах и в колхозах: их тогда мягко называли “начальниками”, подразумевая “советский гад”[3].
Гипотезы проф. С. Данилова и О. Бартенева о настроениях, стремительно развивавшихся в среде советской интеллигенции 80-х, подтверждает открытое письмо, тайно отправленное из Советского Союза в редакцию журнала «Кадетская перекличка» в декабре 1982 г., и перепечатанное рядом зарубежных русскоязычных изданий[4]:
Уже поколение наших родителей сделало героя гражданской войны, красного нач. дивизии Василия Ивановича Чапаева посмешищем, героем похабных анекдотов. Вот он, суд народа. И наоборот, офицеры Белой армии всё больше становятся для нас образцом чести и благородства. Вам, вероятно, трудно представить такую картину. Восьмидесятые годы 20-го века. Тесная московская квартира. В комнате собралась молодежь. Кто-то берет гитару и негромко запевает. Остальные подтягивают. Это может быть новая подпольная песня или даже легально разрешенная песня из старого кинофильма, но осмысленная по новому … И каждый из нас мысленно видит себя на месте этого офицера и задумывается… Ваши звания и имена звучат для наших ушей возвышенно и волнующе. Вот герои новой песни, одной из самых популярных сейчас на наших вечеринках:
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина
Оглядываясь назад, в туманное для нас, оболганное прошлое, мы приходим к такому выводу: Время, история и, возможно даже, большинство русского народа были на стороне коммунистов. Правда, честь и Россия — были на вашей стороне. Мы жалеем, что не вы победили. Мы не упрекаем вас. Вероятно, вы сделали всё, что могли. Мы благодарны вам за это. Если вы верите в Бога, помолитесь за нас.
— Открытое письмо в редакцию журнала «Кадетская перекличка»
Газета «Правда» и журнал «Огонёк» лишь сухо констатировали по этому поводу: «И Деникин, и Врангель, и белогвардейские офицеры, оказывается, были «людьми чести». Включите телевизор и вы услышите голос известного певца: «Раздайте патроны, поручик Голицин, корнет Оболенский, надеть ордена»[5].
По словам историка и публициста Феликса Горелика, этот крик отчаяния просто-напросто «утонул» в многоголосом хоре демократов, либералов, консерваторов, монархистов и т. п. Компартия по существу уже передала средства массовой информации в руки своих противников: Печать и телевидение делали всё, чтобы загнать коммунистов в подполье. Газеты воспламеняли умы статьями о коммунистических жестокостях гражданской войны, вырванных из контекста самой войны и контекста истории. На смену революционной романтике пришла белогвардейская романтика бывших земельных собственников[6]. И уже в начале 90-х альтернативой советскому прошлому стало дореволюционное. Гражданская война стала излюбленным попсовым сюжетом 90-х[7]. Как заметил по этому поводу писатель А. Валентинов: «Не хочется даже поминать нынешних «красных» и «белых». У их предшественников было какое-то обаяние, что у поручика Голицына, что у Мальчиша Кибальчиша»[8].
Игорь Ефимов и Дмитрий Петров отмечают, что эта «контрреволюционная» тема в те годы уже не была новинкой для советского народа. И, конечно, не автор «Поручика Голицына» открыл её. Она просто витала в обществе развитого социализма ещё с середины 60-х годов, на что не раз обращали внимание как журналисты, так и социологи. Факт был несомненным: В самом передовом обществе планеты завелась ностальгия по старой России. Причём у того поколения, которое этой России и не видало, – просто создалась сказка для того чтобы отстраниться как можно дальше от тоскливой реальности Совдепа…[9]
[править]Песенное творчество о поручике Голицыне

Основная статья: Поручик Голицын (песня)
Как отмечает профессор В. А. Моляко, тема эмиграции и расставания с Родиной (добровольного или вынужденного) занимает немалое место, как в литературе так и в поэзии. И первой, прежде всего, вспоминается популярная вплоть до наших дней, поднимающаяся до высот настоящей поэзии, песня «Поручик Голицын»[10]. Эта песня, во многих вариациях текста и музыки, а также другие песни о поручике Голицыне получили широкое распространение в среде русской эмиграции.
Исполнители песен о поручике Голицыне[Прим. 1]
Исполнители в жанре
«Русский романс»
Александр Малинин
Павел Леонидов
Пётр Елфимов
Пётр Худяков
Сергей Иванов
Гитис Пашкявичюс
Сергей Чжель
Александр Варовин
Исполнители в жанре
«Русский шансон»
Аркадий Северный
Михаил Звездинский
Михаил Гулько
Жанна Бичевская
Михаил Шуфутинский
Вилли Токарев
Анатолий Днепров
Алексей Яцковский
Исполнители в жанре
поп и рок музыки
Бони НЕМ
и Кирилл Немоляев
Реддо
Юрий Липманович
Валерий Пшеничников
Песни исполнялись как сольными исполнителями, так и в составе хоров (Казачий хор «Родник») и целых оркестров (Golden Light Orchestra). Следует отметить, что помимо перечисленных, песни о поручике Голицыне исполнялись и в форме комедийных постановок, пародий и юмористических скетчей. Так, например, среди их исполнителей можно выделить команду КВН «Дети лейтенанта Шмидта» и известного российского политика Владимира Жириновского. По словам самого Жириновского, в оригинальной песне есть строчка, которую в советские годы запрещалось петь. Однако, Владимир Вольфович не уточнил кото́рый именно фрагмент из песни запрещался советской властью[11]. Помимо самих песен о поручике Голицыне, звучали также и многочисленные музыкальные ответы (например «Не бросайте Родину» Дмитрия Ляляева). Стоит отметить, что песни о поручике Голицыне популярны не только среди этнических русских. В качестве примера можно привести запись песни, сделанную ещё в 1983 году, в исполнении народного поэта Республики Татарстан Равиля Халиуллина, или исполнение песни болгарским бардом Миленом Тотевым.
Об авторстве оригинала песни до сих пор не утихают споры и исписаны буквально тонны бумаги[9]. Как высказывался по этому поводу Михаил Веллер: «Судьба этой песни – ещё один роман!»[12]. Тем не менее, авторство песни имеет решающее значение для установления персоны настоящего поручика Голицына, ставшего прообразом героя множества стихов и песен на тему борьбы с большевиками. Обычно, в качестве автора песни о поручике Голицыне везде указывается Михаил Звездинский (р. 1945), который, по его собственным словам, написал эту песню в 1961 году (то есть, в шестнадцать лет). Авторство Звездинского неоднократно подвергалось сомнению в печати[13]. По предположению А. Е. Крылова, «плохо запомненный, искажённый вариант 20-х годов перетекстован и частично дописан в наши дни»[1]. Гипотезу Крылова частично разделяет журнал «Русский репортёр», который называет песню «Поручик Голицын» песней эмигрантов первой волны[7]. С Крыловым также соглашается Н. В. Абельмас, утверждающая что русская эмиграция первой волны знает эту песню очень давно, и что в Советский Союз песня попала из-за рубежа благодаря певице Жанне Бичевской[14].
В контексте происхождения песни в период эмиграции первой волны часто называется имя белого генерала и поэта Георгия Гончаренко. Версия о том, что именно Георгий Гончаренко (публиковавшийся под литературным псевдонимом Юрий Галич) является автором «Поручика Голицина», принадлежит русскоязычным литературоведам из Латвии, где и прожил последние годы своей жизни Г. Гончаренко, перед аннексией Латвии в 1940 году. При обыске в квартире Гончаренко в Риге, сотрудниками НКВД были изъяты двенадцать из четырнадцати написанных им книг, которые впоследствии были уничтожены, чем и объясняется отсутствие (до 1977 года[9]) рукописей или публикаций текста песни за авторством генерала[15].
«Чайка» «Поручик Голицын»
Вот вспыхнуло утро, румянятся воды (инф.) Четвёртые сутки пылают станицы (инф.)
Так например, ещё в 2007 году писатель А. Валентинов высказал предположение, что «Поручик Голицын» – это типичный перепев популярного в начале XX века романса Е. Жураковского и Е. Буланиной «Чайка», автором текста к которому стал известный белогвардейский поэт Г. Гончаренко[8]. Более документальную основу под собой, основанную на фактах биографии самого Гончаренко и деятелей эпохи Гражданской войны, эти гипотезы получили в 2008 году, после после рассекречивания Службой безопасности Украины части архивов КГБ УССР. В то же самое время, журналом «Фокус», наряду с атрибуцией авторства песни Георгию Гончаренко, было сделано предположение о наиболее вероятном историческом прототипе, сокамернике Гончаренко — князе К. А. Голицыне (см. ниже Исторический прототип песенного персонажа), ставшем прообразом персонажа песни[16]. Эту идею, в частности, поддержал журналист и исследователь событий Гражданской войны Олесь Бузина[17].
[править]Характеристика и анализ песенного персонажа

Российская учёная историк, профессор МГУ Л. И. Семенникова утверждает, что: «Россия – это и поручик Голицын, и Мальчиш-Кибальчиш вместе, едино и нераздельно»[18]. Научный сотрудник Лодзского университета, польская учёная культуролог-фольклорист Анна Беднарчик отмечает что в песне, повлиявшей на множество будущих музыкальных произведений стилизованных под белогвардейские например, романс «Не надо грустить, господа офицеры» Юрия Борисова), перед слушателями предстаёт ностальгический образ молодого императорской гвардии офицера[19].
Как отмечает А. Беднарчик, песня повлияла на множество будущих музыкальных произведений стилизованных под белогвардейские, например, романс «Не надо грустить, господа офицеры» Юрия Борисова или песня-письмо «Корнет соскучился по маме» Андрея Шехватова, где история дружбы Голицына с Оболенским выступает претекстом песни[19].
«Поручик Голицын» «Не надо грустить, господа офицеры»
Четвёртые сутки пылают станицы,
Горит под ногами Донская земля. Вот мы неприятелем к Дону прижаты,
За нами остались полоски земли,
Пылают станицы, деревья и хаты,
Подайте бокалы, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина. Разбейте, поручик, стакан с самогоном.
Ведь вы не найдёте спасенья в вине.
Беднарчик также отмечает, что в оригинале, как и в песне Борисова поётся про Дон, пылающие станицы, в обоих офицеры пытаются отрешиться от происходящего при помощи алкоголя. Только, если поручик Голицын, по-дворянски, предпочитает вино, то безымянный поручик из песни Борисова не стесняется пить самогон[19]. На эту деталь также обращает внимание писатель Андрей Валентинов: «Кто бы ни сочинил, когда бы ни сочинил песню, на Дону его не было, это уж точно! Достали бы они вина в Сальских степях!». Валентинов уверен, что на Дону, Голицыну с Оболенским пришлось бы довольстоваться самогоном, и не традиционным сахарным, а низкокачественным картофельным. Служил же Голицын, по Валентинову, не в эскадроне, как поётся в песне, — так как эскадрон не являлся на тот момент основной военно-тактической единицей на Дону, — а в сотне или просто в безымянной ватаге. А дворянский ореол, окружающий поручика и корнета, по словам Валентинова, происходит от порядков принятых в Белом движении, ведь как Деникин, так и Краснов, просто не могли существовать без лампасов и полного титулования, вот и остались в народной памяти поручики Голицыны в аксельбантах и золотых погонах[8].
В некоторых дальнейших переработках, о Голицыне повествуется в прошедшем времени, как например в песне «Корнет соскучился по маме», где боевой товарищ поручика, корнет Оболенский в своём письме матери с тоской сообщает что Голицына уж нет среди живых[19]:
Друг Голицын Ванюша
Нынче в землю зарыт…
Андрей Шехватов
По словам Всеволода Некрасова, с поручиком Голицыным, в песнях современных исполнителей, было что-то не так. Особое внимание Некрасов акцентирует на московский период в жизни песенного Голицына („Мелькают Арбатом знакомые лица…“). В этих строках, как считает Некрасов, чересчур не дворянскими выходили поручик с корнетом, а прямо-таки антидворянскими — явно не с арбатского двора[20]. Историк и публицист Юрий Каргаманов отмечает, что как Поручик Голицын так и его сослуживец корнет Оболенский, чьи образы ассоциируются с набриолиненными проборами, аксельбантами и звяканьем шпор, — яркие, но не самые характерные фигуры Добровольческой армии, ведь кадровое офицерство, имевшее далеко не блестящий вид, составляло в ней относительно небольшое меньшинство, уступая массе офицеров военного времени, получивших ускоренное образование в школах прапорщиков, людей интеллигентных профессий, юнкеров и кадетов, студентов и даже гимназистов старших классов[21].
Как отмечают в Вестнике Российской академии наук доктор философских наук А. Г. 3дравомыслов и кандидат философских наук, специалист в области российского социокультурного развития С. Я. Матвеева, поручик Голицин и корнет Оболенский, в значительной мере определили вектор движения российского национального самосознания